– Я говорил, нужно подождать, пока они подальше от своих деревьев отойдут! – Сердито рявкнул третий, и прибавил такое, что мне захотелось ушки заткнуть. Ну, прям, себе! Я еще и не то слышала, за свои двадцать семь с хвостиком. Талму заткнуть, чтоб не слушал парнишка такие гадости. – Теперь скоро не выползут. – Рассудительно произнес первый голос. – Зови людей, пора ехать. И так повезло, нечасто эти кладоискатели из лесу в это время выходят. Интересно, куда они направлялись? – Наверное, на ярмарку, прикупить что-то срочно понадобилось. – Уже удаляясь, сообщил второй голос. – Денег у них было по нескольку кошелей на поясах. Талм чуть слышно всхлипнул мне в ухо, а я и сама не знала, смеяться или плакать. Ведь Атаний так и не отдал мне деньги, что обещал, мужественно предпочитая таскать их на поясе. И теперь мы остались не только без защитников, но и без монетки в кармане. Ох, не плачь, ты, Талм! Говорила я тебе, что мужчины не плачут?! Да и бабки – Йожки тоже! Нам это по статусу не положено! Да я сама лично, первую же бабку… что себя слезами опозорит, метлой из ковена… У меня?! Да у меня это всего лишь соринка в глаз попала… И вообще я с ними в ссоре, с гномами этими! Просто не люблю, чтобы тех, с кем я только что поссорилась, хватали и куда-то тащили! Да еще и деньги при этом отбирали! Почти мои, между прочим! Жаль, что сразу идти за захватившими гномов бандитами нельзя, не такие они глупые, чтоб назад не поглядывать. А местность тут открытая, особо спрятаться негде. Да и я, барышня приметная, в любом из своих обликов. Вот если б мне цвет шкурки сменить, на зеленый например… или еще лучше на такой, как полевая форма у солдат, в пятнышках… однако, мечтать хоть и не вредно, но и пользы никакой. Да и для того, чтоб приготовить пару сюрпризов, необходимо мне хоть на несколько минут в человеческий облик вернуться. В кошачьем у меня колдовать не очень получается. Хотя… вот с кустами договориться смогла же?! Ха, а это идея! Шепнула я снова слово заветное, и попросила травку, веточки, цветочки и листочки все, что они знают про нападавших, мне рассказать. Ух, какие они, оказывается, бяки! Бандиты эти! Траву конями потоптали, деревья на колья для шатров порубили, веток для маскировки поналомали. Дежурят они тут уже третий день, и за это время поймали несколько случайных путников, которые по дороге, что в деревню ведет, ехали. Убить пока никого не убили, но раненые есть. Выслушала я своих зеленых помощников и задумалась, как бы мне незаметно к бандитской стоянке подобраться? И еще думка в голове вертится, а кого, они, интересно, тут выжидают? Ну не за парой же гномов пришли, тем более, гномы в эту пору и не ходят никуда. Возвращаться в лес мы не стали, тут, у речушки и ждали, пока темнеть начнет. Ох и долог мне этот день показался! Уж думала, никогда солнце на закат не покатится! Зато все приготовления я с запасом сделала. И на шкурку морок придумала, точно такой, как хотела, цвета хаки с разводами, и на Талма несколько полезных заклинаний повесила. В том числе и отводящее глаза. Да так ловко повесила, что чуть сама его не потеряла. А к вечеру объяснила ему подробно правила партизанской войны, привела примеры из жизни героя-поэта Дениса Давыдова и всех прочих партизан, включая подпольных узбеков, и отдала приказ выдвигаться. Как говорится в новостях, сводный партизанский отряд в количестве одного гнома и одной кошки – бабко – Йожки приступил к операции по освобождению заложников. По тропке к той рощице, где бандиты обосновались, мы продвигались, почти не скрываясь. А зачем зря маскироваться, если нам травка и кустики в своих донесениях дислокацию противника точно до одного шага докладывают? Вплоть до того, кто в какие кустики гулять ходит?! Вот и мы чуть не догулялись. Свистнуло что-то в воздухе, мелькнулась тень… как я успела с тропки Талма столкнуть и сама