1308 год замок Мариенбург, Восточная Пруссия Дорога была трудной и долгой. Только добравшись до места назначения, Эрменгарда с сыновьями узнали об аресте французских тамплиеров и магистра ордена Жака де Моле в пятницу 13 октября 1307 года. Страшные подробности той пятницы тринадцатого, где в самом числе были видны происки дьявола, передавались из уст в уста, наводя ужас. Арестованные рыцари подвергались нечеловеческим пыткам, пройдя через которые, самые слабые духом и телом соглашались со всеми предъявленными им обвинениями. Тем самым они не жалели ни себя, ни своих братьев по ордену, потому как после их признаний продолжались аресты вновь. Тамплиеры один за другим подтверждали, что отказались от Бога и погрязли в ереси, и лишь один человек призывал суд к справедливости и стоял на своём, великий магистр Жак де Моле. Он был верен и ордену, и вере, его не удавалось сломить самыми страшными пытками и истязаниями, Жак де Моле оставался настоящим рыцарем Христа. Сердце сжималось от таких новостей. Рыцарь Тевтонского ордена, который был посвящён в их миссию, скоропостижно скончался, оставив ей только указание двигаться дальше, к морю. Она так мечтала, так молилась, чтоб их с сыновьями путешествия закончилось, но, видимо, так угодно Богу, чтоб они продолжили нести свой крест. Филипп Красивый жаждет всех благ и могущества тамплиеров и не остановится ни перед чем. Но главной целью этого жадного короля была, конечно, реликвия, которую сейчас сопровождают Эрменгарда и сыновья, великая реликвия, которая может наделить силой Бога любого земного. Именно этому невозможному событию и должны помешать тамплиеры в лице слабой женщины и трёх юнцов. Эрменгарда поражалась прозорливости и осведомлённости великого магистра, который так вовремя позаботился о святыне. К слову, она до сих пор не знала, что именно охраняют они в железном сундуке. Замок Мариенбург хорошо укреплённая крепость, но и здесь они теперь тоже в опасности. Надо уезжать, спасаться, но для начала уведомить орден о своём передвижении. — Робер, — призвала она к себе своего старшего сына. Он был способным молодым человеком и владел многими искусствами, в том числе и искусством ковки. — Милый мой сынок, — она погладила по голове уже такого взрослого, но для Эрменгарды всё равно ещё маленького мальчика, — необходимо выковать вот такой скрижаль, — сказала она и протянула ему небольшой набросок — точь-в-точь как здесь нарисовано. Сын лишь махнул головой и тут же вышел, озадачась материнским приказом. Именно так она воспитала своих мальчиков, именно так они с мужем их учили подчиняться родительскому велению. Эрменгарда посмотрела на кольцо на своей руке и вздохнула, скорее всего, ей придётся передать кольцо одному из своих сыновей и охранять эту святыню теперь станет их семейным предназначением, служением Богу и ордену. Через месяц они прикрепили данный скрижаль к определённому камню в стене замка и отправились в путь. Кто знает, сколько ещё таких скрижалей им придётся оставить, чтоб орден смог их найти — неизвестно. Да и выдержит ли орден гонения короля? Поговаривают, что Шотландия предоставила убежище бедным рыцарям Христа и храма Соломона, но это лишь слухи. В любом случае, если орден выживет, то посвящённые рыцари будут знать, где искать святыню. Глава 7 Поиски шестого — Умник не обязательно представитель определённого пола, — наставлял команду Эндрю. Так как Феликс на роль вора подошёл идеально и программа это торжественно подтвердила, то теперь осталось найти шестого дилетанта. — Мне кажется, Феликса и Мотю не стоит озадачивать этим, — сказал Алексей. Он был не в духе и никак не соглашался с решением Зинки всем разойтись в разные стороны на поиски умника. Время поджимало, и она понимала, что чем больше его утекает, тем труднее будет проводить расследование. — Они такие же члены команды, — перебила его Зинка, — с сегодняшнего дня, Лёша, начинается миссия «Дилетант», и все свои сантименты оставь, пожалуйста, дома. Представь, что ты не знаком с Матильдой и видишь её впервые. Всё, Алексей, игра началась, прими это. Мотя, казалось, только радовалась