— Я и вижу, — ядовито отозвался наместник, с трудом сдерживая раздражение. — Сожаление так и прет. Ты можешь вести себя как нормальный человек, а? Ведь во дворце наверняка полно шпионов сопротивления, стоит кому-то увидеть тебя, и не понадобится ничего проверять! На следующий же день враги распустят по городу слухи, что я тебя убил и поднял зомби! — Прошу прощения? Я как-то не так себя веду? Как именно, по вашему мнению, я должен… — А ты сам не понимаешь? — в полный голос заорал демон, ибо терпение у него лопнуло. — Не видишь разницы? У тебя действительно мозги отшибло, или ты все-таки нарочно издеваешься? Обиделся? Я как-то не так с тобой обошелся? А сам ты? Улыбался, лгал, а как ты на самом деле собирался со мной поступить? — Перевербовать, — честно и опять же без тени раскаяния доложил Шеллар. — Но что заставило вас думать, будто я обиделся? Напротив, я нахожу ваши действия целесообразными и логически обоснованными. За исключением последней нервной реакции, причина которой мне непонятна… — Простите, — негромко произнес мастер Ступеней, о котором все уже успели забыть. — Вы позволите мне сказать несколько слов? — Да я только этого и жду! — в сердцах дернул хвостом Харган. — А ты тут ветошью притворяешься! — Благодарю вас, — чуть наклонил голову жрец. — Брат Шеллар, господин наместник пытается выяснить, осознаете ли вы сами, что утратили эмоции в процессе посвящения? И не могли бы вы хотя бы имитировать их, чтобы не привлекать к своей персоне ненужного внимания? — Я попытаюсь, но мне нужно будет потренироваться дома у зеркала. Что касается осознания… Мне пока сложно разобраться в произошедших со мной изменениях, но если это необходимо, я подумаю над этим вопросом. — Думаю, все же необходимо. Если вы сами в себе разберетесь, вам легче будет изображать прежнего себя. — Подождите! — перебил Харган. — Так что же, он таким и останется? Ты ему чего-то лишнего отхватил, или что вообще произошло? Почему он стал… таким? До сих пор ведь ничего подобного не бывало? — Довольно странный случай… — задумчиво потупился мастер Ступеней. — И единственный в своем роде. Во-первых, мне сказали, что брат Шеллар был лишен эмоций от рождения и приобретал их в течение жизни. Во-вторых, при посвящении он сопротивлялся, как крысоматка, разлучаемая с выводком. В-третьих, непонятным образом зелья оказались испорчены. В них попали некие посторонние примеси. Этого недостаточно, чтобы полностью лишить зелье магических свойств, но действие было сильно ослаблено. Какие побочные эффекты могли при этом возникнуть — я даже не берусь представить себе. Возможно, странное поведение брата Шеллара является одним из них. Но не стоит так переживать, господин наместник. Посвящение все же прошло успешно, результат не вызывает сомнений, брат Шеллар стал верным последователем ордена и остался разумен, а что касается мелочей… — Это, по-твоему, мелочи? — гневно взревел наместник, подпрыгивая за столом. — С ним же общаться невозможно! Это еще ладно, а если он в своих планах и расчетах будет упускать человеческий фактор из-за того, что ему недоступны чужие эмоции? — Не беспокойтесь, — невозмутимо вставил Шеллар, — теоретических знаний по психологии я не утратил. — Не перебивай наместника! Я не договорил! Вот что я еще хотел сказать? Ах да! Почему не доложили сразу об испорченных зельях? Это же диверсия! Наглая диверсия, проведенная прямо в храме или в департаменте Безопасности! Это надо расследовать, найти виновных и примерно наказать! А вы даже не доложили! Ни ты, ни твои ученики полудурочные! Твоя идиотская скромность тебе когда-нибудь боком выйдет! И хорошо, если только тебе, а если всему ордену? Серая крыса быстро и бесшумно шмыгнула за ножку шкафа, торопясь укрыться, пока ее не засекли за подслушиванием, и горестно утерла лапками мокрую от слез мордочку. Всякий раз, как его высочество наследный принц Кендар изволил высказать очередное «есть хочу!» или «пеленки мокрые!», Эльвира невольно подпрыгивала на месте и с ужасом представляла себе, что когда-то и ей предстоит то же