Он продолжил говорить, понимая, что данная информация вряд ли о чём-то скажет работнику правоохранительной системы. Да и чёрт бы побрал этих поставщиков. Если бы только он перенёс встречу на другой день… – Я вас понял, – поспешно прибавил следователь по фамилии Петров. – Спасибо. Если вы понадобитесь, или мы что-то узнаем – мы вас вызовем. Гоша кивнул и встал. Но, перед тем, как уйти, решился задать ему ещё один вопрос: – Скажите. Вы… подозреваете кого-то конкретно? У вас не было никаких мыслей, кто бы это мог быть? Он внимательно вгляделся в лицо полицейского. Но из-за его внешней суетливости и беспокойства ничего не нельзя было понять. – Нет, Георгий Андреевич, пока что рано говорить о конкретном подозреваемом, ведь одного такового нет. Мы будем прорабатывать все версии. Он вздохнул и прибавил: – Я действительно сочувствую вам. Мы сделаем всё возможное, чтобы найти вашу жену как можно скорее. Гоша кивнул в знак благодарности и согласия, но в душе он не очень-то верил в искренность этих слов. Скорей всего, он повидал за время своей работы достаточно родственников пострадавших, и сейчас просто из вежливости говорил дежурные фразы. Кроме того, Гошу так и подмывало спросить насчёт последних двух дел о пропажах, и есть ли у них что-то общее с делом о похищении его жены. Но вместо этого он лишь попрощался и вышел. * * * Юра встретил его сидящим на скамейке около окна. – Меня уже подозревают, – мрачно усмехнулся Гоша, не глядя на него. Юра сел рядом. – Гошан, да брось… – Да ладно тебе, Юр. Я понимаю. На близких родственников подозрение всегда падает в первую очередь. Он тяжело вздохнул. – Наших партнеров и персонал «Голландца» ещё попросят подтвердить, действительно ли я там с ними был, во сколько ушёл. Может, туда прямо сейчас уже звонят с запросом. А потом начнут прорабатывать версию, что я мог нанять исполнителя, по притянутому за уши мотиву, что Ксюша, допустим, собралась уйти от меня в ту же «эльку», или вообще, как от мужа… Или и то, и другое, – развёл он руками. Юра с неловким видом молчал, подтверждая возможность существования такой версии. – Вот, – подытожил Гоша. – А твои показания не послушают – ты мой друг, а значит, заинтересованное лицо. Гляди, как бы ещё в сообщники не записали. – Гошан. Я не отрицаю, что и тебя будут подозревать – к сожалению, это так, хоть я и не хотел говорить тебе об этом сразу. Но блин! Против тебя у Петрова ничего нет! А я расскажу обо всём, что знаю про вас, и плевать, если из-за этого меня в кого-то там запишут. – Спасибо, дружище, – Гоша хотел улыбнуться, но всё, что у него получилось – это ухмыльнуться краем рта. – Да ладно. Я ведь понимаю примерно, как работает ваша система. Пусть ищет. Меня это не особо волнует, – фыркнул он. – Лучше скажи – не появилось ничего нового? Юра покачал головой. – Мы сейчас продолжаем просматривать все записи с камер – как принадлежавших гостинице, так и с Яровиковской улицы. Это которая расположена перпендикулярно… тому переулку, – торопливо напомнил он. – Мониторим время, начиная за сутки до похищения, а также последующие несколько часов после. Но пока ни на что полезное, увы, не наткнулись. Георгий протяжно вздохнул. Такого ответа он и ожидал. Вчера полиции тоже не удалось ничего выяснить. Когда Гоша вернулся, Юра рассказал, что они с коллегами опросили всех посетителей гостиницы, присутствующих в ней на момент похищения (а таких было всего пятеро), горничную, администратора первой смены, «дневного» охранника, метрдотеля ресторана и официантов (сотрудников «ЛК» опросить пока не удалось – они должны приехать для дачи показаний только завтра). Конечно же, никто из них не заметил в тот день и вечер ничего странного и подозрительного. Только одна пожилая постоялица заметила, что слышала с улицы издали какие-то крики в районе девяти вечера. Но женщина не придала этому особого значения, сославшись на шумную молодежь, решившую погулять, поразвлечься, либо выяснить отношения. Правда, почтенная дама тогда возмущённо подумала, почему это молодые люди позволяют себе такое на территории приличного отеля. Но вскоре ей позвонил сын, и старушка благополучно забыла о том инциденте до прихода оперативников. – Так, а почему охранник за пультом не увидел ничего в режиме онлайн? – вскипел вчера