— Он не хотел, — угрюмо сказал принц-бастард, опустив глаза. — Это я его заставил. — Слушай, рассказывай эти сказки Мафею, ладно? — нахмурился Жак. — Понятно, ты его любишь, хочешь, чтобы у него все было хорошо, у тебя хватит благородства взять все на себя, но не надо мне врать так по-детски. — Я тебя не обманываю, — настойчиво повторил Элмар, не поднимая глаз. — Это я виноват. Когда он сказал, что мне придется занять престол… — Не понял. — У него был другой план, — стал объяснять первый паладин. — Он собирался убить их сам. После чего ему пришлось бы в любом случае сложить с себя корону. И я так из-за этого расстроился, что совсем разум потерял, и взял с него слово, что, если он успеет придумать что-то другое, то обязательно попробуем воплотить. Вот он это и придумал. Шеллар не хотел. Он говорил, что план никуда не годный, подлый и безнравственный, но я настоял. Уж очень мне не хотелось быть королем, — Элмар поднял глаза и покаянно продолжил: — Жак, клянусь честью, так оно и было. Он не хотел тебя подставлять. А я… я не знал, что это будешь ты. Он мне не сказал. Если б я знал, я бы не позволил тебе взять мой меч. А если б знал ты, ты бы не трансформировался. Он не мог сказать. Ни тебе, ни мне. Прости нас. Прошу тебя. Сходи к нему. Все равно ведь помиритесь, что, я тебя не знаю. Поговорите, объяснитесь по-человечески. Он бы и сам к тебе пришел, если б мог. Жак, он ведь переживает. Ему и без того плохо. Если вы не помиритесь, он ведь и правда мне не простит. Королевский шут вздохнул и заговорил о другом: — А у меня новость, — сказал он. — Тереза наконец избавилась от своих проблем. — Так вот ты где вчера был? — повеселел Элмар. — Из постели весь день не вылезал? — Почему весь день? Днем она меня всякими зельями отпаивала, потому что у меня до самого вечера все конечности тряслись. А уж ночью конечно… — Ну надо же! — восхитился принц-бастард. — Что же он с ней сделал? — Кто? — не понял Жак. — Кантор. Они чуть ли не час просидели вместе в оранжерее, и после того вышли в обнимку. Тут без него явно не обошлось. Но ты не думай, он ничего неподобающего не делал, — спохватился Элмар. — Поколдовал, наверно. — Вот это номер… А она мне не сказала. — Может, и мне не следовало говорить? — запоздало спохватился первый паладин. — Теперь уже поздно. Сказал так сказал. Я ей не признаюсь, не переживай. Но любопытно все-таки… Неужели он правда маг? Надо будет Мафея спросить, не заметил ли он чего интересного? Элмар помрачнел и задумчиво посмотрел на бокал в своей руке. Потом подумал и поставил на стол. — Жак, — сказал он, продолжая исследовать цвет вина в бокале. — Скажи, я действительно слишком много пью, или это у моего кузена… преувеличенные опасения? Шут пожал плечами. — Нашел у кого спросить. Я же не в курсе, сколько для тебя много, а сколько нет. Он тебя лучше знает. А с чего ты вдруг об этом? — На днях Шеллар мне прямым текстом заявил, что я спиваюсь. Жак, скажи честно, это так? — Я тебе что, врач-нарколог? — жалобно уставился на него шут. — Спроси у специалиста. Или хотя бы у Ольги. — А Ольга что, специалист? — Да нет… Но в ее время алкоголизм был массовой проблемой, и официальная пропаганда на каждом углу вещала о его вреде… ну, и население просвещали по этому вопросу. Хотя население все равно продолжало пить. Ольга много об этом знает, она как-то при мне королю рассказывала. — Так вот почему она так много пьет! — оживился Элмар. — Это просто традиция ее родины! А я уж боялся, что с ней что-то не в порядке. — Слушай, — не утерпел Жак. — Что Ольга пьет много, ты замечаешь, а сколько пьешь ты — должен считать я, так получается? Вот сядь сам и подумай, много ли ты пьешь, часто ли ты это делаешь, помнишь ли себя, как напьешься и как себя чувствуешь наутро. Должен заметить, что Ольга всегда все помнит и у нее не бывает похмелья. — Ты опять об охоте? — нахмурился принц-бастард. — А я совсем о другом. Вчера я сидел, вспоминал позавчерашний вечер и чуть со стыда не сгорел. Я ведь до того допился, что разоткровенничался с малознакомым человеком о таких вещах… о которых никогда ни с кем не говорил. — Да ты постоянно это делаешь, — пожал плечами Жак. — Вечно напьешься, чего-нибудь отмочишь, а потом две недели страдаешь и стыдишься. И поди разберись, то ли ты по жизни такой и есть, то ли правда спиваешься. Так что или иди к специалисту, или разбирайся сам. Считай, сколько пьешь, записывай и выводи статистику. — Я тебе что, алхимик? — обиделся Элмар. — Я не знаю, как это делается. — Ну, без статистики просто посмотри и разберись. Но лучше сходи к специалисту. Или стыдно? — А тебе бы не стыдно было? — Мне? Нет. Я же не принц. Я так… болтающееся при дворе нечто, которое при случае можно использовать и подставлять. А тебе могу дать еще один