Ай, молодец, прямо лирический герой, в рубрику "Персона номера"! Катя ответила, что если он и правда чувствует себя виноватым, пусть закроет ее кредитку, в которую она провалилась из-за того, что он разбил машину, вовремя не платил за квартиру и вообще жил не по средствам. Он прислал двадцатку. Долг был раз в шесть больше. К вопросу о "ценить". Да и черт с ним, с Пашкой. Развелась и развелась. Не приняла бы решение сама, так до сих пор бы и жили, и со стороны бы казалось, что все очень хорошо и гармонично. Но нет, эту эстафету теперь приняла другая женщина - и слава богу. А Катя работает, занимается делом, от которого горят глаза, сама решает все свои проблемы и ни на кого не оглядывается. Если придет к пониманию, что в жизни опять нужен мужчина, выберет его самостоятельно. Эта мысль казалась Кате очень приятной. Ведь раз она его сама выберет, значит, произведет его в равные себе, достойные себя, интересные для нее, а все, что ему останется - признать ее, Катино, право на этот выбор и ценить ее, уважать, беречь, радовать собой, радоваться самому. Если он это дать не способен или отказывает в этом, нет никакого смысла за него держаться. А еще, в идеале, мужчина не должен быть вруном. Бывший муж исправно гладил по голове и говорил, что все будет хорошо, но это высказывание никогда не подкреплялось фактами. Все было хорошо, если Катя делала это хорошо собственноручно. Так и только так. А не нравится - свободна, дверь там. Пойдет к двери - прости-прости-прости, ты нужна мне, не уходи, я буду лучше, я буду стараться, между нами же много хорошего, это же важно, а остальное наладим, исправим! Так вот шесть лет и пролетело. На постоянном ожидании завтрашнего дня, в котором все непременно будет хорошо, но этот прекрасный день так никогда и не наступил. В этом плане Кате была куда ближе позиция отца, который никогда не говорил, что будет хорошо, если не знал, что это "хорошо" он в состоянии обеспечить. Он и не обеспечил. Да и брак родительский долго не протянул, потому что как раз понятия "хорошо" в нем не было. Но - хотя бы и вранья не было тоже. Проклятый Стас со своим наивным шовинизмом. Чертовы успешные в карьере руководительницы, ставшие счастливыми мамами. Как все хорошо и складно. Она улыбается им, они улыбаются ей, и получаются отличные материалы на красочных глянцевых страничках. Идиллия! А потом Стас, хорошо зная обо всех твоих достижениях, зная, кто ты - и ведь потому и нанял, а не за красивые глазки! - смотрит на тебя, как на хорошенькое существо противоположного пола. Конечно, неглупенькое, старательное и вообще умничка, но все равно женщина, а значит, нужно выходить замуж и рожать. Следовательно, если Катя этого не делает, то просто не хочет быть счастливой, дурочка. Ну или это все посттравматический шок. Развод дело такое, да. Он понимает. И опять это снисходительное дерьмо во взгляде. В такие моменты Кате думалось, что мужчина, пожалуй, все-таки нужен. Только не для слабости - наоборот, он нужен, чтобы чувствовать себя еще более сильной. Защищенной. Да и вообще, наличие рядом мужчины, которого она, к примеру, будет глубочайше уважать и искренне восхищаться, того, кто станет личностным, карьерным, профессиональным ориентиром и объектом любви, наверняка увеличит ее производственную мощность как минимум десятикратно. - Нет уж, Стас, - мысленно возражала она. - Ни черта наличие мужчины во мне не изменит в том смысле, как тебе кажется! Сейчас я способна на многое, а при наличии правильного для меня мужчины рядом вообще сверну горы, потому что моей энергии станет еще больше! Помяни мое слово, я взлечу так, что весь мир станет полем моей реализации, и потолка не будет, попросту не может быть! Я буду зарабатывать еще больше, совсем перестану болеть, у меня будет исключена любая, абсолютно любая слабость, какую только можно вообразить! Моей силы станет столько, что хватит и на себя, и на него, я смогу взрастить его, направить, ободрить, помочь сделать выбор, воодушевить - и поддержать в минуты поражений! Я буду гладить его по голове столько, сколько требуется, просто потому что он со мной, он достоин меня, я его выбрала, и он имел достаточно ума и внутренней твердости, чтобы оценить этот выбор! И тут же осекалась. Не так ли было с бывшим мужем? Не при ней ли и под ее чутким руководством он уже в