данной ситуации, глаза её блестели в предвкушении приключения, а знающего её уже достаточно хорошо Алексея как раз и пугал этот блеск. Потому как то, что могла выкинуть Мотя в данном расположении духа, было одному богу известно. Феликс же и вовсе непонимающе смотрел вокруг. Хотя Зинка убила два часа с утра, чтоб объяснить молодому человеку принцип работы детективного агентства «Дилетант». Рассказывала о задачах и пыталась купить его энтузиазм гонораром, он всё равно, казалось, недопонимал суть происходящего и был несколько равнодушен. Но это как раз было нормально, обычно дилетанты только в процессе расследования понимали своё предназначение в нём и суть происходящего. Эта же миссия и вовсе будет необычная, экспериментальная, как тогда, в самый первый Зинкин раз, когда погибший уже дед командовал их группой с экрана ноутбука и не верилось, что его уже нет, а все объяснения о дилетантах он делал, благоразумно позаботившись на случай смерти. — Продолжай, Эндрю, — сказала Зинка. С прошлого её первого погружения в группу прошло всего полтора года, но она стала совсем другой. Той испуганной и неуверенной девочки больше нет. Возможно, это и было главной причиной их расставания с Тимуром. Тогда, в октябрьском шторме Владивостока, он влюбился в рыжеволосую девчонку, трусливую, но упрямую, а сейчас Зинка стала директором, руководителем детективного агентства «Дилетант», выведя его на новую ступень. Огромная ответственность и серьёзность её работы поменяли девушку. Ей даже казалось, что и внешне она сильно изменилась. Обстригла свои тонкие рыжие волосы в короткое каре. Лицо, раньше не знавшее косметики, теперь по утрам тщательно облачалось в образ, и из старого зеркала, по-прежнему висевшего в кабинете под портретом деда, смотрела уже совсем другая, полностью уверенная в себе красивая девушка. Только вот нравилось ли самой Зинке это преображение, если оно уничтожило отношения и отдалило любимого человека? На этой мысли она нахмурилась, нет, это всё лирика, все метаморфозы её преображения ни при чём, просто ушла любовь. «А интересно, — подумала она, — куда уходит любовь?» Сразу воображение нарисовало место, похожее на Гранд-Каньон в Колорадо, где им с дедом однажды посчастливилось побывать, почему-то казалось, что именно в такие места, где человек чувствует себя песчинкой, должна уходить любовь. И теперь где-то там, на глубине примерно полутора километров, сидит их с Тимуром любовь, которая просто ушла от них, возможно, обиделась на что-то и ушла. Ком в горле встал, и она физически почувствовала, как слезинка за слезинкой скапливаются у неё в глазах. Но в реальность вернул монотонный рассказ Эндрю, и она ещё раз осознала, что здорово, есть дело и будет легче. Наверное, будет легче. — Самое главное в условии умника, не считая того, что этот человек достаточно хорошо образован, это несоответствие. Должен быть в этом человеке явный диссонанс, то, что бросается в глаза и никак не сочетается вместе. — Странное определение, — всё ещё вредничал Алексей. — Какое есть, — развёл руками Эндрю, — но программа пока работает. Сегодня Феликс ещё раз ответил на её вопросы, и старушка сейчас их прилежно обрабатывает. Поэтому если появится какая-то новая вводная по нашему последнему дилетанту, я её сразу вам всем разошлю. Так, Зина, ты пойдёшь в Ленинку, вряд ли, конечно, но чем чёрт не шутит, — продолжал, казалось бы, обычный процесс Эндрю, но то, что он командует шефом, было несколько непривычно, — по моим сведениям, у тебя читательский туда ещё годен. Феликс, — обратился он к новичку, — ещё одно условие, про которое я забыл тебе сказать, наш дилетант должен сам согласиться, его жизненные обстоятельства, его настроение — всё должно совпасть в том, что это будет его собственное желание. Кстати, ты идёшь в самый престижный вуз страны МГИМО. — Может, я с новичком пойду, — снова внёс предложение всё ещё недовольный Алексей. Вообще, на него это было не похоже, сегодня он вёл себя несобранно и, казалось, просто из вредности критиковал любые решения. Зинка посмотрела на него осуждающе, пообещав себе чуть позже выяснить, что за