– Все корабли, в команды которых он входил, были потоплены. Не знаю, делает ли это обстоятельство его героем. – И он выжил? – Ага, – подтвердил я. – Умер от старости. – Значит, для меня это герой, – подвела черту Пончик. * * * – Я отказываюсь читать такую блевотину, – заявил я. – Где вы такое берёте? Как будто в соцсетях нарыли, честное слово. Телесуфлёр замер. Я видел Пончика сквозь стекло соседней кабины. Это помещение существенно отличалось от голографических студий, к которым мы уже привыкли. Это была реальная студия с реальными акустическими кабинами. В моей стул был предназначен для существа намного более миниатюрного, чем я, и я попросил другое сиденье. Негодный стул тут же исчез, и на его месте возник другой. Помещение действовало так, как будто оно само обладало независимым инвентарём. Пончик уже излагала свой текст о конкурсах животных, причём делала это con gusto[100]. Её голоса я не слышал, но видел, как она жестикулирует лапами, и вообще её воодушевление не вызывало сомнений. Моя часть относилась к конкурсам красоты у людей. Абзац, который был назначен мне для прочтения, висел в воздухе. Первая часть программы прошла гладко. Я читал о состязаниях в красоте в разные исторические эпохи. Я не знал, насколько соответствовало истине содержание текста, но оно было правдоподобным и безвредным. Я говорил о древнегреческих празднествах, именовавшихся «каллистеи»[101], правда, не представляя, как правильно произносить это название. Ритуалы описывались настолько малышовым языком, что нельзя было в них полностью поверить. Тем более если учесть, что повествование иллюстрировалось разрозненными видеофрагментами из таких несерьёзных и бессистемно подобранных источников, как «Скала Фрэгглов»[102] и «Радио Цинциннати»[103]. Нечто вроде истории о Непотопляемом Сэме, которую я рассказал Пончику перед выступлением. Скорее всего, сплошные сказки, приправленные дольками полуправды, но всё-таки интересные настолько, что дошли до нас сквозь века. Однако как только программа перешла к подробностям современных конкурсов красоты, тональность сценария переменилась настолько, что у меня едва не выворачивало желудок. – Зачем вам вообще нужен я, чтобы это озвучивать? – бушевал я. – Если у вас смогли смастерить видео, где я трахаюсь с орком, неужели нельзя сделать так, чтобы надуманные, фальшивые басни пускал в эфир робот Карл? Я смотрел на висящий передо мной текст. Купальниковая часть любовного ритуала людей направлена на обольщение самцов класса «чад»[104]. Ночная рубашка указывает на способность женщины вливаться в общество, а ритуал вопросов-ответов доказывает её интеллектуальную состоятельность. Цель каждой конкурсантки – привлечь внимание самого крутого мужика и вызвать у него грандиозное семяизвержение, чтобы произвести на свет самое жизнеспособное потомство. Получив дар от самого генетически качественного партнёра, она нередко находит и безупречного любовника, «бету», и он помогает ей поднимать ребёнка. Жюри конкурсов обычно составляется из ультра-альф и бывалых конкурсанток, чьи триумфы остались в невозвратном прошлом. Таких женщин часто называют «поджарками». На жаргоне этот термин применяется к женщинам, чьи половые органы невосстановимо изношены связями с многочисленными партнёрами. В обществе этих поджарочек ценят и вожделеют только бета-мужчины, о чём свидетельствует мой опыт, полученный за время, проведённое в зоне безопасности «Арбис». Согласно сценарию, этот текст должен был сопровождаться разнообразными снимками и видеофрагментами, в частности, фотографиями актёров Лоренцо Ламаса и Фабиу[105] как образцов альфа-мужественности. «Поджарками» здесь были одна незнакомая мне женщина азиатской наружности и Судья Джуди[106]. Было там и