совет. Когда хочется выпить, попробуй отказаться от этого желания, и посмотри, насколько трудно это окажется. А то ты сначала выпил кварту или полторы, а потом задумался… Элмар скорбно задрал брови и с болью в голосе произнес: — Жак, не говори так… — А делать так — оно ничего, можно? — проворчал Жак. — Я вчера вообще хотел уехать из этого города куда подальше… но пришел Мафей, глазами похлопал, потом Тереза пришла… И понял я, что просто не смогу. Не найдется у меня сил бросить их и уехать. А вы… а пошли бы вы с вашими государственными проблемами, с вашей честью и вашим благородством и извинениями вашими… великие комбинаторы! Завтра подам в отставку, сменю квартиру, найду другую работу, женюсь… и больше ни за какие хряпки не буду иметь дел с королями и прочими наследными принцами. — Ты серьезно? — ужаснулся Элмар. — А что, у меня, по-твоему, есть настроение шутить? — Ты хочешь от нас уйти? Жак, не надо, прошу тебя. Поговорите и помиритесь. А то ведь он от тебя не отстанет, он же настырный… Это все я виноват, хочешь, набей мне морду, я и сопротивляться не стану. — Спасибо, — проворчал шут. — Такие предложения мне неинтересны. Нашел тоже удовольствие — морды бить. Ты б еще рыбьего жиру предложил. — Жак, я тебя очень прошу… Ну хотя бы не уходи вот так, скажи ему, что обижен, что не желаешь иметь с нами дела, и все такое… но не уходи молча. — Еще одна гениальная идея! — фыркнул Жак. — Прийти к полуживому человеку и высказывать претензии. Ты как придумаешь что-нибудь… Может, потом скажу. Когда выздоровеет. А может, и молча уйду. Не знаю. Пока я пойду, пожалуй, домой. А ты посиди, у тебя еще кварта вина осталась, вот и проверь, сможешь ты ее не допить или нет. Глава 2 — Как ваше здоровье, Рабинович? — Не дождетесь! Старый одесский анекдот В комнате для посиделок царило необычайное оживление. Придворные дамы дружно хохотали и обсуждали что-то очень забавное. Даже тихая Акрилла развеселилась так, что уронила свой неизменный роман и не заметила. А ее новенькая подружка Вероника, такая же молоденькая, и вовсе уже стонала со смеху и не могла сказать ни слова. Она вообще была хохотушка и смеялась по любому поводу. — Что у вас веселого? — спросила Эльвира, снимая перчатки и пелерину. — Какие-то новости? — Селия вернулась, — сообщила Камилла. — Ты бы ее видела! — А что, она пьяная или в неподобающем виде? — Откуда ты знаешь? — изумилась Анна. — Знаю, — улыбнулась Эльвира и присела в свободное кресло. — Я только что ходила проведать Киру и встретила там Ольгу. Мы с ней немного прогулялись и зашли пообедать в «Эльфийскую лютню»… — Ольгу туда пустили? — снова изумилась Анна. — Или сегодня она оделась прилично? — Анна, не будь дурой, — хмыкнула Камилла. — Теперь Ольгу пустят везде, в каком бы виде она ни явилась. Ее голубые штаны отныне не являются одеждой неподобающего вида, теперь это — символ победы. Могу поспорить, что через луну-другую полгорода будет носить такие же. Они наверняка войдут в моду и даже станут считаться особо шикарными. Во всяком случае, среди воинов. Ну, так что Ольга? — Она мне рассказала кое-что про Селию. — Ольга знала, где маркиза была все это время? — уточнила Акрилла. — Конечно, она же присутствовала при всем этом веселье. Когда Селия вломилась к его величеству подсмотреть экзотические любовные утехи, там как раз планировали операцию по уничтожению дракона. И чтобы наша бестолковая подружка не путалась под ногами, ее отправили в башню к Этель. Это все я слышала еще в Сорелло. А сегодня Ольга рассказала, чем наша Селия занималась в заключении. Хотя увидеть своими глазами было бы интереснее. — Точно, — согласилась Камилла. — Это надо было видеть. Пьяная маркиза в халате нараспашку бредет, шатаясь, по коридору и говорит по-хински… — Это как же надо было напиться, чтобы заговорить по-хински! — восхитилась Эльвира. — Вот теперь уж все мужики ее будут. Сойдет за особо образованную. Она, наверно, кроме языка постигла и тайное искусство хинских жриц любви… — Возможно, — пожала плечами Камилла. — Но король ее теперь точно отставит. А, принимая во внимание то, что он как раз всерьез собрался жениться, для нее это будет трагедия. — Дамы, о чем вы говорите! — жалобно посмотрела на подруг Эльвира. — Даже если он и соберется жениться, не на Селии же! — Это ты ей объясни, когда она проспится и закатит истерику, — вздохнула Камилла. — Она тебе еще припомнит твой дурацкий совет и тебя же сделает виноватой. — Пусть только попробует! Я тогда королю настучу, что она по пьянке о нем говорила. — А что она говорила? — заинтересовалась Анна. — Так я вам и сказала! Чтобы вы раньше меня сами настучали? — У Анны, как всегда, ума хватает только на прямые вопросы, — хихикнула Камилла. — Лучше расскажи подробнее, что же тебе Ольга сказала о Селии.