— Хорошо-хорошо, — немедленно согласился Жак. — Как скажете. И поспешно опустил глаза в тарелку, чтобы его величество не заметил замелькавших в них хитрых искорок. Король ничего не ответил. Правда, это совсем не значило, что он ничего не заметил. О том, что королевская милость — штука полезная, Кира знала всегда, хотя до сих пор ей этого не перепадало. Зато теперь королевские милости свалились на нее в таком количестве, что было даже неудобно. Нет, она, конечно, понимала, что герои, оказавшие государству такую услугу, как уничтожение дракона-террориста, всегда удостаивались высоких наград и пользовались расположением королей в меру щедрости последних. Но уж слишком щедрым оказался его величество Шеллар III, во всяком случае, по отношению лично к ней. И как-то чересчур внимательным. Желаете быть лейтенантом гвардии? Пожалуйста, а отчего же не капитаном или выше? Ах, образование не позволяет? Так милости просим в академию. Или, если желаете, можете обучаться у персональных наставников в свободное от службы время. Не проблема, найдем, распорядимся, подберем самых лучших, позаботимся, чтобы это самое время у вас было, и учитесь на здоровье. Короне нужны талантливые молодые офицеры. С подругами он почему-то так не возился. Тереза что-то там загадала на будущее, на те времена, когда она закончит обучение. Ольга до сих пор думает, и никто ее не торопит и милостями не осыпает. И на ужины при свечах тоже не приглашает, хотя они с его величеством вроде как друзья. А Кире приходится то под пальмами сидеть, то ужинать с его величеством… Придумал, в гости приглашать! Тоже мне, светскую даму нашел! Она еще на этом балу чуть не начала на людей бросаться, так на нее все смотрели, что хотелось кому-нибудь по шее съездить. Еще бы было не смотреть, можно представить, как она выглядела в бальном платье и с черной повязкой на глазу… Так мало было этого бала, ему еще и ужин устраивать понадобилось! Спасибо хоть, неформальный, можно было прийти просто в парадном мундире и не мучиться с этими идиотскими платьями. Но ужин наедине с королем — согласитесь, хоть какой бы он ни был неформальный, все-таки не рядовой случай, и не каждый день провинциальных барышень на такие мероприятия приглашают. Кира извелась вся, не зная, как себя вести и что говорить. А его величество улыбаться изволит! Весело ему, видите ли! Сидит, улыбается, и все время на нее смотрит. Просто глаз не отводит. Комплименты какие-то говорит, а сам все смотрит и смотрит. Чего смотреть, спрашивается? Одноглазых воительниц не видел? И ведь глядит не так, как все. Другие — кто с любопытством, кто с состраданием, кто глаза отводит, неприятно им видеть чужие увечья… А его величество словно на что-то очень приятное и замечательное любуется. Извращенец он, что ли? Или научный интерес питает к увечным дамам, вроде как доктор Кинг вечно носится с какими-то кусками потрохов, с восторгом распихивая их по баночкам. Для науки, говорит. Может, король тоже такой поклонник науки? Смотрит вот так, смотрит, потом спохватится, смутится, глаза опустит и начинает салфетку комкать или вилку вертеть. И темы для разговора подбирает, откуда только идеи берутся? «Скажите, Кира, а чего бы вы вообще хотели в жизни? Если бы у вас были неограниченные возможности? Есть у вас какая-нибудь несбыточная мечта?» Долго он думал, прежде чем спросить? Есть, а как же. Несбыточнее не бывает. Хочу быть опять красивой и иметь два глаза. Сам не мог догадаться? Только не скажешь же так, как думаешь. «Я никогда не мечтала о несбыточном. Всегда предпочитала что-то реальное и конкретное». Как-то сразу скисло его величество после такого ответа, надо было все-таки напрячь фантазию и придумать что-нибудь. Хотя, кто его знает, а вдруг бы он тут же кинулся ее мечты исполнять, с него станется. Говорят ведь, что король большой чудак… Что да, то да, чуднее мужчины она еще не встречала. Хотя в этом есть своя прелесть. С ним интересно. Он очень увлекательно рассказывает о своей юности и о том, как он когда-то вычислил и поймал известного Потрошителя. И нескольких менее знаменитых. Если бы только все время рассказывал и вопросов не задавал, цены б ему не было как собеседнику. А то после историй, разумеется, начал спрашивать. О ней, о ее семье, о детстве, о ее вкусах и пристрастиях… Пришлось говорить. О папе, о маме, о сестрах, о том, как они с Эльвирой вместе в школе учились, как ее папа с дедушкой учили владеть оружием, как она служила в армии и как ей пришлось оставить службу из-за этой междоусобной войны. Довелось даже подробно объяснять, как эта самая война происходила, отчего его величество пришел в восторг и заявил, что у нее, несомненно, талант полководца. Ну, что ж, он король, ему виднее. Только вот вопросы задает дурацкие. И как ему вразумительно объяснить, почему она избрала путь воина? Разве для этого должна быть причина? Захотелось, вот и избрала. Не рассказывать же ему про того ненормального пророка, еще не так поймет. А насчет личной жизни, каков вопросик? Ну какая тут может быть личная жизнь, когда война? Откуда время на всякие глупости? И с кем? С собственными солдатами по кустам валяться? За кого он ее принимает? А теперь вопрос о личной жизни и вовсе неуместен, с такой-то физиономией. Не то чтобы она так уж страдала от отсутствия мужского внимания, оно ей и даром не нужно, но ведь одно дело пренебрегать мужчинами и совсем другое, когда они пренебрегают тобой. Жаба душит, как Ольга любит выражаться. Только разве ж станешь все это объяснять королю? Тоже ведь мужчина, еще обидится… И подальше не пошлешь, его величество все-таки. Вот и пришлось весь вечер напрягать мозги, изыскивая более-менее приемлемые ответы на его вопросы. Ну, не весь, но большую часть. Под конец, когда они приговорили вдвоем бутылку напитка из водки и драконьей крови, беседа пошла веселее. Король рассказал несколько забавных историй о своих придворных дамах и своем героическом кузене, потом они сыграли несколько партий в «башенки», а на прощанье его величество опять пригласил ее в гости, чтобы он мог показать ей свой тир и научить стрелять из пистолета. Отказываться было бы невежливо, да и интересно было научиться, а то, как же так — Ольга умеет, а она нет! Но ведь и уроком стрельбы дело не кончилось. По его завершении король еще раз пригласил ее, на этот раз «на прогулку», как он выразился. Дескать, ему надо прогуляться в одно место и ему необходим сопровождающий, не соблаговолит ли баронесса… И Кира опять согласилась. Как оказалось, перед этой прогулкой просто меркли и бал, и ужин, и урок стрельбы. Когда она явилась к его величеству, держа под мышкой зимний плащ, как было рекомендовано, король с улыбкой спросил: — Кира, вы когда-нибудь видели живого дракона, за исключением того негодяя, которого убили? — Нет, — кратко ответила Кира, не вдаваясь в пояснения, и в очередной раз подивилась нелепости вопросов его величества. — Сейчас я вас познакомлю с одним, — пообещал король, продолжая хитро улыбаться. — Не боитесь? — Нет, — так же кратко ответила Кира, стараясь не показать, насколько она потрясена его заявлением. — Это хорошо, — засмеялся король. — А то Жак испугался так, что чуть чувств не лишился. Мне было за него очень неловко, и до сих пор непонятно, чего он так боялся. — Речь идет о том драконе, который помогал вам консультациями и давал прикурить? — уточнила Кира, вспомнив, что об этом шла речь на военном совете. — Именно. Я собираюсь сказать ему «спасибо», да и вообще он приглашал меня… как бы в гости, что ли. А Жак туда