Ксения вздрогнула, увидев с правой стороны через ветки деревьев отсвет мигалок. Осторожно, едва дыша и неслышно ступая, она прокралась так несколько метров, и, остановившись перевести дух, вытерла пот со лба, а затем побежала дальше вперёд. В следующий раз Ксюша услышала мужские голоса слева, и (сердце едва не остановилось) увидела промельк фигур. К счастью, рядом нашлось толстое дерево, за стволом которого она и спряталась. Прокравшись ещё дважды рядом с полицейскими нарядами, она перебежала через перпендикулярно идущее шоссе, тревожно думая, нет ли где камер, и оказалась в следующем лесу. Его нельзя было назвать густым, но кое-где ветки берёз наклонялись так низко, что Ксюше приходилось идти, раздвигая их руками. Искать обходные пути было некогда. По её подсчетам, с тех пор, как она сошла на станции Левашово, прошло больше двух часов. Из-за остановок Ксюша затратила на путь времени больше, чем рассчитывала, и даже сейчас ещё не добралась до Сертинска. Остановившись и оглядевшись по сторонам, она охнула. Только теперь Ксюша поняла, что потеряла ориентир в виде дороги ещё в месте её пересечения с другой, и теперь идёт по лесной чаще. Но, не успев испугаться, отбросила дурные мысли. Она должна уже быть в черте города – за это говорило время, да и лес не казался «диким». К тому же, впереди вроде виднеется просветление… Ксюша понеслась в ту сторону. И вдруг, прежде чем она добежала, её охватило невероятно тревожное чувство. То самое, вроде того, когда за тобой наблюдают, или ты оказываешься в месте, где произошло нечто скверное. Ей стало неприятно. По коже пробежали мурашки. Захотелось как можно скорее убраться отсюда. Сейчас ускорять шаг было нежелательно, однако Ксюша, подгоняемая необъяснимым страхом, просто не сдерживалась. Вот и выход из леса. Уже виден переулок… И тут она, не успев выйти из тени деревьев, узнала это место. От шока сердце ударилось о рёбра так, что едва их не разорвало, а мурашки на коже превратились в жжение. В ушах зазвенело. Теперь Ксюше стало понятно, почему ей так хотелось выбраться из этого леса. Он был тот самым, из многочисленных кошмарах во сне, и одного наяву. Именно здесь, два с половиной месяца назад, её похитил Артём. В начале июля лес, разумеется, весьма отличался от самого себя в середине апреля, но даже знай заранее, где она, Ксюша не бы узнала его – тогда, в состоянии шока, она не в силах была что-то запомнить. Но подсознание невероятным образом дало ей сигнал. Стараясь не глядеть в сторону места, откуда её утащили, Ксюша вышла на тротуар. Было осознавать, что она вновь вернулась сюда. И ещё более странно – что вернулась ради того, кто в тот раз показался ей воплощением кошмара. Эти мысли промелькнули у неё за секунду перед тем, как Ксения посмотрела налево – и испытала потрясение уже от настоящего. Метрах в трёх от неё на тротуаре расплывалось большое кровавое пятно. Почти высохшее, но всё ещё тошнотворно-блестящее в лучах заходящего солнца. Вокруг него едва виднелись белые очертания, напоминавшие рисунок упавшего тела. А за ним – ещё такие же. Чёрные точки в глазах запрыгали прежде, чем она поняла, что её мутит. «Только бы опять не упасть…» Ксюша успела присесть на бордюр, и несколько раз глубоко вдохнуть, тем самым предотвратив потерю сознания. Когда ей стало лучше, и тошнота отступила, она, откашлявшись, не сразу решилась повернуться и посмотреть вперёд. Избегая смотреть на землю, Ксюша попыталась беспристрастно, подобно бывалому полицейскому (или судмедэксперту – на ум пришёл Валера Дыхно, персонаж её книги «Рациональное искажение»), оглядеть всё место. Народу было немного. Криминалисты, как и представители правоохранительных органов, видимо, сделав свою работу, уехали, оставив ставшие ненужными страшные следы произошедшего преступления. Люди, ходившие поодаль, были одеты в