самое. И, может быть, даже не «когда-то», а прямо этой осенью, если в ближайшую неделю ничего не изменится. Насчет ума или красоты разбираться было еще рано, а вот голосочком его высочество точно пошел в отца, и здоровыми легкими природа его не обделила. Всякое там сопенье и хныканье, обычно предваряющее детский плач, принц считал ниже своего королевского достоинства. Мелкие неудобства он терпел молча, и лишь когда потребность становилась насущной, громогласный рев, сравнимый по мощи с рычанием разгневанного дракона или печально известным «королевским рявом» Шеллара III, взрывал тишину небольшой хижины. Ну вот, пожалуйста… Опять… Замотанная бессонными ночами королева Кира, дремавшая на низеньком топчанчике, каковые в Таккате заменяли кровати, при первых же звуках боевой тревоги рывком подхватилась, замерла на пару секунд, с трудом соображая, где находится и что происходит. — Ребенок проснулся, — сочувственно подсказала Эльвира, в который раз обреченно представляя себя на месте подруги. — Ага… ребенок… — потусторонним голосом пробормотала Кира и, нащупав рядом с собой орущий сверток, отработанным механическим движением подхватила его на локоть и поднесла к груди. — Рубашка, — сочувственно напомнила Эльвира. Растрепанная сонная королева, с единственным глазом, безумно глядящим куда-то в мир снов, напоминала помятого зомби. — Ага… рубашка… ну да… Рев оборвался на середине рулады, сменившись энергичным чмоканьем. — Пеленки… — произнесла Кира отсутствующим голосом провидицы в трансе. — Высохли? — Сейчас посмотрю… — вздохнула Эльвира, уже понимая, что на этот раз стирать вонючие пеленки придется ей, ибо подруга так и не проснулась. В такие моменты желание пришибить его величество Шеллара становилось особенно отчетливым и непреодолимым, и попадись он Эльвире под руки, не спасли бы подлого конспиратора ни королевский статус, ни высокий рост, ни выдающаяся физическая сила. Он, видите ли, счел, что спасаемые от посторонних глаз королевы не должны ничем выделяться из общины ненормальных варварок Такката, а посему какие бы то ни было служанки и няньки будут «вопиющим демаскирующим фактором». А мямля Орландо даже не посмел возражать, ибо так сказали Шеллар и придворный маг, а они лучше знают! И ни одному из этих гениев маскировки не пришло в голову, что благородная дама не может обходиться без служанки, где бы она ни оказалась! Ибо благородную даму не учили самостоятельно стирать свое белье, не говоря уж о пеленках, уделанных королевскими отпрысками, да и не должна она этого делать! Кира отнеслась к возмущениям подруги без понимания. Вместо того чтобы потребовать должного обхождения, она простыми словами объяснила Эльвире некоторые реалии жестокого мира и показала, как стирать одежду. Сама она с этим тяжелым и грязным трудом была знакома не понаслышке, так как «воин должен уметь все сам» и «неужели ты думаешь, что подобает совать свои грязные трусы денщику-мужчине?». Как ни обидно было признавать, неприглядная действительность и в самом деле полностью соответствовала тому описанию, которое привела Кира. Забудьте, ваше величество, что вы благородная дама, первая красавица двора, супруга короля и все, что к этому прилагается. Посмотрите правде в глаза. Вы никто и ничто, изгнанница, беглянка без гроша в кармане. Вас приютили чужие люди из милосердия, они делятся с вами крышей и едой, и они вовсе не обязаны еще и стирать ваши панталоны. Да, кстати, не забудьте, что доктор вашей служанкой тоже не является, у нее есть своя работа и ребенок, требующий заботы. И Тереза тоже ассистент доктора, а вовсе не ваша служанка, даже если она разок-другой согласится вам помочь — это из милосердия и человеколюбия или же из дружеских побуждений, а вовсе не потому, что она вам чего-то обязана. Равно не является вашей служанкой и хинский мистик, который, конечно же, не откажет в помощи, если его попросить, но не монашеское это дело — возиться с женским нижним бельем, вам не кажется? Нанять кого-нибудь из местных вы тоже не можете, так как заботливый супруг не выдал вам денег