– После станции четыреста тридцать пять стоят ворота. Я въезжаю в них. Это огромный портал. Поезд просто проскакивает его. И я уже снова в депо, вывожу машину на стоянку. Увы, вывожу только свой локомотив. Остальные девятнадцать вагонов пропадают. – Пропадают? – не понял я. – Да, вот так. – Он щёлкнул пальцами одной из нижних рук. – Только приближаешься к воротам бездны – и ты уже в депо. Это магия, как она работает, я не знаю. – Он огляделся по сторонам, оглянулся назад и подался вперед, переходя на шёпот, словно боясь быть услышанным: – Такие как я не верят в магию и её праведность. Я не люблю проходить через ворота. Но я честный служащий и делаю то, что мне велят. Я не теряю память, как дварфы или грэпплеры[55]. Происходит вспышка яркого света, и я телепортируюсь вместе с машиной. Дальше сплю восемь часов в кабине, просыпаюсь, делаю обход машины, жду, когда прицепят вагоны, и еду в новый рейс. – Вы спите? – переспросил я. – Кондуктор сказал, что отключается после конечной станции и снова оказывается в поезде перед следующим рейсом. И он не упомянул, что остаётся время на сон. Верхняя половина Бода-Боды пожала плечами. Синяя полоса краски блестела на его лице. – Когда они проходят через портал, какое-то время теряется. До следующей смены проходит часов девять-десять. – Что происходит с остальными вагонами? Говорят, они попадают во временнýю петлю и переносятся обратно обновлёнными. Гигант кивнул. – Как и что, я, считай, не знаю. Пассажирские вагоны проходят глубокую чистку. Все поломки устраняются. Все посторонние предметы исчезают. Большинство. Вернон излагал дело не в точности так. – А ваш-то локомотив – с ним что? Он не проходит – м-м… глубокую чистку? – Нет. Какое там. Что надо. Я перешёл к важному вопросу: – Значит, если мы будем с вами, когда вы будете проезжать через ворота, с нами не случится ничего плохого? Он помолчал. – Я слышал про пассажиров, которые проехали через ворота. Ничего хорошего для них от глубокой чистки. Иногда остаются лишь кости. Я помотал головой. – Я не имел в виду пассажирские вагоны. Если мы останемся в ходовом вагоне? С вами? Бода-Бода насупился. – Я всегда хотел ездить с друзьями воинами, особенно когда в неизвестное. Увы же мне! Никто не ездит в первых вагонах, машинисты только. Это закон «Клубка»! Даже служащим нельзя в машину. Исключений – нет! – Но если бы мы были в первом вагоне, мы бы не пострадали? – Вас не убили бы ворота бездны. – Неожиданно он поднял в воздух все четыре руки, и металлические когти со звоном выскочили из верхней пары запястий, словно он был каким-нибудь бастардом Росомахи[56]. – Но меня, меня честь обяжет вас убить! Исключений – нет, друг воин! – Раз так, то ладно. – Я отступил на шаг. Это существо безумно. Они все безумны. До самой последней твари. – Ещё только один вопрос. Вы вышли из кабины из-за того, что поезд сошёл с рельсов. Могла бы какая-то другая причина заставить вас покинуть кабину? Ну, если мы захотим поговорить с кем-нибудь из ваших товарищей машинистов, как нам поступить? Бода-Бода опустил руки, металлические пластины втянулись обратно под кожу. – Мы не оставляем локомотив, если поезд не повреждён. Это правило. А, воины и друзья. Я вижу место отдохнуть. Я выпиваю сколько надо мёда и жду команды реагирования на крушения, которая вызволит меня и доставит на базу. А теперь я приветствую вас! Он повернулся и двинулся к клубу «Покоритель». Мы не сводили с него глаз, пока он не нырнул внутрь и не скрылся в темноте. – Выходит, он – член этого клуба. – Я перевёл взгляд с Пончика на Катю. Издалека снизу донёсся новый удар – ещё один поезд сошёл с рельсов. – Так что мы сейчас узнали? – Как будто бы у нас есть возможность вернуться на старт, надо только проникнуть в кабину машиниста, – сказала Катя. – Да, это верно. Но единственный способ туда проникнуть – авария, ничего хорошего для нас в этом нет. – Нужен Ключ машиниста, – вспомнила Катя. – Может быть, ключ в его инвентаре. Тогда мы сможем проникнуть в первый вагон, пока поезд ещё в движении. Я кивнул. – Вот и я об этом подумал. Но ключи (мы это уже знаем) различаются цветовыми кодами. Значит, ключ этого парня подойдёт к дверям локомотивов только охровой линии. Я думаю, если мы попробуем