– Где мать Валери? Но если тебе так не нравится этот вопрос, можешь не отвечать. – Я думал, ты хочешь спросить про другое. – взгляд Корделиуса слегка смягчился. – она жива… но со мной не встречается. – Почему? – А это уже второй вопрос. Но я так и быть, отвечу… только чтобы развеять твои сомнения. Она сама ушла… и попыталась забрать Валери. Ей было всего пять лет. Я догнал жену… и отобрал ребенка. С тех пор мы не виделись. Ну и вопросик я задала. Или это его ответы мне не нравятся?! Вроде вполне исчерпывающие, только неопределенности после них стало еще больше. Что такого мог совершить Корделиус, чтобы жена сбежала от него с маленьким ребенком на руках? Как наяву мне представилась эта картинка… темная непроглядная ночь, стонут от ветра деревья в саду… Молодая женщина тихонько покидает супружеское ложе, бережно подоткнув на свое место одеяло, чтоб ночная прохлада не выдала ее отсутствия… Потом тенью скользит в детскую комнату, осторожно, боясь разбудить, поднимает на руки тепленькое, сладко посапывающее тельце и забросив за спину заранее собранный узелок, воришкой ныряет в неприветливую тьму. Бррр! – Она была ведьмой… из местных… – обреченно вздыхает Корделиус, пару минут понаблюдав за моим мрачным лицом. – таких тут не любят… вот и живут они в тех местах, где другие люди селиться побаиваются. Кошаки – одно из этих мест. Там нет ни деревень… ни городов… жалкие, полуразрушенные домишки разбросаны по лесу и склонам гор в отдалении друг от друга. Инила выросла в такой избушке, ее воспитала тетка. А кто родители, и где живут, она не знала. После рождения Валери ей все казалось, что мой дом ненадежное место для ребенка. Никак не могла поверить, что я способен защитить и ее и дочь. Они все тут такие… запуганные… никому не верят. Показалось мне или и вправду проскользнула в его голосе тщательно скрываемая обида?! – Да и как верить… – решила я поддержать разговор, – если мы Кинну, ну, ту ведьмочку, что ехала с нами, от дерева еле живую отвязали? Ее односельчане дракону в подарок приготовили. А через пару дней они пошли с Атанием в другую деревню за продуктами, так их поймали и собирались сжечь. Или утопить. Я еле успела спасти. – Ты сильная ведьма… извини, баб-яга. Я это сразу понял, когда твой файербол мою защиту пробил. И характер у тебя решительный… не то, что у местных ведьм. Потому и знаю, что не испугаешься и никуда не побежишь из дома, когда родится наш сынок. – Согласно закивал маг. Ой-ёёй! И что же я опять утворила! Хотела оправдать его сбежавшую жену, а вместо этого расхвалила себя! Получается, что сама захлопнула над собой крышку, да еще и гвоздь в нее забила. Огромный такой, в палец толщиной. – Да я не про это… – пытаюсь исправить ситуацию. – А я про это. Подумай сама, как много у нас общего! Мы земляки, мне не нужно будет объяснять тебе элементарных вещей, у нас одинаковые вкусы, и в магии мы оба профессионалы. Да, я сильнее, но у тебя более хитроумные приемчики. Кроме того, ты мне очень нравишься как женщина… и я уже сказал, что никогда не меняю своих решений. А я решил, что завтра мы поженимся, значит так и будет. – внезапно рассердившийся маг отчитал меня нравоучительным тоном, как профессор нерадивую студентку. Я не стала с ним спорить или ругаться, молча встала и ушла в свою комнату, спиной чувствуя сверлящий недовольный взгляд. В комнате, заставленной букетами, стоял душный аромат, по стенам было развешено несколько свадебных платьев, от очень строгого с воротничком-стоечкой до почти эротического. А на подушке опять лежал алый бархатный футляр. Раздраженно рыкнув, я небрежно отбросила его на столик и обессиленно рухнула на кровать. Отчаяние, охватившее меня, имело очень веские основания. Два дня назад, когда Корделиус, лукаво ухмыляясь, предложил мне погостить несколько дней в компенсацию за причиненный ему ущерб, я поневоле согласилась. Не сомневаясь, что сбегу, как только представится подходящий момент. И едва огромный дом погрузился в сон, побросала свои вещи в сумку и, как была в ночной рубашке, выпрыгнула в открытое окно. Лизнув предварительно палец. Про мою кошачью ипостась маг не знал, и я