— А мне есть о чем. В Африке, в Дакаре, мне много о тебе рассказывали, — угрожающе отозвался Тано. И не дожидаясь, что скажет Салимбени, быстро взял протянутую ему генералом записку и назначил место и час встречи: — Буду ждать тебя послезавтра в десять часов вечера у стройплощадки на дороге, которая отходит влево от автострады через четыре километра после Саграте. И повесил трубку. Несколько раз крикнув «Алло! Алло!», Салимбени услышал в трубке лишь короткие гудки. Подняв глаза на принесшую письмо девушку, он только сейчас ее разглядел и с запоздалой галантностью воскликнул: — Я даже не предложил вам сесть! Вы так таинственно появились… Что разрешите вам налить? Или, может быть, хотите кофе? Но из попытки завязать разговор и задержать девушку ничего не получилось. Поспешно проговорив: «Спасибо, мне некогда», она решительно направилась к двери и, даже не попрощавшись, вышла из номера. Необходимо было проследить за ней. Может быть, ее следы приведут к убежищу Тано. Салимбени набрал номер портье. Но внизу никто не отвечал. Он нервно набрал номер еще раз. В трубке послышались какой-то треск и гудение. Наконец с пятой или шестой попытки номер отозвался. — Портье, почему вы не отвечаете? — вскричал взбешенный Салимбени. — Извините, синьор, это не портье, — ответил от щитка Браччо. — Коммутатор немного барахлит. Идет ремонт. Сию минуту починим. Могу вас соединить с нужным вам номером. Назовите, пожалуйста. — Это говорит сенатор Салимбени из 274-го. Позовите к телефону кого-то из моих охранников. Их там двое, они в холле. После короткого молчания в трубке послышалось: — Синьор Салимбени, я не вижу вашей охраны. В холле никого нет. Салимбени с проклятием швырнул трубку. Куда, черт бы их подрал, они задевались?! Браччо вызвал на связь Ликату. — Внимание! У него в холле охрана. Двое. Если что, прикрой Феде! Затем Браччо быстро захлопнул щиток телефонного коммутатора, подхватил сумку и поспешил к выходу. Увидев, что Феде уже переходит улицу, направляясь к пикапу, и убедившись, что за ней нет «хвоста», Браччо побежал к автомобилю. Феде уже сидела рядом с Ликатой. Забросив внутрь сумку, Браччо плюхнулся на сиденье и коротко сказал Давиде, уже включившему зажигание: — Все в порядке! Поехали! Не на шутку встревоженный разговором с Тано, Салимбени, преодолев свою антипатию к Бренно, помчался к нему за советом и помощью. Бренно с сыном Марко он нашел в загоне для коров. Неподалеку шла разделка освежеванных туш забитых животных. — А, значит, Тано вернулся, — задумчиво произнес Бренно, когда Салимбени рассказал ему о полученном письме и телефонном разговоре. — У меня плохие предчувствия, — пробормотал Салимбени. — Знаешь, коровы, как и люди, тоже предчувствуют смерть: они жалобно мычат когда, их отправляют на бойню… — Да перестаньте, мне не до шуток. — Да какие тут шутки. Ты просто от страха наложил в штаны. — Тано сказал, что знает, зачем я приезжал в Дакар, намекнул на наши африканские дела… — Мерзавец! Мало нам было одного Лоренцо! — и Бренно грязно выругался. Насмешливая ухмылка сошла с тонких губ его большого рта и на лице появилось жестокое выражение. — На, держи, — обратился он к стоявшему подле сыну, протягивая ему пистолет. — Ты хоть умеешь с этим обращаться? Застрели корову. Марко промычал что-то… и оружия не взял. — Учись, учись, это может пригодиться. Надо привыкать. Не так-то легко всадить человеку пулю в лоб… Бренно подошел к лежавшей на траве в загоне корове, прицелился и почти в упор выстрелил ей между глаз… — Вот так мы поступим и с Тано, — жестко проговорил он, смотря прямо в лицо Салимбени. — Зачем? Разве нельзя обойтись без этого? — слабо запротестовал сенатор. Все больше распаляясь, Бренно яростно заорал: — Ты ввязался в Африке в грязные делишки, очень грязные, а теперь надеешься остаться чистеньким?! Не выйдет! Хватит разыгрывать из себя важного барина, небось, когда карман набивал, сомнений не было! Весь съежившись, не оглядываясь на разбушевавшегося Бренно, Салимбени побрел к машине. Бренно вдогонку ему слал самые страшные ругательства и проклятия. Футбольный матч С порога комнаты Тано генерал, Давиде и Браччо, стараясь скрыть улыбки, наблюдали за тем, что делает в ванной с их пленником срочно вызванный специалист. Лицо, голова, плечи Тано были облеплены какой-то белой пенистой массой, которую «скульптор» при помощи Феде разглаживал влажными полотенцами. Нетрудно было догадаться, что с Тано снимают гипсовую маску: идет изготовление манекена — его двойника. До назначенной встречи оставались считанные часы. В тот же воскресный вечер на миланском стадионе «Сан-Сиро» команда «Милан» встречалась со своей главной соперницей в чемпионате Италии — командой «Парма». Этот матч вызвал в городе, где всегда царил культ футбола, огромный ажиотаж, билеты на стадион болельщики приобретали за много дней. Особый интерес матч приобрел еще и потому, что местную команду недавно купил миланский магнат Сильвио Берлускони, прибиравший к рукам частное телевидение, газеты, книгоиздательства, а теперь ставший и президентом футбольного клуба «Милан». Тот самый Берлускони, которому вскоре суждено было возглавить правительство Италии. На деятельность этого футбольного клуба не жалели денег, и в команде играли самые яркие звезды европейского футбола. И все же то одна, то другая итальянская команда