Он быстро схватил его и включил. Экран загорелся белым, и на нем высветился фирменный логотип. Гоша ждал. На мгновение белый прямоугольник снова стал однотонным, а затем, окончив загрузку, вывел на экран последнее запечатлённое изображение. Учитывая, что совершил в этом подвале хозяин фотоаппарата, от его содержимого нельзя было не ожидать чего-то менее жуткого. И всё-таки Гоша вздрогнул, увидев фотографию мёртвой темноволосой девушки с выпученными от предсмертного ужаса глазами и почерневшим вытащенным языком. Ощущая накативший на него холод, он собрал всю свою решимость, чтобы пролистнуть назад. Там оказалось ещё одно фото, ракурсом почти не отличавшееся от предыдущего. На третьем отступ был сделан дальше – помимо лица девушки, виднелись и её лежавшее на земле туловище с раскинувшимися в разные стороны руками. Убийца снимал труп жертвы в разных ракурсах – видимо, чтобы на досуге любоваться проделанной работой с чувством собственного достоинства. Гоша снова перелистнул – и чуть не выронил цифровик. Раскалённые волны, отступившие было после осмотра найденных скелетов, без всякого предупреждения хлынули на него с такой силой, что едва не сбили с ног. На мгновение в глазах его потемнело, а реальность снова стала расплывчатой. И всё-таки он не мог отвести глаз от того, что увидел, как бы оно ни шокировало. Глаза Ксюши, мокрые от слёз и расширенные от ужаса, даже не моргающие от вспышки, смотрели прямо в объектив. Его жена была в той самой белой куртке, в которой пропала, а за её спиной различались бетонные стены этого проклятого подвала. Чувствуя, как к горлу подступает ком, он немного приблизил изображение и заметил, что в её взгляде, помимо мольбы и страха, значилось удивление – как будто Ксюша не понимала, зачем похититель вдруг взялся её снимать. Скорей всего, так оно и было. – Она была здесь! – громко крикнул Гоша – так, что к нему обернулись все присутствующие. – Ксюша была здесь! Лихорадочно нажимая на кнопку, он просмотрел ещё несколько фото. Все они почти не отличались друг от друга, показывая, как одно, его жену, запечатлённую стоявшей у стены в немом ужасе – наверное, она была привязана. – Он куда-то дел её! – снова крикнул Георгий, не обращая внимания на то, что подскочивший Юра с руганью забирает у него фотоаппарат. Мысли его кружились водоворотом. Они на верном пути! Ксю действительно оказалась в плену у этого ублюдка Михайленко. Вот только что… Он ещё раз оглядел все скелеты, чтобы раз и навсегда исключить возможность присутствия среди них её останков, хотя на сей раз уже не сомневался, что их там не окажется. – Гоша, её здесь нет, – сказал Гена, подойдя откуда-то сбоку. – В этой пещере. Ни у одного скелета со… светлыми волосами одежда вообще не соответствует описанию Ксюшиной. Ни одной белой куртки. Гоша не приглядывался, есть ли вообще на ком-то верхняя одежда – убийца, создавая определённый образ, мог и посчитать ту лишней, – однако с Геной был согласен и так. Любую одежду Ксюши он бы сразу узнал. – Я вылезу и доложу всё Костомарову, – отрапортовал мужчина с побритой налысо головой. – Хорошо, – крикнул ему Геннадий. – Олег, тут нужно тщательно обыскать округу, – повернулся он к другому оперативнику. Тот тоже был лысым, но, к тому же, носил бороду, и выглядел старше коллеги примерно на пять лет. – Правильно сказал, парень. Ты думаешь о том же, что и я? Гена отвёл того с сторону и понизил голос, но слова, которые он сказал, всё равно долетели до его ушей. – Я думаю – надо исключить возможность присутствия рядом таких же кладовочек с трупами. Кстати, к нам обещали прислать кинологов – надо передать, чтоб не рисковали. Михайленко ещё из Сертинска не уехал. Вдруг он, когда вернётся, услышит лай? – За километр? К тому же, Геннадий, мне кажется у вас… мм… мало опыта работы с кинологами. У них дрессированные собаки. Такие не будут бегать по округе, и лаять почем зря. – Да, но всё же… Гена, больше не трудясь понижать голос, принялся спорить. Потеряв к ним интерес, Гоша отыскал глазами Юру, который изучал что-то на одном из столов, подошёл к нему, и тихо сказал: – Ксюша может быть у него. Если её… здесь нет, значит, он утащил её в дом, или что там у него. Туда, где он обитает. Мы должны пойти дальше, и обыскать там всё. Я прошу тебя. Друг, обернувшись, посмотрел