в высокую траву броситься… сама не поняла. Слово на автомате выпалила, лежу к земле прижавшись, не выдай, родимая! А в ответ смешок ехидный шелестит – не родина мне этот мир. Но не выдал, травки постарались, укрыли как ковром. И из-под этого ковра я в щелочку подглядываю, дыханье затаив. А прямо напротив стоит диво дивное. Мужик с крыльями как у мыши летучей! Сам в локонах белокурых, как у женщины, ну, у них тут и мода! Глаза вроде черные, а как вполоборота стал, зловещей краснотой полыхнуло. Ух, не приснись такое к ночи! Прямо не мужик, а летучий голландец. А морда ничего, прям как из плейбоя, только злющая да разочарованная. Ну и как мне с ним поступить?! Отпускать нипочем нельзя, через пять минут вся банда тут будет, а убивать вроде пока не за что. Да и не сторонница я кардинальных методов. Придется воспитывать. Шепнула я травкам слово дриадские, они и рады стараться. Не успел голландец охнуть, как они его вместе с крыльями с ног до головы плетьми оплели. Он попытался было острое что-то выхватить, то ли саблю, то ли кинжал, но трава быстрее оказалась. – Ну, – спрашиваю я, выходя из зарослей и садясь перед ним на тропу, – и кто же ты будешь, и зачем на нас охотился?! Молчит. Только красноватым глазом на меня глянул и взгляд отвел. Ой, еще один партизан самоучка на мою бедную голову. – Может, мне его стукнуть? – злым голоском спрашивает за спиной Талм. – Чтоб заговорил? Летучий голландец только хмыкнул высокомерно. – Лучше скажи мне, кто это такой, и почему с крыльями?! – Так вампир же! – изумленно смотрит на меня Талм. – Они все с крыльями, как в возраст войдут. – И что, это он на нас охотился, чтобы кровь сожрать?! – возмутилась я. – Ну и негодяй! Таким никакой пощады. Все, мужик, раз ты не летучий голландец, а вампир, то прощайся с жизнью. Такой нечисти на планете не место! Шепнула я слово заветное и потянула его трава в землю. А он глазами посверкивает и все равно молчит. Вот уже по колено засосало, по пояс… – Вия… – не выдержал вдруг Талм. – Тебе его не жалко? – А они гномов пожалели? – Рассердилась я. – К пенькам сухим привязали и за весь день воды ни капли не дали! Я таких гадов жалеть не приучена. Кто к нам с мечом… тот пусть пеняет на себя! – Откуда ты знаешь? – Хрипло спросил голландец. Ну да, его уже по грудь засосало, вот и хрипит. – У меня там разведчики работают. – не выдаю я ему военной тайны. – Подожди… – шепчет вампир, громче говорить он не может, потому как уже по подбородок в земле сидит. Велела я травке остановить процесс, вдруг он нам ценные сведения выдаст? А вот пощады пусть и не думает просить, нет у меня для таких жалости. – Они мою дочь захватили. – хрипит вампир, – если помогать им не буду… продадут ее в бордель. – Что такое бордель? – немедленно насторожил кошачьи ушки Талм. – Нехорошее место, а остальное тебе пока знать рано. – Осадила я его и снова к голландцу обернулась. – Ну, и как мне проверить, что ты не врешь? – Ты же говоришь, у тебя разведчики! Пошли их, пусть проверят. Вон туда, к тем дальним рощам, за ними в глубоком овраге у бандитов пещера вырыта, в ней они и держат своих лошадей и пленников. Каждую ночь туда пойманных отводят. Вот и сегодняшних гномов скоро поведут. – Допустим. – Шепнув травам, чтобы проверили, кивнула я. – А чем таким ты знаменит, что твоя помощь им понадобилась? И в чем она, собственно, состоит?! Говори, да поторапливайся, темнеть начинает, а мне еще гномов вызволять. – Ничем я не знаменит, кроме того, что служу начальником охраны у герцога Эндвийского. – Вздохнул вампир. – Обычно мы с людьми не связываемся, но его тетка была моей женой. – Бедная женщина! – вздохнула я, вспомнив, что у вампиров есть мода подкармливаться на собственных женах. – Нет, бедной она никогда не была! Наоборот, ей отец оставил в приданое с десяток деревень, виноградники и два завода. Винодельный и сыроваренный. А