Эле не нравятся "лазалки" на детских площадках. Они железные, ржавые и мокрые, приходится тщательно следить, чтобы не запачкать одежду. Плюс ко всему, она сильно боится высоты, а перед одноклассниками стыдно - приходится забираться на самый верх вместе с остальными. Но детям нравится быть вместе, и там, среди ржавых балок, они делятся сокровенными мечтами или играют в космический корабль, прилетевший на Землю с важнейшей миссией, от которой зависят жизни человечества. При этом им обязательно противодействуют ребята с соседней "лазалки". В основном, мальчишки. На самом деле они - шпионы враждебной организации, и Эля с подружками должны защитить от них свою Тайну. Впрочем, великие умы инопланетной цивилизации тоже склонны отдыхать - и вот тогда начинается обсуждение самых обычных для землян вещей. Например, летних каникул, любимых диснеевских мультфильмов, и, конечно, праздников. День рожденья всегда занимает особое место в детских разговорах. В один из таких моментов мимо проходит директор школы. Она преподает химию в старших классах, ее речь открывает все линейки, и вдобавок она очень, очень красивая женщина. Блондинка с большими умными глазами. Эле кажется, что она похожа на Иден из Санта Барбары - конечно, когда Иден станет возрастом ближе к своей маме Софии. На торжественных мероприятиях все ребята из класса разглядывают директора во все глаза, словно она перенеслась к нам из какого-нибудь известного фильма, где исполнила главную роль. Элю особенно интриговало, что директор была ее тезкой. Ее тоже звали Эльвирой. Эльвирой Васильевной - а Эля была Владимировна. Правда, на этом сходство и заканчивалось. Во всяком случае, Эля сомневалась, что когда-нибудь вырастет и станет преподавать химию. Или сыграет в "Санта Барбаре". Директриса поравнялась с "космическим кораблем" ровно в тот момент, когда Эля сказала, что день рожденья - ее самый любимый праздник. - Разве это возможно? - спрашивает Эльвира Васильевна. - День рожденья - и любимый праздник? Дети замирают в недоумении и смотрят на директора так, будто они стадо барашков, а она - новые ворота. Эля интересуется, почему день рожденья не должен быть любимым праздником. Эльвира Васильевна качает головой и странно улыбается. Странно, но очень красиво. - Это грустный праздник, и с каждым годом он становится все печальнее. Потом смеется, рекомендует не брать в голову и идет дальше, ко входу в здание начальной школы. Дети пару мгновений недоуменно смотрят ей вслед, а потом забывают о произошедшем и возвращаются к общению - все, кроме Эли. Ей слова тезки-директора почему-то западают в душу, и она думает над ними по дороге домой. Думает - но с бабушкой не обсуждает. Как будто боится, что бабушка это подтвердит, но ничего не объяснит, а значит, окажется, что это опять что-то взрослое. Эле не верится, что может настать время, при котором в ее удивительный весенний и непременно солнечный день в середине апреля она будет грустить. Печалиться, вместо того, чтобы радоваться Ее Собственному Празднику, когда свежий воздух наполняет грудь беспричинным счастьем вне зависимости от температуры за окном, количества домашних заданий, дня недели и наличия гостей за праздничным столом. Как этот день может не быть любимым? Если в его честь всегда можно есть сладкое, любое и в любых количествах, даже сникерс и фанту, и за аллергические пятна на следующее утро никто не отругает! В этот день они с родителями обязательно идут в детский мир и покупают новую мягкую игрушку. Большую, в отличие от нового года и восьмого марта. Обычно это зайчик или мишка, мягкий-мягкий, ведь Эле предстоит спать с ним в обнимку. Правда, она не сможет носить его с собой в школу, таковы уж правила для игрушек: живешь либо в постели, либо везде, кроме нее. Но так даже лучше: другие игрушки не будут обижаться, что их обделили вниманием. Если день рожденья выпадает на будний день, Эля надевает в школу