– Если вы уберёте подпорку из-под моего рюкзака, он перетянет меня назад, и я упаду, – пожаловалась она. – Я теперь сильная, но не настолько же. А если я вберу его в себя, то моя масса увеличится на его массу, но без массы всех вещей, которые вы туда положили. – Вы в этом уверены? А вот я не сомневаюсь, что здесь вы ошибаетесь. Я заблаговременно провёл кое-какие эксперименты и пришёл к тому, что сотворил открытый рюкзак, куда попадали предметы, которые я убирал в свой собственный инвентарь. Мне всё-таки пришлось снабдить рюкзак лёгким клапаном, благодаря чему примерно три пятых массы содержимого оставались внутри рюкзака и не высовывались наружу. Катины глаза округлились. – Хорошо, но я не смогу втянуть его, пока он на подпорке. А когда вы уберёте подпорку, или лопнут лямки, или сломаются мои плечи. – Да вы сильнее, чем сами думаете. И конструкция не предполагает, что груз повиснет на лямках. Мы поступаем так. Рюкзак оказывается на вас, вы переформируете себя так, что у вас появляются четыре ноги, а в нижней части спины появляется полочка, груз подталкивает вас назад, а полочка делает его легче, – пояснил я и набросал грубую схему на обороте абонемента тренажёрного зала. Катя побледнела, но приступила к перекраиванию своего тела, не возразив ни словом. В комнату вошла Пончик (она в тренажёрном зале обучала себя езде на Монго) и замерла, увидев нас. – Карл, что ты вытворяешь с Катей? Катя охнула – задняя часть её туловища заметно увеличилась. – Теперь подставка чересчур высокая, – простонала она; с появлением двух дополнительных её рост уменьшился. Я кивнул. – Сейчас я это исправлю. А вы продолжайте. Сделайте спину плоской. А о её новой части думайте как о полке. Её не нужно делать такой длинной. Отведите ноги подальше назад. Помните: они у вас должны быть цельнометаллическими. Да, вот так. – Боже мой, – вздохнула она. Я наблюдал за её трансформациями. Её руки исчезли, и образовалась третья пара ног; всего их теперь было шесть. Её одежда растворялась в её массе по мере того, как утолщалась спина, на которой росла полка для рюкзака. Когда я убрал подставку, наплечные лямки натянулись. – Ноги не действуют, – пожаловалась она. Шесть её ног запутались, и корпус опустился. Теперь она походила на слизня с безруким человеческим торсом. Я растянул рулетку и отметил расстояние от Катиной полки до пола. – У вас не такой тяжёлый груз, как кажется, – соврал я. – Как только я оттолкну этот стол, он автоматически перейдёт в вас. Подставка с грохотом отъехала назад. Я втянул голову в плечи, когда тяжёлый рюкзак на спине Кати опустился на её спинную полку-вырост. Катя вскрикнула от боли. И тут же рюкзак исчез, то есть слился цветом с её плотью. Весь тугой пузырь обратился в цельную округлую глыбу. Сработало, святое же дерьмо! Катя с визгом опрокинулась на спину, напомнив мне перевёрнутую черепаху. И опять вскрикнула. – Карл! – завопила Пончик. – Ты делаешь Кате больно! Я пропустил мимо ушей её возглас. – Теперь у вас немаленькая масса. Переведите дух и переформируйте себя. Распределите новый металл так, чтобы он поддерживал ваше равновесие. Катя перестала брыкаться и закрыла глаза. Её корпус и голова как бы сплавились в один гладкий ком. Из его нижней части торчали шесть ног. Человеческий торс вернулся, увеличившись в середине нижней части. Верхняя половина сохранила привычный облик, но руки теперь были вдвое длиннее нормальных. Слоновьи ноги превратились в широкие шипы. Вся фигура поднялась с пола. Теперь передо мной стояла устрашающая, похожая на громадного жука монструозность. – Сейчас меня вырвет, – предупредила она. – Ох, ко многому придётся приспосабливаться. – Да, – подтвердил я. – На вас теперь больше тонны дополнительной брони. – Тонны? – Она в ужасе закрылась рукой. – В прямом смысле – тонна? Тысяча кило? Я усмехнулся. – Скорее, примерно тонна с четвертью. Хотите верьте, хотите нет. Здесь металл от дварфовских роботов, и он двух типов. Один – намного тяжелее обычного железа. Как