– А кто позаботится о тебе? Лера пожимает плечами, словно ее это совсем не касается. – О себе я давно научилась заботиться сама. Роме хуже, а я справлюсь. Как-то внутренне я чувствую, что пытаться в чем-то переубедить ее сейчас – бесполезное занятие. Очевидно, что она ощущает себя виноватой. Да и, пожалуй, ее можно понять. Поставить себя на ее место – эмоции были бы во многом схожи. Тут все просто: головой ты можешь понимать все что угодно, но, когда оказываешься внутри ситуации, эмоциональность и вовлеченность перевешивают. Всю дальнейшую дорогу мы молчим. Только я, чувствуя потребность показать ей, что рядом, беру ее за руку, совсем как она меня тогда в парке, и переплетаю наши пальцы. Мы возвращаемся в лагерь до подъема, поэтому по пустым аллеям я провожаю Леру в поликлинику. – Я думаю, меня сегодня отпустят, – говорит она на прощание. Я киваю. – Увидимся. Мы стоим друг напротив друга и немного мнемся. В итоге я беру все в свои руки – обхватываю ее голову ладонями и нежно прикасаюсь к губам. – До встречи. Глава 28 До вечера я верчусь как белка в колесе. У Паши сегодня выходной, поэтому мы с Матвеем делим обязанности на двоих. Сразу после завтрака у меня по расписанию тренировка с мальчишками, которые выбрали кружок по баскетболу, потом поход на озеро с отрядом, еще до дневного сна успеваю забежать в административное здание подписать табель, после полдника научить ребят собирать и разбирать палатки и до ужина отвести на занятие в веревочный парк. С Лерой мы не пересекаемся, хотя я знаю, что после утренних анализов ее отпустили из больницы. Откуда знаю? Она написала. Короткое сообщение «Я на свободе. Поймай меня, если сможешь» я перечитывал уже раз десять и не планирую останавливаться. У меня от него такое поразительное ощущение в животе, словно те самые бабочки, о которых столько говорят в сопливых фильмах, щекочут внутренности крыльями. «Я готов ловить. Вернулась в мой красный дом?» – набиваю ответ. «Что за имперские замашки? Он мой», – отвечает Лера без промедления. «Он мой, малышка. Спишь на кровати у правой стены?» – пишу я, а сам не могу перестать улыбаться. «Да. Почему спрашиваешь?» «Она тоже моя». – «И ты скоро будешь тоже», – добавляю мысленно. «Кто бы мог подумать, что ты такой собственник, Гордеев». «Ты даже не представляешь», – едва успеваю отправить сообщение, как на скамейку рядом со мной опускается Матвей. Торопливо блокирую телефон и прячу его в карман свободных шорт, не желая выставлять личное на всеобщее обозрение. – Ой, да ладно тебе шифроваться, – весело говорит товарищ, с насмешкой наблюдая за моими попытками выглядеть как ни в чем не бывало. – Знаю, что ты с Лерой чатишься. – И откуда ты такой умный? – хмуро уточняю я. – Вас отряд малышей утром видел, – поясняет Матвей. – Если ты думал, что целовать девчонку в «Синичке» до горна – это шанс остаться незамеченными, то ты просчитался. – Я скрываться и не собирался, – бурчу я, а сам мысленно ругаю свою беспечность. – А это ты Панину расскажешь. – А что, и он уже в курсе? – поднимаю глаза на приятеля, размышляя, как я отношусь к тому, что директор лагеря и дядя моей пассии в одном лице может знать о моих отношениях с Лерой. – Понятия не имею. Но я бы не рассчитывал, что до него эта новость будет идти слишком долго. – И ладно, – говорю раздраженно. – Мы с Лерой взрослые люди. Волков внимательно изучает мое лицо, потом спрашивает: – Серьезно она тебя зацепила, а? Даже не думал дожить до того момента, когда ты пожертвуешь своим принципом разделять работу и личную жизнь ради интрижки с девчонкой в лагере. – Это не интрижка. А Лера – непросто девчонка, – говорю так резко, словно сама