– И это всегда вы? – поинтересовался я. – Что… Что вы хотите этим сказать? Меня распирала потребность врезать этому волку в нос, но я понимал, что такое поведение плохо кончится для меня самого. – Вы единственный ведущий этого шоу? – Да. Думаю, что да. Я нечасто из него выбираюсь, так что ничего не знаю наверняка. Люди, как правило, не поддерживают вариант «дайте обходчику самому выбрать приз». Обычно так происходит всего несколько раз за сезон. – Получается, что в этот раз зрители проголосовали так, потому что знали: вы и Мордекай окажетесь в одном пространстве, – заключил я. – Не знаю, что тут произошло, но это произошло, потому что зрителям было известно о неприязни Мордекая к вам. Так кто вы для него? Чако сглотнул слюну. – Он-то умеет не забывать обиды, можете мне поверить. Так уже бывало не в одной сотне циклов. Я не предполагал, что он всё ещё здесь. Каждому известно, что наставники выбывают раньше всех прочих. Постойте, да он вообще не должен был здесь появиться. Он стал администратором? – Вы не смотрите шоу? Чако огляделся, как загнанный зверь. – Нет. Я не могу переварить… Нет, конечно же. Я только не… – Он осёкся. – Послушайте, нам действительно нужно работать. У меня будут ещё бóльшие неприятности, если мы не закончим. Вам предстоит выбор одного из девяти призов. Мне жаль вашего руководителя, это действительно так. Это произошло очень давно, и моей вины там нет. Я делал то, что мне велела его начальница. Если бы я этого не сделал, он бы умер. А потом все мы её лишились. Мы лишились Одетты. Когда он вернётся, скажите ему, что я сожалею. Ни дня не проходит без сожалений. Предупреждение: Это не Доктор Фил[45]. Выбирайте ваш приз. Если не выберете через десять минут, то потеряете право на выбор. Над каруселью возник хронометр обратного отсчёта. – Хорошо, – ответил я, скрипнув зубами. – Показывайте ваши хреновы призы. * * * – Приз номер один! – объявил Чако. В его голосе звенел далеко не тот же энтузиазм, что вначале. Он не сумел добраться до своего микрофона, хотя проползал добрую минуту на четырёх точках, пытаясь достать его, а затем, кажется, не знал, что делать с когтистыми лапами. Карусель приостановилась, штора в её центре упала, и нашим взорам открылась пара зелий, выставленных на пьедестал. – Два зелья! – провозгласил Чако. Я хотел было их осмотреть, но подсказка не появлялась. Пончик прыгнула на моё плечо. – Описаний нет, – сообщила она. – Это называется мошенничество! – Что это за зелья? – спросил я у ведущего. – Всё, что вы получаете, – это описания. А описания – это два зелья. Чако широко улыбался, демонстрируя острые зубы. И я назвал бы его вид устрашающим, если бы не видел только что, как он съёжился от страха, ни дать ни взять малое дитя. Я вспомнил тёмно-синий оттенок шипучего зелья навыка. Такой был у зелья, использованного нами, когда мы выбирали Монго. Вот сейчас Мордекай был бы нам очень кстати. – Приз два! Бомбы! Пятьсот экземпляров! Упала вторая штора, открыв перед нами пирамиду Хоблобберов. Такая разновидность мне ещё не встречалась, но в чём именно состояла особенность этих бомб, я не мог бы сказать, потому что не имел возможности их осмотреть. Они блестели, как будто их поверхность была покрыта смолой. Я подозревал, что они должны были действовать наподобие тех, которые я намеревался изготавливать сам. – Приз три! Книги! Земные книги! Количество – две тысячи! Появилась гора книг. Подобранные случайным образом книги на английском языке, от «Пятидесяти оттенков серого» до (как мне показалось) канадской телефонной книги. Две тысячи книг – что за чёртова прорва читалова! Мне понадобится немало времени, чтобы просмотреть их все, но тогда у меня образуется шикарный обменный фонд для кротолюдей. – Приз четыре! Харлей Дэвидсон FLH Пэнхед Электра-Глайд 1965 года! У меня на долю секунды остановилось сердце, когда появился красно-бежевый мотоцикл. Взгляд немедленно упал на маленькую вмятинку на бензобаке. Это случилось в тот день, когда я поскользнулся на дороге. Я отпустил руль, чтобы выровнять мотоцикл, и он случайно утратил устойчивость. Мой отец никогда не применял физического насилия – ни до того дня, ни после. Да я и не воспринимал это как насилие, но сейчас, мысленно вернувшись в прошлое, понял, что это оно самое и было. Отец отстегал меня ремнём так, что трусы пропитались кровью. Я всё ещё чувствовал, как они отслаивались от моей кожи. Мама тогда плакала, заявила отцу, что мы возвращаемся в Техас, но этого так и не произошло. – Карл, ты на мотоцикле, я на Монго – нас ничто не остановит! – Иисус, – пробормотал я, не отвечая на возглас Пончика. Что, это действительно его