– Послушай, Марк, я должна тебе кое-что сказать, – произнесла Айрис с едва заметной дрожью в голосе. – Не хотела говорить тебе об этом по телефону, но Джесси моя единоутробная сестра. Марк изумленно посмотрел на нее. – Черт, теперь я чувствую себя последним козлом… Мне очень жаль, Айрис, – сказал Марк и дотронулся до ее ладони. Айрис почувствовала, как к глазам подступили слезы. – Прости, Марк, зря я тебя в это втянула. Просто я так переживаю за Джесси да еще сама себе вырыла могилу, не сказав начальнику, что мы с Джесси родственницы. Я и знать не знала, что все это вырастет в такую историю… Просто хотела попробовать узнать побольше, ради моей матери. Женщина, кормившая ребенка, пока Айрис ждала Марка, теперь подошла к их столику, пытаясь выбраться наружу со своей коляской. Айрис встала с места, пропуская их, и вдруг почувствовала, как у нее кружится голова от жары и волнения. Воздух в кафе был таким спертым, что ей было совершенно нечем дышать. Ей было безумно приятно увидеть лицо друга, но его сочувствие и поддержка застали ее врасплох. Она скучала по Марку больше, чем отдавала себе в этом отчет, но еще она знала его достаточно хорошо, чтобы заметить, что его сегодняшнее поведение отличалось от того, как он обычно себя вел. – Разве полиция не рассказывает вам больше, чем нам? – спросил у нее Марк, нахмурившись. – Я так не думаю – если судить по их словам, она просто сквозь землю провалилась. Им поступили сотни звонков, но, полагаю, потребуется время, чтобы действительно найти хоть какую-то зацепку, – добавила Айрис. – И им еще нужно просмотреть десятки часов записей с камер наблюдения. На пресс-конференции сказали, что в последний раз ее видели идущей в направлении железнодорожного вокзала в Чичестере, но ни на одной из платформ ее не было, и с тех пор ее никто не видел. Она не использовала свои банковские карты, и, если только она и ее дочь еще живы, их точно кто-то должен был приютить. Другого объяснения нет, они не смогли бы выжить в такую погоду. – И тебе еще нужно отчитываться на работе? Разве это не слишком? – заметил Марк, делая глоток чая. – Я никому не сказала, что она моя сестра. Я сама захотела приехать сюда и попытаться найти ее… но я не уверена, что это была хорошая идея. – Айрис отхлебнула горячий чай и добавила в него сахар. Она не ела весь день, но от одного только вида обедающих в кафе людей ее начинало мутить. – Сегодня утром мне позвонила мать, сказала, что Джесси пропала, и попросила меня что-нибудь о ней разузнать. Это долгая история, но она не очень ладит с Харви, отцом Джесси. – Это тот мужчина, который читал обращение на пресс-конференции? А я все думал, где была ее мать. Стало быть, доктор Ребекка Уотерхаус приходится матерью еще и Джесси? – Да, и Харви попросил ее не приходить на пресс-конференцию, так что сейчас она дома с офицером по связям, рвет на себе волосы. Отношения у нее с Джесси никогда не ладились. Наша семья всегда была немного неидеальной. – Все семьи «немного неидеальные», Айрис. Она поняла, что Марк имеет в виду свой собственный тяжелый развод. Его бывшая жена делала все возможное, чтобы ограничить общение бывшего мужа с их двенадцатилетним сыном. – Ребекка только прошла аккредитацию, когда у нее родилась Джесси, так что, думаю, ей было нелегко, – сказала Айрис. – Что ж, она же одной из первых женщин в стране стала педиатром, верно? Едва ли можно стать таким первопроходцем, ничем при этом не жертвуя. – Ну, мой папа всегда ее поддерживал, они были отличной командой. – А какие у тебя отношения с Джесси? Айрис пожала плечами. – Не знаю. Все сложно. – Твоя сестра раньше сталкивалась с депрессией? – спросил он. – Не знаю, но не удивлюсь, если так. Я мало об этом знаю, но, когда она родилась, у моей матери была очень тяжелая форма послеродового психоза. Марк кивнул. – Что ж, склонность к психозу может передаваться по наследству. А учитывая то, что Джесси решила уйти