помощь им моя нужна, чтоб захватить обоз, с которым едет молодой герцог. Они собираются обоз разграбить а Лайофа взять в плен. За него можно у отца хороший выкуп получить. Надо же, какие тут страсти творятся! Прям, точно как у нас в Аденском заливе! Только в залив тот мне отправляться никакой надобности нет, а вот здесь, топать в гости к бандитам хочешь, не хочешь, а надо. Травы к этому времени мне известие про бандитскую пещеру принесли. Не соврал вампир, загорожено в ней несколько тесных отсеков и томятся в них пленники. И девочка есть, в отдельной клетке ее держат. Только вот, чья она дочь, трава мне не сказала. Не умеет она понимать таких тонкостей. Ну, да и за те сведения, что принесла, большое ей спасибо. Попросила я траву немного отпустить вампира, а то он что-то совсем побледнел. – Спасибо. – Прохрипел вампир, – а когда ты своих разведчиков посылать будешь?! – А они уже вернулись. Пещеры нашли, и клетки с людьми нашли. И девочку, что отдельно сидит, тоже видели. Вот только, как определить, твоя ли она дочь, не знают. Разговаривать с посторонними они не умеют. – Она жива?! С ней все в порядке?! – так и рванулся из земли вампир. – Ну, если сидеть в тесной клетке для вас порядок, то все. – Хмыкнула я. – Одного не пойму, почему ты не мог полететь и забрать ее оттуда, если там охраны всего два человека. – Я-то бы мог, – горько вздохнул голландец, – да на меня маг ошейник свой нацепил. Едва я чуть дальше от лагеря отлечу, душить меня начинает. Мне до тех пещер живым не добраться. – А снять ошейник? – Он сразу почует. И отдаст приказ Нилину убить. А всех их мне одному не осилить. – Да как ты вообще им попался?! – рассердилась я. Время идет, дело стоит, а мы тут разговоры разговариваем. – Отпустил на минутку… со служанкой… когда крик услышал, ринулся туда… а её уже схватили и нож у горла держат. Сказали, не сдашься – прощайся с девчонкой. Голос вампира взрыкивает ненавистью, в черных глазах алыми всполохами гуляет неизбывная боль… похоже, он все же не врет. И закопать его в эту дорожку у меня теперь не хватит совести. Вот так и гибнут на корню добрые начинания. – Дай честное слово, что не навредишь мне и моим друзьям. – вздыхаю я, и, выслушав его клятву, отпускаю на волю. – Лети, да помни, если предашь, я тоже успею добраться до твоей дочери. Ну, это я для красного словца приврала. Не такие мы, бабки-Йожки, кровожадные, чтоб невинному дитю вред причинить. Наоборот, при случае от злых людей обороним, слезы утрем, кофту последнюю снимем… К лагерю мы добрались, когда на небе уже появился краешек Селии. Подкрались потихоньку с подветренной стороны, лошадям ведь не объяснишь, что я не на них охочусь. Талма я в кустиках законспирировала, а сама под прикрытием травок к самой стоянке подползла. Оценить ситуацию собственными глазками. Выглянула и ахнула. Нет, гномы мои, как сидели, так и сидят к пенькам веревками прикрученные, правда, синяками да царапинами разукрашены щедрее некуда. И лица и руки, и тело до пояса. Интересно, а где же это они свои рубашки-то потеряли?! Зато вот вампир совсем не там находится, где ему по моим представлениям находится положено. Не сидит среди бандитов, дружно грызущих полусырые кости какого-то крупного животного, жарящегося над углями, а распят за руки и крылья между двух деревьев, на березки похожих. И некто, по всем повадкам похожий на средневекового палача, тыкает ему чем-то, вроде копьеца, в эти самые крылья. – Ну как, нравится? Будешь молчать, я еще и раскалить пику велю! – негромко посмеивается палач, прорывая в тонкой коже очередную дыру. Не помню, я говорила, что среди всех вещей и явлений, какие не люблю, есть несколько, которые я люто ненавижу?! Так вот, садизм среди них на первом месте. При виде его проявлений вся моя рассудительность и здравомыслие улетучиваются как роса под солнцем. Быстро и незаметно.