вы себя чувствуете? Можете двигаться без усилий? Катя опять преобразилась, приняла облик Хеклы, как при нашем возвращении на базу из казино. Она выпрямилась во весь рост (наверное, три с лишним метра) и возвышалась над нами, как башня. Потом сжала кулак и нанесла удар в воздух. Меня обдуло ветерком. Монго завопил от ужаса и метнулся к Пончику, желая спрятаться за ней. – В сообщении было сказано, что я получаю бонус к силе, когда на мне эта огромная масса, – сообщила Катя. Её голос сделался глубоким. – А ещё там говорилось, то моя ловкость снижается, хотя мне не кажется, что у меня сильно замедлилась реакция. Если я задам себе нормальную плотность тела, то рост получится, наверное, метров шесть. Как вы думаете, мне позволят остаться такой? Разве тут нет доли эксплуатации? – Думаю, нет, – ответил я. – Я бы сказал – именно это и ожидается от представителя вашего класса. – Это же нелепость! – возмутилась Пончик. – Она не поместится в вагоне при таких размерах. – Конечно, не поместится, – согласился я. Мой мозг уже решал очередную задачу: как сделать её ещё крупнее. Дебаф в ловкости наверняка обернётся потерями. Может, сотворить для неё фундамент? Что-нибудь на колёсах, чтобы она катилась. – Но благодаря увеличению действует метод с рюкзаком. Разгрузиться нетрудно. Ей нужно мысленно отправить рюкзак в инвентарь, и она тут же уменьшится. Рюкзак будет храниться в инвентаре, и надевая его на себя, Катя сможет выбирать, какая часть металла ей потребуется. Можно будет варьировать массу. Нам нужно развить у неё способность быстро утяжелять себя. А также обновить её Макияжный стол, чтобы он вмещал больше вариантов внешности. Я приспособлю подставку так, чтобы можно было экипироваться быстрее. Кроме того, мне придётся подыскать более тяжёлый металл. Эти палки будут нам мешать там, где низкие потолки. Катя осела. Её лицо менялось, принимая разные обличия. Она остановилась на росте около двух с половиной метров, но её туловище было теперь втрое толще, чем ему полагалось бы. Руки свисали до пола, отчего она сделалась похожа на гориллу. Я щёлкнул ногтями по её руке, и та отозвалась металлическим звоном. Вот это хорошо. – Следите за тем, чтобы ваша телесная сердцевина была надёжно запрятана внутри. – Я поработаю над этим, – пообещала Катя, сгибая руку. – Но я не могу заменить глаза и рот металлическими деталями. Придётся соорудить клетку вокруг головы. – Отлично, – одобрил я. – Я поэкспериментирую с разными материалами в вашем рюкзаке. А вы потренируйтесь в установке в нём массы вещества. – Можно держать там оружие и заколдованные предметы? – спросила Пончик. Монго неуверенно приблизился и принюхался. – Думаю, что нет, – ответил я. – Оружие не сделается частью её массы, а магические предметы – кольца и так далее – не проявляют своих свойств, если они не укреплены на человеке так, как предусмотрено. Я не могу ожидать свойств шлемов от наплечных лямок, даже если они сделаны из шлемов. Я уже давно спрашивал об этом Мордекая. Катя продолжала экспериментировать. Одна её ладонь преобразовалась в изогнутый металлический щит размером с вокзальные часы. Другую руку она удлинила топором, который до сих пор редко использовала. Я заметил, что она приобрела ловкость в преобразованиях своего тела, хотя, безусловно, эти действия всё ещё были для неё болезненны. – Когда «Дочери» обо этом узнают, то попадают в обморок. Видел бы меня Фаннар! Назвал бы он сейчас меня бесполезной? – Эх, был бы здесь Мордекай, – вздохнула Пончик. – Он знал бы, что на это сказать. – У него бы точно нашлось что-нибудь, – подтвердил я. * * * Первая часть итогового телевыпуска состояла из съёмок гибели людей в поездах. Я увидел, как группа вошла в поезд (с виду – дизель-поезд современного типа) на одной из именованных линий, и её почти немедленно атаковали мелкие крабовидные монстры со свёрлами вместо клешней. Когда столкновение было в разгаре, я рассмотрел некую фигуру в хвостовой части вагона; она наблюдала за происходящим