оказывали непобедимому «Милану» яростное сопротивление. Трибуны были переполнены. Матч только начался. Болельщики обеих команд громко пели, поддерживая своих любимцев. Бренно сидел рядом с сыном, по другую сторону от него — телохранитель. За спиной — в следующем ряду — сидел второй охранник, он же шофер. Услышав, что кто-то садится позади него, рядом с охранником, Бренно резко оглянулся и в пожилом мужчине во всем черном узнал Карту. — А я и не знал, что ты любишь футбол, — проронил Бренно. — Да нет, я не очень его люблю. Мне не нравится, что когда кому-то подставляют подножку, игрок поднимается только после свистка судьи, и тот назначает штрафной. Человек, когда его сшибут, должен подниматься и разбираться с противником сам или же… при помощи верных друзей… — Что тебе надо? — Меня после ареста сослали сюда, на Север, на обязательное поселение. Мне тут нечем заняться, с ума схожу от безделья. Рука у меня не дрожит, котелок еще варит. Слыхал, что ты купил большую усадьбу, одних коров две тыщи… Вот я и подумал, что, может, могу тебе пригодиться. Ребята у тебя вон какие молодые — за ними нужен глаз да глаз, — Карта указал на охранников Бренно, — да и за хозяйством мог бы присмотреть… — Ничего, молодежь справляется… Ладно, ладно, — раздраженно прервал он Карту. — Не мешай смотреть, — и уставился на поле. Матч смотрел, прильнув к телевизору в гостиничном номере, и Салимбени. Он также нервничал, как и Бренно, ожидая сообщений с того места, куда должен был приехать Тано. А за Бренно, за его разговором с Картой наблюдал в мощный бинокль с трибуны на противоположной стороне поля Лоренцо Рибейра. Футбольные матчи проводятся в Италии в довольно позднее время. Матч еще продолжался при включенных ярких прожекторах, когда по автостраде на Саграте проехала машина, которую вел Браччо. Рядом с ним сидел Ликата, а на заднем сидении — манекен, изображавший Тано. Свернув с шоссе, машина остановилась у почти законченного строящегося здания. Давиде и Браччо выскочили из машины и с пистолетами в руках притаились по сторонам стройплощадки. У обоих были наготове переговорные устройства. Ровно в десять с их припаркованным у забора автомобилем поравнялись две мчавшиеся на большой скорости машины и из них застрекотали автоматные очереди, прошившие насквозь его борта. Ликата подал сигнал, и в то же мгновение улица с обеих сторон была перекрыта полицейскими машинами с включенными сиренами и мигалками. А сверху — с этажей строящегося дома и из-за забора по заметавшимся автомобилям бандитов был открыт ураганный огонь. Нападавшие пытались спастись бегством, выскочив из машин, но стали легкой добычей полицейских из спецподразделения по борьбе с организованной преступностью. Все четверо были убиты на месте. — Идем! — крикнул Ликата своему напарнику. — Садись в машину, а то наш пассажир нас, наверно, уже заждался! Положим Тано на пол машины и отвезем его домой! Футбольный матч тоже подходил к концу. Лоренцо, продолжавший следить в бинокль за Бренно, увидел, как тот приподнялся и обнялся с Картой: объятия и поцелуи очень распространены среди мафиози — это как бы заверение в дружбе и преданности. Значит, новый главарь взял Карту к себе «старшим». Почти в ту же минуту к Бренно приблизился один из его людей и доложил ему на ухо, что они перехватили сообщение по полицейскому радио: в перестрелке у Саграте погибли все четверо нападавших. Бренно не мог сдержать ярости и досады. Не только не удался придуманный им план и этот негодяй Тано уцелел, но он при этом лишился четырех человек. К злобе примешивалось удивление: как мог Тано один (а он в машине находился, как и было условлено, один) перестрелять всех до одного нападавших? Наверно, кто-то ему помогает. Но кто? Вот это-то и необходимо немедленно выяснить. Надо найти кого-то, кто сможет объяснить, что происходит. Первым делом Бренно решил побеседовать со старым другом мафии Эспинозой, хотя после тюрьмы тот вроде болеет и отошел от дел. К Эспинозе они отправились на двух машинах — Бренно сопровождал Марко и трое охранников. По дороге они немножко зарядились в каком-то баре — после случившегося это было просто необходимо, — а Бренно взял еще с собой бутылку французского шампанского. Так, с бутылкой в руке, в пальто, они гурьбой ввалились в никем не охраняемый подъезд дома Эспинозы. Бренно постучал в дверь гостиной. — Входите, — раздался тихий голос хозяина, — дверь открыта. Все пятеро, заметно под градусом, они переступили порог и оказались в роскошно убранной большой комнате. Стены были заставлены шкафами с книгами и разными предметами старины — коллекциями Эспинозы. Гостиную украшали старинные картины и мраморные скульптуры. Эспиноза полулежал в глубоком кресле и рассматривал, держа на коленях папку с гравюрами. Он несколько удивленно, но спокойно поднял глаза на нежданных посетителей. — Вот поглядите, как живут аристократы! — начал Бренно. — А что это вы празднуете? — спросил Эспиноза. — Хотим выпить за встречу, — поднимая бутылку, проговорил Бренно. — К сожалению, мне нельзя пить, у меня тут даже нет ни бокалов, ни льда… — Тоже мне аристократ, — со злобой крикнул Бренно и с силой отшвырнул бутылку. Бутылка разлетелась на множество осколков и посреди гостиной разлилась большая лужа. — Это вы так ходите в гости? — устало проговорил Эспиноза. — Что за вторжение!