Кирилл бросает на меня мимолетный взгляд, в котором мне сложно что-либо прочитать, и вновь обращает внимание на подругу. – Хорошо, – отвечает уверенно. – Мы приедем. – Обещаешь? – Катя заговорщически понижает голос. – Обижаешь, – отзывается Кирилл. – Ладно тебе, – смеется девушка и легонько шлепает его по плечу. – Все, убегаю, но мы ждем вас в гости. Обоих. Подруга шумно прощается со мной и Кириллом, по два раза целуя в обе щеки каждого из нас, и уходит, оставив нас наедине. – Привет. – Мой голос сдавленный и немного сиплый от обуревающих меня эмоций. Я так рада его видеть: сама не ожидала, что настолько остро среагирую на его появление. Мы ведь вчера виделись, а мне будто дышать легче теперь, когда он рядом. Хотя нервозность в его компании никуда не делась, сейчас она какая-то другая. В ней меньше боли и страха, больше – волнения. – Здравствуй, – отвечает он, внимательно разглядывая мое лицо. – Как провела время? – Очень… – Отчего-то на глазах выступают слезы, а в горле разрастается ком, который мешает говорить. – Жалею, что раньше к Кате не приехала. Она… она подруга. – Понимаю. Понимает ли, в самом деле? Знает, что, кроме нее, у меня не было никого, кому бы я могла открыться? Что разговоры с ней всегда заканчивались для меня слезами, потому что в каждом из них она обязательно упоминала о нем, вскрывая раны, которые так и не смогли зарубцеваться, несмотря на годы, проведенные вдали? – Поедем? – спрашивает Кирилл, прерывая затянувшееся молчание. – Да. А куда? – У меня есть пара идей, – говорит задумчиво, но в глазах, обычно холодных и сдержанных, вдруг вспыхивают искорки тепла. На мгновение я теряюсь. Смотрю в его красивое лицо, не веря, что эти теплота и веселость действительно для меня. – Тогда поедем, – говорю тихо, облизывая пересохшие губы. Кирилл галантно касается моего локтя и направляет к выходу из кафе, как вдруг нас останавливает громкий возглас: – Кирилл! Привет. Мы одновременно поворачиваем головы к девушке, вмешавшейся в наш маршрут. Красивая какой-то совершенно ослепительной красотой. Даже красивее Кристины. С тоской думаю, что Гордеев с другими, наверное, даже не общается. Только с такими – ему под стать. – Здравствуй, Эльза, – вежливо отзывается Кирилл, но на порыв красавицы приблизиться к нему и поцеловать не отвечает взаимностью. – Давно не виделись, – щебечет красавица со сказочным именем. – Как твои дела? – В порядке. Твои? – Занимаемся отделкой нового коттеджного поселка в Новогорске. Я тебе рассказывала, помнишь? Столько работы и… – Поздравляю, – впервые слышу, чтобы Кирилл кого-то перебивал подобным образом. – Извини, мы спешим. В другой раз поговорим. Хорошего дня. Взяв меня под руку, он стремительно уводит меня из кафе. Рада, что он так делает, благодарна, что не стал задерживаться, но изнутри все же точит вопрос: сколько их, таких Эльз, в его жизни? И ведь все, кого я уже видела, буквально пожирают его глазами – выбрать может любую. Абсолютно любую. – Одна из твоих любовниц? – сама не понимаю, как вопрос слетает с моих губ. – Нет, – отвечает Кирилл иронично. – Если девушка предлагает себя, мужчина не обязан этим предложением воспользоваться, правда? – Я не мужчина. Мне не с чем сравнивать. – Но ты красивая женщина, – возражает он. – И свободная. – Моя личная жизнь не столь насыщенна, как твоя. – В моем голосе робость и смущение. – Но она все же есть? Почему этот вопрос так заботит его? Не первый раз ведь спрашивает. Может быть, в нем говорят собственнические инстинкты? Мужчины ведь так устроены. Первобытный инстинкт. Ничего особенного. Сказать ему правду – не поверит. Первый и единственный. Это могло бы быть даже смешно, если бы не было столь печально. – Я не зациклена на поиске удовольствий и мужчин, – выдавливаю я. – Мне… мне нравится контролировать свою жизнь. – Удовольствие без контроля очень быстро может стать слабостью, – соглашается Кирилл со странной интонацией в голосе. – Мне ли не знать. Отчего-то его ответ меня смущает. Трогает на каком-то глубоком эмоциональном уровне. Словно есть в нем что-то сокровенное и личное, что обычно спрятано от чужих глаз, а сейчас приоткрылось только на мгновение и только для меня. – Моя машина на парковке метрах в двухстах, – буднично заявляет Кирилл, словно считаные секунды назад мне все привиделось. – А мы… а мы можем погулять? Сейчас прекрасный день: теплый, солнечный, идеальный для прогулки по Москве. – Пешком? – уточняет Гордеев скептически. – Только не говори мне, что за эти годы стал снобом, – не упускаю возможности поддеть его. Он презрительно кривится, но, кажется, не обижается. – Куда бы ты хотела пойти? – Неважно. – Это честный ответ, честный и единственно возможный, потому что с ним я готова идти куда угодно. – Я нигде не была. – Значит, идем куда глаза глядят? – уточняет Кирилл, приподнимая уголки губ в мимолетной усмешке. Мои губы растягиваются в ответной улыбке, сердце сбивается с ритма. – Да, – шепчу я. – Как раньше. Глава 28 День в компании Кирилла летит на одном дыхании. Несмотря на то что я в восторге от прогулки, не могу не замечать, как стремительно утекает время: и так хочется задержать его, растянуть каждую секунду на две, минуту – на четыре, час – на