Несмотря на сухой воздух июльского вечера, на берегу реки было прохладно и влажно. От воды поднимался густой туман: достигая земли, он стелился по ней ввысь на несколько метров, и, вступая в молчаливый договор с сумерками, превращался в таинственную пелену, укрывающую всё, что под ней таилось. Старые бетонные блоки, деревянные доски, мёртвые чёрные деревья – всё это искажалось, принимая причудливые очертания: иной раз они казались диковинными монстрами, затаившимися в тумане. Идти в такой видимости было непросто. Ксюша передвигалась, почти неотрывно глядя себе под ноги: она опасалась, что не заметит яму, или нарвётся на железный штырь. Один раз ей буквально на ощупь приходилось перелезать через бетонные блоки, угодив после этого в заросли высокой травы, похожей на полынь. А в другой раз, почувствовал хруст, Ксюша наклонилась и, всмотревшись, увидела на земле множество помутневших осколков стекла. Чем-то это было похоже на путешествие через лесную чащу, только намного хуже: препятствия, созданные не природой, а людьми, были гораздо более жестокими, опасными и разрешительными. Туман дышал ей в затылок. Обступал, тянулся под одежду ледяными руками. Ксюша вся взмокла – от пота, или повышенной концентрации влаги, и сильно продрогла: её колготки и тонкая блузка были рассчитаны на более тёплую погоду. Она искренне жалела, что у неё не было с собой фонарика: с ним передвигаться было бы быстрее и проще. А так приходилось плыть чуть ли не на ощупь, разрезая собой плотный, как сухой лёд, воздух. Вдруг Ксюша на что-то наткнулась. Подняв голову, она увидела ограждение в виде ржавой клетчатой проволочной стены. Лишь этого не хватало… Придётся искать её конец. К счастью, поиски окончились быстро. Всего через пару метров ограждение кончалось разрывом: тот выглядел так, будто его нанесло пробравшееся туда нечто яростное и опасное. Она остановилась передохнуть. Вокруг царила могильная тишина: не пели даже птицы. Мгла была такой, что закрывала собой даже небо. Справа доносился запах болотной тины с примесью чего-то химического. Было удивительно осознавать, что буквально в нескольких минутах ходьбы от самых обычных дворов жилых домов, с самой обычной погодой, находится место, похожее на землю после апокалипсиса. Этот город не переставал поражать. Если откуда бы сейчас к ней полезли зомби-мутанты, она бы не удивилась. Ксюша шагнула за забор, продолжая идти. Кое-что поражало ещё больше. Несмотря на жуткий и тихий туман, в котором таились как реальные, так и воображаемые опасности в виде тянущихся к ней склизких рук, она не испытывала страха. Даже, наоборот, к ней пришло некое чувство спокойствия: будто она наконец-то находилась там, где должна была. В последнее время её не отпускали кошмары, в которых Ксюша искала Артёма в самых страшных местах, то пытаясь спасти его, то ища у него защиты самой. Теперь, когда это сбылось в реальности, всё встало на свои места. Постепенно она замечала, что путь делается более свободным: ям, торчащих деревяшек и строительного мусора теперь почти не попадалось. И тут впереди, чуть слева, Ксения увидела: из дымки вырисовываются черты какого-то здания. Сейчас она свободно бродила по пустоши, временами останавливаясь, чтобы прислушаться, но туман поглощал любые звуки. Ксюша позвала Артёма по имени, но ощущение было такое, будто она крикнула внутрь своей головы. Пройдя ещё пару метров, Ксюша вновь стала звать его: на сей раз неоднократно и громче. Ответом всё так же была тишина. К ней начала подступать паника. Может, Артёма здесь нет? С чего она вообще так надеялась, что он пойдёт сюда, в это гиблое место? Вполне вероятно, он правда ушёл в леса – мало ли их в Сертинске? А она, дура, зря проделала такой путь, и теперь ей предстоит ни с чем идти обратно – снова лезть через опасные нагромождения, и стараясь не потеряться? Сумка соскользнула с плеча, и глухо, почти бесшумно, ударилась о землю. – Артём! – крикнула Ксюша в последний раз, вложив в голос всё своё отчаяние. Теперь ей