двадцать три занял руководящую должность? Он, который не хотел никуда двигаться, всего боялся и вообще ориентировался на отца, который тридцать лет проработал на одном месте и никогда ничего не менял? Пашка тоже не хотел двигаться. А Катя верила в его потенциал, считала, что он может куда больше, чем быть инженером техподдержки - и не ошиблась же. Потом еще и на PMP его вытолкала, помогала ему с домашними заданиями. За руль посадила - а сколько было сопротивления и нежелания получать права! И страшно же, страшно, и теория с первого раза завалена - но ничего, смог. Да что там, до знакомства с Катей у Пашки даже загранника не было, и на самолете ни разу не летал, в море ни разу не плавал - даже в отечественном. А теперь вон, целую новую семью по Испаниям возит. Или по Болгариям. Получается, мужчина, с которым она становилась сильнее и которого взращивала, у нее уже был. Но что-то в этом сценарии не срослось никакого счастья. Наоборот, после развода Катя почувствовала себя лучше. Теперь она могла сосредоточиться на своей жизни, взращивать только саму себя, а не двоих. Что же это выходит? Мужчина, который будет принимать вложенный ею труд и энергозатраты, не годится. Но мужчина, который будет смотреть сверху вниз, относиться с ласково-снисходительным пренебрежением - он же тоже не годится. А если, не дай бог, абьюзер? Мужчина, который загоняет в состояние слабости, зависимости и неуверенности тем, что не выбирает, то исчезает, то появляется, и каждый раз пытается развернуть под себя, свои правила, свои принципы и представления... Катя с такими сталкивалась. Вначале это дико яркие чувства и, как выражается мама, щедро пущенная в глаза пыль, а потом колоссальный спектр совсем других эмоций - от боли до явного неприятия. Становится совсем не понятно, на каких основаниях нужно при этом продолжать с ним спать. За цветочки, подаренные после причиненной боли, после скандала за то, что не стала удобной? Кажется, так строятся отношения большинства пар. Плюнет - поцелует, к сердцу прижмет - к черту пошлет. Даже у этих респонденток, руководительниц-мамочек. За каждой их фразой угадывались их мужья. Женщина, впавшая в крайность формата "офис - зло, да здравствует десять детей и Женское Начало" явно много лет выслушивала недовольство мужа тем, что она слишком живет карьерой. За всем ее щебетом виднелся властный мужик-домостроевец, в свое время сцапавший красивую, умную, решительную и самостоятельную девушку, которая сама могла обустроить свою жизнь - а потом аккуратно затолкал ее в высокую башню и приставил снаружи сторожевого дракона. Конечно, она не вернется в офис. Конечно, у нее будет много детей, один за другим, чтоб наверняка. И ее муж точно всех обеспечит, чтобы птичка даже не смотрела наружу из золотой клетки. Женщина, которая понравилась Кате - "адекватная" - явно на мужа опереться не может. При этом ребенка хотела искренне, и теперь балансирует между тем, чтобы и хорошей матерью быть, и без денег не остаться. Поэтому она так откровенно говорит, что быть мамой-руководителем тяжело: много шовинизма, сотрудник-мужчина всегда предпочтительнее мамы с ребенком. Катя поймала себя на том, что не удивится, если через несколько лет эта женщина придет на какую-нибудь конференцию в той же должности, но с другой фамилией - от нового мужа или со своей девичьей. Женщина, которая убежала в сложные проекты, не отдохнув после родов и пары месяцев - тут все понятно. Мужик в семье явно она. Ее муж, если он вообще есть, за ее речью не угадывался вовсе: "Я решила, я сделала, я спланировала, я вышла, я буду, я то, я сё". Так что либо его нет, либо он формальный тюфяк для галочки. Из тех, кто нянчит детей, живет на деньги жены и тишком потрахивает мамашек из детского сада/школы, потому что с ними чувствует себя мужиком, а дома - нет. Какой же из этих крайне заманчивых сценариев бытия выбрать молодой, сильной, смелой и энергичной женщине? Прямо глаза разбегаются! И самое страшное: неужели другого совсем не может быть? А Стасу легко рассуждать. Сам в свои 40 ни разу не был женат и, кажется, не планирует, детей тоже нет. Работает себе на высокой должности в государствообразующей компании, живет в шикарной квартире между центром Москвы и Сити, да развлекается тем, что выпускает журнал для профессиональной среды. Помимо тусовок, сигарных