из больницы, думаю, у нее скорее психоз, нежели депрессия. Конечно же, я не специалист в этой области, но, скорее всего, она была убеждена в том, что ее ребенку угрожает опасность. Кроме того, она должна была дождаться нужного момента, когда акушерки были бы заняты другими пациентками, а двери были бы открыты… Уверен, это было не так-то просто. – Говорят, у девочки стрептококк Б, ей нужны антибиотики, все это совсем нехорошо, – тихо сказала Айрис. – Жаль, что Джесси не пришла ко мне. Я весь день жалею о том, что не была ей хорошей сестрой. Мама всегда ее баловала, когда она оставалась погостить, и я ей завидовала, но сейчас я, конечно, понимаю, насколько Джесси было тяжело присматривать за надоедливой младшей сестрой. Марк усмехнулся. – Ты, небось, ходила за ней по пятам каждый раз, когда она приезжала? Айрис кивнула. – Да, постоянно. Я даже однажды сделала для нее кассету с подборкой всех песен, в которых я нашла слово «сестра». – Боже правый, и как, ей понравилось? Айрис покачала головой. – Нет, она вернула кассету и сказала, что ей такое не нравится. – Сурово, – произнес Марк и сделал глоток чая. – Ну же, она же твоя сестра, у тебя должно быть о ней хотя бы одно счастливое воспоминание! – Помню, как мы однажды заблудились в лесу. Был один из тех редких выходных, когда мы были вместе, и мы вышли погулять с собакой. Кажется, мне было около двенадцати, а ей семнадцать. Начало темнеть, было очень холодно, и я стала паниковать. Какую бы тропу мы ни выбирали, казалось, что мы заходим только глубже в лес. Пошел дождь, я заплакала. – Айрис нахмурилась, целиком погрузившись в воспоминание. – Все это время она кричала, чтобы я пошевеливалась и не отставала, но в какой-то момент все изменилось. Она взяла меня за руку, и мы сели под деревом, она накрыла наши головы своей курткой, получилось что-то вроде домика, и она рассказала мне историю. Историю про маленькую девочку по имени Айрис, в которой родители души не чаяли, которая играла на фортепиано, делала лучший яблочный пирог, любила истории с привидениями и готова была с кем угодно поделиться последней плиткой шоколада. До этого я думала, что она совсем меня не знает, что ей плевать, но тогда я вдруг поняла, что она просто грустила, потому что думала, что мама любит меня больше. Но самое грустное в том, что это не так, совсем не так. – Ты должна ее найти, Айрис, – сказал Марк с такой серьезностью, словно ему первому за весь день пришла в голову эта мысль. – Да я знаю, но как? – спросила Айрис, вытирая слезу бумажной салфеткой. – Я хотел бы еще чем-то помочь тебе, Айрис, но единственное, что я сейчас могу, это дать тебе имя акушерки, которая ухаживала за твоей сестрой, – сказал он, вытягивая еще одну салфетку и быстро что-то на ней записывая. – Адреса я не знаю, но, думаю, ты сможешь его найти. Скорее всего, она откажется говорить с тобой как с прессой – но, может, согласится рассказать тебе что-то как сестре Джесси. Айрис посмотрела на Марка. Это было так на него похоже – рисковать ради того, чтобы ей помочь. Ей вдруг безумно захотелось его обнять, но шумное, полное посетителей кафе едва ли было подходящим для этого местом, и почему-то ей казалось, что он вряд ли бы это одобрил. – Спасибо тебе, – произнесла она с дрожью в голосе. – И еще, Марк, прости меня за то, что случилось, когда мы виделись в прошлый раз. – Тебе не за что извиняться. Удачи тебе, Айрис. Мне уже правда пора, пока никто не заметил, что меня нет, – сказал он, снимая плащ со спинки стула. Марк вышел из кафе, оставив Айрис салфетку с именем последнего, кто говорил с ее сестрой перед тем, как она пропала: Джейн Треллис. Глава семнадцатая Харви 15.30, среда, 19 ноября 2014 года Харви Робертс ждал на заднем сиденье полицейской машины, пока два офицера просили разойтись несколько десятков местных жителей, столпившихся перед воротами его дома и не дававших им проехать. Детектив-инспектор Галт