на расходы. И не потому, что их нет или ему их жаль, а потому, что этот гад Шеллар больше заботится об устойчивости экономики Такката, чем о благополучии двух несчастных королев! Не успела Эльвира осознать весь ужас того положения, в котором они оказались, как буквально на следующий же день этот ужас пополнился вопящим и гадящим свертком, который не давал спать по ночам и увеличивал объем стирки в разы, не поддающиеся исчислению. По возможности Кира пыталась управляться с пеленками сама, но не всегда успевала (когда-то же человеку и спать надо, хотя бы пару часов в сутки!). Тереза старалась ей помогать, когда выпадало свободное время, а когда свободного времени не выпадало ни у кого, приходилось пачкать руки и благородной даме Эльвире. Подруги ведь все-таки. Вонь, конечно, отвратительная, но Кира очень верно подметила, что дерьмо, произведенное новорожденным младенцем, куда безобиднее аналогичного продукта, истекающего пополам с кровью из распоротых кишок. С последним Эльвире сталкиваться не доводилось, но даже теоретическое сравнение казалось весьма утешительным. Перещупывая ряд пеленок на веревке в поисках хоть одной высохшей, Эльвира еще издали заметила гостей. В этом мире звериных шкур и некрашеного холста трудно было не заметить черную мантию с красной отделкой, вокруг которой описывала причудливые восьмерки знакомая прическа с перьями, лоскутами и бусинами. Эльвира торопливо сдернула с веревки более или менее сухую пеленку и бросилась в хижину — предупредить подругу, что сюда сейчас войдет мужчина, а она на самку болотного гоблина похожа. — Кто? — встрепенулась Кира, торопливо проводя гребешком по волосам. — Наш придворный маг. Подруга оживилась настолько, что даже проснулась. Правда, вся ее деятельность по приведению себя в порядок ограничилась лишь тем, что ее величество причесалась и наощупь сунула босые ноги в местные мокасины, не выпустив при этом ребенка, который, в свою очередь, не выпустил благословенный источник пропитания. Видно было, что Кире совершенно наплевать, как она выглядит. Все, чего она хотела, — это услышать хоть какие-нибудь новости о муже. Нет, Эльвира тоже беспокоилась, как поживает бедный бестолковый бард Орландо II, но неужели это как-то может помешать желанию прилично выглядеть? — А вот это? — напомнила Эльвира, указав замотанной подруге на бесстыдно выпростанную из-под рубашки грудь. — Я кормлю, — мрачно отрезала Кира. — Мужчина же войдет! Да еще наш мэтр! Я себя одетой-то неловко чувствую в его присутствии… У него взгляд такой… — Мне насрать на его взгляд, — угрожающе прорычала Кира, — на мистралийские обычаи, на твои истерические фантазии и на всех мужиков, кроме двух. Я ребенка кормлю! И я точно знаю, что пока у него во рту сиська, он молчит, мать его так! Убеждать подругу дальше Эльвира не успела бы, даже если хвати ей на это смелости, — и придворный маг, и Дана передвигались стремительно, так что в хижину они вошли, едва лишь Кира успела опять примоститься на краю топчана. Мэтр Максимильяно нагло притворился, будто не замечает настойчивого вопросительного взора королевы, и завел долгое церемонное приветствие, принятое в Мистралии для официального поздравления молодой семьи по случаю рождения мальчика. Неизвестно, на сколько хватило бы терпения Киры, но представление испортила варварка Дана, которой, похоже, понятие «терпение» было вовсе неведомо, равно как и «такт». — У, глянь, какой мордастик! — воскликнула она, перебивая почтенного мэтра на полуслове и невежливо тыча пальцем в его высочество. — Ну скажи, вылитый Шеллар! Даже худой такой же! Кира, вот покажи ему, пусть посмотрит! Кира, которую ужасно раздражали всякие напоминания о том, что ее ненаглядное чадо уродилось совершенным чудовищем, скрипнула зубами и коротко огрызнулась: — Не трогай! Ребенок ест! — А кто ему не дает? — искренне удивилась Дана и с умильной рожицей сделала малышу «козу». — Пусть ест, а Макс посмотрит. Мэтр покорно посмотрел и повторил то же, что уже говорили Кире и доктор, и Тереза, и мистик, и местные тетки, которые