была уверена, что таскаю в рукаве козырного туза. Но дойти сумела только до ограды. Едва я, не чувствуя в ней и капли магии, коснулась камня лапой, как на всех столбах зажглись яркие фонари и где-то в доме истошно взвыла сирена. Оказывается, маг, не мудрствуя лукаво, установил на ограду земную сигнализацию. Как я в тот момент догадалась наложить на себя морок, до сих пор не пойму. Наверное, с перепугу. А потом молнией влетела в свою спальню, нырнула в постель и лизнула палец. И вовремя, еще через несколько секунд дверь распахнулась от мощного магического толчка и в комнату ворвался разъяренный Корделиус. – А-Ааа! – Вполне натурально взвизгнула я, подтягивая ближе к подбородку одеяло. – Извини… – медленно остывая, пробормотал маг, – сработала сигнализация, я боялся, что в дом проникли воры. – С каких это пор маги боятся воров?! – едко хмыкнула я. – Лично я с тех самых, как заполучил в свой дом настоящее сокровище, – не менее едко парировал Корделиус и, постояв секунд пять у окна, ушел так же стремительно, как ворвался. А я внезапно почувствовала мощную энергию магического щита, запечатавшего окно. На другое утро выяснилось, что маг успел за ночь полностью перестроить свою защиту, добавив к земной сигнализации магический купол такой силы, что о его снятии мне нечего было и думать. Глава восемнадцатая. День шестнадцатый, свадебный В этот день я не проснулась. Нет, не потому, что уснула мертвым сном. Просто нельзя проснуться, если не засыпал. Не знаю, спят ли осужденные на пожизненную каторгу перед отправкой в копи, но вот я в почти такой же ситуации уснуть не смогла. Да и чем я на самом деле отличаюсь от приговоренного узника?! Только размером и комфортом места заключения. Строгий неподкупный надзиратель и непреодолимые барьеры налицо, принудительные работы тоже. А что не в соляной шахте мне придется их отрабатывать, а в супружеской спальне, так это еще неизвестно, где легче. Морально, разумеется. Утро началось с визита орды девиц в кружевных наколках, робко объявивших, что их прислал хозяин помочь мне с перевоплощением в невесту. Ну, они заявили немного не так, но суть была та же. Судя по их испуганным глазенкам, маг предупредил горничных, что я могу не очень обрадоваться этому визиту. Но велел не отступать, даже если невеста начнет превращать их в жаб. Или швыряться файерболами. Или настращал еще чем-нибудь похлеще. Вот только одного варианта он не предусмотрел, я никогда не опущусь до банального бабского скандала. С истерикой и битьем посуды. Во-первых, безрезультатно, во-вторых, некрасиво смотрится со стороны, а в-третьих, избито еще со времен кавказской пленницы. Но самое главное, не зря я ночью бодрствовала, изобрелся-таки один безумный план, не самый перспективный, конечно, но за неимением другого… Вот потому и не собираюсь я доставлять своему тюремщику такого удовольствия как усмирение разбушевавшейся ведьмы. Да и горничные тоже ни в чем не виноваты. Насмотрелась я уже, как маг их строит, словно старшина сверхсрочник лопоухих новобранцев. Терпеливо позволила обрядить себя в платье, которое выбирала в соответствии с возникшим планом, и расчесать волосы. А вот прическу сделала сама, твердо и холодно отклонив все поползновения девиц. Заплела тугую косу, уложила веночком на темени, заколола шпильками из своей сумки. Не забыв вколоть и заколку с изумрудами. Она у меня давным-давно напичкана защитными заклинаниями от всяких магических и ментальных воздействий. Да и еще кое-что хитрое добавлено, и замаскировано под наговор на удачу. А в действие все заклятья приводятся простым кодовым словцом, над выбором которого я особо долго не думала. Напоследок я приколола к косе густую вуаль и опустила её на лицо. Не стоит пугать гостей зверским выражением. Если разобраться, они передо мной тоже ни в чем ни провинились. А если уж совсем по-честному, то виновата во всем одна я. Слишком быстро привыкла к возможностям, которые дает изобилие энергии, слишком понадеялась на внезапно обретенную силу. А, как известно, каждое заблуждение заканчивается крахом. Вот и приходится теперь отдуваться за излишнюю самонадеянность. Девчонки, посчитав, что