Народ развлекался. Та самая таверна у пустыря с приходом тепла, едва на улице стало возможным находиться без зимней одежды, тут же обзавелась уличной верандой, а музыканты, что нередко играли внутри — выбрались на улицу, под навес, и теперь веселили музыкой даже тех, кто просто проходил мимо. Музыка подманивала окрестный люд, молодежь стягивалась на звуки песен и веселый смех, и вскоре место стало традиционным для посиделок. Мы застали тутошнюю толпу народа за каким-то задорным танцем. Музыканты на импровизированной сцене — дощатом настиле на нескольких кирпичах, наигрывали что-то веселое и задорное, аудитория чуть постарше сидела на веранде с кружками эля или стаканами вина, а подростки — к коим я причислял всех лет эдак от двенадцати, которым видимо не хватало денег набухаться как следует, развлекались безалкогольным методом — веселой пляской. — Давай-давай, — я подхватив Линду под руку, потащил ее в веселящуюся толпу народа, даже на мгновение вспомнив привычно забитые людьми танцполы ночных клубов из моего мира. — Я не умею это танцевать! — упираясь пусть и чисто символически, расхохоталась Линда, но втянуть себя в эту дрыгающуюся толпу позволила. — Да что тут уметь, — я повысил голос, перекрикивая музыку и гомон толпы, — тут каждый пляшет в меру фантазии. Просто повторяй за всеми. Музыканты добавили темпа, и даже не пляшущая аудитория, сидевшая за столиками начала притопывать ногами и прихлопывать в такт музыке, и веселящаяся толпа — я называл ее толпой хотя там вряд ли было больше пары десятков человек — в едином порыве влилась в мгновенно зародившийся хоровод. Хохоча и и тяжело дыша, мы с принцессой вырвались из танца только когда ритм замедлился — видимо закончился некий проигрыш, или аналог припева в этой песне без слов — и хоровод распался. Хлопнув по барной стойке я привлек внимание трактирщика и толкнув в его сторону мелкую серебряную монету заказал нам два стакана лучшего вина. — Ты будешь это пить? — шепнула мне на ухо Линда, и я кивнул. — Почему нет? — так же тихо ответил я, — танцы у плебса веселее, чем наши, дворцовые. Во дворце они больше похожи на маневры. Может быть и местная бормотуха окажется веселее? — Бутыль опустела! — заорал в толпу трактирщик, заставив меня вздрогнуть от неожиданности, и заткнув бутылку пробкой бросил оказавшемуся рядом пацану лет тринадцати. Тот ловко ее поймал и побежал куда-то в центр импровизированного танцпола, народ на котором сразу затих. — Не знаю, — пожал я плечами и отхлебнув из стакана с вином большой глоток, оставил его на стойке и потащив за собой принцессу направился к толпе, которая рассаживалась по кругу, прямо на земле. — Парней у нас сегодня больше, — взял на себя роль конферансье пацан лет пятнадцати на вид подкидывая на руке опустевшую бутылку, — так что крутят девушки. Одна из девчонок, что сидели вокруг, тут же хихикая вскочила со своего места, приняла из рук пацана бутылку и положив ее боком на хорошо утоптанную землю, крутанула. — Я знаю эту игру, — успел я шепнуть Линде прежде чем бутылка остановилась, указав горлышком на одного из парней сидящих в кругу, и тот радостно вскочив обнял девчонку за талию и поцеловал. — Что за бред! — удивилась и одновременно восхитилась Линда, — я с плебеем целоваться не буду! — Можем уйти, — я пожал плечами, — но ты же маг, можешь выбирать, впрочем ты можешь не успеть. Я кивнул на девушку, которая уже поднявшись из круга, принимала из рук этого мелковозрастного конферансье бутылку. Горлышко указало на пацана, сидевшего по соседству со мной, и тот поднялся для поцелуя, но девчонка видимо рассчитывала на кого-то другого, поэтому лишь подставила щеку для легкого чмока. — Я! Теперь я! — вскочила Линда едва несостоявшаяся парочка разошлась, и, получив бутылку, крутанула ее явно сильнее чем все остальные до нее, заставив ту сделать целый десяток оборотов прежде чем горлышко почти остановившись указало на какого-то мужика на противоположном стороне круга от меня, но все же медленно поползло дальше, завершив наконец полуоборот и указав ровно на меня, словно чья-то невидимая рука ее немного подтолкнула. Я встал с места, опасаясь увидеть такие же полшага назад и подставленную для поцелуя щеку, но Линда не отстранилась. Наш поцелуй получился сильно дольше чем у других, настолько, что пацану-конферансье, стесняясь, подхихикивая и блея какие-то шуточки, пришлось даже аккуратно вытолкать нас из круга, освобождая место для