повернулась к нему. – Офицер по связям уже здесь и ждет нас. Он один из лучших. Уверена, он вам понравится. Харви ничего не ответил. Ее жизнерадостный тон его немного раздражал. – Он введет вас в курс дела и, надеюсь, сможет ответить на все ваши вопросы. Как я уже сказала в участке, поисковая команда все еще у вас дома, но хочется верить, что они уже скоро закончат. Харви выглянул в окно и посмотрел на своих односельчан, которые хотели предложить ему свою посильную помощь. Он знал этих людей всю свою жизнь: ходил с ними в одну школу, пил с ними в одном пабе, работал с ними на своей ферме – а теперь они стояли и смотрели на него с такой жалостью, словно его сейчас должны были сжечь на костре. Подходя к дому, Харви услышал обрывок разговора. Его старый друг, Фред Сэмюэлс, у которого в соседней деревне была овощная лавка, наседал на одного из полицейских, которые пытались уговорить толпу разойтись. – Мы тут уже три часа стоим, скажите уже наконец, что нам делать? Мы же хотим помочь! – В данный момент у нас в поисковых командах уже достаточно добровольцев, – ответил полицейский. – Будет лучше, если вы пока вернетесь домой, потому что мы не можем продолжать поиски в темноте. Если завтра нам будут нужны еще люди, мы обязательно дадим вам знать. Когда Харви вошел в дом, его встретил высокий светловолосый мужчина в джинсах и коричневых ботинках. Под его голубой рубашкой угадывался небольшой животик. За его спиной, в гостиной, в коридоре и на лестнице Харви мог видеть пять или шесть одетых во все черное полицейских, которые обыскивали его дом. Один из них прошел мимо с личным ноутбуком Харви в руках, но даже не обратил на него внимания. Взгляд Харви упал на фотографию, стоявшую на столе в коридоре, на которой были сняты крупным планом Лиз и Джесси. Он представил, как они идут вместе под руку и о чем-то увлеченно разговаривают. – Харви, это детектив-инспектор Райнер, офицер по связям с семьей, – с мягкой улыбкой представила его Галт. – У Райнера большой опыт работы с семьями, попавшими в подобные ситуации. – Но я до сих пор не понимаю, зачем обыскивать мой дом? Вы меня в чем-то подозреваете? – Как вы уже знаете, мы обыскали квартиру Джесси, и, поскольку ваша дочь проводила здесь значительное количество времени, мы должны убедиться, что сделали все возможное, чтобы понять, в каком состоянии находится ваша дочь и куда она могла бы пойти. – Разве не лучше было бы потратить это время на сами поиски? Есть много желающих помочь среди местных жителей, моих старых друзей, они уже долгое время стоят снаружи и ждут, когда же вы объясните им, где они должны искать, – сказал Харви, смотря прямо на Галт. – Не понимаю, почему вы говорите десяткам людей, что не нуждаетесь в их помощи? – Я уверена, что все предложения помочь адекватно рассматриваются, – ответила Галт. – А мне вот почему-то так не кажется. Я только что слышал, как один из ваших сказал всем расходиться по домам. Детектив-инспектор Райнер шагнул вперед. На вид ему было около пятидесяти, подумал Харви, и двигался он медленнее, чем Галт. Он приветливо улыбнулся Харви и протянул руку. Харви пожал ее. – Мистер Робертс, давайте присядем? Сегодня был долгий день, и я хотел бы рассказать вам, что именно мы делаем, чтобы найти Джессику и ее дочку. Я постараюсь ответить на все интересующие вас вопросы. – Ответьте мне вот на какой вопрос. Как Джесси могла уйти из больницы с больным новорожденным ребенком, почему ее никто не остановил? И что произошло потом, она просто испарилась в воздухе? – К сожалению, мы пока не знаем ответа, но в больнице непременно проведут расследование и выяснят, что пошло не так. Что касается поисков, в деле задействованы двадцать офицеров полиции, и мы делаем все, что в наших силах, чтобы найти Джессику и Элизабет. – А что с пресс-конференцией? Кто-то уже звонил? Ради всего святого, у нее же на руках новорожденная девочка, нельзя ведь было ее не заметить.