– Понятно. «Мир идей» Платона, – улыбнулся он. – Я ещё слышала теорию, где говорится, что вся информация уже есть в космосе, и некоторые просто умеют её оттуда извлекать, – хихикнула Ксюша. – Или там было про то, что человек познаёт её ещё на этапе, когда его душа только ожидает рождения, и потом может лишь вспомнить все… Не помню точно, – отмахнулась она. – Мир полон предположений в связи со своей агностической природой, – философски заметил Артём. – И то, что за несколько миллионов лет люди до сих пор во многих явлениях теряются в догадках – тому подтверждение. Дело было ночью, когда оба они уже лежали в постели, с погашённым во всем доме светом. Ксюша лежала, прижавшись к нему левым боком, и наблюдая, как мерно вздымается и опускается его обнаженная, покрытая тёмными волосами грудь. – Ну а ты, Ксюша? Ты, наверное, не сразу понимаешь весь сюжет? – Так и есть, – улыбнулась она. – Изначально я вижу лишь его основу. Это можно сравнить с веткой дерева. Сначала ты замечаешь только её – а затем видишь, как от неё начинают расти всё новые и новые веточки. Если тебе нужны новые подробности – выбираешь одну из них, продолжаешь путь дальше, и замечаешь, как на ней распускаются листочки, или даже цветы, – Ксюша отметила для себя в уме, что данная аллегория описала всё как нельзя лучше. – А с выбором тоже несложно. Как в езде на коньках: стоит тебе только подумать – и ноги сами собой повернули в нужное направлении. – Что ты при этом испытываешь? – Я? Мне нравится это путешествие. А какое это удовольствие, когда ты видишь, как персонажи, которые до этого существовали только в голове, оживают на страницах – это вообще, – просияла она. – И как твой талант не заметили сразу? Может, твои рукописи просто терялись? Или не могла впечатлить первыми страницами? – Не знаю, – смутилась Ксюша. – Конечно, профессиональный редактор именно с первых страниц способен заметить, есть ли перспективы у будущей книги. Но может, я не могла «зацепить началом». Или составляла не особо интересный синопсис – это краткое пересказывание сюжета. Или и то, и другое вместе. Знаешь, отбором рукописей ведь в первую очередь занимаются рецензенты – это такие специально обученные люди, отбирающие что-то более-менее приличное из общего потока, – пояснила она. – И они, как правило, не слишком приглядываются к содержанию текста. Краткое описание и начало, максимум середина – все. К тому же половина присылаемого, если не больше – нелепая графоманская чушь и спамы. Если всё это изучать досконально – быстро с ума сойдёшь. И только то, что осталось, рецензенты отправляют редакторам, которые тоже в свою очередь заниматься отбором – только уже более досконально. Эту информацию Ксюша узнала, когда уже сотрудничала со «Сферой», где Маргарита Ивановна объясняла ей особенности поиска новых авторов, и то, что в менее крупном издательстве шансов, что тебя заметят, было действительно больше. А в процессе дальнейшей с ними работы Ксения осознала и свои заблуждения относительно того, что в начале творческого пути она напрочь забраковала возможность заявить о себе путём публикаций своих произведений на интернет-ресурсах. Она думала, что такие вещи призваны остаться не более, чем любительскими – и была удивлена, узнав, что сотрудники редакторского отдела «Сферы», помимо и так поступающих к ним работ по обычной и электронной почте, просматривают и литературные сайты, иногда на самом деле находя там достойные публикаций вещи. – Когда ты закончишь эту книгу, – Артём легонько коснулся рукой её волос на голове, отчего у Ксюши по всему телу побежали мурашки – но не от страха, а от приятного удовольствия, – как скоро ты планируешь писать следующую? – Следующую? Ох, не знаю… Обычно перед этим я делаю небольшой перерыв, плюс ещё редактирование законченной… Этот вопрос застал её врасплох. В обычной жизни всё так и происходило. Но в существующем сейчас мире, где единственным редактором, читателем и критиком был Артём, Ксения понятия не имела, что он собирается делать с её романом, а главное – как ей поступить с его началом, оставшимся в ноутбуке на рабочем столе. Скорей всего, она перепишет его заново. Но куда Артём денет уже готовую книгу, а также последующие, которые она напишет? Хоть Ксюша не раз задавала себе подобный вопрос, только теперь она, кажется, начинала понимать ответ. «Видимо, оставит