бесконечность. Никогда, даже в самых отчаянных фантазиях, а их было предостаточно за пять лет, я не могла представить, что это все произойдет со мной в реальности. Вроде бы простая прогулка, но сколько в ней особого для меня смысла. Такая красивая Москва и этот мужчина, единственный и неповторимый, как потрясающий коктейль. Авторский. Созданный специально для того, чтобы кружить голову, горячить кровь, пьянить без алкоголя. Сначала я переживаю, что Кириллу может наскучить бесцельно бродить по городу, в котором он живет уже десять лет, но со временем расслабляюсь – вижу, что он искренне наслаждается прогулкой и спокойно воспринимает все мои спонтанные идеи свернуть в переулок, подойти к памятнику или поближе рассмотреть фасад здания на противоположной стороне улицы. Проголодавшись, Гордеев предлагает зайти в какое-то кафе, где мы берем шаурму навынос и снова идем. В какой-то момент в толпе на Тверской оказываемся так близко, что я ощущаю легкое касание костяшек пальцев Кирилла к своей ладони. Оно мимолетное, едва заметное, но у меня перехватывает дыхание и глаза предательски увлажняются. Когда это происходит во второй раз, я, воскрешая в памяти откровенные слова Кати, решаюсь на отчаянный шаг: вдруг разворачиваю ладонь и ловлю пальцами его руку. Даже боюсь представить, что со мной будет, если Кирилл меня оттолкнет. Но в первый миг не отталкивает – просто столбенеет. И я тоже не дышу. Понимаю, что шансы на то, что он высвободит свою руку, – пятьдесят на пятьдесят. Потрясенно выдыхаю, когда он этого не делает. Молча переплетает наши пальцы, дальше мы идем, держась за руки. Слова не нужны. Будто бы как раньше. Будто бы между нами нет пяти лет. Нет боли. Нет предательства. Есть только я и он. И сотни возможностей, среди которых есть одна особенно ценная для меня. Смеркается. По небу разливаются оранжевые всполохи, пересеченные темнеющими облаками. Исторический центр Москвы весь горит и переливается. Моя рука в руке Кирилла. И он все еще там. Внутри меня. В сердце. В душе. В каждой клеточке тела и молекуле крови. Если бы я хотела придумать идеальную прогулку, воображение не сработало бы лучше: сейчас все так, как нужно. Пазл сложился в цельную картинку, от красоты которой захватывает дух. Рука об руку неспешно доходим до набережной. Здесь, под открытым небом у Москвы-реки, проходит какой-то танцевальный фестиваль. В вечернем воздухе плывут мелодичные звуки бачаты, на деревянном настиле томно покачиваются пары, а зеваки вокруг снимают видео и фотографии на память. – Посмотрим тоже? – предлагаю очень тихо, отчего-то стесняясь своего будто бы провинциального желания, но Кирилл слышит. Осматривается по сторонам, находит удачную точку для обзора площадки и останавливается. Заходит мне за спину, кладет ладони мне на талию, придвигая ближе к себе, моя спина почти касается его груди, а ягодицы – его паха. В кольце крепких рук так тепло и хорошо, что на считаные секунды я даже жмурюсь от бешеной эйфории, которая топит в себе мой разум. Отчаянно хочу незаметно податься назад и прижаться спиной к крепкой груди, скрытой джемпером. Стать ненадолго слабой, чтобы насладиться его силой. Отдаться чувствам, забыть про все «но» и «если», просто жить, потому что… потому что могу, потому что Кирилл мне это позволяет. Пусть даже только сегодня, но позволяет же. Возможно, завтра я снова окажусь перед неизбежностью нового разрыва, но какой смысл думать об этом сейчас, когда так хорошо? Перед нами танцуют пары, дрожат огни фонарей и проплывающих мимо теплоходов, но я не вижу ничего – зрение плывет, организм концентрируется на близости мужчины и чувствах. А последних сейчас – бездонное море. Кирилл касается подбородком моей головы, мягко и в то же время уверенно сжимает пальцы на моей талии, и от его запаха, от ощущения его тела я погружаюсь в какой-то безграничный чувственный и слегка болезненный восторг. Разум твердит – не включайся в эту игру, не воспринимай ее по-настоящему. Но душа не желает прислушиваться к доводам рассудка. Словно мне снова двадцать и нет ничего, что способно омрачить романтику этого вечера. И все же так хочется заглянуть в будущее и узнать: «А что же дальше?» – Поехали домой? – шепчет Кирилл, словно прочитав мои мысли. Его теплое дыхание опаляет шею, вызывая к жизни тысячи мелких мурашек, змейка дрожи бежит по позвоночнику, а кровь превращается в текучую лаву, которая стремительно несется по венам, булькает там, как в жерле проснувшегося вулкана. – Хорошо. Кирилл за моей спиной резко выдыхает. Словно он ждал моего ответа не меньше, чем я – его вопроса. Потом снимает одну руку с моей талии и достает мобильный. – А как мы поедем? – вдруг вспоминаю испуганно и даже оборачиваюсь, чтобы взглянуть на Гордеева. – Твоя машина осталась у кафе… – На такси, – коротко отвечает он, скользя пальцами по приложению, открытому на экране мобильного. – Тачку Владимир пригонит позже. Горячая волна смущения проступает на щеках. Глупо об этом размышлять, но я все же думаю, как все это выглядит со стороны. Брошенный автомобиль, такси, желание поскорее добраться в квартиру, где… Что? Господи, какое же безумие! – Уже передумала? – проницательно подмечает Кирилл, блокируя телефон. – Нет.