Гоша, услышав про это. – Разве это не его работа – следить за территорией и охранять посетителей!? Юрий растерянно пожал плечами, отвернулся, и смотря куда-то вверх, проговорил: – Можно только догадываться. Смирнов мог отойти по нужде. Или не слишком внимательно вглядывался в мониторы, отвлекался на посторонние дела. Всё-таки невозможно в течение двенадцати часов неотрывно пялиться в монитор. К тому же вечер, конец смены – усталость накапливается, внимание улетучивается. Он мог предвкушать, как меньше чем через час уйдёт домой, поест, поспит… К тому же вот что: обычно охранник обращает внимание на более крупные объекты – фойе, входные двери, коридоры, центральный двор. А тот проулок, даже на камеру не весь попадающий, и так легко пропустить. Возможно, кстати, преступник знал это, и учёл, когда выбрал место для нападения. Хм. Может, он сотрудник этой гостиницы или служил там раньше? Надо будет и это проработать… Гоша мрачно уставился перед собой. И, конечно же, идентифицировать преступника тоже абсолютно не представилось возможным, в силу плохого качества изображения на пленке. Даже по половому признаку. Всё это тоже уже обсудили вчера. – А дорожные камеры? Всё, что располагались по пути… Тоже ничего? – Ничего нового, – печально ответил Юрий. – Мы запросили данные про всех владельцев машин, установленных по номерам, которые проезжали вчера по тем направлениям в районе половины десятого вечера и двенадцати ночи. А Лёха сейчас ещё работает с записями камер за весь день похищения. Пытается установить, не проезжала ли в тех местах и до него, и после, одна и та же машина. Георгий кивнул, опустил голову и сжал правую руку в кулак. Да, зацепки найти крайне трудно. Чёртов ублюдок всё рассчитал – помимо всего сказанного, ещё и то, что на участке дороги, куда он вывел Ксюшу, не было дорожных камер – ближайшие располагались лишь через пять километров от того места, на развилках в обоих направлениях. От одной развилки отходило три пути, от другой – два, и все они, проходя через леса, вели прямиком в соседние деревни. А по главной дороге он мог проехать вообще куда угодно. Вчера они размышляли над версией, что преступнику логичнее было бы не выезжать за пределы областного района – в виду меньшей вероятности наткнуться на пост ГАИ и дорожных инспекторов, которым могло прийти в голову устроить обыск в машине. Поэтому они прикидывали все ближайшие населенные пункты, где он мог остановиться. Для дальнейших размышлений над этим Гоша попросил для себя копию карты, изучая которую, и уснул. «Только если он не вывез её в другой лес, и не…» О самом плохом варианте он старался не думать. – Слушай, пойдём, – сказал Юра. Гоша понял, что они направляются в комнату оперативного штаба. Он с горечью вспомнил, что всего каких-то пять дней назад он был здесь в качестве обычного гостя; слушал мрачные истории о пропавших людях, проникался ими и сочувствовал родственникам тех бедняг. А теперь сам оказался на их месте. В комнате, помимо угрюмого парня за угловым компьютером, никого не было. Обернувшись, парень с таким же насупленным видом кивнул им, и вновь уставился в экран. Юра предложил чай, но Гоша вежливо отказался. – Наши все сейчас объезжают ближайшие населенные пункты, опрашивают жителей, не видели ли они чего-нибудь странного, – приятель сел в кресло и взял со стола бумажный листок. – Я тут изучал информацию о её телефонных разговорах в день похищения. Тоже ничего подозрительного. В собеседниках только я, Ефим Алексеевич Архипкин, и Евгений Васильевич Гребнёв – так понял, это её дядя, и тот чувак из издательства. Верно? Гоша, опустившись на ближайший стул, судорожно кивнул и вздрогнул. Бедный Ефим Алексеевич. Сообщили ли уже ему о том, что произошло? Как пожилой мужчина отреагирует на известие о похищении любимой племянницы? Даже если нет, он всё равно рано или поздно узнает… Стоит, конечно, и так ему позвонить, а лучше, приехать. Но Гоше даже не хотелось представлять, как он будет говорит с ним об этом. – Юра, – тихо сказал он. – Ты не находишь в этом… похищении ничего странного? Тот замер на месте и моргнул. – Странного? – рассеянно переспросил он. – Ну не знаю… в делах о похищениях всегда присутствует неопределённость, – явно растерялся друг. – Нет. Я не о том. Я хочу