Мгновение назад перед ним был неловкий юнец. Простоват, но пылок. Горячий энтузиазм плюс способности плюс наивность минус опыт. Биографию его Кирилл мог рассказать, не заглядывая в трудовую книжку: окончил юридический, поработал с договорами, устал от бесконечных судов и казуистики гражданского права. Решил податься в уголовку. Романтические представления о частном сыске загнали в именитую контору, где его шпыняют как мальчишку и бросают на самые бессмысленные и безденежные задания. Лет через двадцать из него мог бы выйти толк – но не выйдет. Не развернуться ему в детективном агентстве. Его потолок – бесконечная унылая слежка за любовницами или каким-нибудь отморозком вроде Макеева. К промышленному шпионажу малыша и близко не подпустят. В общем, расходный материал. Выставят его из конторки через пару месяцев. За какую-то секунду расходный материал преобразился до неузнаваемости. Неловкий юнец исчез. На его месте сидел взрослый мужчина старше самого Воропаева, с умным жестким взглядом холодно-серых глаз. Лицо заострилось, губы сложились в неприятную саркастичную ухмылку. – Тебе бы разведчиком работать, – пробормотал, напрочь растерявшись, Кирилл, хватаясь за спасительную соломинку иронии. – Зарываешь талант. – Ты знал, что собой представляет Александра Нечаева, – сухо сказал Илюшин, игнорируя его слова. – Это торпеда, нацеленная в Мисевича. Ты ее своими руками подрастил и обучил. Телефоны, говоришь, сбрасывает? То есть ты пытался ее засечь, но безуспешно. Твой ходячий клубок травм сам травмирует посторонних людей, которые ни в чем не замешаны. Я практически уверен, что это она похитила его жену. – Как – похитила? – Воропаев сглотнул. – Сашу задержали?! – Вижу, участь жены Мисевича тебя беспокоит значительно меньше. Нет, не задержали. А жена выбралась живой – на твое счастье. Хотя ей досталось. – Да я-то в чем виноват? – разозлился Кирилл. – Что ты мне предъявляешь, объясни? – М-м-м-м, дай сообразить… – Илюшин сделал вид, что задумался. – Ты догадался, что именно планирует Нечаева. Ты ей даже помогал. И подыгрывал, потому что боялся, что, как только раскроешь рот и скажешь правду, девчонка от тебя сбежит! Вместо того, чтобы поговорить с ней начистоту, привязав ее предварительно к березе покрепче, ты делал все, что ей требовалось, чтобы она подольше оставалась рядом. В итоге она все равно сбежала, натворила дел в Москве и, полагаю, на этом не остановится. – Я не ослышался сейчас? – переспросил Воропаев. – Ты сказал – привязав ее предварительно к березе? – Я бы так поступил, – кивнул Макар без тени улыбки. – Не сомневаюсь, – помолчав, сказал Кирилл. – Давай вот эти воззвания к совести оставим для бедных. Что ты от меня теперь хочешь? – Для начала: зачем она звонила? – Интересовалась родственником Мисевича. – Воропаев сник, с него слетела вся самоуверенность. – Григорием Беспаловым, родным братом его матери. Он уехал в столицу и пропал в начале недели. Дальняя родня, у которой он остановился в Москве, сейчас отдыхает в Египте, о Беспалове ничего не знает. В Искитим он не возвращался. Телефон отключен. Макар вздохнул и откинулся назад, не сводя взгляда с Воропаева. Оперативник занервничал. – Саша здесь ни при чем! – Может быть, да, может быть, нет. Ты не знаешь. Спрошу еще раз: у нее есть друзья или подруги? Люди, на которых она может рассчитывать? – Есть один человек. Я следил за ней, когда мы начали встречаться, и видел его. Вот он… Воропаев нашел в телефоне снимок и показал Илюшину. – Занятно, – пробормотал Макар, сразу вспомнив это лицо. – Кто-то еще? Отец, может быть? Под кожей резко проступили желваки. – Отец – нет, – коротко рубанул Воропаев. – Откуда такая уверенность? Ты хорошо его знаешь? Оперативник замялся, и Илюшин усмехнулся: – Ясно. И при каких обстоятельствах произошло ваше знакомство? – После того как Саша исчезла, я повсюду ее искал, – неохотно сказал тот. – С родителями она меня, как ты понимаешь, не знакомила. Выдумала себе нормальную мать с бабкой и держалась этой линии, как партизан на допросе. Но я-то знал, что у нее за семейка. Отыскал отца, пытался по-хорошему поговорить с этим говнюком… Закончилось мордобоем. Илюшин бросил короткий взгляд на увесистые кулаки Воропаева. – В схватке закона и преступности победил, видимо, закон. Давай