других, попутно мягко, но настойчиво вырвав из рук Линды пустую бутылку, в которую та вцепилась мертвой хваткой, а я надеялся, что никто не заметил как с моего лица сползла воображаемая маска. Приземлились мы на террасу, на которую был выход из моих покоев, вошли, точнее почти ввалились в спальню, не разрывая поцелуя и едва устояв на ногах. Линда, все же отпрянув от меня, направилась к двери, но не из спальни а к дверям ведущим в мою ванну, и я, наконец, собрав мысли в кучу, сообразил где нахожусь,и что скорее всего, произойдет дальше. Стянул плащ, бросив его на кресло, тут же запутался в шнуровке ворота рубашки, рванул ворот, принялся стягивать ее через голову. — Кхм-кхм… — Черт! — я чуть не выпалил молнией на голос, но сдержался, в дальнем углу, в кресле, скрывшись в тени, сидел Хадс, — что ты делаешь в моей комнате? Вали давай отсюда. — Мог бы и предупредить, — негромко произнес Хадс, прислушиваясь к звуку воды из ванной, — всех переполошили, я уж думал вас похитили, собирался объявлять план перехват, но решил что взять вас без боя не смогли бы. — Молодец, ты был прав, завтра обсудим, а теперь, будь добр, скройся. — Держи, — Хадс махнул рукой и я едва успел поймать, остановив телекинезом перед самым лицом, то что он в меня бросил, — оружейники отдали, сказали твой пистолет готов. Я поймал зависший передо мной ствол и оглядел. Работа действительно была выполнена мастерски. Мне показалось, что это вообще другой пистолет, не тот что мне показывали на заводе, ну или как минимум кардинально переделанный. Сосну, из которой были сделаны ложе с рукоятью, заменили на красное дерево с красивой текстурой, рукоять отделали кожей и серебром, ствол покрыли искусной резьбой и золотым тиснением. Красиво, но как же эту красоту теперь чистить? В эти узоры пыль будет набиваться. Боевой пистолет превратили в сувенирный. — Вот, еще… Хадс снова взмахнул рукой, я мысленным усилием подхватил бумажный пакет, но тот, словно выскользнул из моих ментальных пальцев, и впечатался мне прямо в лицо. Я наклонился, поднял с пола пакет, не успев его поймать на лету, открыл и заглянул внутрь. Металлический шарик, небольшой, по диаметру ствола… У моих биологов или кровососов, как их прозвал Хадс, получилось. Я не был до конца уверен, все же не знал полной механики процесса, сумел сделать им только примитивную центрифугу и объяснить общие принципы, дальше они работали сами. — Для этого тебе было нужно столько крови? — Да, — я бросил пакет, а следом и пистолет обратно, — будь добр, отнеси это в мой кабинет, и бога ради свали уже отсюда. Хадс молча встал и вышел за дверь. Я понимал, что завтра предстоит тяжелый разговор, видимо мы своей вылазкой в народ и впрямь всполошили весь дворец, интересно, не поседел ли генерал Тан, он уже наверное с головой попрощался, но все это будет завтра. Я ментальным усилием выбросил из головы лишние мысли, стянул с шеи кристалл-накопитель на цепочке, снял с рук браслеты с манокамнями и несколько перстней с ними же — не хватало чтобы среди ночи, когда мы уснем, чертовы огрызки Артиса учудили какую-нибудь дрянь. Мне бы не хотелось проснуться рядом с трупом принцессы, а потом доказывать что это не я вскрыл ей глотку. Шум воды в ванной стих, я поспешил сложить манокамни на подоконнике, подобрал с пола рубашку, расстегнул ремень. С удивлением обнаружил, что в пряжке тоже манокамень — я их в свое время распорядился приделать куда только можно и нельзя, от колец до запонок, и даже в ботинках у меня хранилось по камню. Выдернул ремень, сделал на нем петлю, прежде чем стянуть штаны,подошел к двери, выглянул в коридор и обнаружил там пару охранников. Набросил петлю из ремня на дверную ручку, обернулся к удивленным воронам, не понимающим, что я делаю. — Пока висит, — я щелкнул пальцем по ремню, — в комнату не входить. Погуляйте немного, возвращайтесь на пост через часик. Глава 21 Курьерский челнок Салазара поразил. Концептуально летающий корабль не казался ему чем-то слишком уж сложным. Летают же птицы, мухи, пчелы какие-нибудь, а если что-то сделано однажды, пусть даже природой, это можно повторить. Когда утром он пришел к оговоренной точке, откуда его должен был забрать курьер, то еще до того, как увидеть, Салазар услышал приближение корабля. Ему даже показалось что он понял, по какому принципу корабль работает — тарахтящий гул напоминал жужжание жука или шмеля. Салазар знал, что звуки, которые издают мухи или комары — вот это