видео, на котором я поедал сандвич с жареной говядиной. – Нет, в самом деле, что за херь? – не унимался я. Передо мной опустился экран, и на нём возникло усталое и раздражённое лицо продюсера Бина, стереотипного серого инопланетянина. – Карл, у нас нет возможности искусственно смоделировать ваш голос. Такие вещи законны только в том случае, если зритель оповещается об имитации голоса. Люди смотрят шоу, потому что знают: настоящие обходчики рассказывают им правду о своих мирах. Разве вы не хотите познакомить Вселенную с вашей культурой? – Да хочу, потому и не согласен читать эту муть. Откуда вы её высосали? – Мы пригласили консультанта. – Христос милосердный. Это школьник пятнадцати лет? – Нет. Мы не имеем права нанимать консультантов с земной поверхности, пока шоу не окончено. Мы прибегли к помощи консультанта ИИ, который переработал все ваши средства информации. – Значит, вас надули. – Мы получили скидку, так как «Борант» открыл этот сезон раньше срока, до того как ИИ завершил свои исследования. При этом ИИ настаивает, что его данные точны и непротиворечивы. – Нет, господа, настолько глупыми быть невозможно, – возмутился я. – Неужели вы всерьёз верите, что перед вами правда? Серый выразил недоумение. – Да вы хоть знаете, сколько мы заплатили? Ваше и Пончика участие обошлось нам дороже, чем два последних сезона в целом. У публики неожиданно для нас возникла жажда знаний о вашем мире, и это скромное шоу непредсказуемым образом обернулось для нас фабрикой рейтингов. Самое меньшее, что вы можете для нас сделать, – это спасти нас от финансового краха. У Хеклы нет никаких проблем с просвещением аудитории по части скандинавской мифологии. Непреодолимый и Мириам Дом с удовольствием готовы представлять хип-хоп-культуру. Ваша напарница отклоняется от сценария, но и она довольна предметом. Почему же вы упрямитесь? Я взглянул вбок. Пончик по-прежнему махала лапами, горячо о чём-то вещая. – Насколько она отклоняется? – Она просвещает Вселенную по поводу породы собак, которые называются кокер-спаниелями. Раскрывает настоящие причины их супер-пупер-успехов на выставках «Крафт»[107]. Увлекательно она рассказывает. Уникальная история злодейств и козней. – Мать твою, Пончик, – пробормотал я. Кошка увидела меня через стекло и помахала. Карл: «Не гони пургу». Пончик: «КАРЛ Я РАССКАЗЫВАЮ ПРАВДУ ПОТОМУ ЧТО ЕЁ НЕОБХОДИМО РАССКАЗАТЬ». Я вздохнул. – Или вы разрабатываете другой сценарий, или просите «Борант» вернуть деньги. Потому что вот это я читать не буду. И мне безразлично, к чему это приведёт. Инопланетянин принял такую позу, как будто был готов прыгнуть в экран и вцепиться в меня. Несколько мгновений мы смотрели друг на друга не отрываясь. Потом он как будто скис. Посмотрел по сторонам и наклонился вперёд. – Послушайте, Карл, я понимаю, что сценарии – муть. Я реагировал так же, как вы, когда пришёл в программу много лет назад. Я хотел рассказывать подлинные истории культур, исчезающих из мира. Но внезапно выяснилось, что это шоу намного больше, чем я предполагал, и конгломерат «Титан», который уже был готов оставить меня в покое, дать мне делать шоу на мой лад, с минимальным или нулевым вмешательством, вдруг вцепился мне в зад. Меня заставили привлекать обходчиков к рассказам, использовать шпионов. Шоу, которое создал я, уплыло бы от меня, поэтому мне приходится в нём «интересничать». То, что стало, это удар поддых для меня. Я жил счастливо, когда меня не замечали. А теперь меня преследуют из-за успеха. И хрена с два я нуждаюсь в советах со стороны, когда ни советчик грёбаный, ни сам я не управляем тем, что есть. – Ну уж прошу прощения. – Гнев во мне всё нарастал. – Купленная вами рабская сила не содействует вам так, как вы хотели? Дайте-ка поищу в себе