Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 20 из 57 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Ага, щас! — ощетинилась Ольга, тут же утратив желание помогать таким невежам. — Во-первых, сударь, вы невоспитанный хам. Сейчас же извинитесь перед доном Пако и извольте обращаться к моему другу с должным уважением. А во-вторых, он вам ничем не обязан, так что за растаскивание пробки с вас десять золотых. И с остальных тоже. Шарик в качестве моральной поддержки басовито гавкнул. Оскорбленный за хозяина кучер поинтересовался, не желает ли бесстыжая попрошайка попробовать кнута, и немедленно был озадачен встречным вопросом — не желает ли герой получить в глаз от тролля? Шарик подтвердил серьезность хозяйских намерений еще одним грозным «гав!». Ситуация получалась неловкая и неприятная — кабальеро краснел и синел, не зная, как поступить, оба кучера затравленно скрипели зубами. Горячие мистралийские парни тяжко переживали за свою мужскую честь, но мордобой с троллем не обещал ее благополучного восстановления. Циркачи — колобкообразный дяденька, пожилая дама, девушка и некто неопределенного пола — шустро скрылись в повозке, дабы ненароком не ввязаться. Разрешить конфликт помогла дама из второй кареты. О, такие дамы не пропадают нигде и никогда, они способны справиться с любой ситуацией и повергнуть в прах любого противника звучным командирским голосом, непререкаемым потоком текста и грозной выправкой боевого бюста. Если же ко всему указанному комплекту добавить гербы на дверцах кареты, дама становится практически непобедимой. Высунувшись из окошка, этот образец укротительниц коней и посетительниц горящих изб по-хозяйски рявкнул: — Сударь, в такой ситуации вы еще и торгуетесь? Когда в городе враги, когда через две минуты в эти ворота будет ломиться толпа беженцев пешком, верхом и в экипажах всех видов, вы торгуетесь за несчастные десять золотых? Кабальеро сделался непостижимо-фиолетового цвета. — Помолчите, сударыня! — огрызнулся он. — Дело не в деньгах! Задета моя честь! — В задницу вашу честь, благородный дон! Мужчины, которым действительно дорога их честь, остались со своим королем! А ты, сопляк, раз уж драпаешь в первых рядах, драпай молча, не выпендриваясь, и поменьше рассуждай о чести, у тебя ее не больше, чем у этого самого тролля! И мозгов тоже! Извинись, как сказано, и заплати, сколько просят! Или растряси кружева и растаскивай сам, вместе со своим безмозглым кучером, которому только на деревянных лошадках ездить! Шарик подтвердил и это. Ольга уже не слушала. При первых же словах практичной дамы у нее вдруг закружилась голова и подогнулись колени. В городе враги! Она опоздала! Все-таки опоздала! С трудом сделав несколько шагов сквозь мутный туман с желтыми искорками, внезапно затянувший окружающий мир, Ольга нащупала шершавый камень ворот и оперлась о нижний край барельефа. Не успела. Теперь ни Орландо, ни придворного мага ей не найти. Они же всегда вместе, во дворце, а именно там сейчас идет бой. Либо погибли, либо убежали так далеко, что ей нипочем не отыскать. Да и чем они теперь помогут… — Сеньорита… Простите… — тихо произнес кто-то рядом, почтительно и виновато. Ольга обернулась, навалившись на ворота спиной, чтобы не упасть, и старательно поморгала. Тощая нескладная фигура пожилого циркача из фургона расплывалась перед глазами, тошнотворная слабость быстро разливалась по всему телу, превращая конечности в кисель. — Простите, мы не сможем заплатить… — тихо и безутешно продолжал старик, униженно склонив перед ней голову и прижимая к груди помятую шляпу. — У нас нет таких денег… Вот, только четыре… больше нету… — Не надо… — торопливо отозвалась Ольга, вмиг почувствовав себя гнусным эксплуататором и гидрой мирового капитализма. — Не надо денег. Езжайте. Ничего