муха укусила её зама и он из послушного исполнителя, педанта и хорошего логика, полностью понимающего процесс агентства «Дилетант», превратился в бунтаря. Мотя направлялась в Пушкинский музей, Алексей в Бауманку, Эндрю же оставался в «избе» на хозяйстве. Надо было подготовиться к завтрашней поездке и собрать всю имеющуюся в интернете информацию на фигурантов дела, важных и главных, а также второстепенных. Опыт дилетантов говорил, что иногда именно мелочи помогают раскрывать самые запутанные дела. — Зина, — остановил он её на пороге, — я не хочу ничего сказать, да и вообще… — стал мяться он, протирая свои очки и поправляя непослушную чёлку. — Да что с вами сегодня! — взорвалась она. — Один ведёт себя словно в первый раз собирает дилетантов, другой двух слов связать не может. — Вот как раз про Алексея я и хотел поговорить, — сказал Эндрю, сразу поняв Зинку, — мы ведь не только коллеги, но и друзья, и я, наверно, не должен. Я бы промолчал, но тут касается работы, поэтому. — Ещё слово, и я тебя ударю, — железным тоном сказала Зинка, и Эндрю понял, что это не метафора и она вот-вот сдержит обещание. — В общем, — выдохнул он, словно решился на что-то, — сегодня я застал Алексея, фотографирующего ответы Феликса. На мой вопрос он объяснил своё поведение тем, что просто хотел бы познакомиться поближе с новым коллегой. — Но это не по правилам, — сказала Зинка, понимая, о чём говорит Эндрю. — Дилетанты знакомятся во время расследования, в том и смысл. Они должны быть все чужие друг для друга люди. — И самое главное, Алексей это прекрасно знает, — взволнованно зашептал он. — Плюс ко всему, зачем фотографировать на телефон? Если так хочется, то просто возьми и прочитай. — Я поняла, — махнула Зинка головой, и стало противно от сложившейся ситуации. Она ненавидела подозревать людей в предательстве, а близких тем более. — Понаблюдай за ним, если будет что-нибудь ещё подозрительное, будем принимать меры, а пока страшно обидеть недоверием человека, с которым столько пройдено. Именно в данную секунду Зинке показалось, что игра точно началась, но не её, а чья-то другая, и она почему-то в этой игре всего лишь пешка. Глава 8 Всё, с союзом но Стася чувствовала себя несчастной, впрочем, как и обычно. Её жизнь была скучной, пресной и в основном отвратительной. Любой на этих её мыслях скорее всего рассмеётся, но именно так себя ощущала в этом мире Станислава Рогова. Золотая клетка, в которой она выросла, давила и не давала дышать. В её жизни было всё, правда, всегда с ненавистным ей союзом НО: дорогие машины, но обязательно с водителем. Множество путешествий, но обязательно с охраной. Обучение в любом институте мира, но без студенческой жизни и возможности применить свои знания в работе. «Не для того я горбатился всю свою жизнь, — говорил отец на её просьбы устроиться на работу, — чтоб моя дочь впахивала на дядю». Она всегда понимала отца, вернее, не так, он каждый раз ей напоминал о своей потере, объясняя своё поведение тирана. Он стыдил её своим горем, словно маленькая Стася тогда, много лет назад, тоже не потеряла самое главное, словно её не надо было жалеть. Пятнадцать лет назад мама не вернулась домой, просто пропала, словно испарилась в воздухе. Папа подключил полицию, ждал он и звонка о выкупе, принимая и версию похищения, но время шло, а ничего не происходило. Так и пролетели все эти годы в ожидании и мучительном непонимании, что же произошло на самом деле. Отец даже соорудил во дворе дома что-то вроде склепа, где стояла большая мамина фотография и всегда свежие живые цветы — лилии. Так звали мать, Лилия, поэтому никаких других разновидностей цветов, только большие, по мнению Стаси, резко пахнущие монстры. Раз в день, утром или вечером, а иногда и дважды, когда позволяло отцу время, они ходили туда и сидели около получаса, глядя на фотографию молодой улыбающейся женщины. Стася ненавидела это место, от приторного запаха цветов, проникающего в самые глубины души, и от горя, которым было пропитано данное сооружение, ей становилось плохо. Но каждый раз, когда она робко пробовала отказаться туда идти, отец начинал