мотоцикл? Или точная копия? Я чувствовал, что больше не в силах дышать. – Приз пять! Всего одна книга! Я наклонился и постарался собраться с мыслями. Никак не мог выкинуть из головы треклятый мотоцикл. Внимание же, идиот! Сначала я подумал, что это волшебный фолиант, но волшебные сборники всегда выдаёт их особый блеск. Эта же книга была обычной. Небольшая, в кожаном переплёте. И на нём название: «Самые хитрые ловушки». – Что это, порно? – удивилась Пончик. – Приз шесть! Ещё одна книга! Книга, вполне похожая на предыдущую, только значительно толще и размером как большой словарь. Здесь не было названия на переплёте, зато был знакомый символ: буква А в кружке, что означало «анархия». Книга немедленно сверкнула, как только карусель пришла в движение. Я не знал, был то свет магии или свет золотых страниц. – Приз семь! Заколдованные ковбойские чапы[46]! – Карл, выбирай вот это! – закричала Пончик. – Чако, он вот их выбирает! – Прошу прощения, но решение принимает Карл, – возразил Чако. Эти полуштаны с отверстиями на месте задницы и промежности демонстрировались на вращающемся манекене. Они были сшиты из тёмной кожи и отливали зеленоватым блеском. – Ну уж нет, – сказал я. – Приз восемь! Одно зелье! Это зелье я узнал сразу. Тот самый оранжевый пузырящийся раствор, который Пончик недавно употребила для укрепления телосложения. Зелье, действующее как статистический бафф. Оно источало мерцающую ауру. Мне подумалось: не о нём ли в сочетании с дополнительными десятью космическими зельями упоминал Мордекай. А может быть, не очень-то оно и полезно. Я не мог быть твёрдо уверенным ни в чём. – Приз девять! Ящик для инструментов шестидесятитрёхдюймовый серии три тысячи! На колёсах! Взгляду открылся поцарапанный, видавший виды ящик для инструментов, и я не мог не узнать его немедленно. Мой ящик для инструментов из магазина. Я взглянул на правую нижнюю секцию, известную мне как место, где всегда лежит блок сигарет за вычетом одной пачки. Да, в таком ящике у меня всегда хранились десятки полезных инструментов, в частности, дрель и мусат[47]. Если мне удастся привести в действие одну из дварфских батарей, то я, наверное, смогу придумать способ заряжать их. Нутро дало мне команду взять этот ящик. С ним мне будет намного легче пользоваться инструментами на инженерном столе. Но я колебался. Когда в прошлом я расставался с этим ящиком, на нём была установлена целая электрическая панель. Сейчас от панели не было и следа. И что-то странное исходило от этого ящика, как-то неправильно он занимал место на карусели призов. Я глянул на верхнюю секцию, ту, которую никогда не закрывал как следует, потому что она всегда была чересчур набита всякой дрянью. Думаю, там ничего нет. Оставалось меньше девяноста секунд. – Пора делать выбор! – воззвал Чако. – Объявляйте ваш выбор, Карл! – Чапы бери! – взмолилась Пончик. – Катя, скажи же Карлу, чтобы он выбрал чапы! Катя промолчала. Колесо карусели закрутилось быстрее, музыка заиграла громче. Меня охватило внезапное, совершенно ни на чём не основанное желание заполучить мотоцикл. Не для того чтобы ездить на нём. Просто выволочь его на рельсы и посмотреть, как поезд ударит его. Некоторые из предложенных выборов были по-настоящему хорошими. Я предполагал, что Мордекай уговорил бы меня остановиться на двух зельях навыка. Но мне недоставало информации. Полезная информация, возможно, содержится в книге о ловушках (если там действительно о ловушках). Куча из двух тысяч книг тоже может быть ценной с многих точек зрения. То же можно сказать и о бомбах. Не исключено, что и чапы – неплохой вариант. Но я и без них выглядел придурком. Собственно, я не хотел выбирать чапы, ведь я не знал, что за колдовство на них. Несомненно, их добавили в ассортимент ради шутки, так что, возможно, колдовство – тоже шутка. К тому же ни один из предлагаемых предметов не представлялся мне запредельно редким, каждый из этих предметов я мог бы раздобыть и другими путями. В принципе, фанатские ящики должны были приносить уникальные награды, такие, каких не найти в Подземелье. Тридцать секунд. Странная книга с символом анархистов снова мигнула непонятным светом. Я относился к классу Анархистов-провокаторов. И вспомнил, когда в последний раз видел вспышку света. Тогда она спасла мне жизнь. Не то же самое ли и сейчас? Сомнительно, но я не выбросил из головы эту мысль. Почему бы и нет? Всё-таки это бесплатный приз. – Я выбираю вот это. Приз номер шесть. – Ладушки! Выбор сделан. – Карусель испарилась, книга зависла в воздухе сама по себе. – Вот что вы выбрали! Я сделал шаг и схватил парящую книгу. Подземный распорядитель прочитал вслух описание.