приходили показывать молодой мамаше основные приемы дойки. — На кого он похож, говорить еще рано. Они все рождаются такими мартышками. Ты бы видела, на что был похож Диего. Такой же страшненький, синенький и с лысой башкой. Про Орландо я вообще молчу, эльфята еще уродливее человеческих младенцев. Его высочество принц Кендар недовольно закряхтел, словно обиженный на такие о своей персоне рассуждения, заворочался и выплюнул грудь, явно готовясь показать дядям и тетям, как сердятся драконы. — Лопай, поросятина! — измученно проворчала Кира, безуспешно пытаясь впихнуть «еду» обратно. — Тот ни хрена не жрет, и этот весь в папеньку! Пять минут — и плюнул! А потом час поспал — и опять орет! — Может, молоко туго идет? Придворный маг преспокойно протянул руку и, нимало не смущаясь и не спрашивая ничьего позволения, уцапал ее величество за интимную часть тела! Эльвира отступила на шаг, опасаясь даже представить, что сейчас сделает Кира. Бесстыжий мэтр, не обращая внимания на убийственный взгляд королевы, который обычно предварял действия более материальные, предъявил почтеннейшей публике несколько капель молока, выступивших на соске, и прокомментировал: — Э-э, ваше величество, так что ж ему лопать? Тут кушать-то вовсе нечего! Потому он у вас и ест так мало, и просит так часто! Ребенок же голодный! А ну-ка, вторую покажите! — Как это нету! — возмутилась Кира, предъявляя «кормушку» сама, пока мэтр и сюда ручонки не сунул. — Вот же оно, есть! — Ох уж эти образованные женщины! — насмешливо фыркнул маг. — Есть — это когда струйка брызжет! А когда каплями капает — это нету! И спрашивается, зачем женщине такой внушительный бюст, если оказывается, что там молока даже котенку не хватит? О женщины, как вы обманчивы! Бедный парнишка познал эту нехитрую истину с первых дней жизни… — У-у, подруга… — протянула озадаченная Дана. — Твоим сиськам место на помойке, да! А с виду такие большие… — Ты не рассуждай о чужих сиськах, милая, — перебил ее мэтр Максимильяно, — а лучше поищи этому несчастному голодному ребенку кормилицу, пока не поздно. Ты ж видишь, Кира у нас оказалась не молочная. — Мясная, ага, — хихикнула нахальная варварка. — Поищу. Ты ему пока вторую дай, может, хоть капель нацедит. — Сдается мне, уважаемый мэтр, — недобро сообщила Кира, все же пристраивая младенца к другой груди, — что вы категорически не желаете сообщать нам какие-либо новости и потому рассуждаете о молоке и о бабах. Что там, у нас? Как Шеллар, что поделывает Орландо, нашли ли вы пропавших? Придворный маг придал своему лицу бодрое выражение и заверил, что с Орландо все в порядке. — Ну? — нетерпеливо потребовала продолжения Кира. — Это следует так понимать, что все остальные в полном дерьме? Что с Шелларом? Отвечайте! — Успокойтесь, ваше величество, Шеллар жив и здоров. Вот только есть у меня определенные сомнения… Словом, если вдруг вы… — мэтр невольно потянулся к косе, затем спохватился и, чтобы занять руки, принялся загибать пальцы, — получите от него послание, или к вам явится гонец с устным сообщением, или, чем черт не шутит, сам Шеллар изволит навестить вас… Ни в коем случае не выполняйте того, что будет велено в этом послании, и внимательно присмотритесь к вашему супругу, прежде чем верить хоть одному его слову. Есть очень большая вероятность, что Шеллар сейчас заколдован. — Но он же не знает, что я здесь. — Не знает. Но что ему стоит это узнать, если он захочет? До сих пор он не пытался выяснить, куда я вас увез, так как сам понимал — ему этого лучше не знать, чтобы ненароком вас не выдать. Но если теперь он пожелает вас найти… у него может и получиться. — Но вы же его расколдуете, если что? — Постараюсь. — А мне что делать? Он обещал потом передать через вас какие-то инструкции, так что ж теперь, я их не получу? — Ваше величество, «потом» подразумевало то время, когда вы будете полностью здоровы и не привязаны к младенцу. К тому времени мы успеем как-нибудь связаться с Шелларом, точно выяснить, что с ним, расколдовать, если понадобится, и получить для вас обещанные инструкции.