плакать и упрекать Станиславу, что она плохая дочь. «Ты последнее, что у меня осталось», — вздыхал отец, вытирая скупую мужскую слезу, и Стася сразу соглашалась со всеми его условиями. Золотая клетка давила настолько, что у молодой двадцатилетней девушки совсем не было друзей. Даже когда она училась в Кембридже, то жила не в кампусе, как и положено студентам, а в квартире, купленной специально неподалёку от университета. Русскую девушку, ходящую постоянно с охранником, боялись и обходили стороной. Поэтому учёба, на которую так возлагала надежды Стася, мало чем отличалась от жизни в доме. Единственной привилегией этого времени была возможность не ходить ежедневно в семейный склеп. Но и здесь отец проявил настойчивость, и дочь летала в Москву каждый месяц, хотя бы на день. «Я понимаю, что тебе необходимо побыть у матери», — говорил он, делая трагическое лицо, и все подготовленные заранее слова, что она не хочет, что ей это не нужно и противно, застревали в горле, и Стася смиренно летела в Москву посетить импровизированный склеп. Ничего не изменилось, когда учёба закончилась. Каждый день на протяжении полугода Станислава пыталась поговорить с отцом о том, что ей невыносимо сидеть дома, что она хочет работать и ходить без охранников по городу, но натыкалась на презрительный взгляд и слова с придыханием: «Да как ты можешь так поступать с отцом, чем тебе мешает охрана, сиди себе в кафе сколько хочешь. Не разбивай отцу сердце глупостями». У Стаси в детстве была мечта посетить метро, да, простое метро города Москвы. Она даже скачала карту и разбирала, как можно проехать от их посёлка до ближайшей станции, какая там идёт ветка и где лучше выйти в центре. Однажды она попросила отца об этом, по-детски, на свой день рождения, и он не смог ей отказать. Правда, её по-прежнему сопровождала охрана в количестве трёх человек, но всё равно то путешествие надолго осталось в жизни Станиславы Роговой как самое яркое. — Дочь, — услышала она крик отца с первого этажа, — спустись, пожалуйста. День только начинался, и то, что он оказался дома, было очень странно, да и голос у любимого родителя был несколько более счастливым, чем это принято в их семье. Но оказалось, что всё очень прозаично. В гостиной сидела силиконовая кукла с огромными губами и выдающейся грудью, которую отец представил своей невестой. Стася, ничего не ответив, поднялась в свою комнату, слыша за спиной шипение силиконовой, мол, дай ей прийти в себя. Казалось, что небо упало на землю. Как так, ведь вся её жизнь проходила под лозунгом — надо жалеть несчастного папу, надо страдать ради него, ограничивать себя и всем жертвовать ради единственного, но такого обиженного судьбой родителя. А оказывается, он вполне счастлив, оказывается, он живёт полноценной жизнью, ведь раз она уже невеста, то это началось не вчера. Переварив всю эту информацию, Стася в первый раз почувствовала ненависть к отцу. Сколько он украл у неё времени: друзей, веселья, молодости, жизни, в конце концов, а сам тем временем жил, как человек жил, получая все блага. Именно в эту секунду она поняла, что в душе ждала этого момента всю свою небольшую, но такую несчастную жизнь. Более того, Станислава готовилась к нему так, как готовятся заключённые к побегу. Достала из тайника деньги, которые она снимала с карточек маленькими суммами на протяжении долгого времени, чтоб у отца не было подозрений. Взяла паспорт и новый мобильник, купленный тайно с левой симкой, она досталась ей особенно тяжело. Бывший садовник, которого уволил отец с работы, за вознаграждение отдал ей свою. Стася просила только тех людей об одолжении, которые с обидой уходили из их дома, стараясь щедро заплатить им. Стася собрала в рюкзак немного вещей и вышла на задний двор дома. Ещё в прошлом году она предусмотрительно сделала себе ключ от калитки садовника. Подойдя к ней и прижавшись вплотную к забору, Станислава палкой повернула камеру, так чтоб та смотрела в стену. Она уже проводила эксперимент, охрана придёт поправлять её через семь минут, этого времени ей вполне хватит, чтоб выйти из калитки и закрыть обратно на