сочувствие. – Я погладил себя по груди. – Не-а, было да всё вышло. Инопланетянин, казалось, готов был вот-вот расплакаться. – Ну ладно, ладно. У нас в запасе есть ещё несколько сценариев. Какой, по-вашему, получит лучший резонанс у вашей аудитории? Есть история механизированного военного конфликта. История аркадных видеоигр. А, вот история пастеризации молока. Моим первым порывом было попросить ту, что связана с молоком, потому что тема мне показалась настолько скучной, что на ней это идиотское шоу закрылось бы. Но я всё-таки перевёл дыхание и собрался с мыслями. Можно же поймать этого Бина на слове. Значит, он хочет открыть Вселенной правду о нашей планете? Да разве это плохо? – Давайте то, что у вас с видеоиграми. * * * Отстрелявшись, мы возвратились в зелёную комнату. И едва мы вошли туда, Пончик атаковала меня: – Карл, Карл! Мне только что прислал сообщение Кувалда. Фрэнк мёртв! И знаешь, кто был тот обходчик, с которым он разговаривал после тебя? У них началась драка, и тот обходчик убил Фрэнка. Я просто поверить не могу! – Тихо, – сказал я. – Ты меня совсем не удивила. – Это был Крис. Его убил Крис. Кувалда говорит, что Крис это сделал и сразу же вышел. Теперь Крису отказано в доступе в клуб. Кувалда говорит, что Крис – такой же каменный монстр, как и он сам, только в другом роде. – Мать твою налево, это что, правда? Как – Крис? Насколько я знал, группа Имани никак не пересекалась с Фрэнком и Мэгги. Конечно, я рассказал Имани и Элли про наше приключение с этой парой. А как же – после всего, что открылось на шоу Маэстро? Поэтому, что ли? Непохоже на того Криса, каким я его запомнил. Но Имани и Элли говорили, что Крис изменился. Мне вспомнились последние слова Брэндона, относившиеся к его брату. Я сохранил его послание у себя в блокноте и теперь, неожиданно для самого себя, понял, что перечитываю его раз за разом, и главным образом слова, касавшиеся Криса. «Скажи, что я его люблю. Вот это самое важное. Всегда была так, но я не понимал и только тогда понял, когда было уже слишком поздно». Я отправил краткое сообщение Имани и Элли, рассказал, что случилось, и спросил, сможет ли Имани выйти на связь с Крисом. Они не ответили. Скорее всего, легли спать. Я вспомнил, что они направлялись в зону безопасности. – Прошу прощения за то, что отрываю вас от ваших забот, – заговорил робот Мекскс. Мы подняли глаза на летавшую над нами фрисби. – Ваше время со мной подходит к концу. Вы можете пока освежиться, прежде чем вернётесь к вашим занятиям, но не задерживайтесь. Когда вы будете готовы, то выходите через дверь, ведущую в студию. От имени «Сенегал Продакшн Системз» благодарю вас за использование услуг нашей компании. Желаю вам отличного дня. Дверь, которая всего несколько секунд назад была обыкновенной дверью, теперь трансформировалась в односторонний подпространственный портал. Я сделал скриншот, и на нём отразилась главная комната нашего личного пространства. Там никого не было. Вероятно, Катя находилась в ремесленной студии. Пончик вернулась к окну-картине и выглянула наружу. – Не пойму, почему Крис это сделал. Хотя я рада, что он жив-здоров, хоть и любит кретинские телешоу. В общем, забавно получилось. Интервью мне больше по вкусу. И не помешало бы Отряду Принцессы иметь больше такта и поменьше зацикливаться на пончиках. Да ещё у них есть видео, на котором мы с мисс Беатрисой выигрываем конкурс. Вот такой бонус для фанатов. – Отряду Принцессы[108]? – переспросил я. – Зев говорит, что этих больше, тут обошлось без твоей помощи. А некоторые себя называют Дырками от Пончика, вот этого я, между прочим, не одобряю. – Да не всё ли равно, – сказал я. – Я хотел бы с тобой поговорить на одну непростую тему, пока мы не ушли. – Это насчёт купонов ИПИ?