клубов, стрип-баров и, наверно, большого количества длинноногих телочек. Как он там говорит? "Мой журнал - моя игрушка"? Наверняка, если страну долбанет какой-нибудь мощный кризис, "игрушка" будет тут же отправлена в утиль. И "молодец Дроздецкая", которая "делает свою работу, как никто другой" - тоже. Ну вот и о какой личной жизни можно думать, если под ногами нет стабильной почвы, уверенности в завтрашнем дне ни на грош, и надо держать в голове то, что придется пристраивать себя на работу в случае чего… Когда-то мама научила Катю очень хорошему принципу: "Работу вижу. Объем вижу. Потраченное время вижу. Прибыль - где? Главный вопрос, который ты всегда должна себе задавать: где мои деньги?" Слово деньги можно заменить на "выгоду", "интересы", "выигрыш" - и тогда формула не ограничивается исключительно рабочими делами. Профит. Есть такое слово в деловой среде. Из английского, конечно, но прочно прилипло. Хорошее слово. Профит каждой героини неформальной рубрики был ясен и понятен - так же, как и цена, которую за него пришлось платить. Увидит ли это читатель? Едва ли. Катя решила четко следовать завету главреда: никакого своего "я", никакой оценки, просто истории с фотографиями. Максимально сохранить авторский язык, никак и ничего не подытоживать. Пусть будет так. Пусть каждый извлекает из этих примеров то, что хочет, как видит и чувствует, самостоятельно. Катя, во всяком случае, для себя кое-что извлекла. Может быть, она и была "неправильной женщиной", "мужиком в юбке". Может быть, Стас все-таки прав, и это посттравматический эффект от неудачного брака. Может быть, когда время придет, ее личная жизнь еще сложится лучшим образом, и ее "женские" черты характера возобладают над "мужскими". Одно она знала точно: работа и выбранный карьерный путь никак не влияли ни на одно, ни на другое, ничего не усугубляли, ничто не компенсировали. Она нашла свое место именно благодаря тому, что ее собственный "набор" лучше всего применяется с точки зрения соотношения ее собственной радости от имеющегося функционала и прибыли - материальной, эмоциональной - в результате того, что конкретно она делает. А значит, возвращаясь к вопросу сочетания карьеры и семьи, вопрос вовсе не в обществе и не в прочих обстоятельствах. Вопрос в исключительно в самих людях, их "базовых установках" и душевной организации. Грубо говоря, было бы желание, а сочетать можно все. И уж точно ни один офис не сделает из стопроцентной женщины рационального мужика в юбке - и ни один дом не уничтожит в амбициозной, желающей работать женщине эту потребность. Равно как и ни одна обезьяна до сих пор не превратилась в человека вопреки лабораторным экспериментам. А вот людей, превращающихся в кое-кого значительно хуже обезьян из-за обилия денег, вседозволенности и систематических алкогольных возлияний, к сожалению, выше крыши. Люди разные. Женщины - тоже. Как бы ни хотелось загнать всех под одну гребенку, это бесполезно. Бессмысленно обобщать. Бессмысленно навязывать. - Ну что, как там неформалка? Мамочки готовы? - сообщение в WhatsApp от Стаса прервало на время перманентный аналитический процесс внутри Катиной головы. - Готовее всех готовых, - ответила она, не забыв добавить скептический смайлик. Так вообще можно сказать, "готовее"? Впрочем, финансистам можно все. - Ты большая молодец! Молоко за вредность бы еще выдавали. - За мою вредность?! - За мою - молоко тебе. А за твою вредность, Дроздецкая, мне коньяк положен… Катя засмеялась. Стас такой Стас. Дроздецкая такая Дроздецкая. А их совместный ребенок, глянцевый журнал для профессиональной финансовой среды - он такой классный, что никакой материал про мам с детскими фотками его не испортит. Может быть, даже наоборот. Хорошие же девчонки, все эти героини. И Стас очень хороший. Наверно, и она сама тоже. Смысл есть только в том, чтобы всегда оставаться самим собой, вдруг осенило Катю. Вот, о чем на самом деле эта статья про руководительниц-мам. Вот, что из нее может вынести читатель - во всяком случае, именно это вынесла она сама, работая над этим материалом. А может быть, такой вывод вообще никому в голову не придет. Может, и статью никто читать не будет, ограничатся просмотром картинок. Но уж точно никто не догадается, что для выпускающего редактора Кати Дроздецкой это была одна из самых сложных