самое красивое платье. Мама делает ей кудряшки и завязывает яркий бантик. На каждом уроке Эля ходит к доске, отвечает еще больше обычного и получает много пятерок, а иногда даже классный руководитель разрешает провести русский вместо нее - конечно, под ее чутким учительским руководством. На классном часе Элю поздравляют одноклассники, дарят много замечательных подарков - мягких игрушек, книг, карандашей, фломастеров, шоколадок и конфет, а также обязательно вручают открытки, в основном, сделанные своими руками. Часть подарков Эля с мамой унесут домой в сам день рождения, остальное только на следующий день. А самое главное, что к Элиному празднику мама с папой обязательно мирятся и не ссорятся, даже не хмурятся и не ворчат друг на друга целый день. Целых двадцать четыре часа. Нет, Эльвира Васильевна не может быть права. Взрослые вечно что-то путают и говорят такие странные, пугающие слова. Не может быть. Не должно быть. Маленькая девятилетняя Эля не знает и не догадывается, что не пройдет и пяти лет, как она сполна осознает прадивую и неизбежную актуальность слов ее тезки-директрисы, когда личный праздник, когда-то любимый и радостный, необъяснимо, неуловимо и необратимо превратится в обычный день. День, отсчитывающий срок, проведенный ею в этом мире. Перед выпускным Перед выпускным из института ее не покидало ощущение дежавю. Все повторялось, как со школьным. До упора она декларировала категорическое нежелание тратить время и деньги на данное мероприятие - и прыжок на последнюю подножку уходящего поезда, неожиданное согласие в самый последний момент. То ли под давлением мамы, то ли потому что нужны фотки в соцсетях. Так или иначе, принято, участвуем. Платье, прическа, маникюр, украшения и аксессуары, призванные запечатлеть в памяти и на фотоснимках окончание еще одного этапа жизни. Что ж, по крайней мере, туда идти совсем не страшно. В школе отношения с коллективом не особенно сложились, и она не знала, на что рассчитывать - и то провела время среди пары хороших ребят, а здесь вроде как точно есть люди, которые искренне ей обрадуются. Должны же они быть за пять лет, черт побери. Должны же. Нет? А если кто-нибудь не будет рад, то во всяком случае промолчит. Вроде как, уже не подростки, и никому не нужны перепалки в день, когда хочется с чистой совестью выпить и повеселиться напоследок. Так ведь? Плюс ко всему, в отличие от школы, здесь нет тех, кого было бы страшно потерять. Какой-то удивительно проходной период, этот институт. Пять лет, целых пять долбаных лет - а на выходе напоминают один тягучий день. Довольно ровный, невыраженный и... утомительный в своей монотонности. Здесь не было жизненно важной ерунды, сакральной драмы, сломанной судьбы, невесть скольких потраченных нервов и ежедневных трагедий. Не было настолько, что она часто опрометью неслась к тем, которых так боялась потерять после окончания школы. Три года старшей школы могли смело сойти лет за десять, а пять студенческих лет, более зрелых, более самостоятельных и, говорят, обычно куда более интересных - мимо. Она почти не сомневалась, что через пару лет после этого выпускного не вспомнит две трети предметов и преподавателей, которые у нее были, и примерно половину ребят с потока. Они проучились в институте - простите, в университете, теперь же, черт побери, все вокруг университеты, как будто от пришлепывания в программу технарям-связистам или телевизионщикам пары часов невнятной философии и ущербно преподаваемого русского это сразу превращается в уровень МГУ, ага - пять лет. Пять лет - но, кажется, практически друг друга не знают. Может быть, из-за этого и происходят все проблемы? Сумасшедший ритм современной жизни, разница в социальных условиях, особенности воспитания и приоритетов разбрасывают людей в разные стороны? Остается судить друг о друге по слухам, домыслам, сплетням, ошибочным наблюдениям да по ситуациям столетней давности, в