больше не сунется ни за какие коврижки. Кира все-таки набралась смелости и спросила: — Ваше величество, а могу я полюбопытствовать, почему вы выбрали именно меня? — Помилуйте, а кого же мне еще выбирать? Элмару нельзя там показываться, драконы могут быть на него в обиде за его прежние подвиги. Мафей очень хотел, но я не спросил, как они относятся к эльфам, вдруг тоже не любят. А мэтр так некстати заболел. — А Ольга? — Ольга девушка слишком эмоциональная, она непременно начнет шумно восхищаться, а то и визжать от восторга, а драконы шума не любят. И, кроме того, ее кабальеро почему-то просто с ума сходит от ревности, когда я с ней общаюсь. К тому же Урр и его сородичи сами натерпелись от Скорма и будут рады познакомиться с воительницей, которая избавила мир от этого извращенца. Доводы, которые привел его величество, не показались Кире особо убедительными. Весьма сомнительно, чтобы драконы питали какую-либо неприязнь к эльфам, а уж рассуждения о непригодности Ольги к общению с драконами были и вовсе смешны. Как будто нельзя ее предупредить, чтобы не визжала, и так уж обязательно рассказывать мистралийцу, что она была на прогулке в обществе короля. А что касается драконов, им и подавно все равно, кого король притащит с собой. Сомнительно, чтобы они вообще людей одного от другого отличали. Крутит что-то его величество, но разве ж его заставишь признаться?… Да и пусть. Что бы у него ни было на уме, все к лучшему. Кто бы еще когда-либо предложил ей прогулку в сказку? Много ли на свете людей, которые видели живого дракона? — А вот и мэтр Силантий, — обрадованно возгласил король, указывая на серое облачко, возникающее в кабинете. — Сейчас я вас представлю. «Ведущий драконист континента» сначала слегка оторопел, будучи представлен даме, и с большим сомнением спросил, уверен ли его величество, что на такую прогулку стоит приглашать женщину. — Драконы не любят женщин? — тут же уточнил король, нахально делая вид, что не понял намека. Маг, в свою очередь, пристально посмотрел на Киру, задержав взгляд на ее повязке, усмехнулся в усы и ответил: — Обычно бывает наоборот, но, как я понял, это не тот случай? — Вы совершенно верно поняли, — заверил его король. — Эта дама драконов… любит. Хороших. А драконы-извращенцы встречи с ней не переживают. — Урру понравится, — оценил мэтр Силантий. — Он неоднократно интересовался, как у вас дела, и был очень рад, узнав, чем все закончилось. Их стая по этому поводу даже устроила праздник. Как оказалось, дракон Урр тоже явился на встречу не один. Киру чуть на сдуло ветром, когда два дракона стали приземляться, и, если бы король ее не подхватил, она бы самым неподобающим образом растянулась на снегу. — Вы как сговорились, — заметил Силантий. — Урр тоже приволок даму. — А драконьи дамы не боятся людей? — поддел его король. — Эти дамы никакого демона не боятся, — усмехнулся маг. — Чего им бояться? Они вон какие… Золотистый красавец дракон и его зеленая подруга смотрелись потрясающе на фоне белого снега и синего неба, и Кира впервые в жизни пожалела, что не умеет рисовать. — Ну как? — тихонько спросил король, так и не отпуская ее плечо. — Красиво, — только и смогла сказать Кира, пожалев на этот раз, что она не поэт, поскольку одним словом невозможно было передать то ощущение прекрасного, которое завладело ею при виде этих волшебных существ, а других слов у нее не нашлось. — Они совсем не такие, как… тот. — Урр вас приветствует, — перевел мэтр Силантий фырканье дракона. — Он извиняется, что привел с собой даму не предупредив. Это Сиарран, его жена. Она очень хотела посмотреть на людей. Может, ее любопытство покажется невежливым, но женщины, когда высиживают яйца, становятся невыносимо капризными, вы же понимаете. — Понимаю, — засмеялся