Осень 1987 г. Небо впереди, пересеченное перистыми облаками, пылало в огне, у самого горизонта завис желтый блин солнца; на их фоне четко выделялись темные силуэты высоких пальм с хохолками. Мина и мистер Ким на втором свидании ехали на запад по бульвару Олимпик, одной из самых длинных улиц города, которая была засеяна магазинами, ресторанами и торговыми площадями в районе Корейского квартала, но на пересечении с бульваром Креншоу улица резко скудела, превращаясь в жилой район с частными домами. Отвернувшись к окну, Мина с удивлением размышляла о том, как сильно изменилась ее жизнь за последние несколько месяцев после переезда в Америку, каким огромным и странным кажется теперь мир в этом чужом месте с теплой погодой и холодными поверхностями — машинами, металлом и стеклом между людьми. Она вспомнила Корею с ее тихими улочками, снегом, превращающимся в прозрачные ручейки, горчичной листвой деревьев гинкго и изогнутыми черепичными крышами; Мина скучала по всему этому, несмотря на перевороты, военную диктатуру, войну и границу, которая была не просто шрамом на теле страны, а кровоточащей раной. И как отделить воспоминания о внешней красоте от воспоминаний о своих потерях, о чудовищной боли? Порой пустота занимает слишком много места. В голове раздался грохот, свист падающих бомб. Теперь же Мина видела лишь это унылое уродство, этот унылый городской гул — стандартные здания, однотипные дороги, потрепанные автобусы, поникшие пальмы, ставшие коричневыми, пусть и эффектно подсвеченные. — Вам не холодно? — спросил мистер Ким, регулируя печку. — Чуть-чуть, нестрашно. — Дайте знать, если будет холодно, я прибавлю еще. — Хорошо. — Как прошел день? Немного ранее Мина проскользнула в его машину из супермаркета, стараясь не попасться коллегам на глаза. На работе она была рассеянной — дважды пробивала одни и те же продукты или давала неверную сдачу. Прошлой ночью она не сомкнула глаз. — Нормально, — ответила Мина. — А ваш? Я вас совсем не видела. — Я взял отгул. — Мистер Ким прочистил горло. — Утром плоховато себя чувствовал. — А что такое? — Да ничего страшного. Просто иногда у меня бывают проблемы с желудком. — Он вздохнул. — В магазине сегодня куча народу. — Действительно. — Наверное, это хорошо. Чем больше покупателей, тем больше денег. — Или просто больше работы. Мистер Ким рассмеялся: — И то верно. Знаете, когда-нибудь я открою свой собственный магазин. — Что будете продавать? — Продукты. Это по моей части. Мина улыбнулась: — Говорите так, будто у вас это на роду написано. — Почему бы и нет? А вообще, чем еще можно торговать? Единственное, что мне нравится больше еды, — это книги. Но не продавать же мне Библии? Какие еще книги люди покупают в Корейском квартале? — Рядом с магазином есть книжный. — Вы когда-нибудь там бывали? — Разумеется. — Мина вспомнила об учебнике испанского, который купила пару недель назад. — Люди покупают Библии, английские и испанские учебники и изредка что-то еще, только ни у кого больше нет времени читать. Мы только и делаем, что работаем… А едят-то все. — Надеюсь, — усмехнулась Мина. — Будущее за продуктовыми магазинами. — За ними настоящее. — Мина рассмеялась, прикрыв рот рукой. — Я коплю и, возможно, через несколько лет открою магазин где-нибудь в другом месте, может, в Долине, так чтобы… — …Напрямую не конкурировать с боссом, — закончила за него Мина. Мистер Ким усмехнулся: — Именно. Проехав по бульвару Олимпик навстречу широкому небу с горячими яркими полосами цитрусово-розовых оттенков, они свернули на жилую улицу с маленькими, но ухоженными домами и зелеными лужайками с еще цветущими розами, декоративными кустарниками и деревьями причудливых форм с ветвями, распростертыми будто в объятиях. Мистер Ким, казалось, осматривал окрестности и любовался домами, пока они не добрались до бульвара Пико, где свернули направо, чтобы продолжить движение на запад. Мина никогда не бывала так далеко от Корейского квартала — с тех самых пор, как приземлилась в аэропорту Лос-Анджелеса. — Так куда мы едем? — полюбопытствовала она. — На пляж. — На пляж? Что там ночью делать? — О, да что угодно! Там есть кафешки, игры, аттракционы и всякое такое. Вы еще туда не ездили? — Нет. — Напомните, как давно вы здесь? — Несколько месяцев. — Ну, оно и понятно, у вас же нет машины. Хотя странно, что вы не ездили на пляж с кем-нибудь из друзей. Мина подумала о миссис Син, ее детях и бизнесе. — Все слишком заняты. — Вам нравится пляж? — Нравится. Мина вспомнила, как однажды сидела с мужем на гладком горячем песке на пляже Наксан и наблюдала за дочерью, играющей в волнах, которая казалась такой крошечной в своем нежно-розовом купальнике и белой широкополой шляпке. Все они отчаянно нуждались в этой поездке на выходные, чтобы отдохнуть от гнетущей жары города. Мина обожала запах океана. Однако она помнила также чувство вины за то, что, несмотря на любовь к семье, по неведомой ей причине хотела остаться на время одной. — Я люблю пляж, — добавила Мина. — А вы? — Одно из моих любимых мест. — Мистер Ким улыбнулся. — Напоминает мне детство. Они припарковались на обочине обсаженной пальмами дороги, уже освещенной тусклым светом уличных фонарей. Как только Мина отворила тяжелую дверцу, на нее тут же налетел порыв ледяного ветра, растрепав волосы. Мина плотнее укуталась в кардиган. Несмотря на холод, соленый запах моря прояснял сердце и голову. Здесь можно было забыть небо Лос-Анджелеса, окутанное дымкой, как после бесконечного пожара, вечного горения. Здесь Мина снова могла дышать полной грудью. — Дать вам мою куртку? — спросил мистер Ким, подойдя к ней. — Нет, ничего, я привыкну. — Уверены? Мина кивнула. Ближе к пляжу над широкой подъездной дорогой стояла высокая арка со светящимися надписями, похожая на маяк в темнеющем небе. Надписи гласили: Santa Monica, Yacht Harbor, Sport Fishing Boating, Cafes — Мина узнала лишь некоторые слова: Fishing Boating — рыбалка на лодках и Cafes, а что такое Yacht? Может, название? — Я думаю, мы могли бы перекусить на пирсе, — сказал мистер Ким. — Чем-нибудь легким. Хот-догом или гамбургером? — Я не против. Над головой пронзительно кричали чайки. — А потом можно прогуляться, покататься на колесе обозрения. — Хм, я боюсь высоты, — призналась Мина, смущенно улыбнувшись. — В самом деле? — Ага, боюсь упасть. — И все же стоит прокатиться хоть разок. Сверху прекрасный вид. Спускаясь по дорожке к пирсу в толпе людей всех возрастов и рас, Мина вспоминала, как в первый и последний раз каталась на колесе обозрения с дочерью, которой тогда было года четыре или пять. Мина все время сидела с закрытыми глазами, представляя, как они срываются вниз в толпу, которая начинает истошно кричать, слышится грохот. Качающиеся на ветру кабинки издавали пронзительный скрип, холодящий душу. Мина поклялась себе, что больше ноги ее не будет на колесе обозрения. Уж лучше она постоит в стороне и посмотрит на все это с земли, где ей самое место. — Чего бы вам хотелось? Из еды, я имею в виду? — спросил мистер Ким.