которых кто-нибудь проявил себя глупо или грубо. Преимущественно в интернете и в каких-нибудь соцсетях, которые все помнят, но вместе с тем стремительно покрывают любую информацию, живущую дольше суток, налетом древней плесени. Да, конечно же, можно делать выводы по страницам социальных сетей со всем сопутствующим этому бредом. Некоторым совсем не лень копаться в этой плесени, даже наоборот. Смысл жизни - подглядывать в замочную скважину за другими. Даже за теми, с кем живьем не общаешься и общаться не собираешься. Но вот, что странно. Несмотря на стены, которые каждый выстраивает вокруг себя, люди все равно тянутся друг к другу. Не оставляют желания узнать, сблизиться, вопреки всем набитым шишкам и полученным от жизни оплеухам. Вопреки здравому смыслу, призывающему во что бы то ни стало бежать от тех, кто неоднократно причинил боль - или кто может ее причинить. А еще есть категория тех, кто уходит и возвращается. В соцсетях, в жизни - в жизнь с помощью соцсетей. Снова, снова. Почему, зачем? От скуки? От ломки по невозможности подглядывать? Или же остаются какие-то чувства - интерес, симпатия? Но для этого же надо знать друг о друге хоть что-нибудь, иметь какие-то общие воспоминания, хотя бы крошечную зацепку. Ничто ведь не может годы спустя свести вместе тех, кто никогда толком не контактировал. О чем они могут говорить, на каких основах взращивают свои взаимоотношения? Стоит ли удивляться, что в такой ситуации из раза в раз происходит одна и та же ерунда. Дом не выстроить без фундамента. Студенческие годы никакой фундамент не заложили. Или она недостаточно постаралась, чтобы внести в это свою лепту. Может быть, другие были бы и не против. Может быть, дело в ней. В любом случае, теперь финишная прямая, и уже при всем желании ничего не исправишь. Назад не отыграть, хорошо это или плохо. Как будет на этот раз? Переживут выпускной - и с глаз долой, из сердца вон? Будет ли кто-нибудь возвращаться, или же общение ограничится формальными поздравлениями в контакте или скайпе? Или - утро, похмелье, чистка френд-листа, потому что больше не нужно, дальше бессмысленно? Она ставила на второе. Была уверена, что и сама с чистой совестью снесет добрую половину знакомых по институту, и что ее удалят с не меньшим энтузиазмом. Так или иначе, скоро всё станет ясно. Стоит вспомнить, что всё, что ни делается - к лучшему. Даже случайные пересечения или встречи, оставляющие трещины в сердце. Кажется, они никогда не прекратятся. Но даже это - к лучшему, раз еще есть, чему трескаться. Пусть удаляются и больше не добавляются - не жалко. Все равно разбить ее сердце невозможно. Оно уже давным-давно перебито и склеено супермоментом. Едва слышно бьется в глубине, спрятанное под панцирем цинизма, грубости, меркантильности и эгоцентризма. Сложно сохранить романтично-оптимистичное мировосприятие, когда жизнь вновь и вновь стучит по голове. А что поделать, кому-то приходится быть сильным, трезвомыслящим, и даже злым, чтобы вокруг все были добрыми, жестким, чтобы другие могли быть мягкими и снимать с себя ответственность, переть, как танк, чтобы те, кто следом, прошли без препятствий. Кто-то должен уметь говорить правду, когда другие стесняются или боятся, должен принимать удар на себя, закрывая более слабых, подставлять плечо, когда другие плачут, решать проблемы тех, кто в этом нуждается. И этот кто-то не имеет право на ошибку или слабость. Особенно когда этот кто-то - староста. Староста группы и потока. Персонаж, которого априори никто не будет любить из-за по умолчанию повышенной стипендии и более лояльного отношения преподавателей. Она была старостой с самого начала, и на нее дважды писали кляузу, чтобы снять с должности. Оба раза на первом курсе - дело давнее, но запомнилось. У нее не было оснований относиться к одногруппникам с теплотой - и поворачиваться к ним спиной. Возможно, потому они к пятому курсу и воспылали