с одеванием покончено, убежали и вскоре вернулись с полными корзинами цветов. Изящный букет невесты, явно добытый Корделиусом в дорогом салоне, всучили мне в руки, пышные букеты роз поставили в вазы, лилиями и астрами украсили постель, белыми лепестками посыпали пол. Все больше эти приготовления начинали напоминать похоронную церемонию, и с каждым мигом мне становилось все тошнее. Вовсе не такой я мечтала увидеть свою свадьбу. Не так было всё. Но особенно добил меня марш Мендельсона, внезапно зазвучавший из невидимого динамика. Вовсе не под эту стереотипно-торжественную музыку дарят любимым свои сердца свободолюбивые бабки-Йожки. У каждой из нас собственная любимая мелодия и только одному человеку доверяем мы её услышать в счастливый час объединения судеб. Двери медленно распахнулись и элегантный, как манекенщик, Корделиус в безукоризненном черном костюме, где банальный пиджак уступил ради такого торжественного случая место фраку, белоснежной рубашке и белом галстуке, заколотом огромным бриллиантом, предстал предо мной. Уверенно прошагал по лепесткам эксклюзивными туфлями, по-хозяйски поднял к губам мою руку и нежно поцеловал перчатку. – Спасибо, что не стала капризничать, – прошептал еле слышно и уверенно повел меня в сторону парадной гостиной. Все у тебя еще впереди! Злорадно подумала я, послушно топая рядом. Если мне не удастся сорвать церемонию, то у меня останется только один-единственный выход, и я им обязательно постараюсь воспользоваться. Двери гостиной были распахнуты настежь, свадебный марш звучал оттуда во всю мощь дорогих динамиков. На пороге маг на пару секунд приостановился, горделиво позволяя мне оценить весь масштаб проделанных им приготовлений. Ну, что и говорить, постарался он все устроить с предельным шиком и предусмотрительностью. Обилие цветов невероятно украшало и без того превосходно обставленный зал, в глубине которого загадочно посверкивал серебром и хрусталем сервированный стол. А в переднем углу появилась увитая розами ажурная арка с явно антикварной кафедрой для жреца под ней. Вокруг арки горели в высоких подсвечниках свечи, призванные, по замыслу Корделиуса, добавить церемонии торжественности и романтизма. А для меня устроившие её еще более похожей на отпевание. Посреди зала на диванчиках и стульях чинно сидело десятка полтора приглашенных. Все в дорогих нарядах, рядом с несколькими гостями мужского пола уверенно расположились увешанные драгоценностями женщины. И вот именно они, со своими довольными надменными личиками, шелестящими юбками и крупными, грубовато ограненными камнями в громоздких украшениях стали для меня последней каплей, переполнившей чашу терпения. Той каплей, после которой уже безразлично, как расценят окружающие твою выходку. И не имеет значения, смешно или трагично ты будешь выглядеть, выживешь или умрешь в итоге. Потому что жить так, как они, я не желала ни в коем случае. Терпеть выходки и капризы совершенно чужого по духу человека только за то, что он соизволил назвать тебя женой, пытаться выглядеть благодарной и любящей за обеспеченное существование… и выслушивать постылые нежности… Нет! Лучше сразу умереть. Но сначала кое-что прояснить о себе всем присутствующим. Разумеется, без грубости и кровопролития. Но по возможности как можно более доходчиво. Тем временем маг благополучно отбуксировал меня к кафедре и мы чинно застыли перед нею. Благодушный лик упитанного жреца неизвестного мне божества нарисовался за кафедрой, Корделиус махнул рукой с видимым только мною пультом в сторону столика, украшенного шедевром флористики и марш резко оборвался. Видимо, у него на столике под цветами замаскирован дивидишник, догадалась я. – Любимые соотечественники! – патетически воззвал жрец, и я нервно хихикнула. По крайней мере, двое из присутствующих здесь никогда не были его соотечественниками. Может, уже пора начинать разборку, кто тут кому земляк, а кто и нет?! Корделиус чуть крепче сжал мою руку, невозмутимо уставясь на жреца нереально честными глазами. Ну, и жук! И за кого же он, интересно, тут себя выдает? Наверняка, за какого-нибудь графа… или князя.