гражданскую одежду, и совсем не были похожи на кого-либо из них. Ксюша заметила, что они передвигались по одному или по двое – причём кто-то медленно, а кто-то вовсе стоял. Ей стало неловко, что она находится по другую сторону от них – скорей всего, там, где всё случилось. Осторожно поднявшись (от этого её качнуло), Ксюша сделала несколько вдохов, сильно ущипнула себя за тыльную сторону левой ладони, и начала пробираться по бордюру до его конца – а потом вправо, по местам, свободным от пятен, щуря глаза для «эффекта расплывчатости», чтобы не вглядываться в жуткую субстанцию. С горем пополам Ксения добралась до остальных, но те даже не обратили на неё внимания. Только сейчас она расслышала всхлипы и стоны. Взглянув на какую-то женщину, Ксюша увидела, что та плачет. Рядом с таким же скорбным видом стояла обнимающая её за плечи соседка. Чуть дальше рыдала старушка со шляпой на голове, выкрикивая имя какого-то Матвея. В руках у неё были цветы. Ощущение горя и смерти здесь было таким тяжёлым, что разъедало до костей. Не в силах это выдерживать, Ксюша, минуя всех, пробежала через дорогу, и шла, пока не увидела перед собой пышную липу с толстым стволом. Забежав за ту, она прислонилась к дереву, и, шмыгнув носом, смахнула с щеки слезу. Всё, что происходило, было кошмарно, невыносимо… Плача под деревом, Ксения чувствовала себя совсем беспомощной, а сегодняшняя идея отправиться в Сертинск показалась ей бредовой. Одержимая мыслью попасть сюда, она не подумала, где именно будет искать Артёма. Может, в городе были другие нападения? Достав телефон, Ксюша обнаружила, что он полностью разрядился, и застонала. У купленного Сашей «Lenovo» быстро садившийся аккумулятор был самым главным недостатком, а сегодня днём она не поставила смартфон на зарядку, думая, что не пробудет в издательстве долго. Ксюша едва не бросила мобильник на землю. Отчаяние нарастало. «Надо найти кого-то из жителей… спросить у них…» Глупо. Маловероятно. Здесь он совершил это, чтобы вырваться. Но других зацепок не было. Чёрт, она даже не знает ни адреса его прописки, ни места работы! Возвращаться к скорбящим казалось невыносимым, да и тревожить их абсолютно не хотелось, поэтому Ксюша припустила вперёд, без всякого направления, в надежде встретить любого прохожего. Нет. Адреса, связанные с Артёмом, ей ни к чему. В его ситуации только полный идиот отправится туда, где его будут ждать в первую очередь. Может – квартира, где они жили с Гошей? Или (внутри похолодело) квартира Юры? Вдруг Артём выяснил те адреса, и сейчас пытается не сбежать, а найти её? Ксюша шла так быстро, что кололо в боку. Остановилась лишь раз, проходя мимо столба: то, что привлекло на нем её внимание, оказалось вставленным в файл листом с тремя фотографиями, среди которых она узнала свою. Глядя на собственное лицо в одном ряду с покойницами, Ксюша вздрогнула от неведомого холода. Вот и жилой квартал из потрёпанных панельных пятиэтажек. Горло разрывалось. Глаза быстро обыскивали дворики и похожие друг на друга улочки, в стремлении обнаружить хоть одного человека, но всё словно вымерло. Не было видно даже собак. За считанные часы после нападения охваченный ужасом Сертинск при живых жителях стал городом – призраком. Ксюша замерла в нерешительности у ближайшей двери подъезда. Что она скажет? «Простите, вы не видели, куда побежал Артём Михайленко? Да, тот самый маньяк. Почему должны знать? Так вы тут живёте! Я? Да, а я та самая писательница, которую он похитил. Может, и показалось. Просто похожи. Так может, хотя бы в интернете посмотрите? А, у вас он не работает? Хорошо, пойду в другую квартиру». Смешно, но выхода другого не остаётся. Разве что кто-то из здешних жителей вдруг приютил Артёма – правда, предположить это было ещё более абсурдно. Она ещё раз попыталась представить, куда теоретически он мог