к ней симпатией, пытаются дружить. Хотя сейчас уже не нужно - институт заканчивается, необходимость поддерживать отношения со старостой тоже. Но - пытаются. Наверно, потому что сильный человек всегда притягивает к себе других. Вот только ему самому притянуться не к кому. Ей не хотелось идти на студенческий выпускной. Этот период жизни прошел криво, монотонно-утомительно и неинтересно - финальный аккорд едва ли что-то может изменить. Но она все-таки шла туда. Шла. В красивом платье. В красивом образе. Победоносно. С наскоро написанными стихами, которые прочитает со сцены на торжественном вручении дипломов - кому, как не старосте поработать лицом с микрофоном, ведь правда? Работаем, работаем до конца, не расходимся, пока не сделаем дело. Не впервой. Выпускной так выпускной. Студенческий. Наверно, последний выпускной в жизни - где бы там ни учились взрослые, такие выпускные-гулянки уже никто не будет устраивать. Хотя бы по причине сопутствующего этому гемора. Это же организационный ад и пытка за собственные деньги - особенно если ты еще и организатор, и на тебе не только собрать себя лично, но еще и человек пятьдесят-сто, которых надо отвезти-привезти, напоить, накормить, выгулять, сфотографировать, развлечь, увлечь и так, чтобы никто не надрался до поросячьего визга и не блевал лицом в салат. В этот раз повезло - организация мероприятия была на шее другой старосты. Она шла как гость. Гость, который до последнего не хотел идти. Но - шла, и знала, что идет на студенческий выпускной не для того, чтобы воспользоваться последним шансом показать им себя настоящую, не для того, чтобы приподнять свою маску или публично снять пресловутый панцирь. Она, староста первой группы и всего потока, шла на это странное мероприятие, которое не внушало ей большого энтузиазма, потому что поняла, что будет по ним скучать. По ним, этим самым малоизвестным ребятам из группы и потока, с которыми так толком и не удалось ни сблизиться, ни подружиться. Но она будет по ним скучать. Потому что за прошедшие пять лет очень сильно их полюбила, в целом - не намеренно, не стараясь, не думая. Конечно, не всех, но если бы пришлось составлять список, он вышел бы не самым маленьким. Может быть, когда-нибудь они об этом узнают. Если не сразу же удалят ее из своего френд-листа и продержатся в формальном общении еще несколько лет. Может быть. Но скорее всего, нет. Камилла Временами мне снятся сны с сюжетом, такие, что можно сразу записывать, и выйдет оконченная история. Действие может разворачиваться где угодно - в постапокалиптическом Санкт-Петербурге, в параллельных вселенных или в нашем будничном мире, но совершенно невероятным образом. Иногда главный "герой" сна - я сама, иногда явно нет. Я могу оказаться мужчиной, могу женщиной, но совсем другой. Это ощущение, осознание природы и различий с собой сложно выразить словами, но совершенно невозможно забыть, пережив хоть раз в сновидении. Впервые это случилось в мои четырнадцать-пятнадцать лет. Тогда я училась в девятом классе физико-математического лицея, и, видимо, в знак определённого протеста, в противовес к "сушке" мозгов, моя творческая мысль бурлила, кипела, клокотала и фонтанировала денно и нощно. Так мне и приснился тот сон, который я поленилась записать. Не поленилась бы - сейчас в арсенале ранних произведений, умилительно наивных и невозможно вторичных, приправленных всеми возможными штампами, но не лишенных динамики, обаяния и лихо закрученного сюжета, была бы и эта история. Сюжет того сна совсем не мог похвастаться свежестью и оригинальностью. Сельская местность - здравствуй, Псковская область, дальняя дача, на которой я проводила каждые летние каникулы - похожая на знакомые мне с детства места, но в целом все иначе. Не старые избушки, не близкие к современным коттеджи - подобие замков (замки значительно интереснее, особенно когда тебе четырнадцать, разве с этим кто-то будет