жужжание или писк — это результат быстрых взмахов крыльями, и летающий корабль звучал в чем-то похоже. Такое же высокочастотное тарахтение, просто во много раз громче. Магу даже показался логичным выбор именно мухи или шмеля в качестве донора механики полета — все же птицы пусть и скользят по небу почти бесшумно, когда крыльями не машут, но почти не умеют зависать на месте, а мухи или пчелы могут. И висеть, и летать, и боком, и задом. То, что крыльев у приближающегося корабля видно не было, ни о чем не говорило — они вполне могли быть невидимыми или просто прозрачными. Но все оказалось сильно интереснее. Соблазн прикончить курьера и угнать летучий корабль был огромен, но Салазар удержался и позволил летуну дожить до столицы, во многом только потому, что боялся не справиться с управлением. Пару раз за время полета у летающего челнока «глохли двигатели» как выражался капитан и единственный член экипажа судна. Приходилось проделывать сложную процедуру по запуску непонятных тарахтящих труб по бокам корабля с применением хитрого инструментария. План изначально заключался в том, чтобы пробраться во дворец, подкрасться поближе к Адду и, перебив все живое, что встретится на пути, прикончить мальчишку, но Салазар передумал. Нет, оставлять сынка Алистера в живых он не собирался, но прежде, чем убить, за ним стоило понаблюдать, может быть, даже, побеседовать. Ему было интересно как устроен разум человека, придумавшего столь изощренную конструкцию, и что могло его надоумить на подобное. Насколько Салазар знал нет ни одного существа в мире, которое бы передвигалось столь странным образом, нет ни одного похожего явления, хотя Ланте что-то вроде бы понял и упоминал кальмаров. К своему стыду, кальмаров Салазар видел только приготовленными, и ни малейшего понятия не имел о том, как живет это существо. Самым удивительным было то, что курьер не являлся магом. Летающий корабль передвигался, не требуя от курьера ни капли магии, исключительно на каких-то изощренных и непостижимых законах природы и механики. Было видно, что летающий челн — это не порождение вдохновения великого мага, а скорее продукт упорного умственного труда. Для того, чтобы сия конструкция работала, требовалась куча дополнительного инструмента и оборудования. От железных бочек, в которых хранилось нечто горючее, потребное для работы корабля, до штуковины похожей на маленькую крыльчатку ветряной мельницы, на длинной палке, для запуска движителей. И каждый из этих приборов — это решение какой-то задачи. Каждая задача — это отдельная часть большой сверхзадачи — быстрого перемещения летучего корабля. Кто-то разбил большую задачу на отдельные задачки поменьше и придумал для решения этих маленьких задачек отдельное устройство. Летучий корабль, каким не мог похвастаться даже император крупнейшего государства на континенте, здесь, в захолустной Альде, перевозил купеческое барахло и ящики с оружием и припасами для гарнизона. — Интересно, что же будет дальше? — вслух подумал Салазар глядя за борт на стремительно пролетающие под ногами облака, — пацан сможет вести войну не вставая с трона? Ланте рассказывал о коротких толстых стрелах, наполненных чем-то горючим, которые сыпались с неба, и воображение Салазара тут же нарисовало огромный арбалет, размером с дом, раз в десять-двадцать больше самой большой крепостной баллисты которую ему довелось видеть. А если масштабировать его и дальше? Перед живым воображением мага тут же появилась новая картинка — огромная площадь перед Альдийским дворцом, способная вместить сотни если не тысячи человек открывается, как крышка гигантской коробки закопанной в землю. Из открывшегося провала в земле поднимается ложе громадного арбалета, с толстыми стальными плечами, размахом во всю площадь. Десятки человек крутят вороты, натягивают цепи и двигают рычаги, хлещут запряженных в странные конструкции лошадей, заставляя величественную махину подниматься и поворачиваться под нужным углом. Торчащий почти вертикально арбалет, оказывается выше королевского дворца. Еще сотня человек и лошадей, одновременно впрягшись в толстенную цепь, такую какими подъемные мосты опускают и поднимают, натягивают тетиву. Гигантская баллиста заряжается сосудом с земляным маслом, размером с трюм небольшого корабля, поджигаются фетили, отчего посреди площади вспыхивает гигантский костер, не меньше чем погребальные костры какие зажигают после крупных битв, когда надо