ключ, так чтоб никто раньше времени не догадался о её побеге. Вещи, которые совсем не были свойственны ей, кепка, худи и огромная куртка оверсайз, предусмотрительно заказанные по интернету, полностью скрыли фигуру. Выйдя с территории посёлка, Стася села в первый попавшийся автобус, который ехал к ближайшему метро, и выдохнула. Она понятия не имела, что будет делать дальше, но такое новое чувство — свободы и предвкушения приключений — заполняло её полностью, ей показалось, что это и есть жизнь, а до этого она просто существовала, как фарфоровая кукла в коробке, с которой даже не играют дети, она просто стоит на полке и покрывается пылью. Глава 9 Важно уметь разговаривать с людьми «Наверное, это хорошая идея — съездить туда в компании этих чудиков», — думал Феликс, гуляя по городу. Он не собирался никого искать, да и вообще долго задерживаться в их странном детективном агентстве «Дилетант» не планировал. Ему просто надо было попасть в этот маленький городок на Балтике, но так, чтоб никто не подумал, что Феликсу туда надо по личным причинам. Он до сих пор не мог поверить такому странному и, тем не менее, счастливому стечению обстоятельств. Мечты Феликса по-прежнему были связаны с цирком. Ну и что, что сейчас ему путь на арену закрыт, ведь можно сделать свою программу. Этого ему точно никто не может запретить. Пока три года он отбывал заслуженный срок, то придумал как минимум двадцать феерических номеров, которых хватило бы на полноценную программу. Правда, одной фантазии мало, для её организации, достойной европейских сцен, нужны большие деньги. Тот гонорар, который ему торжественно объявила рыжая девчонка по имени Зина, был лишь каплей в море. Сложное оборудование надо заказывать из Макао, а это очень и очень дорого. Но ничего, возможно, всё ещё обойдётся, и тогда у него будет нужная сумма, даже больше, только надо перехитрить тех, кто считает себя самыми умными, надо перехитрить Хозяев. Апрель был, как обычно в столице, мокрым и холодным. Его пафосный наряд не грел, и озноб, пробежавший по телу, требовал зайти погреться. Идти обратно в «избу» — это значит объясняться, почему он не ищет дилетанта, а этого делать абсолютно не хотелось. Вообще, Феликс не верил, что такое возможно. Что совершенно незнакомые люди, никак не связанные с профессией следователя, могут раскрыть преступление, действуя вместе, тем более убийство. Хоть и утверждал странный парень, похожий на Гарри Поттера, что эта система уже много раз себя подтвердила, но в голове Феликса, где легко умещались цифры, не могло поместиться ничего абстрактного. Фокусники, вопреки всеобщему мнению, не волшебники и мечтатели. Фокусники — это точные расчёты до миллиметра, до секунды. Во вторую очередь они математики, потому как в первую всё-таки фанатики своего дела. Да что там фокусники, цирковые все немного повёрнутые на своей профессии, по-другому там нельзя. Чтоб терпеть пот тренировок, круглосуточное оттачивание способностей и боль от падений, надо быть именно фанатиком. Ноги сами привели его в метро. Выбрав ветку, которая никогда не кончается, потому что это круг, Феликс сел в самый угол последнего вагона и, натянув на глаза шляпу, решил подремать. Время было обеденным и оттого посетителей метро было не так много, все, кто обычно пользовался данным видом транспорта, сидели сейчас на своих рабочих местах, поглядывая на часы и ожидая окончания рабочего дня. Но сон сбился, на лавку напротив уселась странная девчонка. Нет, внешне было всё как у всех. Бесформенные огромные вещи, которые так любит сейчас современная молодёжь. Себя Феликс к молодёжи не причислял и даже не по причине того, что ему было тридцать. Просто в цирке взрослеют очень рано, в семнадцать воздушный гимнаст уже берёт ответственность за себя и за партнёра, и эта ответственность заставляет очень быстро становиться не мальчиком, а мужчиной. Поэтому в цирке детей нет, есть только артисты, которые знают цену жизни, цену труду. Так вот у этой молодой девчонки, скорее всего ровесницы шефа, Феликс решил, что уже тоже может позволить себе называть Зинку так, было чересчур довольное лицо.