не надо. Туман поплыл, сгущаясь в темноту, мир зашатался и опрокинулся вместе с дорогой, воротами, каретами и далеким испуганным голосом: «Что с вами, сеньорита? Вам плохо?» — Не реви, — сурово изрек придворный маг, взирая на своего короля с неодобрительным раздражением. — Стыд и позор! Взрослый мужчина, а чуть что — сразу в слезы! — Хорошенькое «чуть что»! — всхлипнул Орландо. — Во дворце осталось полно наших людей! Их же всех убьют… — Может, кого-то и убьют, — согласился Макс, начиная потихоньку теребить косу. — Но скорей всего, они успеют сдаться. Я не зря сам отбирал, кого оставить во дворце, чтобы он выглядел обитаемым. Если бы отбирал генерал Борхес, он бы наверняка оставил самых отважных, готовых умереть за правое дело. А это глупость, такие нам еще понадобятся. Я же отобрал худших. Готовых струсить, сдаться, предать. И мы избавились от ненужных элементов, и они, возможно, выживут, если успеют сложить оружие. Так что, не вижу повода реветь. Он оглядел укромную пещерку, среди которой чудовищным анахронизмом торчала Т-кабина с компактным контрольным устройством, и подумал, что он со всех сторон молодец получается. Не зря полгода назад, еще будучи региональным координатором, изобретал всевозможные предлоги для сохранения этой, казалось бы, уже ненужной кабины. Как чувствовал, что она еще понадобится. Хотя, собственно, почему «как»? Вор и должен чувствовать такие вещи, на то ему нюх даден. — А Шеллар? — напомнил король, в очередной раз шмыгая носом. — Амарго ведь говорил тебе… — А Шеллара я предупреждал, — раздраженно огрызнулся мэтр, стараясь не показать, как он сейчас жалеет, что не уперся тогда посильнее. — Его убьют. — Может быть. Если его раскусили. А может быть, нет. Есть вариант, что его просто проверяют, обычная практика контрразведки. Если он эту проверку выдержит, все обойдется. Нечего оплакивать его раньше времени. — А он выдержит? — Зависит от того, насколько крепко его возьмут за задницу. Такое сомнительное утешение вряд ли могло добавить оптимизма расстроенному королю, но рыдать он все же перестал. Выплакался, наверное. — Мэтр… — со слабой надеждой спросил он, утирая рукавом мокрое лицо. — Подумайте, может быть, мы можем ему как-нибудь помочь? А? Ну хоть как-нибудь? — Можем, — проворчал Макс и протянул его величеству носовой платок. — Попросишь гномов, пусть сделают для него гроб. Орландо отнял руки от лица и в шоке воззрился на наставника. В темных влажных глазах мелькали, неуловимо сменяясь, недоумение, ужас, негодование, обида и уйма иных подобающих случаю чувств. — Я не шучу. — Придворный маг, который и не сомневался, что его поймут неправильно, поспешил прояснить вопрос. — Гроб, конечно, мало что решит, но все же вероятность немного склонит в нужную сторону. Ты сам должен был заметить, что для Шеллара это как бы хорошая примета. Всякий раз, как ему сделают гроб раньше времени, он обязательно выкручивается. Если бы мы это изделие еще и передать как-то сумели, эффект воздействия был бы усилен… — Мэтр, вы это действительно всерьез? — В голосе короля слышалось недоверие ребенка, которого убеждают в существовании мифического бабая, поедающего непослушных детей.
— Странно слышать такие глупые вопросы от мага, — пожал плечами наставник. — Напомни мне, когда будет время, чтобы я рассказал тебе подробнее о влиянии примет и ритуальных действий на вероятность. А сейчас приведи себя в порядок, и пойдем. Не будем же мы сидеть здесь до завтра. — Да кто меня увидит, — уныло махнул рукой Орландо. — Думаете, наши люди уже успели сюда добраться? — Люди — вряд ли, а гномы точно уже здесь. Им же два шага от дому. Поторопись, мне еще надо сегодня зайти к Матильде и наведаться к Дэну. — Про Кантора спросить? — Ну да. Не в воздухе же он растворился, в самом деле! Из