этот ключ на поезде жёлтой линии, у нас ничего не выйдет. А когда мы спускаем поезд с рельсов, чтобы завладеть ключом, движение на линии останавливается. На сколько времени останавливается – мы не знаем. Но ключи не нужны, если поезда стоят. – Погоди, Карл, – вмешалась Пончик. – Разве останавливаются только те поезда, что сзади? А если мы возьмём ключ, ввинтимся в «Кошмарный экспресс» или в какой-нибудь из тех суперскоростных поездов, что перепрыгивают временнýю петлю, и зацепим поезд, который сейчас впереди нас? – А вот это грандиозно. – Я повернулся к Пончику и потрепал её по голове. Кошка засветилась. Я и сам обдумывал такой план, но считал неуместным его обсуждать. – Мне кажется, это чудище открыло перед нами два пути к колодцам. Мы сможем воспользоваться порталом для служащих. Есть такая вероятность. Похоже, что обходчики, избравшие этот путь, теряют время и страдают провалами в памяти. И им приходится противостоять Кравяду, кем бы он ни был. Возможно, это босс, стерегущий портал. – Как-то сложно это всё, – вздохнула Катя. – Интересно, сколько обходчиков из трёхсот тысяч узнают то, что узнали мы? – Будем надеяться, что все триста тысяч, – сказал я. – Мы начнём распространять информацию через свои контакты. Сомневаюсь, что отсюда есть всего один выход или два. Выходов много, просто мы о них не знаем. Смотрите: что за станция такая – четыреста тридцать шесть, что мы только там можем пересесть на «Кошмарный экспресс»? И ещё необходимо связаться с Элли и Имани по поводу… – Злые предатели! Саботажники! – с такими криками из клуба «Покоритель» вырвался Бода-Бода. – Лицедеи! А я поверил, что вы настоящие! Я убью тебя во имя высочайшего Грулла! Пригвозжу и зарежу! Он вознёс кверху руки и вновь выдвинул из них металлические когти. На лице застыл гнев, а его точка сделалась красной. Из-за двери высунулся бараноголовый клирик, всплеснул руками и скрылся. Заиграла музыка. А, мать-перемать. – Грулл? – спросила Пончик. – Это что… – Да, – успел ответить я перед тем, как мир застыл. Б-б-б-б битва боссов! В воздухе поплыли наши аватары. Вы раздразнили одного из неигровых персонажей. Но не просто одного из них! Это босс местности! Это… Versus. Надпись вклинилась в плывущий текст, и словно брызги крови полетели во все стороны. На виртуальный экран выплеснулся вопящий портрет Бода-Боды. Челотавр Бода-Бода! Машинист поезда! Приверженец Грулла – бога войны! Берсерк крайнего порядка! Уровень 40! В мир вернулось движение. Бода-Бода галопом стартовал в нашу сторону – с воплями и пеной изо рта. – Сейчас будет весело, – предсказал я и скомандовал: – Стойка три! Кулак сжат – рукавица сформирована. В этой стойке Катя располагалась рядом, Монго – на значительном расстоянии слева от меня. Пончик оставалась на земле между мной и Монго, не выдвигаясь вперёд. – Карл, по-моему, этот попик сказал ему, что поезд спустили с рельсов мы! Что за ублюдок! – Думаешь? – отозвался я. – Тогда пли! Пончик выпустила в клирика две ракеты, но они отскочили от груди разъярённого челотавра, не причинив ему вреда. – Эй, Магические ракеты бессильны! – прокричала Пончик. – Хорошо, мармелад в сторону! Я поставил дымовую завесу. Катя отошла на три шага вправо. Пончик вызвала на земле на пути челотавра свою Дыру. Я активировал Страх. Ямка в земле получилась не больше трех сантиметров глубиной, и чудище только споткнулось. Моё заклинание тоже произвело весьма слабый эффект. (Ещё несколько дней – и Страх станет намного более действенным.) Я навёл Жахнем, бро на свою рукавицу, и она засверкала электрическим огнём. Запас маны уменьшился. – Предательство, опять предательство! – разорялся Бода-Бода. – Магия, колдовство! Умрите во имя Грулла! Он прыгнул, слепо размахивая своими лезвиями над местом, где я только что стоял. Потом развернулся и нацелился на Пончика. Я как раз этого и ожидал. Кошка метнулась прочь, а Монго яростно завизжал. Катя и я ринулись вперёд. Я отклонился, изо всех сил саданул врага рукавицей и смял мошонку его нижнего торса. Он зарычал. Тело сделалось твёрдым и мощным, словно мешок с гравием. Босс заорал. Над ним появилась шкала здоровья: показатель упал процентов, наверное, на пять. Из ниоткуда возникло извещение и повисло на моём интерфейсе: