— Знаю, конечно. Еще бы я не знал… Принц снова протянул руки, слегка прикоснулся кончиками пальцев к вискам пациента и каким-то не своим голосом негромко позвал: — Орландо! Проснись. Уж лучше бы он этого не делал. Едва вырвавшись из беспамятства, Пассионарио подскочил, рывком сел и немедленно разрыдался, ритмично раскачиваясь и повторяя, что он так не хочет, что это ужасно… и так далее. — И вот так все время, — пожаловался Мафей. В дверь постучали, и Амарго поспешил принять из рук дона Аквилио миску и кружку прямо на пороге, чтобы не впускать его в комнату. А когда он, захлопнув дверь ногой, обернулся, у стола сгущалось серое облачко. Это было уже чересчур! Он что, действительно раздавал ориентиры кому только мог? Но это оказался Хоулиан. Вспомнил, наверное, что две недели назад шеф его просил как человека присмотреть за ребенком на время отсутствия Амарго. Хотя что толку просить эльфа как человека. Проси не проси, если сам не вспомнит, то и не появится. А может, и не вспомнил, может, просто почувствовал неладное. Или постороннюю магию. Поди пойми их, этих эльфов… В любом случае, его появление было весьма кстати. Во-первых, он сейчас мигом излечит от истерики своего ненаглядного сыночка, а во-вторых, поможет разоблачить маленького обманщика Мафея. — Что у вас случилось? — спросил эльф, с интересом наблюдая за стенаниями Пассионарио. Мафей замер, во все глаза уставясь на пришельца. Еще бы, мальчишка, наверное, впервые в жизни увидел живого эльфа, причем совсем не похожего на то, что он обычно видел в зеркале. Тем более Хоулиан всегда выглядел эффектно, даже для эльфа. Огромные темные глаза и смолисто-черные волосы, резко контрастирующие с белой, как мел, кожей. Серебристая губная помада. Точеная фигура, упакованная в невообразимый костюм изумительного жемчужно-серого цвета. И уйма всяческих побрякушек где надо и не надо. На косичках, которые местами попадаются среди общей массы волос без всякой видимой системы — там косичка, сям косичка — на одной бисерная нитка, на другой заколка в виде непонятной зверюшки, и так по всей голове. Благо, волос хватает, густые, длинные, ниже пояса свисают. В ушах по нескольку сережек — лопухи здоровые, есть куда вставлять. Курточка отделана всякими ювелирными висюльками. В общем, найдется, на что посмотреть. — А это кто? — удивился Хоулиан, заметив Мафея. — Ух ты! Эльф! Ты откуда здесь взялся, малыш? Потерялся? — Я не малыш, — обиделся принц. — Мне через луну будет шестнадцать! Хоулиан засмеялся и жестом согнал его с кровати. — Шутник! — сказал он, присаживаясь на освободившееся место и парой небрежных жестов заставляя свое чадо замолкнуть и перестать раскачиваться. — Взрослый— дальше некуда! Шестнадцать, надо же! Ты откуда такой взялся, младенец? Вроде мал еще шляться между мирами без взрослых… — Говорит, тоже твой сын, — заметил Амарго. — Не узнаешь? Мафей понял, что попался на обмане, густо покраснел и опустил глаза. — Я… в переносном смысле… — промямлил он и умолк, не в силах придумать больше ничего умного. Хоулиан смерил его любопытным взглядом, затем пристально всмотрелся и опять рассмеялся. — Да ты и не чистокровный эльф к тому же! Вон оно что, ты, наверное, вырос среди людей и поэтому всерьез считаешь, что шестнадцать — это возраст? — Нехорошо врать старшим, — наставительно сказал Амарго. — Ну-ка, отвечай, кто ты такой на самом деле? И не ври, ты же знаешь, эльф тебя разоблачит мгновенно. — Я — принц Мафей, — угрюмо представился мальчишка, оглядываясь, как бы смыться. — Будем знакомы, — улыбнулся эльф. — Меня зовут Хоулиан. Я так понял, ты приятель моего сына? Тебе тоже очень хочется иметь отца? Зачем ты назвался его братом? — Чтобы не узнали, кто я на самом деле, — пояснил Мафей. — Мало ли что, вдруг сюда нельзя приходить… А пришедшим нельзя уходить… — Он покосился на Амарго и добавил: — В общем, я боялся, что меня убьют, если я признаюсь, кто я на самом деле. — Следовало бы, — проворчал Амарго. — А то ведь завтра по нашей базе будет разгуливать его величество Шеллар и совать свой любопытный нос во все дыры. — Амарго! — укоризненно перебил его Хоулиан. — Не пугай ребенка! А ты не бойся, — обратился он к Мафею. — Это он просто подталкивает тебя к мысли, что ты должен молчать об этом месте и больше не появляться здесь. А на самом деле он не может убивать детей. Никаких. Что бы они ни натворили. — Спасибо, дорогой друг, — вздохнул Амарго. — За то, что назвал меня по имени, когда тебя никто об этом не просил. Тебя убить, что ли? — Это он так шутит, — пояснил эльф. — Извини, я не знал, что ты не представился мальчику. От вашей конспирации одна путаница во всем. В общем, малыш, поклянись, что никому не скажешь об этом месте и никогда больше здесь не появишься, и закончим на этом. — Клянусь своей Силой, — послушно повторил Мафей, — что никому не скажу об этом месте, не дам ориентиров и не появлюсь здесь… без приглашения. Я… могу идти? — Подожди… — тихо отозвался со своей кровати товарищ Пассионарио. — Ты ему сказал? — Сказал, — ответил Мафей. — Он сказал «спасибо». Сказал, что информация была очень кстати. — Он отменил свадьбу? — Нет. Свадьба послезавтра. Он… принял другие меры. Поставил на уши службу Безопасности, усилил охрану, все такое… Но я все равно боюсь. — А ну стойте! — вмешался Амарго. — Какая еще информация? Так, ты, раз начал соображать, что вокруг тебя происходит, держи кружку и выпей вот это. А ты объясни мне, какого рода информацию он тебе предоставлял? — Личного, — насупился принц. — Это вас… в смысле, ваших дел не касается. Только Шеллара и его свадьбы. — А что именно не так с этой свадьбой? И, кстати, как вы познакомились на самом деле? — Я увидел его в спальне у Эльвиры, — сказал Мафей. — Ну зачем же ты опять обманываешь? — упрекнул его эльф. — Тогда не скажу. Я слово дал. — Понятно, — рассердился Амарго. — Или сам явился, или Кантор свел. Два варианта. — Отстань от ребенка, — подал голос Пассионарио. — Отпусти его. Пусть идет домой. — Нет, погоди, — возразил Хоулиан. — Я хотел с ним пообщаться. Мне интересно. Малыш, ты не торопишься? — Нет, — тут же обрадовался Мафей. — Я с удовольствием… Только, пожалуйста, не называйте меня малышом. Может, я не настолько взрослый, но… мне это просто не нравится. — Хорошо, — улыбнулся эльф. — И, кстати, эльфы никогда не обращаются друг к другу на «вы». — Ну, раз вы тут намерены сидеть и общаться, — сердито проворчал Амарго, — покормите потерпевшего и уложите спать. А я побежал. Мне еще Кантора искать. И он мне еще говорит… — Мы не братья, — перебил его Пассионарио. — А что с Кантором? — Да знаю, что не братья, только искать вас надо всегда одновременно! — Он что, пропал? — Это ты, охламон, пропал! А пока ты пропадал, твой ненаглядный друг Сорди снарядил Кантора в Голдиану! — Так беги скорей, что ж ты тут Мафея допрашиваешь да меня водичкой отпаиваешь! Ничего со мной не сделается, ты Кантора останови! Ему же нельзя туда!.. Я бы сам, но… — Лежи уж, — проворчал Амарго и надел шляпу. — Сам бы он… Вы, товарищи эльфы, сначала накормите его и уложите спать, а потом будете общаться. Слышишь, Хоулиан? Уложить спать. Если не послушается, усыпи его. И ни в коем случае никаких наркотиков ему не давай, он и так уже за последние дни их, похоже, перебрал. — Что ты так смотришь? — весело подмигнул Хоулиан. — Впервые эльфа видишь? Мафей кивнул, не в силах отвести глаз. — Ты прямо как человек, — звонко рассмеялся эльф, полюбовался на спящего сына и уселся на край стола, поджав одну ногу. — Садись, поболтаем… Мафей. Кто же это тебя так обозвал? — Дедушка, — вздохнул Мафей и сел на высокий табурет, которым обычно пользовался Пассионарио, потому что нормальному человеку было бы неудобно. — Странные у твоего дедушки представления о прекрасном… С людьми вечно все не так. То назовут так, что повторить страшно, то уши обкорнают, то воспитывают как попало… Тебя как воспитывают? Да что ты так смотришь? — А это у тебя настоящая кожа или белила? — решился спросить Мафей. — Настоящая. А что в ней такого? Ты еще оливковых, наверное, никогда не видел, вот где экзотика… Так как тебя воспитывают? — Меня учат магии. — Дожили! — грустно улыбнулся Хоулиан. — Люди учат маленького эльфа магии! Хотя, впрочем, что это я… моего собственного сына тоже учили люди, и ничего. По крайней мере не пришлось себе голову морочить. Если бы они еще не изуродовали мне ребенка, я бы на них и вовсе не обижался… Ты же знаешь, что они с ним сделали? Обрезали уши, как щенку породистому! И только из-за того что этот кретин, муж Габриэли, ревновал ее к каждому дереву! — Я знаю про уши, — кивнул Мафей. — Он мне рассказывал. Не знаю, может, ты и прав… Но у меня от этих ушей одни неудобства. Во-первых, за них очень удобно дергать, во-вторых, все узнают, где бы я ни появился… — Кто это тебя дергал за уши? — возмутился эльф. — А ты что, сдачи дать не мог? — На тот момент — не мог, — вздохнул Мафей. — Когда я был маленький и жил во дворце дедушки, меня часто дергали за уши. Просто так, потому, что я не такой, как все. А не так давно меня оттаскал за уши Диего. Тот, что уехал в Голдиану. Я подсматривал в зеркале, как он занимался любовью со своей девушкой, и он меня засек. Хоулиан, а это действительно так нехорошо — смотреть, или это люди так считают? А то меня все за это ругают. Наставник ругал, Шеллар ругал, даже Жак… — Не обращай внимания, — махнул рукой эльф. — Люди вечно что-то как выдумают… Того нельзя, это нехорошо, это стыдно… Хотя вообще-то в твоем возрасте пора бы уже и самому заниматься любовью, а не смотреть, как это делают другие. — У меня уже есть девушка, — похвастался Мафей. — Правда, не так давно, но все равно, не думай, что я девственник. — Понятно, — улыбнулся Хоулиан. — А каковы твои успехи в изучении магии? Что ты уже умеешь? Принц подробно перечислил, что он умеет, отчего огромные глазищи эльфа расширились еще сильнее. — И тебе еще нет шестнадцати? — удивленно переспросил он. — Нет, наверное, я все-таки несправедлив к людям. Иногда они воспитывают наших детей намного лучше, чем мы. Кто твой наставник? — Мэтр Истран. — А, я слышал о нем. Великий маг и выдающийся педагог к тому же. Тебе повезло. Только я также слышал, что он человек очень строгих правил. Наверное, лишает тебя многих удовольствий, доступных в твоем возрасте? — Ну, не совсем… — застеснялся Мафей. — Ходить к девушке он мне не запрещает… А за то, что я курю, ругался и пробовал запретить… А однажды Шеллар налил мне, ну, совсем капельку коньяка, так он унюхал, и такое было…