действительно становилось страшно. Если это не реальность – то ещё одно жуткое сновидение. Если здесь она одна – значит, скоро кто-то на неё нападет… Вдруг туман впереди начал расступаться, пропуская что-то (или кого-то) идущее сквозь него. Сразу чувствовалось: кем бы оно ни было, оно не боялось тумана. Будучи почти таким же равнодушным ко всему, оно ощущало себя в нем вполне комфортно. А вот туман наоборот, словно испытывая страх, что некто живой так схож с ним, дрожал и беспрекословно отступал под его натиском, стремясь уползти. Этот кто-то подходил всё ближе. Уже целиком различалась его фигура. Стали заметны очертания ног, рук, головы и тела. И вот, наконец, из густой дымки показалось лицо Артёма Михайленко. Ксюша, затаив дыхание, смотрела, как он остановился в нескольких шагах от неё. Даже в такой видимости она различала блеск его глаз. И была уверена, что он тоже видит её. Узнает. Ксения сделала шаг. Потом другой. Затем ещё и ещё. Земли под ногами не чувствовалось – она словно плыла по туману. Теперь Артём был совсем близко, а его грустные голубые глаза смотрели на неё – так же, как она запомнила. С тем же выражением, что и месяц назад. Это было совершенно точно – в них читалась любовь. Опасаясь, что Артём исчезнет, Ксюша протянула руку, и коснулась его щеки. Вот так просто. Она почувствовала, что ладонь её стала влажной. Но сейчас это не имело никакого значения. Она нашла его. Теперь они вместе. Ксения ощутила, что Артём обхватил её руками: сначала медленно, неуверенно, обнял её – а затем крепче и сильнее, притянул к себе. Из глаз Ксюши вновь ручьём хлынули слёзы. Они выражали всё, что испытывалось ею в течение этого месяца: тревогу, бессонницу, мысли об Артёме и то, как из-за них ей было противно от самой себя: нелепо, больно и страшно жить с этим чувством. Артём не говорил ни слова, но Ксюша не сомневалась: он понимает её. – Я знал, что ты найдёшь меня, – услышала она его голос, и, всхлипнув, улыбнулась сквозь слёзы. – Поэтому ты не сбежал из города? – подняв голову, спросила Ксюша. На щеке Артёма она заметила красноватый след, похожий на кровь. Внезапно всё осознав, Ксения отняла от его плеча левую ладонь и поднесла к глазам: на ней тоже застыли свежие алые следы. – Те люди… у гостиницы, – прошептала она. – Зачем ты их… – У меня не было выбора, Ксюша, – Артём грустно покачал головой. – Иначе они накинулись бы меня, и я не бы успел выиграть время. – Дать нам возможность… снова увидеться, – скорее утвердительно, чем вопросительно, прошептала Ксюша, снова обессилено опуская голову на его грудь. – Да. Кроме того, что ты догадалась про это место, оно хорошо ещё одним: здесь нас так быстро не найдут. Эти слова её сознание, вопреки здравому смыслу, отказывалось воспринимать как возможную истину. Неужели тут, на краю забытой цивилизации, их правда могут найти? – Но не будем думать о том, чего нет. Мы здесь одни. Прежде чем Ксюша что-то сказала, он мягко погладил её по щеке. Забыв про все, она прислонилась к его руке, и закрыла глаза, чувствуя, что успокаивается. – Пойдём. Поднимемся наверх. Глава 62 – Наш отдел связался с сертинским управлением полиции. Они предупредят все посты. Учитывая ситуацию, тебя пропустят, – лился в трубку искаженный помехами голос Костомарова. – Хорошо, спасибо, – быстро ответил Гоша. – Но это займёт время. В город направлены все силы, в том числе росгвардия. Их будут пропускать в первую очередь, тебя – после них. И приготовься к проверкам. – Понятно. Без проблем, – отмахнулся Гоша, нажал кнопку отбоя, и вновь обратил взгляд на дорогу. Недалеко от поворота с Индустриальной улицы на 41К-74 образовалась пробка. – Поворот закрыт! Разворачивайтесь! – вопил гаишник в зелёном жилете, махая полосатым жезлом. Автомобили впереди недовольно сигналили. Георгий застонал от досады и злости. Из-за постоянных скоплений машин и заторов он и так добирался сюда в два раза дольше положенного. Телефон на переднем сиденье загудел – затем ещё и ещё, оповещая хозяина о поступающих