Ли открыла его на первой попавшейся странице. – Начиная с того, как ты только что описала свой рабочий процесс, и заканчивая подходом и в особенности конечным результатом… – Она ткнула в одну из фотографий. – Эти стрижки попросту мимо кассы. – Ну… – Глаза Ширли наполнились слезами, и она часто заморгала, не давая им упасть. – Может, они только тебе такими кажутся? Ли накрыла руку Ширли своей. – Я уже давно работаю парикмахером, знаю, что ищут салоны. Знаю, как они оценят твои работы. Но все можно исправить! – Ли стиснула руку подруги. – Я с радостью помогу тебе переделать альбом, но тот, кто учил тебя последние месяцы, дал тебе плохие советы. Придется начинать с основ. – У меня нет на это времени. – В голосе Ширли проскользнуло отчаяние. – Мне нужна эта работа. Нужна еще вчера. – Лицо Ширли покраснело. – Рассчитываю, что ты замолвишь за меня словечко. Хочу снять собственное жилье, ты же знаешь. Мне нужны деньги. Для меня это важно, Ли. Ли кивнула. Ее поставили перед трудным выбором. Конечно, она хотела, чтобы Ширли нашла хорошую работу и собственное место в мире! – Да, я все понимаю. Но говорю тебе, ты пока не готова. Никто не наймет тебя с таким портфолио. Ширли молча уставилась на стол. О древесину разбилось несколько слезинок. – Ширли, брось. Пожалуйста, не падай духом. Мой первый альбом тоже был ужасен, но все можно исправить. Мы сможем его исправить, ясно? – Ничего мой альбом не ужасен! – огрызнулась Ширли и, выхватив его у Ли, запихнула в сумку с подгузниками. – Это лишь твое мнение. Мнение одного-единственного человека! Не тебе решать. Ли села прямее. – Я лишь пытаюсь помочь. Ты же сама только что сказала, что способна принять конструктивную критику. – Это ты так помочь пытаешься? Рассказывая, что я бездарность и мое портфолио никуда не годится?! – Ширли встала и дрожащими пальцами повесила на плечо сумку. – Спасибо, блин, за поддержку. Черта с два обращусь к тебе за помощью снова! И она пулей вылетела из кафе. Ли не хотела сердить подругу, просто сказала правду. Ширли нужно было основательно потрудиться, и двух месяцев попросту не хватило. Ли не могла преподнести ей работу на блюдечке лишь потому, что имеет завязки в нужном салоне. Ли забрала ключи, взяла кофе и сверилась с часами. Пора возвращаться в парикмахерскую. Позже они с Ширли все обсудят, жаль, что пришлось ранить ее чувства. Ли вышла на стоянку. Ширли пристегивала Гарри к заднему сиденью. Приблизившись, Ли услышала ее всхлипы, а потом она застегнула ремень и хлопнула дверцей. – Чего тебе? – Ширли вытерла слезы, размазывая по щекам тушь. – Я не хотела ранить твои чувства. Эй, иди сюда. – Ли привлекла Ширли к себе. – Взгляни на меня. Ты талантливая, правда. Ширли насмешливо фыркнула. – Да, талантливая! Просто воспринимай это как очередной жизненный вызов. Мы со всем справимся. – Не хочу я вместе с тобой ни с чем справляться! Думала, хоть раз в жизни докажу, что не нуждаюсь в твоей помощи. Ширли покачала головой. – Как это понимать? – Ты права. Была права все время. Я так лезла из кожи вон, пытаясь подражать тебе… одевалась, как ты, сбрасывала вес, чтобы стать такой же худышкой, спуталась с твоим отцом, живу в твоем доме, пошла учиться на парикмахершу… – Ширли всплеснула руками. – Думала, если докажу, что в каком-то смысле не хуже, стану достойной. – Достойной чего? – Ли совершенно не понимала, о чем речь. При взгляде изнутри ее жизнь была тем еще бардаком: вечные попытки что-то исправить, сбежать от неотвязного прошлого, пристрастие к алкоголю, неизжитое до сих пор. Никаких