на него сочувственным и каким-то задумчивым взглядом. – Да… Мы пойдём туда. Обязательно. Но только вот что, Гоша… – казалось, он принимал некое решение. – После всего обнаруженного здесь, мы должны задержать Михайленко как подозреваемого. Останки нескольких трупов рядом с его жилищем – это очень серьёзно. Знаешь, пойдём пока наверх. Гоша не испытывал ни малейшего удовольствия от нахождения в зловонном логове извращенца с больной психикой, среди останков убитых им жертв, а поэтому принял такое предложение с большим удовольствием. Когда они вышли наружу, ему показалось, что они только что воскресли из мёртвых, выбравшись из кишевшей червями могилы. Воздух был свеж, как никогда, и даже окружающий лес перестал восприниматься зловещим. Будь ситуация более спокойной, Гоша бы даже смог оценить красоту солнечного заката и причудливость оттеняемых им верхушек деревьев. Они поднялись на небольшую горку, поросшую низкой травой, куда потихоньку стягивались все остальные. Гоша увидел Ивана, стоявшего поодаль от других – он был бледен, как полотно, но мужественно держался, стоя на ногах, и стараясь придать лицу невозмутимое выражение. – Нам, конечно, тут ещё работать и работать, – сообщил Юра. – У меня в телефоне есть список всех пропавших девушек с описанием их внешности и одежды, в которой они пропали, а также их фото. Я перешлю его тем, у кого нет. Мы сверим данные с найденными скелетами, и с тем, что было в цифровике. А после всего отправимся к нему. Задержать его надо как можно быстрее – пока маньяк не понял, что попал под прицел. Сегодня он побывал у себя на квартире – кто знает, может, мы что-то не туда положили, и он уже обо всем допёр. – Ты это приводишь как главный аргумент? А ничего, что здесь замки обратно не закроются? – встрял Гена. – Если он завтра решит посетить этот музей – всему конец. – А как же Ксюша? – нахмурился Гоша. Перед глазами у него ещё стояло её испуганное лицо, и испуганные, полные слёз, глаза. Он сомневался, что эта картина вообще когда-нибудь уйдёт из его головы. Внезапно Георгий подумал, что удивление в её взгляде на самом деле могло отражать её чувства насчёт того, что она вообще оказалась в таком страшном положении, и того, как же другие – особенно он – могли это допустить. Его вновь пронзила острая боль. – Она у него, Юра. Он приносил их сюда, чтобы… – Гоша не стал объяснять, вспомнив очищенные от плоти кости, и крюк и кучи инструментов. – Если он… не сделал этого… и Ксюши там нет, то она может быть только у него! – отчаянно выпалил он, изо всех сил ухватываясь только за эту, единственную версию, которую желал слышать, и в которую хотел верить. – Мы должны добраться до его дома, и найти Ксюшу! Гоша с надеждой посмотрел вперёд, пытаясь почувствовать, что она действительно находится совсем рядом, за теми деревьями, всего в тысячи метрах от него. – Гоша, – настороженно проговорил друг, – Я согласен, что она может быть там. Но только не смей – слышишь– не смей отправляться туда один! Мы не знаем, как выглядит его дом, и чем он защищён. Вдруг ты вообще не сможешь туда попасть. А если тебя застукает Михайленко?! Гоша, ты видел и слышал достаточно, чтобы понять, кем он является! Ой… зря ты здесь оказался. Вот вообще зря. Гоша, не-на-до!! Он, казалось, не на шутку забеспокоился, и явно хотел продолжить свою речь, но тут на его груди сработала рация. – Группа, как слышно? Это Алексей. – Лёша, слышно хорошо! Приём. – У меня две новости, – отчеканил самый молчаливый сотрудник отдела. – Хорошая и плохая? – Нет. Обе плохие. Первая – Михайленко выехал в Песочный. Пронёсся всеобщий вздох. – А вторая? – напряженным голосом спросил Юра. – Кинологи прибыли. Мы хотим отослать их к вам. Как расцениваете обстановку для этого? Юрий молча взглянул на собравшихся рядом коллег. – Не нужно. Лучше задержать его, а потом спокойно всё обыскать. К тому же, если ему вздумается пойти сюда сейчас – нам придётся реагировать немедленно, – сказал бородатый Олег, посмотрев на всех. – Вы согласны? Все молча кивнули. – Алёша, держи нас в курсе, – сообщил Юрий. – Мы остаёмся на расстоянии километра от зафиксированной точки обыскивать найденное место преступления. – Хорошо, понял. Женя посмотрел в ту сторону леса, с которой они все пришли, и сказал: – Наверное, Михайленко