и смеялась. Боевой маг. Этот походил на орка, но имел такие же длинные серебристые волосы, как у Расчленителя. Катя возвратилась к своим обычным габаритам. Последний час она посвятила выработке новой формы, играя с различными массами. Она научилась убирать рюкзак, используя инвентарную систему, не особенно элегантную, заставлявшую её тело падать и размазываться по полу, разливаться круглой, дрожащей, бесформенной лужей. Выяснилось, что если она разом отторгает от себя больше половины массы, её тело собирается заново. Ничего страшного, хотя смотреть было неприятно. Форму большой капли Катя сохраняла не больше чем несколько секунд, после чего возвращалась к своему обычному, человеческому облику. Чтобы вобрать дополнительную массу, ей требовалось сначала воспользоваться новой перекроенной подпоркой, то есть установить её и уже после этого прочно утвердить на ней рюкзак. Затем она проскальзывала в его лямки и переходила к стадии слизня. Дальше она могла принимать любые формы, какие пожелает, и они зависели лишь от находившейся в рюкзаке трансформирующей массы. Надевала рюкзак она секунд за тридцать, то есть по-прежнему непозволительно долго. Над этой проблемой мы и трудились. Я показал товарищам существо на экране. – Готов предположить, что на всех именованных линиях есть боевые маги. – Если и так, то каждый из них нападает по-своему, – уточнила Катя. На экране ещё один боевой маг уже раздирал в клочья пару обходчиков. Я не заметил, атаку какого типа он провёл, но обходчики дёргались так, как будто не могли дышать. Далее шоу перешло к показу некоторых обходчиков, которых обычно в кадрах не бывало. Среди таких я заметил Куан Че, обходчика, который заслужил небесный квестовый ящик под занавес нашего пребывания на третьем этаже. Пончик что-то буркнула про себя, когда смотрела, как он пролетал по туннелю и выпускал голубые молнии из левой ладони. Он обрушился в лоб на поезд, и тот дёрнулся, замер, как будто умер на путях. Из дыры, возникшей на месте лобового стекла разрушившейся кабины, выпал труп челотавра. – Эта его призовая хламида дала ему способность летать и стрелять молниями, – прокомментировал я. – Классно вообще-то. Но если он мечется туда-сюда и крушит поезда, то скоро это обернётся бог знает какими проблемами. Хотел бы я знать, на какой он линии. – Без понятия, но одёжа эта наша, – брякнула Пончик. – Он вообще ничего не сделал, чтобы её добыть. Это несправедливо! Я осадил кошку: – А справедливости вообще на свете нет. Мы посмотрели, как Элли наткнулась на клурикона, заморозила его голову, оторвала её и перебросила кому-то из своей партии. Тот, парень из класса Качков, сделал пируэт в воздухе и швырнул ледяной шар в гигантского козлобосса. Весь зверинец разнообразных пород, бывших обитателей «Медоу Ларк», ринулся на козлиного монстра и порвал его в клочья. Затем показали короткий клип о нас, о том, как мы при помощи заклинания Дыра лишили головы одного боевого мага. Свели воедино кадр с моим смехом, кадр из прошлой жизни, и кадр, где я подбираю голову мага и сую её в свой багаж. Задницы. Изобразили-таки меня психом. – Карл, зачем ты забрал голову? – спросила Пончик. – Это дикость какая-то. – Пончик, мы всё складываем в лут. Никогда не знаешь, что может пригодиться. Нам с самого начала следовало уносить с собой все трупы. Сейчас мы так и будем делать. Мы получили серебряный квестовый ящик за эту стычку. Впрочем, ничего стоящего там не было, только целительные заклинания и наборы ловушек. Мне достались две ловушки с сигналами тревоги и кое-какие приспособления для изготовления ловушек. Шоу закончилось сражением Люсии Мар с командой похожих на зомби созданий в большом зале. Я пришел к выводу, что в том зале находились сразу пять ведущих вниз колодцев, расположенных кругом. Блин горелый, как это маленькое дерьмецо сумело так быстро набрести на спуски? Шоу закончилось, и ещё до ежевечернего послания произошли два события: сменились лидеры, и мне пришло уведомление.