спорить?). Мрачная природа, но красивая, пленяющая сознание, без преувеличения. По мере сна приходит осознание, почему и чем пленяющая: естественно, идёт противостояние с силами, живущими за пределами поселения людей (и нет, в 2003 году фильм "Таинственный лес" ещё не вышел!). Сакральные причины вражды уже не помню, но они были, убедительные, вроде догм, с которыми люди живут, не оспаривая, с самого детства, догм, принятых, как данность. Люди в этом сне были любопытные. Замок на окраине принадлежал пожилой леди, за которой ходила специфическая слава колдуньи. У неё было двое внуков, которые как раз участвовали в битвах вместе с остальными сильными мужчинами из поселения, а также внучка, явно унаследовавшая бабушкин магический дар. Нежное такое, тонкое, аристократическое создание. Белая кожа без изъянов, длинные, мягкие волосы - конечно, тоже белые. Огромные доверчивые глаза, черты лица изящные, порода угадывается. Сама нежность, утонченность, женственность и красота. Платье, естественно, под стать. Чистый такой цветок. Именно глазами этого создания я "наблюдала" сон, в её теле участвовала в событиях, её мысли слушала. Мысли, как сейчас помню, были противоречивые. Она испытывала колоссальную любовь к своей семье, особенно к Бабушке, любила свой дар, но и боялась его, в основном, из-за неприятия остальных жителей селения. Ей хотелось быть принятой, такой же, как другие, поэтому внутри росло чувство вины. Вина перед семьёй за то, что была бы счастливее без Дара, вина перед людьми, что она другая. Присутствовал там и страх. Страх за своих кузенов и весь человеческий мир каждую ночь, смутное ощущение, что всю правду о противостоянии не договаривают, подозрение, что неспроста в их семье есть дар. Бабуля-леди, естественно, сомнения подкрепляет и сеет в юную красивую головушку мысль о Другом Предназначении, и девушка к страхам и переживаниям добавляет ещё идею жертвенности. Спасти всех ценой себя, пока неясно как, но надо думать. Все равно же другая, все равно это неспроста, а с обычными людьми каши не сварить. Не обошлось в этом сюжете, конечно, и без неких любовных терзаний. Точно помню, что объектов у красавицы было двое, неприлично же в фентези без, как минимум, треугольника, особенно когда речь о такой изысканной девушке, вдобавок наделенной магическим Даром! А вот детали путаю. То ли в неё был сильно влюблён достойный юноша из рода людей и плевать хотел на предрассудки о колдовстве, а она при этом была, увы и ах, влюблена в собственного двоюродного братца-красавца, который и не догадывался, то ли наоборот, юноша-людь с ведьмой любовь крутить не хочет, а братец тут как тут, и вроде нехорошо это все, а страсть, чувства, связь с малых лет, и вот как-то все сложно и душещипательно. Концовочка во сне была драматичная, но удобная. С битвы на рассвете израненный, в крови весь, но все-таки живой вернулся в сильно поредевшем войске только братец, и проблема выбора отпала сама собой. Обнимаются мои предосудительные влюблённые, смешиваются её слезы с его кровью и грязью, сердца бьются, слова произносятся, а леди Бабушка смотрит на это все, качает седовласой головой и вздыхает. Поняла. Главная героиня, нежная и хрупкая красавица, при этом открывает в себе стальную решимость. Она понимает, что дальше её ход, что больше никто не должен погибнуть, и дожидаться ночи она не будет. Она знает, что делать. То ли на нее потеря одного из двух возлюбленных так повлияла, то ли что - факт остается фактом. Пришло время действовать. На этом месте я, к сожалению, проснулась - как сейчас помню. Даром, что времени было семь утра - после такого сна я оказалась бодра, свежа и весела, как будто отличное кино посмотрела. Лечу, помнится, на кухню, рассказывать этот увлекательный сюжет папе, который оценит работу моего подсознания по достоинству, останавливаюсь на мгновение возле зеркала и вспоминаю любопытную деталь. Её звали Камилла.