себе. Вернее, нам. Ведь в нашем мире существуем только мы, и в нем не может быть никого, кроме нас». А она всё равно не перестанет писать – даже если у неё будет только один читатель. Вдруг в голове Ксюши возникло воспоминание пятилетней давности: отразившись на экране её сознания, оно мельком пронеслось перед глазами, словно кто-то прокрутил пленку диафильма. Вот она, взволнованная, до сих пор не веря в счастье, что её первая книга вот-вот выйдет в продажу, сидит перед Гошей в его кабинете. Слышит, как он спрашивает её о дальнейших перспективах сотрудничества – готова ли она, есть ли у неё стремление писать новые рукописи и приносить их в издательство – а может, она прямо сейчас уже готова поделиться описанием нового сюжета? И Ксюша, неловко опустив взгляд на свою дурацкую чёрную кожаную юбку, вечно задирающуюся выше колена, которую она непонятно зачем надела в тот день – наверное, потому что считала единственной вещью, сочетающейся с белой шерстяной водолазкой, бормотала что-то вроде «если вы меня оставите у себя». А сама, чувствуя, как у неё внутри медленно раздувается заполняющейся радостью шар, уже прикидывала, как именно она пойдёт сообщать новость о своём увольнении школьному начальству в лице директрисы Марты Васильевны Лисневской, и представляла себе реакцию коллег – учителей, а также бывших теперь учеников на то, что Ксения Геннадьевна стала настоящим писателем. Правда, в действительности она ушла с работы не тем летом, а только через год. Перед этим Ксюша постаралась найти себе замену – она не могла уйти, не убедившись, что её ученики остались в хороших руках. – Я даже предполагаю, о чём она будет. Есть у меня одна идея. – Да? И какая? – Так, есть одна, – Ксюша спохватилась, вспомнив, что не хотела больше говорить с Артёмом на «маньячные» темы, но отступать было поздно – если она начала высказывать мысль, её придётся закончить. – Как у главной героини, когда она была маленькой, пропадает мать. Но спустя годы она находится – только уже не одна, а вместе с новой маленькой дочерью. Сюжет был, несомненно, навеян её собственным пленом и опасениями, и Ксюша пока не хотела о нем говорить. А насчёт того, как быстро сможет приступить к нему – тем более. Она вообще считала, что начинать писать задуманное стоит не сразу, а спустя некоторое время – после того, как обдумаешь для себя все нюансы того, как именно ты хочешь рассказать историю. Ксения на собственном опыте убедилась, что те или иные вещи в повествовании, в поступках героев в самом начале мыслительного этапа работы над книгой и через какое-то время видятся совсем по-иному. Решив отвлечь Артёма, она повернулась так, чтобы оказаться ещё ближе к нему, и положила голову на его грудь, обняв его при этом правой рукой. Теперь она щекой ощущала жар его тела, и почувствовала, как он вздрогнул. Ксюша, нащупав его правую руку, взяла её и положила к себе на плечо, после чего придвинулась к нему вплотную, от всей души надеясь, что её такое близкое присутствие даст Артёму возможность почувствовать и понять простое человеческое тепло. По этой же причине в сексе с ним Ксюша старалась максимально отвечать на все его действия, а главное – делать это по-настоящему искренне. – А может быть, теперь ты расскажешь мне, в чем состоит твоя работа, на которую ты регулярно ездишь? – промурлыкала она, подняв голову и посмотрев на него. – Моя работа? – Артём вздохнул, отчего его подбородок напрягся и стал казаться ещё более сильным и мужественным. – Она, конечно, нужная, но не такая Особенная. Она не подразумевает собой Создание – лишь возвращение и так уже созданного к рабочему виду. – Ты говорил, что учился на юридическом, – вспомнила Ксюша недавний разговор. – Но где и кем бы ты ни работал – не говори о себе так. Если то, что ты помогаешь привести в надлежащий вид, для кого-то важно – а иначе и быть не может – значит, своим трудом ты Воссоздаёшь для него личный мир. Она понятия не имела, что имеет в виду. Артём работает с документами? А может, он стал адвокатом, и сейчас защищает преступников? – Ты очень добра – но я на самом деле не комплексую из-за всего этого, – усмехнулся он – Ксюша почувствовала, как сквозь его лёгкие вихрем пронёсся воздушный поток, отчего грудная клетка завибрировала. – Да, я окончил юридический факультет, где, кстати, неплохо выучил латынь. A communi observantia non est recedendum. Но, как говорится, non sccolae, sed vitae discimus… – Артём усмехнулся. – Вообще, я всегда увлекался изучением данного «мёртвого» языка. Да.