на WhatsApp новых сообщениях. Он взял его. Так и есть – Антонов вновь скидывал ему фотографии с банкета в ресторане «Астории». Раздражённо смахнув оповещения, Гоша позвонил Юре. – Вы нашли Ксюшу? – в который раз задал он другу повторяемый в течение последних полутора часов вопрос. – Ох, Гоша, мы… нет. Мобильный по-прежнему не можем засечь. Но получили другие данные. Согласно им, она прибыла на станцию Левашово прежде, чем наши успели туда добраться, а через должное время камеры зафиксировали её на Ленинградской улице посёлка Песочный. Последняя запись – с дорожной камеры начала 41К-74, у ручья, где выезд с посёлка. – Чёрт, чёрт! – Гоша стукнул левым кулаком по гудку на руле, отчего плечо взвыло вместе с тревожным звуком клаксона. – Она всё-таки побежала по лесу! Её надо найти, она… – Не волнуйся, она скорей всего держалась дороги. Мы сейчас изучаем уличные камеры во всем Южном районе. Ищем маньяка. Если Ксюша в Сертинске – она найдётся. Но куда она могла побежать? Ты думаешь, она знает, где искать Михайленко? Вереница машин продвинулась вперёд ещё на метр. Водитель красной «Ауди» впереди, высунув голову в опущенное окно, начал громко пререкаться с подошедшим инспектором. По-видимому, он потерял терпение. – Я же сказал, поворот направо запрещён! В городе сбежал маньяк-убийца! Не вникая, что именно закричал ему в ответ усатый толстолицый дядька, Гоша сосредоточился на заданном Юрой вопросе. Было ли спонтанное решение Ксю продиктовано чем-то более обоснованным, нежели просто попасть в Сертинск, и там разбираться по ходу дела? – Я думаю – Ксюша могла иметь представление, где искать его, – медленно проговорил Георгий. – Они ведь… общались. Он мог рассказать ей что-то. О своих планах или… вроде того. Он уже представлял недобрые картины, как жена воссоединяется с маньяком, и тот уводит их непонятно куда. От этого Ксюшу надо было спасти – даже если из-за этого она обидится и никогда больше не вернется к нему. Господи, только бы с ней не случилось плохого! – Нифига… да! – возбуждённо закричал Юра. – Одна из камер зафиксировала Михайленко на Южной улице! У Гоши перехватило дыхание. – Определённо, это он. На сей раз сплоховал и спалился. Ваня, скажи! – Да, – услышал Георгий знакомый голос, в котором прозвучали непривычно злобные ноты. – Ваня? Так он вроде… – На больничном, но прибежал к нам сразу, как узнал. Передаёт тебе привет. – И ему. Звуки скандала на улице усилились. – В какой объезд? Офигели? Я опаздываю! Мне в конный клуб надо вообще-то! – возмущался водитель «Ауди». – Вот здесь я полностью с тобой согласен! – орал взбешённый гаишник. – Или проезжаешь – или штраф выпишу! А может быть, хочешь задержание? – Юра, прокрути запись дальше, – Гоша плотнее прижал телефон. – Вдруг Ксюша появится там! – Уже мотаю. Нет, пока не вижу… нет… нет. Её на ней нет. Ничего, ничего – мы ещё не смотрели записи с других камер! Сейчас этим займёмся! Там рядом… что рядом? Куда он направился? Гоша, я перезвоню. Обязательно. Он отключился. Георгий положил телефон туда, откуда взял, и тяжело, прерывисто вздохнул. В висках стучало. На возобновившуюся боль в плече он даже не обращал внимания. В стекло раздался стук. Гоша, опуская стекло, быстро назвал себя и протянул заранее заготовленный паспорт. Краем глаза он заметил мелькнувший красный бок машины недалёкого упрямца – «Ауди» свернула направо. Лишь познав перспективу провести эту ночь в обезьяннике, тот наконец принял разумное решение. Теперь Гоша гнал по свободной трассе, нервно сжимая руль. Нужно торопиться в Сертинск. Он не позволит себе вновь потерять Ксюшу, и вновь её оставить. Страх смешивался со злостью и раздражением, превращаясь в одно грызущее его душу чудовище, чей яд разъедал мозг тяжёлыми мыслями. Как можно было упустить Ксю буквально у себя из-под носа? Если бы он знал, что она приходила в издательство! Почему Маргарита не сообщила ему? Почему, чёрт возьми, не задержала её? И как Аброськин смог отпустить Ксюшу одну в таком виде? Даже не вызвал его?!