Декер уставился в спинку сиденья перед собой. – Шрам выглядел как рана? От пули или ножа? – Не от пули. Скорее длинный порез. – Значит, нож? – Ага, так мне кажется. Слушай, я понимаю, что это немного. – Ну, это больше, чем у нас имелось, Мелвин. Мы просто должны разобраться, что это означает. Глава 22 Четверг, 17.30. Жить Чарльзу Монтгомери осталось полчаса. Он съел свою последнюю трапезу из торгового автомата. Сэндвич-барбекю и банка коки. Его желудку не придется переваривать эту пищу. Богарт, Декер и Марс сидели в переднем ряду одной из просмотровых. Джеймисон предпочла воздержаться от посещения. Дэвенпорт сидела за спиной у Декера во втором ряду. Кроме них, в комнате было еще три человека. Два журналиста и один из адвокатуры штата Алабама. Из семей жертв не пришел никто, кроме Мелвина. Узнав Марса, журналисты пытались было проинтервьюировать его, но Богарт, сверкнув жетоном, быстро пресек их попытки. Занавес был задернут, так что смертная камера пока была не видна. В смежной просмотровой разрешено было присутствовать семье приговоренного. Там занавес тоже был задернут, так что они не знали, здесь Реджина Монтгомери или нет. Марс нервничал. Лицо его покрывали бисеринки пота, хотя в помещении было прохладно. Заметив это, Декер положил громадную ладонь Мелвину на плечо: – Ну что, выдержишь? Или хочешь выйти? Согнувшись, тот сделал несколько глубоких вдохов. – Я просто думал, насколько близок был к этому сам. – Но это не ты, Мелвин, – Декер убрал руку. – Впрочем, мы можем уйти, если хочешь. – Нет, я в порядке, – Марс выпрямился. – Уверен? – Ага. – Идут, – подавшись вперед, сообщил Богарт. Монтгомери, покинувшего камеру смертников, куда его перевели в прошлый вторник, окружала дюжина сотрудников исправительного учреждения. Во главе процессии, направляющейся в смертную камеру, шел пастор с Библией, бормотавший молитву. Из акустических колонок лились звуки церковного гимна. Каталку из камеры убрали и притащили из кладовой электрический стул, прозванный «Желтой мамой» за цвет. Британский заключенный, соорудивший его в 1920-х годах, покрасил его краской, используемой для дорожной разметки. Выглядел массивный стул солидным и крепким. Потупив взор, пастор отделился от процессии и прошел в смотровую зону, где находился Декер с остальными. Занял свое место в конце ряда и углубился в Библию. Сотрудники пенитенциарной системы сопроводили Монтгомери в камеру. Потом занавески раздвинули, чтобы Монтгомери мог посмотреть в комнаты посетителей. Теперь Декер и остальные увидели, что Реджина Монтгомери действительно присутствует. Сына с ней не было. Взгляд Монтгомери задержался на жене на несколько мгновений, но между ними не прозвучало – и даже не было произнесено одними губами – ни слова. Наконец Реджина отвела глаза. Начальник тюрьмы вслух зачитал смертный приговор, и у Монтгомери спросили, хочет ли он произнести последнее слово. Приговоренный снова поглядел на жену. Хотел было что-то сказать, но потом тряхнул головой и отвел взгляд. Потом его взор отыскал Мелвина Марса и остановился на нем. Двое глядели друг на друга долгий мучительный момент. И снова Монтгомери отвел глаза, не проронив ни слова. На лице у него было написано отнюдь не раскаяние; на взгляд Декера, его выражение напоминало скорее отвращение. Начальник тюрьмы прошел в другую смежную комнату, где у телефона сидел дежурный – на случай, если губернатор в последнюю минуту вдруг объявит о помиловании. Помилования не было, и начальник подал соответствующий сигнал. Десятеро из тюремщиков покинули помещение, миновав начальника, вернувшегося в смертную камеру. Двое оставшихся подготовили Монтгомери, сняв кандалы с его рук и ног, усадив на стул и пристегнув его руки, ноги и голову ремнями к дереву «Желтой мамы». На голову ему возложили металлический шлем, подключенный к электродам, а затем сверху надели мешок. К рукам и ногам тоже присоединили электроды. И подключили электрический стул к сети. Начальник прошел в генераторную, где подключил оборудование, потянув за несколько рубильников. Марс ухватился за подлокотники, дыша тяжело и прерывисто. – Почти все, – обняв Мелвина за плечи, пробормотал Декер и поглядел на Реджину Монтгомери. Она потупила взгляд. Декер снова посмотрел на Монтгомери. Лица приговоренного не было видно из-за мешка, но все его тело напружинилось, напоминая каменное изваяние на желтом деревянном троне. Один из тюремщиков взял табличку с надписью «Готово» и поднес ее к стеклянному окошку генераторной. Оба тюремщика покинули камеру. Послышался грохот тяжелой двери. Один из них дал нужный сигнал, дважды стукнув в дверь. Начальник тотчас же послал в стул первые два импульса энергии – восемь ампер, 1850 вольт, длившиеся по тридцать четыре секунды каждый. На глазах у Декера Монтгомери с маху ударился о спинку стула, когда ток врезал по нему, будто танковый снаряд. Забился в своих путах. Пока он метался, один электрод оторвался от ноги. От головы его закурился дым. В смотровую просочился запах горелого мяса. Раздался крик, и, посмотрев в его направлении, они увидели, как сомлевшая Реджина Монтгомери валится со стула на пол. Послышался топот тюремного персонала, бросившегося ей на помощь. Тут Монтгомери накрыл второй удар тока, и его охватила безудержная тряска. Послышались крик, всхлип, снова крик, а затем он повалился вперед, удержавшись на стуле только благодаря путам. Запах паленой плоти усилился, будто силой втискиваясь в каждую пору кожи. У них на глазах на ткани мешка всколыхнулся огонек, тут же скончавшийся вместе с сидящим на стуле. – О боже! – выдохнула Дэвенпорт, подскакивая и бросаясь прочь из комнаты. Было слышно, как ее тошнит в коридоре. Потом звук генератора, подававшего электричество, пошел на убыль и стих. Занавески задернули, и покойник, над головой которого еще вился дым, скрылся из виду. Послышалось шарканье множества ног и шипение огнетушителя. Все было кончено. Глава 23 – Эта была пара самых долгих минут в моей жизни, – проговорила Дэвенпорт. Лицо у нее было землистым, словно ее до сих пор тошнило. Они сидели вокруг стола в вестибюле отеля неподалеку от тюрьмы, где остановились. – Вообрази, какой она была для Монтгомери, – сверкнул на нее глазами Декер. Дэвенпорт поглядела на него, и румянец отчасти вновь зарозовел у нее на щеках. – Знаю. Я не то хотела сказать. Просто… это было ужасно. Хотя Джеймисон казнь и не посещала, выглядела она такой же удрученной и подавленной, как остальные. – Они убедились, что он действительно умер? – Обязаны по закону, – устало кивнул Богарт. – Пришел врач и провел нужные проверки. Монтгомери объявили мертвым через пять минут после назначенного часа. Тюремный врач привел Реджину Монтгомери в чувство и осмотрел. Потом полицейский штата отвез ее домой. Декер обернулся к Марсу, не обмолвившемуся ни словом с момента ухода из тюрьмы. Тот выглядел потерянным, словно не представлял, где находится. – Ты в порядке? – осведомился Амос.