… Некоторое время я работал по специальности, но затем оставил её ради того, чтобы превратить свое хобби в профессию. Так же, как и ты, Ксюша. В этом мы с тобой похожи. Артём слегка сжал её плечо. – О, это… это замечательно! Лучше заниматься тем, что тебе действительно нравится, а не страдать на нелюбимой работе. О каком хобби он говорит? Уж не о том ли, боже упаси, благодаря которому она познакомилась с ним? – Нет, мне нравилась юриспруденция. Я сам выбрал эту профессию. Мой отец всегда хотел, чтобы у меня было высшее образование – не желал, чтобы я, как он, всю жизнь был обычным рабочим-трудягой. Хотя я лично ничего плохого в этом не видел. Если человек сам по себе умный и стремится к самообразованию – для этого ему вовсе необязательно заканчивать вуз. Как и наоборот: наличие диплома далеко не всегда показатель интеллекта. Что до меня – я не был против поступить в университет и воспользоваться там всеми знаниями, что предоставят, и даже больше. Я видел в нем главным образом не способ стать кем-то по специальности – я видел в нем наличие возможностей для дополнительного самообразования. Сейчас я тоже, по сути, рабочий – и нисколько из-за этого не переживаю. Никогда не считал офис с бумагами чем-то необходимым для собственной жизни. – Хм… Я пошла учиться на филологический, потому что он был близок к тому, чем я хотела заниматься, – Ксюша слегка передвинула своё зажатое снизу левое плечо вперёд. – А когда я училась, я подрабатывала – мне нужны были деньги, помимо стипендии. Сначала официанткой в ночном клубе, но там я выдержала месяц: не высыпалась, а ещё устала постоянно отшивать наглых парней, – она фыркнула. Так что потом устроилась продавцом в овощную лавку. На четыре часа в день. Это всё было уже после… после того, как… мамы не стало, и… и мне хотелось зарабатывать самой, чтобы меньше просить у дяди и у дедушки с бабушкой. Она снова взяла правую руку Артёма и, проведя её под своей подмышкой, сжала его ладонь в своих. – Потом я три года работала учительницей. Это не было тем, на чём я собиралась останавливаться – я знала, что рано или поздно обязательно должна была добиться своего. Но всё-таки… в моей работе были и свои плюсы, за которые она мне нравилась. Если честно – даже немного жалко было уходить. Ксюша грустно улыбнулась, поддавшись ностальгическим воспоминаниям о том, как коллеги устроили ей прощальный ужин в учительской, пожелав всего самого наилучшего. Даже строгая завуч Антонина Михайловна, до этого державшая с ней почтительную дистанцию, неожиданно обняла её и подарила памятный магнит с изображением открытой книги, чем растрогала Ксюшу до слёз. – А я никакого огорчения не испытал, – признался Артём. – Моя работа в основном состояла из бумажной волокиты, и предполагала сидение на одном месте. А я предпочитаю движение. Это моя стихия. Двигаться вдаль, к своей цели, сквозь туман и дождь, видеть, как мимо пролетают степи, леса и горы… где поля, озера и реки… Всё настоящее, созданное одной природой – то, что я желаю видеть. Это не город с душными бетонными постройками, где даже нечем дышать, а дым от выхлопов застилает небо с его луной и звёздами. Ксюшу поразили его слова. Она подумала, что всё это она бы не отказалась записать для дальнейшего использования в одной из своих книг – или просто чтобы перечитывать на досуге. – А я-то слышала, в Сертинске хорошая экология, – вырвалось у неё. – Сертинск хорош окружающими его лесными массивами, – хмыкнул Артём, – но наш завод железобетонных изделий – бррр… Он то ли шутливо, то ли всерьёз передернулся. – Поэтому мне так и нравится нынешняя работа. Я беру заказы по всему району – и выполняю с доставкой в нужное место. Ещё, – он свободной левой рукой ухватил край одеяла и подтянул его вверх на них, отчего Ксюша оказалась укрытой им до самого носа, – я предпочитаю чаще останавливаться здесь, а не на городской квартире. А теперь давай всё-таки сегодня попробуем заснуть. Ксюша не сомневалась, что Артём сейчас улыбнулся, сказав это, и невольно улыбнулась сама – дело было в том, что почти каждую ночь, проведённую вместе, им редко когда удавалось сразу заснуть, потому что они разговаривали и разговаривали обо