король. — Очень рад познакомиться. Представьте им, пожалуйста, баронессу Арманди. Маг принялся что-то объяснять дракону на его фыркающем языке, а зеленая дама, с интересом уставясь на Киру, наклонила голову почти до самой земли и осторожно высунула язык. — Не бойтесь, — шепнул король. — Они так знакомятся. Она вас языком пощупает. А ее можно по морде погладить. Кира кивнула, но гладить все же поостереглась. Если драконихи во время высиживания яиц становятся капризными, как беременные женщины, то лучше их вообще не трогать. Золотистый дракон тем временем выслушал объяснения мэтра Силантия и сотряс воздух гулким уханьем, задрав шею вверх. Резкий громкий звук был столь неожиданным, что Кира даже вздрогнула. Сиарран легонько ткнулась в нее мордой, как бы успокаивая и давая понять, что ничего страшного не происходит. — Это он смеется, — пояснил маг. — Ему показалось смешным, что Скорм пал от рук собственных игрушек. Урр говорит, он всегда предполагал, что Скорм когда-нибудь нарвется на неприятности, но чтобы так… — Игрушек? — живо переспросил король. — А это как? Можно спросить, что именно он с ними делал? Мэтр Силантий замялся: — Я не уверен… Может быть, и можно, но подозреваю, что такое любопытство будет сочтено нездоровым. Его величество вздохнул с невыразимым разочарованием: — Что ж, скажите тогда, что я благодарю его за совет, который нам очень помог. И поздравьте его от меня. Как я понял, у него скоро вылупятся… птенцы? Сиарран снова ткнулась носом в Киру и что-то нежно фыркнула. — Она спросила, зачем у вас повязка, — пояснил Силантий. — Ей интересно, это одежда или украшение. Я сам объясню. Он снова зафыркал, одновременно объясняя Сиарран назначение «украшения» и поздравляя Урра с грядущими «птенцами». Затем обратился к королю: — Сиарран спрашивает, есть ли у вас птенцы… тьфу ты, дети. Я сказал, что нет, и она спросила почему. — Потому, что… ну, пока не завел, — пожал плечами король. — Собираюсь… в будущем. Вы же сами знаете, что я не женат и не имею детей. Объясните им как-нибудь… доступно. Видимо, мэтр объяснил недостаточно доступно, поскольку следующим вопросом чешуйчатая дама повергла его величество в неописуемое смятение. — Она спросила, разве эта женщина — не ваша подруга? — сообщил переводчик. И вместо того чтобы просто ответить «нет», король смутился, растерялся и даже слегка покраснел, а ответить так и не удосужился. — Ох, простите, — улыбнулся «ведущий драконист». — Я не должен был задавать этот вопрос. Сейчас я сам объясню… — Ты не представляешь себе, какое у него сделалось лицо, — делилась впечатлениями Кира несколько дней спустя. — Можно подумать, у него что-то страшное спросили. Или настолько непонятное, что он ответить не может. Ну, ошиблась дракоша, приняла нас за пару, что тут такого? Можно подумать, они в людских отношениях разбираются. Люди сами часто ошибаются таким образом, и мне совершенно непонятно, что его так смутило. Эльвира отвернулась от зеркала, отложила кисточку и шкатулочку с косметикой и внимательно посмотрела на подругу: — Кира, ты меня поражаешь. В школе тебя всегда считали самой умной в нашем классе. Да и король тебя, скажем так, за дуру не держит. Но ведешь ты себя именно как эта самая дура. Ты это всерьез или прикидываешься? — Не поняла намека, — холодно произнесла подруга. — Объясни. — Объяснить? Кира, сколько тебе лет? Ты что, сама не понимаешь? Приходишь с детскими вопросами, зачем это король тебя приглашает на балы, на ужины, на прогулки с драконами, в тир, на партию в шахматы, напрашивается к тебе в гости и все такое? Отчего это он вдруг так заботится о твоей карьере? А также отчего он не знает, что сказать, когда его спрашивают, являешься ли ты его подругой? Ты что, сегодня родилась и не знаешь, зачем