пользуется тем поворотом, только когда приводит сюда очередную жертву. – Не факт, – ответил Гена. – Мы высадились у начала леса, потому что там удобнее скрыть машины, да и дорога более-менее. Я уверен, к этому лесу можно подобраться со стороны полей, которые идут дальше. Может, там проезд и хуже, зато не идти фиг знает сколько. – Ладно. Значит, так, парни, – вперёд выступил темноволосый мужчина с атлетическим, плотным телосложением, и широкой грудью. – Давайте поступим так. Наша первая подгруппа и кто-нибудь из вашей пойдут работать в подвале – а двое останутся в лесу на связи с Волчковым и Костомаровым. Если преступник появится здесь – начинаем его захват, без вариантов. – Да, Дима, согласен, – кивнул Женя. – И нужно постараться, чтобы он не заметил нас раньше времени. – Стойте! – воскликнул Юра. – В этом плане есть один большой недостаток. Ребята, я думаю… надо послать кого из нас дальше, к тому месту. Ну, где он живёт. Если Михайленко двинется в нашу сторону – мы будем предупреждены. – Кстати, правда, – Олег почесал бороду. – Главное, чтобы на тот месте было укрытие, откуда можно наблюдать. Ну… кто пойдёт? – Давайте я, – пожал плечами Гена. – Так, ладно. Будь осторожен. Тогда я, Гриша, Дима и Женя, будем в пещере. Вы все, – взгляд его, едва задержавшись на юном, всё ещё бледном после увиденного в подвале лице Ивана, остановился на Юре, – будьте на связи. А вы, Георгий… – он растерянно остановился, явно не зная, как обращаться к тому, кто не приходится ему коллегой, и вправе ли он вообще ему что-то диктовать – держитесь с ребятами. Не отходите от них близко. Гоша кивнул, но сам был далеко не уверен, что ему удастся соблюдать это правило. – Подождите! – крикнул Юра. – Я хочу сказать кое-что ещё. Сотрудники Следственного комитета и Гена, уже повернувшиеся к ним спинами, остановились. – Ксения Архипкина, третья похищенная в этом году жертва. Её останков нет в этом подвале среди других – но сама она в нем присутствовала. И я хочу высказать насчёт неё соображение. Оперативники внимательно уставились на него. – Я изучил снимки на найденном цифровом фотоаппарате. Там были изображения четырёх разных девушек. Из них я узнал Архипкину и Соловьёву, а у двух других были сходства с Ольгой Лалетиной и Анной Евстафьевой – утверждать точно, что это они, я пока не могу, потому что внешность их помню весьма приблизительно. Но у меня в телефоне где-то были их фотографии, а ещё список всех жертв с описанием. Сейчас я вам его скину. Вы спуститесь – и сможете всё сравнить. Фотоаппарат я оставил там же, внизу, на столе… Однако и так логично предположить, что на нем запечатлены все четыре жертвы этого года. Есть ещё одно наблюдение: каждую он снимал перед убийством, и сразу после него. Такое двойное запечатление. У всех… кроме Архипкиной. Там есть только фото, где она ещё живая стоит в этом помещении – а снимков трупа нет. Это может говорить о том, что он по неизвестным причинам передумал убивать её – и, скорей всего, оставил у себя. А это значит, – голос его стал более серьёзным, – прежде чем пойдём за ним, мы должны вызвать подкрепление. На несколько секунд все замолчали. Гоша, затаив дыхание, наблюдал за ними и буквально чувствовал стремительное бурление мыслей у них в головах. Первым отмер Олег: – Может ты, конечно, и прав. Вообще, мы с Геннадием предполагали, что этот подвал у него здесь не один, но фотографии… Ты точно уверен? Может, некоторые могли просто стереться? – осторожно сказал он, покосившись на Гошу. – Олег, он делал их по несколько штук. В каждом виде – живом и мёртвом. Вряд ли бы удалились сразу все экземпляры второго вида, если бы они были. – Юра, – послышался бас лысого мужчины, в котором звучало сомнение. – мы все бы хотели верить в лучшее, но… – он махнул рукой в сторону землянки, – вы сами видели, что сотворил этот маньяк. Не то чтобы я этого не хотел, просто я… не понимаю, как он мог бы вообще кого-нибудь пощадить. – Гриш, существует вариант, что он хотел бы… продлить это всё, – туманно намекнул ему Женя. – Потому и забрал себе одну из них. – Ага, и сразу убил другую? – хмыкнул Гена. – Какой смысл ему бежать «догоняться», если он ещё с предыдущей не закончил? – Ну… этого я не знаю. В общем, пускай Шапошников потом всё объяснит. Что там у него с психологией…