всем на свете. – Спокойной ночи, Артём, – сказала она. Из-за одеяла голос её прозвучал приглушенно. Он молча притянул её ближе к себе. Внезапно Ксюшу осенила идея. – Эээ… и ещё… Артём, – осторожно попросила она. – Можешь ли ты завтра, когда будешь в городе, скачать на мой планшет некоторые мультфильмы? Возможно, он удивился – Ксюша не видела его лица. Она лишь молча умоляла про себя, чтобы он согласился. И когда через некоторое время почувствовала его кивок, облегченно выдохнула. Глава 39 Следующим утром Артём уехал, забрав её планшет, обещая вернуться около четырёх. Ксюша ещё до обеда успела переделать все дела в доме, и уселась читать «Золотого телёнка», пытаясь сосредоточиться на тексте, то и дело поглядывая на стрелки часов, которые шли мучительно медленно. Вот они показали пять минут второго… казалось, с тех пор прошла уже вечность, но, взглянув на висящий циферблат в следующий раз, Ксения с досадой отмечала, что прошло только десять минут. В окно падал яркий солнечный свет, а в доме стояла невыносимая жара. Шла последняя неделя мая. Вот уже несколько дней на улице, по ощущениям Ксюши, стояло выше двадцати градусов тепла, и печку Артём подтапливал лишь по ночам. Чувствуя легкое головокружение, она вновь подняла голову на часы и со стоном отвернулась – длинная стрелка замерла на цифре «5». Чтобы вдохнуть свежий воздух, Ксюша, как делала каждый раз в погожие дни, дожидаясь Артёма взаперти, отправилась в дальнюю комнату и села у забора на подстеленный мешок, глядя сквозь его щели на сочно-зелёную луговую траву и пышные кроны деревьев вдали, переливающиеся на солнце от тихого дуновения ветра. Вверху ближе к правому краю забора по-прежнему зиял косой проём, сделанный ею перед попыткой побега. Для более удобного обзора можно было глядеть в него, но Ксюше не хотелось вставать. Смотря на солнце, поднявшееся уже высоко над лесом, она пыталась прогнать преисполнявшую её тревогу. В последнее время она всё чаще и чаще появлялась каждый раз, когда Артёму приходилось уезжать по своим делам. И Ксюша понимала, что не могла связать это ни с беспокойством за своего мужа, которое было с ней постоянно, ни со страхом, что в случае несчастного происшествия с Артёмом она останется здесь навечно. Нет, она боялась, что он попадёт в ситуацию, из которой уже не выберется. Покажется на глаза полиции, убьёт кого-то ещё… Ксюша вздрогнула. Нет – теперь, когда она с ним, она сделает всё возможное, чтобы не допустить такого. Она попытается защитить от него других, а главное – защитить его. А ещё тогда он точно не станет искать Гошу, если такие мысли у него вообще, не дай бог, проскальзывали. Она надеялась, что и у него со временем всё будет хорошо. Ксюша тяжело вздохнула. Она не была уверена, что муж вот так просто смирится с её потерей. Он, никогда на её памяти не пасовавший перед трудностями, будет искать её, насколько у него хватит сил и возможностей… Но Гоша так и не смог найти её – да и это было уже не так важно. И теперь он действительно проиграл, и ему придётся это принять. Отныне у неё свой путь, в котором не может быть его… Главное, чтобы Гоше никогда не пришлось встретиться с Артёмом. * * * Когда она, наконец, услышала звук приближающегося мотора, то вздохнула с таким облегчением, что ей пришлось ухватиться за косяк, чтобы не потерять сознание. И когда на пороге двери показался Артём в светло-серой футболке и хлопчатобумажных брюках чинос цвета молодой травы, сжимая в левой руке белый, раздувшийся от его содержимого, пакет, Ксюша, не пытаясь скрыть своих чувств, подбежала к нему и буквально упала в его объятия, вдыхая запах его свежей одежды. Когда она отстранилась, он, смущённо улыбаясь, робким движением пригладил её упавшие на щеку волосы, и сказал: – Я сегодня купил много продуктов. Сейчас я буду заносить их в дом, а ты поставь пакет к машинке, хорошо? Прежде чем она опомнилась, он сунул ей в руки пакет, и, поцеловав Ксюшу в висок, вышел обратно на улицу. Она осторожно заглянула в содержимое белого целлофана: в нос ей тут же ударил запах, напоминающий машинное масло. Внутри лежали вещи – вероятней всего это была рабочая одежда Артёма, в которой он занимался починкой автомобиля или чего-нибудь ещё. У Ксюши было смутное чувство – она думала, что уже видела или читала где-то некую связанную с этим информацию, но забыла, какую именно.