мужчины приглашают дам на всяческие развлекательные мероприятия и, вообще, проводят время в их обществе? — То есть, ты хочешь сказать, что он… — изумленно раскрыла глаза Кира. — Эльвира, ты сама когда родилась? Это же король! Это тебе не кавалер Лаврис! — Разумеется, — согласилась Эльвира, возвращаясь к прерванному занятию. — Определенная разница есть. Лаврис делает все быстро и нахально. Вечером танцы, ночью постель, а утром его и след простыл. А его величество человек обстоятельный и терпеливый. Особенно если ему что-то нужно. И зря ты мне рожи корчила тогда в Сорелло, когда я тебе говорила о чувствительном месте Камиллы. Оно ее и на этот раз не обмануло. — Но… — Кира совершенно растерялась. — Но он же король! — Ну и что? — спокойно ответила Эльвира, полюбовалась на себя в зеркале и достала баночку с румянами. — Я тебе с самого начала говорила, что твои представления о королях просто смешны. Не будь деревней. По-твоему, король — некая бесполая абстракция? Может, ты даже полагаешь, — добавила она, вспомнив шутку Карлсона, — что король не ест, не пьет и в туалет не ходит? — Ну, положим, как он пьет, я видела, — хмуро проворчала Кира. — А как он трахается, я не только видела, — заверила ее Эльвира. — Очень даже ощутимо. И, между нами говоря, у него действительно весьма немалый… экземпляр. Хотя и не настолько, как расписывает Камилла. А чего ты так огорчилась? Ну подумаешь, король за тобой ухлестывает. Если не нравится — откажись пару раз от свиданий под каким-нибудь предлогом, он поймет и отстанет, при всем его свинском поведении он еще ни одной даме не навязывался вопреки ее желанию. А если нравится, то я вообще не понимаю, что тебя смущает. — Меня смущает все. — Кира снова нахмурилась и поправила манжеты, хотя видимой необходимости в этом не было. — С какой стати вдруг я? Вокруг него толпами ходят красавицы вроде тебя, а ему вынь да положь одноглазую воительницу? Он что, извращенец какой-то? — Не знаю, — пожала плечами Эльвира, снова отворачиваясь от зеркала. — Может, разочаровался в красавицах. А может, с тобой он не так стесняется своей собственной внешности. А то он из-за этого вечно переживает. Ну а дуры вроде нашей Анны этому способствуют. Или ему просто нравятся воительницы. Вспомни, что говорила Этель о своей подруге. Возможно, ему нравится с тобой в шахматы да в «башенки» сражаться, а то ему все проигрывают за десять ходов. А может, у него просто сразу встает, как только он посмотрит на твой шикарный бюст. Поди пойми их, этих мужиков, чего им надо. Вон Ольга, к примеру — глянуть не на что, а красавец-мистралиец с нее глаз не сводит и на других внимания не обращает. Камилла даже сказала, что под его взглядом она начинает сомневаться в собственном существовании… Да мало ли за что ты могла приглянуться нашему величеству? Смотри только, будь осторожнее, а то найдется какая-нибудь ревнивая дура, вроде нашей Дорианы… — Вот это как раз ерунда, — вздохнула Кира. — Ревнивых дур я не боюсь. Но вот что меня действительно повергает в смятение, так это грядущее логическое продолжение королевских ухаживаний. Ведь в один прекрасный день вся эта сказочная прелесть кончится вульгарным предложением переспать, и даже если он не будет на этом настаивать, как ты говоришь, все равно будет очень неприятно и… некрасиво. — Кира! — перебила ее подруга. — О чем ты говоришь! Какое может быть «переспать», когда ему срочно жениться нужно! Совсем другое будет предложение, уж можешь мне поверить. Королю сейчас не до любовных приключений, и раз уж он так старательно за тебя взялся, то с самыми серьезными намерениями. Так что начинай заранее обдумывать ответ. Как ты, хочешь быть королевой? — Мне не семь лет, — проворчала Кира. — И я в своем уме, в отличие от твоей матушки.