статей в жизни. Одна из самых сложных - и самых значимых в ее собственной картине мира. Даже более значимая, чем о выпуске первых в России «зеленых» облигациях. Однажды в Новый год Кажется, это последняя доставка на сегодня. Странно, что вообще приехали, но мило с их стороны - 31 декабря, говорят, с этим проблемы. Впрочем, ковидные локдауны вывели курьерские сервисы на качественно новый уровень. По крайней мере, в Москве. Новый год. Новый-новый, совсем новый. Первый в Москве за - сколько там уже? - пять лет жизни в этом городе. Вроде пять, да. В этом году Регина решила, что встретит его здесь. Как-то так складывалось, что каждый год она логичным образом ездила домой. Долгие праздники, на работу не надо, повод повидать родных, друзей... Логично же. А вот в этом году не захотелось. Устала бегать. И физически - с чемоданом на вокзал, в сапсан, в такси; и морально, метафорически. Бегать от проживания в Москве, от съемной квартиры и, главное, оттого, что в эту квартиру некого позвать. Подруги и друзья в Москве, конечно, за эти годы появились. Близкие, хорошие. Только Новый год они всегда проводили с семьями или в отпусках, а падать на хвост у чужого очага Регине не хотелось. Ездить домой тоже с каждым годом становилось все тяжелее. Вместо праздничного ощущения все четче проступал тот же пресловутый "чужой очаг" с привкусом "бывшего дома". Ты тут жила, а больше не живешь. Тебя пустили в гости. Ты в чьем-то доме. За чьим-то столом. Временно. Поэтому нет уж, сегодняшнюю ночь она проведет там, где живет. В этом даже что-то было. Впервые за пять лет развесить гирлянды, нарядить маленькую искусственную елочку, купить скатерть с новогодним тематическим узором, расстелить. Открыть бутылку шампанского. Даром, что еще только четыре часа дня. Ей никуда не нужно. Она никуда не торопится. Никаких дел нет - стол собирать не нужно. Какая фантастическая свобода! Не нарезать, не помогать накрывать, просто взять и заказать готовое. Удивительно. И приятно. Можно даже "Иронию судьбы" не включать. Этой самой иронии и так хватает, особенно в этом ковидном году. Парадоксально, но для нее год выдался вполне успешным. Новая классная работа, которая неожиданно пришла извне и оказалась не только статусной, но и интересной. Никаких - тьфу-тьфу - финансовых проблем: несмотря на локдауны и прочее, удалось дважды сгонять в отпуск, один раз даже за границу. Ковид, конечно, тряханул, но больше испугал, чем по-настоящему навредил - обоняния не было дней пять, температура держалась столько же, причем ни разу не поднималась выше 37.5. Правда, потом около месяца нельзя было пить кофе без необходимости тут же закусить валидолом - сердце шалило. Но было и прошло. Не помешало ни отгулять на ежегодном профессиональном мероприятии, где вручалась престижная премия, ни вот встречать Новый год, наслаждаясь мандаринками и шампанским. Полет нормальный. А вот новогоднего настроения все равно не было, хоть убейся. То ли дело в детстве. О, это был не просто самый долгожданный и желанный праздник - это был особый семейный ритуал, к проведению которого они с родителями усиленно и тщательно готовились. Составлялось меню блюд на каждый день, папа с мамой закупали продукты и потом кропотливо и красиво все это готовили. Папа всегда так виртуозно готовил. Любил экспериментировать, осваивать новое. Поэтому очень ворчал, когда в первые блюда Регина всегда требовательно вносила один и тот же чесночный суп по-лангедокски. Ну, нравился он ей. Что ж поделать. На Регине была культурная программа: в 8 вечера начинался музыкальный концерт, Регина час исполняла произведения, которые учила в музыкальной школе. Потом шел новогодний тематический спектакль, который она разыгрывала на игрушках и писала для этого сценарий. Папа с мамой почему-то периодически ленились исполнять свои номера, шутливо отнекивались, но в конечном итоге все равно пели вместе. Папа пел больше. Строго те свои песни, которые выбирала Регина. Даже если некоторые запросы вызывали у него недоумение. Чем, мол, тебе нравится именно эта? Она же глупая, набор слов... Но все равно пел. И эту, и другие. И мама подпевала. У нее всегда был красивый голос. После родительского развода новые годы стали грустными. Какой стол ни поставь, что на пианино ни сыграй - все не то. Все это казалось жалкими попытками вернуть