договоримся так… – Макар сделал паузу. – Как только Нечаева звонит тебе, ты сообщаешь мне. Сразу же. В любое время суток. – И зачем мне это? – осведомился опер. – Потому что я – ее единственная возможность соскочить с этого поезда в огне. Без меня она быстро окажется в тюрьме или в могиле. Воропаев покусал губу. – Договорились. А ты мне сообщаешь, где она находится, как только найдешь ее. Сразу же. В любое время суток. – Постараюсь, но ничего не обещаю. Илюшин встал и ушел, не прощаясь. * * * Сидя в аэропорту, Макар размышлял, что могло случиться с Нечаевой. Как ее пленнице удалось освободиться? Он почти не сомневался, что за похищением Журавлевой стоит именно Саша. Почти все фрагменты головоломки сложились. Ребус был несложным. Ребенок из криминальной семьи, умный, злобный и хитрый. Похоже, социопатичный. Была привязана только к старшей сестре. Когда сестру убили, обрела новый смысл жизни. Хорошо, что у Мисевича нет детей… Когда он заходил в самолет, позвонил Сергей. – Привет! Пришла инфа по твоему Карамазову. Скинуть или так рассказать? Там немного. Илюшин на мгновение задумался. Старый сосед, развративший девочку, – тот, с кого все и началось, похоже, – уже не играл никакой роли. Макар и без него составил представление о ее характере. – Расскажи, – решил он. – Простите, это мое место… Нет, нельзя, я люблю сидеть у иллюминатора. Спасибо. – Карамазов Дмитрий Ильич, тридцать восьмого года, родился и вырос в Москве. В семьдесят девятом проходил обвиняемым по уголовному делу. Он тогда работал директором библиотеки в Таганроге, в здании случился пожар. Никаких систем пожаротушения не было. Погибла сотрудница библиотеки и восьмилетний ребенок, сам Карамазов сильно обгорел. Он отсидел пять лет. После отсидки жил и работал в Искитиме, там и на пенсию вышел. Несколько лет назад вернулся в Москву. И обитает он теперь, представь, в двух кварталах от тебя. – Вот почему Нечаев назвал его убийцей, – вслух подумал Макар. – Сбрось мне все-таки его адрес. Может, навещу. * * * Из аэропорта Илюшин взял такси. Прежде чем войти в подъезд, сел на пустую скамейку. Двор в светлых майских сумерках. Курьер с коробом на спине паркует велосипед у бордюра. Запах остывающего асфальта, тополиной листвы, автомобильных выхлопов. Детские голоса на площадке с качелями. Макар сидел и думал, стоит ли навестить Карамазова. Да, старик был знаком с маленькой Сашей Нечаевой… Но нужно ли это фотоувеличение? К чему вглядываться в Нечаеву, все приближая изображение? В результате черты вовсе исчезнут, и в окуляре останется размытое розовое пятно. – Зачем мне старый педофил – вот вопрос, – вслух подумал Макар. Но все-таки набрал номер Карамазова. Старик сразу взял трубку. – Вас интересует Саша? – изумленно переспросил он, когда Макар представился. – Бог мой, но почему? Постойте, как вы сказали – частный детектив? – Да. Я собираю информацию о ней. В разговоре с ее отцом всплыло ваше имя… – Вы и с ним виделись! Послушайте, не хотите ли обсудить это при личной встрече? – Буду рад, – вежливо сказал Макар. Он был несколько удивлен энтузиазму Карамазова. При упоминании имени Нечаевой старик мог притвориться, что не помнит ее. Мог бросить трубку. Но ему определенно хотелось о ней поговорить. Дверь Илюшину открыл толстый старик в очках. Домашние брюки, рубашка, вязаная жилетка. Густая курчавая борода. Слезящиеся, как у больного мопса, черные глаза за толстыми очками. – Проходите, проходите, обувь не снимайте, бога ради! Я так рад! Не удивляйтесь моей экзальтированности. Вы принесли весточку о Саше, для меня это важно! Вы курите? Есть сигары, угощайтесь, прошу вас… Макар отказался от сигар и согласился на чай. Карамазов мгновенно накрыл на стол. Несмотря на возраст и полноту, двигался он быстро и легко. – Осторожно, кипяток… Журчала вода. Крышечкой заварного чайника Карамазов поймал и мягко накрыл выходящий пар, как бабочку сачком. В комнате остро и свежо запахло листьями смородины. – Три минуты ожидания, – удовлетворенно сказал он, опускаясь в кресло. – Вы не очень торопитесь? Расскажите мне о Саше, прошу вас. – Я надеялся, это вы расскажете мне о ней, – возразил Макар. – Готов выложить все, что знаю. Но сперва – отчего вы занимаетесь ею? – Ее разыскивает дальняя родственница, – легко солгал Илюшин.