замка он уехал, туда уже гонец успел смотаться. По идее, должен был прибыть в столицу. Куда он мог деться с тремя такими довесками? И как могла потеряться в Мистралии такая приметная компания? Харган с любопытством оглядел делегацию, невольно задержавшись на ослепительно оранжевом шейном платке полномочного представителя оппозиции и задавшись вопросом: насколько реальна идея отпугивать граков при помощи подобного цветового решения костюма? — Слушаю вас, — коротко произнес он, стараясь не улыбаться, чтобы не шокировать заранее будущих союзников и помощников. Что ему скажут, он уже знал заранее. Кто б сомневался, что его ждали с надеждой, как избавителя и благодетеля. У прежнего правителя урвать кусок власти было затруднительно, у него своих приспешников хватало, а тут такая возможность. Дикарю понятно, завоевав континент, господин наместник не разорвется на части, чтобы управлять каждой страной самолично. Ему нужны будут свои люди на местах. И часть этих людей должна быть из местных, иначе деятели вроде покойного брата Хлафа развалят все, до чего дотянутся, как это сделали в прошлый раз. Столь же несомненно, что возможные привилегии зависят от расположения наместника, а кто быстрее и глубже прогнулся — тому и главный шмат благоволения. Можно поспорить на остаток хвоста, что господин… как его?.. Лауренсио да Коста едва дождался окончания операции по захвату дворца, нетерпеливо притопывая под самыми воротами, чтобы первым предстать перед наместником. Харган слушал приветственную речь, преодолевая отвращение, и с трудом сдерживал желание ухмыльнуться в глаза этому верноподданному пугалу. Король Эгины, который погиб, сражаясь, король Мистралии, который сбежал в горы и еще наверняка доставит кучу неприятностей, даже обманщик Шеллар, бесстрашно рискующий головой в своих шпионских играх, — все они вызывали хоть какое-то уважение. Кабальеро в режущем глаза костюме не вызывал никакого. Видимо, такова судьба завоевателя. Смелые и достойные представители завоеванных народов не хотят с ним водиться. Служить новым хозяевам приходят другие, которым все равно, кому служить, лишь бы платили хорошо. До недавних пор он считал, что хотя бы Небесные Всадники служат бескорыстно, по совести, из убеждений. Однако личное знакомство с верхушкой ордена сильно поколебало его уверенность. — И в качестве небольшой демонстрации нашей преданности и наших добрых намерений осмелюсь предложить вниманию господина наместника… — продолжал щебетать глава делегации, пожирая уважаемого слушателя восторженным взглядом, — нескольких пленных, коих мы с риском для жизни выследили и отловили, и кои бесспорно будут интересны господину наместнику… Сомнительно было, чтобы этот напыщенный франт лично рисковал жизнью, выслеживая и отлавливая, но названные имена действительно заинтересовали Харгана. Занятно было бы поглядеть, как поживает меткий стрелок со своим проклятием, что получится, если свести вместе Блая и его вожделенную добычу, и не окажется ли сговорчивей Шеллар, увидев на соседнем крюке кое-кого из близких людей… Да и Повелитель, помнится, хотел познакомиться поближе с двумя последними… — Где они? — спросил Харган, невежливо перебив говорящего. — В моем замке, в двух днях пути отсюда, — с готовностью доложил кабальеро да Коста, весь засветившись от счастья угодить хозяину. Харган быстро прикинул в уме: два дня на лошади — это примерно два часа на машине. Если сейчас быстро метнуться в храм и взять дежурный «скорп», к вечеру подарок мистралийских подданных будет в Даэн-Риссе. Может, это действительно ускорит работу неторопливого палача… Как ее звали, хлопали по щекам и поливали водой, Ольга практически не помнила. Как поднимали и подсаживали в повозку, помнила крайне смутно. Ее шатало, мутило, кружилась голова, речи