единовременно предать огню тысячи павших бойцов, и вся обслуга титанической баллисты замирает, дожидаясь отмашки Артиса Де Адда, глядящего на всю эту возню с балкона. Пацан машет рукой, крепкий воин внизу взмахивает огромным тяжелым молотом, выбивая запор, тетива щелкает так, что этот хлопок слышно в пригородных деревнях, и огромный огненный шар улетает в облака. Парень поскучневшим взглядом окидывает площадь понимая, что война уже закончилась, и уходит с балкона. А где-то далеко, за много дней пути, на замок императора прямо с неба, разогнавшись до страшных скоростей, падает гигантский снаряд. Одной только силы удара хватает, чтобы обрушить половину дворца, а потом вспыхивают тысячи галлонов горючей смеси, превращая в огненное пекло не только замок, но еще и сотни метров вокруг. — Жутко, — даже вздрогнул Салазар, — надо прикончить сопляка пока он и правда что-то подобное не изобрел. Он не опасался, что летун услышит — курьерский челнок так шумел, что Салазар и сам себя бы не услышал, даже если бы уши не заткнул. Когда маг оказался на челноке — неизвестно сколько золота посулил курьеру лейтенант — то сразу обратил внимание на шапку курьера или скорее кожаный шлем с отчетливо выделяющимися выступами на ушах. Позже он понял, что эти утолщения набиты хлопком или просто каким-то тряпьем, которое заглушает звук той хреновины, что толкает корабль. Когда запустились эти огнедышащие тарахтелки, курьер предложил Салазару спуститься в трюм — если закрыть люк там не так шумно, но магу не хотелось провести весь полет в темном и тесном трюме. Курьер пожал плечами — мол как хочешь — и затянул на подбородке пряжку своего шлема с заглушками для ушей, а вот Салазару уже пришлось извращаться. Послушав рев движителей пару минут, он понял, что если так и дальше пойдет, то в столицу прибудет оглохшим. Впрочем, проблема решилась быстро — Салазар просто воплотил пару кусочков мягкого воска и затолкал в уши, наглухо их закупорив. С магическими затычками было просто — не надо было думать, как их потом извлекать, достаточно просто перестать создавать и все. Стало полегче, и, хотя страшный шум все равно пробивался, испортить короткое путешествие он не мог. Корабль, поднявшись в небо, разогнался до страшной скорости, наверное, раз в десять быстрее галопа лошади, и расстояние, которое на коне пришлось бы преодолевать хорошо если дня три, с курьером они пролетели часа за два. Предусмотрительный летун за несколько километров до города снизился и попросил Салазара сойти с корабля, сообщив, что дальше ему придется идти пешком, курьер не хотел, чтобы кто-то узнал, что он пассажира взял, это запрещено. Высадив Салазара, курьер сказал, что отправляется на базу, пожелал счастливого пути и подняв челнок в воздух полетел в сторону города. Где именно находится эта база маг пока не знал, но, когда добрел до Альды и принялся искать где разместиться, информацию накопать удалось быстро. Достаточно было идти на рев летучих кораблей, иногда проносящихся по небу, чтобы понять куда они прибывают. Ну а подробности можно было узнать разговаривая с людьми. Мальчишка Адд развернул серьезное производство — оружия, очевидно. Он отжал для себя половину ремесленного квартала, вышвырнул всех, кто там обретался, и построил огромную факторию. Народ жаловался — из-за постоянного шума прибывающих и отбывающих катеров, никто поблизости от района жить не хочет, недвижимость падает в цене, а она там и без того стоила не так чтобы много. По утрам и вечерам из дворца на завод и с завода во дворец, направляется королевский кортеж. Личная стража короля — черные вороны — как правило не церемонятся, сначала бьют потом спрашивают, и однажды чуть не прикончили кого-то из местных жителей. У мужика сломалась телега — ось треснула прямо посреди дороги, и пока он ждал помощи, чтобы сволочь с дороги телегу, прибыл королевский кортеж. Мужика сначала вырубили, малость побили, чисто для проформы, а уже потом проверили, не было ли это ловушкой. В общем, простой народ, близостью к любимому королю особо доволен не был. Решив, что лучшего места чем район рядом с факторией, не найти, Салазар приступил к поискам жилья в ремесленном квартале. Много кто уехал и снять квартирку, как ему казалось, должно быть не сложно. Был еще вариант попробовать арендовать дом внутри третьего кольца, в парковой зоне, практически по соседству с королевским дворцом, во всяком случае почти что в прямой видимости, но Салазар