— Нет, — сказала она. — А если я попытаюсь сделать это снова? По ее щеке неожиданно скатилась слеза. Ивен быстро смахнула ее, вдохнула поглубже. — Я буду ненавидеть вас, сир. В ее глазах было что-то такое… непостижимое. Словно магия. Такое, что Эйрик уже почти готов был сдаться. Совсем готов. — Давай так, — сказал он, — сейчас ты обнимешь и поцелуешь меня. Сама. Всего один поцелуй. И я отпущу тебя домой. Ты можешь уехать. Она моргнула… чуть дрогнули брови. Она пыталась решиться, но решиться никак не могла. — Всего один поцелуй и ты свободна, — сказал он. — Разве я многого прошу? — Зачем вам это, сир? Странный вопрос. — Я так хочу. — Хорошо, — сказала она. — Обещаете мне? — Да. Она поверила. Так просто. Потянулась, встала на цыпочки. И все равно, была слишком маленькой, чтобы достать. Тогда она подняла руки и обвила его шею, заставляя склониться к себе. Совсем не стесняясь прикосновений, просто не желая. Не желая — с ним. Он наклонился, обхватил и чуть приподнял ее. Она собиралась с духом, словно собираясь прыгнуть с обрыва в пропасть. И тогда он не удержался, поцеловал ее сам. Она вздрогнула, но не отстранилась, и это стоило ей усилий. Ответила на поцелуй. Ее губы были теплые и мягкие, и казалось… Вот сейчас, сейчас… и все… Его рука скользнула по ее бедру. Нет… Ее руки уперлись в его плечи, отталкивая. — Только поцелуй, — тихо сказала она. — Да… — И я могу идти? Он поставил ее на ноги. — Иди. Она неуверенно улыбнулась. — Простите, сир… «Простите», вместо «прощай». Шуршание юбки и звук шагов. * * * — Ну, и как она? Бирна подошла и присела рядом, изящная, томная, словно сытая кошка, сладко пахнущая апельсинами и гибискусом. Тихая лунная ночь, ветер задумчиво шумит в ветвях сада, перебирая пожелтевшие листья. — Она уехала домой, — сказал он. Ивен уехала и осталась невероятная пустота. Словно он потерял что-то. — Да? Ты отпустил ее? — в голосе королевы скользнуло удивление. Она заглянула Эйрику в лицо, и только тогда увидела. — Ого! Это она тебя так?! — Заметно, да? Он усмехнулся. Губа разбита… — Еще как! — Знаешь, она убивала варгов собственной рукой. — Она? И ты отпустил ее? — Да. — Ты просто так ее отпустил?! Глава 3 — Он мальчишка, я бы не стал верить в его обещания, — отец помог ей запрыгнуть на лошадь. С отъездом решили не тянуть. Ивен и не верила. Какие уж тут обещания, когда даже в собственных чувствах она не была уверена. Все это казалось так странно. Он угрожал отцу, и угрозы эти были реальны, но, вместе с тем… Все это было лишь снаружи, а внутри — все иначе. Она не верила, но, в то же время, не могла понять… Было что-то еще… Но чувство опасности не давало покоя и гнало прочь. Отец сказал, что было бы проще и понятнее отказаться сразу, сложить с себя все обязанности хранителя и уехать… Понятнее. А так — не знаешь чего ждать. Что если он передумает и придет угрожать снова. Нет, Хейдар ни в чем не винил дочь. Напротив, ценил ее смелость и желание помочь. Только ни в чем не был уверен. Жалел сейчас, что взял из дома с собой всего десять человек, думал, этого будет достаточно, не на войну же. А вот выходило, что на войну. Они отправились рано-рано, еще до восхода. Ехали — оглядываясь, держа, на всякий случай, оружие наготове. Но люди в горах, даже самые лучшие, скорее охотники, чем воины. Сдерживать набеги степных тварей — не то же самое, что рубиться с опытными наемниками. Не проще, просто иначе. Тем более, если сам попадаешь в засаду. Тьюгге заметил первый — птицы перестали петь. Они переправлялись через ручей. Небольшой лесистый овражек, заросли ивняка… Если была бы возможность — объехали бы, но с одной стороны болота, с другой непроходимый лес. Да и уходить с дороги совсем, скакать по полям… Ивен ехала верхом, рядом с отцом. Когда Тьюгге подал сигнал, она попыталась укрыться за повозкой, в которой сидели слуги. Она умела драться, и оружие было пристегнуто у седла, но сейчас, без необходимости, лучше не лезть, она не лучший боец. Если что-то случится… Разбойники. По крайней мере, вначале показалось именно так. Их было едва ли не втрое больше. Они налетели стаей, со всех сторон, одетые в разномастное тряпье, у некоторых и лица замотаны платками, по самые глаза, чтобы не узнать. Вот только под тряпьем проглядывали хорошие кольчуги. Да и оружие в руках — достойное рыцарей. За ней. Они налетели, так слаженно, и завязался бой. Ивен видела, как отец вытащил из ножен меч, она и сама приготовилась защищаться.