окружающих с трудом пробивались сквозь шум в ушах и достигали затуманенного сознания. Единственное, что запомнилось и впоследствии часто являлось в снах наряду с уходящим поездом и проваленным зачетом по методике, — это пронзительно-ясное осознание того, что все пропало и жизнь кончена. На этом она то ли уснула, то ли просто отключилась. Где она, куда ее везут и зачем, было уже совершенно безразлично. Вопрос о заработанных двадцати золотых волновал еще меньше. Как оказалось позже, грамотный тролль Пако отличался не только выдающимся для своего вида умом, но и вполне человеческой практичностью. Деньги с двух карет он все же собрал. Бойцовая дама уплатила без возражений, а скандальный кабальеро перестал страдать о своей загубленной чести, когда над ним нависла трехметровая туша с протянутой лапой. Также умный тролль быстро сообразил, почему им больше не надо стремиться в столицу, а напротив, следует драпать оттуда как можно быстрее, и принял любезное приглашение циркачей присоединиться к их компании. Правда, доверчивость простодушного гиганта не знала границ: пока Ольга спала, он успел выложить всем интересующимся полную историю их злоключений. Видимо, полагал, что раз люди предложили подвезти — значит, они люди добрые и достойные доверия. Всякие тонкости мотивации ускользали от его могучего интеллекта. Например, незамысловатый факт, что пятеро безоружных артистов — легкая добыча даже для самого бездарного разбойника, а вот когда рядом с повозкой гулко бухает по дороге огроменный тролль, а вокруг нее, подобно орбитальному спутнику, наматывает витки поморский волкодав без поводка — это уже несколько другое дело. Ради такого можно и оказать гуманитарную помощь бесполезной полуобморочной девице. С другой стороны, честные труженики помоста действительно оправдали высокое доверие и не заставили общительного тролля в очередной раз разочароваться в людях. А если бы Пако ничего им не рассказал и они не знали бы, что надо врать, неизвестно, чем бы окончилась та встреча на дороге… Ольгу разбудил громкий, повелительный и до странности знакомый голос. Кажется, он спрашивал, кто такие, куда едут, что это за тролль и знают ли они, что в окрестностях свирепствуют такие же дикие людоеды. Девушка осторожно приподнялась и выглянула в дырочку, коими изобиловал старенький тент. Сначала она ощутила потребность протереть глаза и проснуться, ибо наблюдаемая сцена напоминала эпизод из «Фоллаута». Посреди дороги стоял военный джип с пулеметом на раме. Рядом с водителем восседал тот самый дальтоник в оранжевом платочке, который так интересовал господина Флавиуса. Сзади, спиной к Ольге, сидели два солдата, а между ними, обернувшись лицом и облокотившись о борт, сверлил единственным глазом несчастного тролля опаснейший человек «господин Теофил», как же его на самом деле звали… — Да что вы, сударь, — бойко и уверенно тараторил колобкообразный дяденька из фургона, утешительно взмахивая руками на каждом слове. — То какие-то другие тролли, дикие, а это… это же наш милый Пакито! Он совершенно домашний, добрый и смирный, мухи не обидит, а питается исключительно человеческой пищей, кашу и супчик особо уважает. Он вообще у людей рос, он воспитанный, умный, почти как человек, и совсем не похож на других троллей! — Скажи еще, что он у вас читать умеет и стихи слагает, — не выдержал этих славословий одноглазый, — и мое терпение закончится. Дяденька повернулся к объекту дискуссии и шутливо поинтересовался: — А что, Пакито, умеешь стихи слагать? — Ну, я… это… — смущенно подал голос воспитанный тролль. — Стихи я не умею. А читать — если буквы большие и слова не шибко длинные… — Да что ты говоришь? — издевательски усмехнулся «Теофил». — А вот это прочтешь?
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!