мысль о мимолетности происходящего вызывает у меня отторжение. – Даже так? – Матвей удивленно вскидывает брови. – В Москву ее с собой позовешь? Это странно, но его предположение не кажется мне неуместным. Оно не кажется мне преждевременным. Оно даже находит во мне отклик. Словно я действительно размышляю над тем, что будет у нас с Лерой после «Синички». Все это как-то быстро, словно скоростной поезд мчится по монорельсам, ну и плевать. Я давно не чувствовал себя настолько уверенным в собственных желаниях. – Слушай, тему сменим, а? – все же прошу я. – Ну, нет, приятель, так просто ты не отделаешься, – хмыкает он. – Я твои подколы три года терпел. Теперь твоя очередь. – Моя очередь ребят на ужин вести, – парирую я, поднимаясь с места. – Надо их забирать отсюда, а то Ефремов себе нос разобьет, если еще раз попытается по канату пройти. – Трус, – беззлобно бросает мне в спину Волков, но я уже его не слушаю. Сейчас меня занимает только одна мысль – на ужине я, скорее всего, увижу Леру. А я, признаться, успел по ней соскучиться. В столовую мы приходим раньше других отрядов. Вымыв руки, ребята рассаживаются по своим местам. Я занимаю стул за вожатским столом, куда вскоре приходит Матвей. Ем я с аппетитом, но сам то и дело смотрю на вход, а когда в дверях появляется Лера, едва не вскакиваю с места, чтобы ее встретить. Хорошо, что вовремя себя одергиваю. Мой порыв, правда, не остается незамеченным. Матвей весело скалится, глядя на меня со странной смесью насмешки и жалости, но молчит. К черту. Пусть думает что угодно. Это вообще не имеет никакого значения. Не имеет настолько, что я, не таясь, прямо смотрю на Александрову, ожидая, когда она меня заметит. «Ну, посмотри же, посмотри в мои глаза». И она это делает почти сразу. Наши взгляды встречаются над макушками галдящей ребятни. Лера посылает мне мягкую улыбку и даже приподнимает ладошку в знак приветствия. Отвечаю ей кивком и взглядом, в который вкладываю все свое нетерпение. О, нетерпение. Сейчас я совсем не уверен, что смогу дождаться отбоя, чтобы украсть ее из красного домика и провести с ней вечер. Я теряю Леру из поля зрения, когда она садится за свой стол. Теперь нас разделяют чересчур большое пространство столовой и сотня неугомонных детей, которые шумно уплетают ужин. Поэтому я не придумываю ничего лучше, чем снова отправить ей сообщение. «Прекрасно выглядишь. Бесит, что ты не можешь сесть рядом». Пока жду ее ответ, натыкаюсь на ухмылку Матвея. – Пошел ты, – шиплю я, прекрасно зная, что его это все ужасно забавляет. – Ты просто жалок. – Матвей картинно закатывает глаза. – Ромео на минималках. Ответить ему мне нечего, к тому же телефон вспыхивает входящим сообщением, поэтому я переключаюсь на куда более приятное занятие – переписку с Лерой. «И меня. Какие планы на вечер?» «В планах только ты. Украду тебя после отбоя?» «Укради». Одно это слово делает со мной больше, чем час просмотра порнушки. Я чувствую, как вскипает кровь, а адреналин заполняет вены, посылая мое возбуждение в стратосферу. «Ты ведьма, знаешь?» «Полагаю, это комплимент», – отвечает Лера, сопровождая текст смайликом. «Это комплимент. Ладно, заканчиваем. Иначе я так воодушевлюсь, что не смогу встать со стула». «Так рад меня видеть?» «Сомневаешься?» «Значит, до вечера?» «22.10. Я встречу тебя за домиком у клумбы». Глава 29 За окном давно темно, а в нашем домике царит сонная тишина, когда я натягиваю кроссовки и направляюсь к двери. – Одеколоном твоим весь отряд пропах, Ромео, – елейным голосом сообщает Матвей, приподнимая голову от подушки. – Переживете, – беззлобно огрызаюсь я шепотом. – Спасибо еще раз, что согласился остаться один на ночь.