сказать, что этот случай… Что он похож на те два предыдущих, про которые ты мне рассказывал, – звенящим от напряжения голосом произнёс Георгий, и встал. Парень за компьютером притих, по всей видимости, навострив уши, но Гоше было плевать – раз тот работает здесь, то услышит ещё и не одну версию. – У вас за последние полтора месяца пропали две девушки. Ксюша – третья. И ты говорил, что раньше у вас тоже такое бывало! Разве это не может быть связано?! Юра опустил взгляд, но Гоша успел заметить в нем неуверенность, и даже промельк чего-то, похожего на страх. С потемневшим лицом он начал медленно перекладывать на столе документы, не спеша с ответом. – И прекрати уже этот цирк с документами! Хватит делать вид, что ты сильно занят! Я же вижу, что ты просто тянешь время, и не хочешь отвечать! – не выдержал Гоша. – Если и не от тебя – я всё равно это выясню! Тот вздрогнул, и наконец тихо пробормотал: – Раньше так не было. Точнее, было не так. Случались такие дела… но с такой частотой… никто у нас раньше не пропадал. Во всяком случае, я такого не помню. Да, иногда они казались мне странными – но и не только дела о пропажах. Бывают иногда непонятные запутанные преступления. Гоша продолжал испытующе смотреть на него, давая понять, что желает знать все, и до конца. – Да, Гоша. Иногда и я подумывал, что за этим может стоять кто-то один…Я с тобой поделился тогда этим мнением. Но и тогда же я сказал, что это всего лишь мои подозрения… – Хорошо. А сейчас ты что думаешь? Тот сложил пальцы в замок: – Гош, я пока не знаю… Рано ещё что-то говорить… – Да у вас похоже всегда сначала рано, а потом слишком поздно! Когда невозможно уже ничего сделать и никого найти! – взорвался он. – Тогда можно со спокойной душой сдать дело в архив, и умыть руки, не беспокоясь более ни о чём, кроме очередного понижения раскрываемости! А преступник и дальше продолжает разгуливать на свободе, радуясь, что ему всё сошло с рук. Да не просто сошло – его существования даже не признали! Потому что это вообще никому не надо. А зачем? Лучше делать вид, что ничего не происходит, в то время, как некая сволочь с победной улыбкой и чувством собственной безнаказанности продолжает творить всё, что хочет! Если бы городская полиция прилагала хоть какие-то усилия, чтобы его вычислить и поймать, этого бы не было! Юра поражённо и, кажется, сочувственно смотрел на него. – Скажи, как тщательно у вас ищут пропавших? – не успокаивался Гоша. – Через сколько дней бы начали искать Ксюшу, если бы в отеле не было камер? А если на месте пропавших оказался бы кто-то из родных ваших сотрудников? Или даже из твоей семьи, Юра? Что бы вы тогда сделали? Он опустился на стул, переводя дыхание, и закрыл глаза, всё ещё дрожа от горя и ярости. В комнате воцарилась такая оглушительная тишина, что он отчётливо слышал в ушах громкий стук собственного сердца. Парень за компьютером быстро и без лишнего шума скользнул за дверь. – Гоша, знаешь – возможно, в чём-то ты прав, – раздался наконец негромкий голос Юры. – У нас тут на самом деле всё далеко от идеала. У нас, мать его, даже сотрудников не хватает! Сюда не сильно стремятся – зарплата маленькая, нагрузка большая, да ещё и опасность. И больших возможностей тоже нет – это совсем не центр… Боковым зрением Георгий заметил, что тот вышел из-за стола и пододвинул ещё один стул, садясь рядом с ним. – Да… И действительно – некоторые не слишком заинтересованы в работе. Он помолчал, а затем сказал ещё более мягким тоном: – Но я всегда старался сделать всё, чтобы найти преступника. Любого. И всех похищенных и пропавших – тоже. С использованием всех имеющихся у нас средств и возможностей. И я знаю ещё у нас тех, кто тоже ответственно подходит к работе. Не всем всё равно… поверь. И сейчас, я лично, все мы – мы делаем, и сделаем всё возможное, чтобы найти её. Вообще за всех я говорить так не могу, но конкретно за себя – я обещаю. Гоша сжал челюсти так, что ему стало больно, и с усилием кивнул. – Наша поисковая группа продолжает работать в окружных лесах, – добавил Юра. – Они будут делать это….в ближайшее время. – Прости, – вздохнул Гоша. – Мне не нужно было обвинять тебя во всем этом. – Ничего. Я представляю, что ты сейчас испытываешь, – медленно и осторожно, словно подбирая слова, сказал он.