призрак прежней жизни. Но тщетно. У папы была одна песня, про гнома, который жил где-то под столом и заряжал дом весельем и теплом. А потом он куда-то исчез, и с ним исчезло счастье. Регина всегда почему-то думала, что это песня о ней, о веселом маленьком гномике-затейнике, который вечно что-то придумает, устроит, рассмешит, нафантазирует. А годы показали, что песня была о папе. "Ну куда же ты, куда? Нет тебя - и счастья нет..." Некоторые его песни, конечно, удалось подобрать на пианино, но большинство никак не хотело ложиться на чужеродный инструмент, столь далекий от родительницы-гитары. Регина давно забросила это дело, еще в юности: звучание с каждым аккордом будто подчеркивало, что она не имеет никакого права на папино творческое наследие. Нет права на его музыку, лившуюся прямо в душу. Но никто не в силах запретить хранить воспоминания. Хотя иной раз кажется, что лучше бы их никогда не было. Может быть, поэтому, несмотря на свои хорошо идущие с финансовой точки зрения дела, Регина так и не купила пианино в Москве. Может быть, потому что это вызывало слишком много воспоминаний о жизни, которая осталась далеко позади. Сейчас они с отцом практически не общались, и это "сейчас" длилось много лет. Задолго до ее переезда. Так как отец на гитаре больше не играл, он, наверно, и сам уже позабыл, как его мягкий, красивый баритон выводил пронзительно ироничные, безобразно жизненные, невообразимо вечные слова, наполненные глубоким смыслом, который никогда не был доступен ее детскому восприятию. Возможно, потому она и не запомнила тексты наизусть, лишь состояние - эмоции от отцовского голоса, влажные мамины глаза, смотревшие, казалось, через тысячелетия, и свое собственное, задержанное дыхание. А еще она помнила, что в такие моменты отчаянно гордилась людьми, подарившими ей жизнь. Их духовностью, возвышающей над обыденностью, дающей возможность воспарить над землей, перенестись к высоким идеалам и обрести гармонию прекрасного, не взрастить на пустом месте, не изыскать на распродаже, не одолжить у знакомых, не вытащить из укромного уголка. Только спустя время возникло стойкое чувство, что истинным это было исключительно для одной Регины. Мама снова вышла замуж - и очень изменилась. От цвета волос и стиля одежды до вкусов в музыке, досуге и еде. Регине нравился отчим, они хорошо ладили между собой, советовали друг другу книги и беседовали об искусстве, но ездить к ним с мамой на Новый год все равно было тяжело. Всегда тяжело. Все казалось чужим, незнакомым. Интересным, другим, неплохим, может быть, даже хорошим - но чужим. Не все - мама. Мама с папой была одной, а с отчимом оказалась совсем другой, и Регине с одной стороны нравилась эта женщина, а с другой - она скучала по той своей маме. По маме, которая руководила отделом продаж в серьезной иностранной информационной компании. По маме, которая нещадно и безжалостно отчитывала ее за каждую четверку или второе место на конкурсе. По маме, которая носила каре, красилась в темный цвет, так выразительно контрастировавший с ее кожей и подчеркивавший бесконечно красивые татарские глаза. По маме, которая одевалась в сексуальные, женственные платья и носила каблуки, которую было сложно представить в кроссовках и каком-то подростковом стиле одежды. Девчонкой Регина обожала переодеваться в мамины платья. Она вообще обожала маму - и боялась ее, бесконечно боялась, потому что мама была требовательной и суровой во всем, что касалось учебы. Но именно маме она всегда отчитывалась, как прошел день, именно мама учила ее общаться с людьми, мама объясняла важность обмена подарками с теми, кого она считает друзьями, мама ходила с ней в магазины и выбирала красивую одежду, мама сидела, скрестив пальцы, на каждом ее концерте и под дверью каждого врача, если требовалось. Мама - красивая, смелая, умная, талантливая, яркая и такая харизматичная, способная не просто заработать на квартиру или дачу, но еще и быть душой любого коллектива. Мама, которая не боялась быть смешной и ставить на корпоративы комичные сценки. Мама, которая после работы бегала на курсы танца живота. Мама, у которой был личный водитель. Мама, которой хватало сил и на все возможные верстки, и на мероприятия, и на ремонт, и на учебу дочери, и на друзей, и на весь мир. Но, кажется, не очень хватало сил на папу.