перспектив в романтическом плане. Да она просто нянька для своего отца. Работа была ее единственной спасительной благодатью. – Не знаю, просто… – Слушай, Ширли, это твоя и только твоя жизнь. Тебе не нужно мне подражать. Ты теперь мама. У тебя впереди целая жизнь – делай, что душеньке угодно. Тебе действительно так уж интересны волосы? Ширли кивнула: – Да, мне нравится эта работа. – Тогда иди к своей цели. Не пасуй. – Но как, если у меня нет таланта? – Да есть у тебя талант. Прости, если говорила слишком резко. Слушай, раз другие способны стричь, сможешь и ты. Взгляни на себя. Взгляни, сколького ты добилась. Ты не пьешь. Стала для Гарри феноменальной матерью. Твоя жизнь налаживается, и я горжусь тобой как никогда. Ширли рухнула ей на грудь. На заднем сиденье зевнул Гарри. Сердце Ли переполнили чувства к крошечному братцу в детском автокреслице и лучшей подруге в объятиях. Ли так хотела помочь Ширли сделать все правильно. Хотелось помочь ей преуспеть в жизни. Наконец Ширли отстранилась и промокнула глаза. – Прости, я из-за гормонов сама не своя. – Да ладно. Все у тебя получится. Обещаю. Ширли улыбнулась сквозь слезы, но во взгляде ее красивых глаз сквозило сомнение. – Откуда тебе знать? – Просто знаю. – По коже пробежал тошнотворный холодок. Отмахнувшись от дурного предчувствия, Ли выдавила улыбку. – Все будет хорошо. Настоящее 62 Грейс Элис и Кэрол покачивают бокалами с вином в гостиной у Грейс. После нескольких неловких минут тишины Элис наклоняется и кладет руку на колено Грейс. – Почему ты нам обо всем этом не рассказывала? Грейс пожимает плечами. – Я хотела. Надо было, просто я не думала, что вправе разглашать чужую тайну. – Буквально только что она в сжатом виде изложила то, чем поделилась с ней Ли в ночь своей гибели: о мужчине в темноте, о том, через что Ли прошла и сколько секретов хранила. Грейс пока умолчала о Ширли и Ноа и о том, что Ли на самом деле, возможно, не насиловали. И о том, какова роль Ноа в этой запутанной истории. Слишком все сложно. Открывается и закрывается задняя дверь, и дом внезапно наполняют мужские голоса, один взрослый и двое детских. Мейсон заходит в гостиную первым. – Боже правый, люди! – восклицает он, прижав к груди крошечную ладошку. – Да вы тут точно стайка призраков. Отворите окно! Включите свет! Давайте впустим в комнату немного жизни. – Он хлопает в ладоши, распахивает шторы и зажигает люстру. – Так-то лучше. Грейс смеется: – Сколько сахара вы съели, юноша? – Мно-ого, – признается Мейсон. – Но не спеши осуждать: я сведу на нет его действие чтением книги. Следом за ним заскакивает Лука и, даже не поздоровавшись, сразу уносится к себе в комнату. Слышно, как на кухне Ноа ставит пакеты с едой. Он возил мальчиков в «Хоул Фудс» за покупками и пообедать. И, по всей видимости, заодно побаловал их мороженым или печенюшками. – Мне только кажется или Мейсон становится все большим юмористом день ото дня? – спрашивает Кэрол. – И даже об этом не догадывается, – добавляет Грейс, отхлебывая чая. Кэрол подается вперед и, махнув в сторону кухни и Ноа, спрашивает одними губами: – У вас двоих все хорошо? – А что такое? – По спине Грейс пробегает холодок. – Просто мы в последнее время его не видели, – присоединяется Элис. Грейс со вздохом закрывает глаза и одергивает свитер. – Он сделал мне предложение. – Что? – хором восклицают Кэрол и Элис. Их лица расплываются в дурацких улыбках, но Грейс поднятием руки прерывает подруг: – Не спешите радоваться. Я отказала. – Что-что? – взвизгивает Кэрол. – Но почему? – Не хочу замуж.