от него отказался. Обдумав варианты так и эдак, он остановился на ремесленном квартале — возможностей больше, народа больше, и, несмотря на то, что едва ли не на каждом углу тут дежурит стража, оставаться незамеченным здесь проще. В кольце садов же домов не так много и служба безопасности Алистера, в прошлом, проверяла каждого кто решил осесть столь близко к резиденции его величества. Вряд ли охрана Артиса Де Адда хуже чем охранники его отца, так что соваться в богатый квартал не стоило. Уже к вечеру, в тот же день как прибыл в столицу, Салазар подобрал себе квартирку в доходном доме, на четвертом этаже, а на следующий день еще и дополнительное помещение через пару кварталов от квартиры. И квартирка, и помещение на первом этаже — кажется там раньше была какая-то мастерская — выходили на две из четырех дорог, которыми обычно добирался до завода кортеж короля. Младший брат императора решил, что напасть на мальчишку по дороге — самый простой вариант. Самый простой и эффективный, но возможно не самый эффективный и действенный. Может быть намного больший эффект произвело бы не нападение на кортеж, а штурм дворца, или, даже атака на завод. Взяв штурмом дворец Салазар смог бы дать понять всем, кому это надо понимать что они нигде не в безопасности, и если встать на пути империи то ее длинные руки смогут дотянуться до тебя где бы ты ни спрятался. Если же взять штурмом факторию альдийца, попутно разрушив все, что подвернется по пути, был шанс сорвать оружейные поставки, что могло бы помочь брату на фронте. Не то чтобы Салазару было не плевать, но почему бы не сделать чуть больше, чем брат просил? Определившись с временной базой и отдохнув с дороги, Салазар приступил к наблюдению за сыном Алистера, и быстро установил маршруты, которыми он ездит из дворца на фабрику и примерное время, когда это обычно происходит. Увидеть короля Альды Салазару не удалось — попасть на закрытую территорию производственного комплекса было не так просто, но пока этого и не требовалось. Если кортеж приехал на завод — значит пацан там. То же самое и с дворцом — если кортеж выдвинулся с фабрики и прибыл в королевскую резиденцию, значит мальчишка во дворце. Его портрет у Салазара был, так что в случае атаки можно было не опасаться прикончить кого-нибудь не того. Большую часть времени маг проводил ошиваясь в рабочих районах, неподалеку от фактории, изучал маршруты движения патрулей, считал прибывающие и убывающие челноки, заводил знакомства с местными жителями, стараясь примелькаться и больше не вызывать ни подозрений, ни интереса. Когда королевский кортеж уезжал во дворец, Салазар следовал за ним, ошиваясь теперь уже в районах неподалеку от королевского замка. Там лишний раз светиться было опасно, не ничего интересного для себя Салазар все равно не видел. Расположение комнат он помнил еще со времен Алистера, мог примерно прикинуть какие из спален забрал бы себе новый король, так что отыскав в одной из местных лавок хорошую корабельную подзорную трубу, за пару ночей наблюдений ему удалось установить окно спальни молодого короля. — Если у пацана и была какая-то служба контрразведки, — пришел к выводу Салазар, — то действовала она отвратительно. Кроме двух патрулей проверивших его документы, больше никакого противодействия со стороны местного силового аппарата он не встретил. Это было даже не интересно — сделав неверное предположение о сыне Алистера по изобретениям парнишки и рассказам брата с Мендаксом, Салазар надеялся на сложную схватку, ожидал, что, возможно, его встретят и окажут сопротивление еще на дальних рубежах, но пока все сводилось к тому, что он просто зайдет и убьет всех, кого посчитает нужным. Салазар даже на какой-то момент потерял интерес к задаче и поймал себя на мысли что не столько ведет наблюдение, сколько просто бродит по районам изучая город и наблюдая за жизнью его обитателей. В очередной раз Салазара поразило то, что страна не знает о том что воюет. Точнее знает конечно, на прошлой неделе даже выходила большая статья в местной газете, но на быту горожан война никак не отразилась. Стало чуть менее комфортно спать в рабочем квартале, потому что туда-сюда постоянно шныряют шумные челноки, и собственно все. Ошиваясь в тесных трущобах ремесленного района маг в какой-то момент даже вышел на странную поляну где собирался местный плебс чтобы поплясать да повеселиться, и в целом то что он видел, никак не походило на воюющую страну.