направиться. «Подумай ещё раз. Что бы ты сделала на его месте?» Когда в книгах Ксюше приходилось писать от лица маньяков, у неё, как правило, не возникало затруднений с ходом их мыслей. Значит, теперь нужно представить себя Артёмом. И в голову безапелляционно приходил лишь один вариант. К ней. Он бы хотел с ней увидеться, она это знала. Да и больше ему не к кому идти. Но где он бы стал её искать? В Питере – исключено. Ему не выбраться из Сертинска так просто. Неужели местная съёмная квартира? Вряд ли. Артём не дурак. Полиция могла на всякий случай караулить его и там – мало ли, какие планы у маньяка, не сумевшего по какой-то причине прикончить последнюю жертву. О том, что та съехала, он мог и не знать. Кстати, это касалось и всех связанных с ней мест в Санкт-Петербурге. Ксения закрыла глаза, прислонилась к металлической двери и почувствовала её холод. Рядом где-то будто тикали часы. Может, это не столь связанное с ними место, но о котором знают они оба? Или о котором он говорил Ксюше – а она, к большому несчастью, не запомнила? «Думай. Вспоминай. Что это может быть? Гостиница «Вишневый свет»? Ей не стоило оттуда уходить? Или дом его дедушки в деревне? Как та называлась?» От напряжения у Ксюши разболелась голова. Тиканье стало громче. «Или матери? Мать тоже была из деревни. Из какой? А потом она жила в этом городе. И работала в библиотеке». Её будто ударило электрическим током. Библиотека! «Когда она переехала к отцу, то устроилась в городскую библиотеку, рядом с рекой. Потом ту перенесли в центр, а прежнее здание много лет, как заброшено… скоро его снесут окончательно, ведь…». – … Там планируют построить многоэтажки, – прошептала вслух Ксюша конец всплывшей в памяти фразы Артёма. Вот оно! Место, куда он мог отправиться! Вот только как ей самой найти его в Сертинске? Ксения начала мучительно пытаться вспомнить, говорил ли Артём насчёт ориентиров. «Рядом с рекой… с какой рекой? Спросить про все реки города? А если нужной сейчас просто нет? Название… он говорил название. Что-то вроде северной? Западной? Северо-западной»? Южной. Обрабатывая воспроизведённую информацию, Ксюша простояла несколько секунд, пока дверь подъезда неожиданно не открылась. Едва отскочив, она увидела на пороге хмурого мужчину лет пятидесяти-пятидесяти пяти в грязной, некогда светлой кепке, и поношенном костюме. – Девушка, чегойт вы стоите у двери? Шибануть может! – недовольно прокаркал тот, доставая из кармана пачку сигарет. – Вы что, не слышите? – справившись с задачей, пробурчал он ещё раз. – Ооох… извините, – отмерла Ксюша. – Простите, вы не могли бы подсказать, где сейчас находится старое здание центральной библиотеки? Которая была на берегу Южной реки. Мужик, в последний раз бросив недоверчивый взгляд, пожал плечами и, зажав сигарету в зубы, чиркнул зажигалкой. Ксюша невольно отступила назад – она терпеть не могла табачный дым. – Чего ж не знаю, – он выдохнул облако никотина. – В детстве часто туда носился. Да она недалеко была – за теми домами, – мужик указал рукой ей за спину. Ксюша проследила за направлением. – Щас там ниче интересного. Раньше избушки стояли – всё посносили, а нового сих пор не построили. Так и стоит пустырь с кучей ям, бетона и остатками домиков. И мусора дофигища. Речку тоже засрали им капитально. А в детстве там плавали и рыбачили! Он закашлялся. – На первом этаже живу – балкона нет. Жена сюда курить выгоняет – дым ей не нравится, – пожаловался мужчина. – Девушка, так вы к кому? Неужто про библиотеку узнать приходили? Тю! Не ходите туда. В ту развалюху даже местные своих детей не пускают. Нечего, говорят, там шастать – обвалится… – Ничего. Всё нормально. Большое спасибо вам! – испытывая невероятную благодарность, Ксюша, прежде чем курильщик успел сказать что-то ещё, помахала ему, и поспешила в указанном направлении. * * *