Я поднял руку, защищаясь от кровавой струи. Слизь, осколки костей, шерсть летели в вагон, как будто нас поливал ими пожарный шланг. Сотни микроударов сыпались на меня, причиняя небольшой ущерб. Вагон трясся, но не сбавлял скорость, когда мы продирались через вопящую массу гулей. Мы резали их тела так, как если бы сами были какой-то адской молотилкой. – Катя! – прокричал я, и в рот мне набились ошмётки окровавленных внутренностей. Она была невредима, но без сознания. Индикатор её здоровья показывал пять процентов и продолжал сползать. Я дотронулся до её плотской части и ощутил электрический разряд. Она получила откуда-то удар. Вероятно, часть тела гуля вклинилась между ней и железнодорожным полотном. – Быстрее! – крикнул я Иве. Она в это время отплевывалась от кусков тел. Где, блин её подери, эта целительница? Я направил на Катю целебное заклинание, и её здоровье вернулось к максимуму, но сознание не вернулось, и её состояние тут же вновь стало ухудшаться. В вагоне что-то зашипело. Я обернулся и увидел на полу стонущую голову монстра. Голова была почти человеческая, с гниющей зелёной кожей, туго натянутой на череп. Я раздавил её ногой. Была там и ещё одна пакость: торс с приделанной к нему головой. Он зарычал и потянулся за Сильфой, а та с жужжанием взмыла под потолок вагона и позвала на помощь Хеклу. Эти монстры отличались от Гнойных гулей. Эти генерировались на станции семьдесят два. Я быстро осмотрел гадину, после чего стопой размозжил ей череп. Пузырчатый гуль. Уровень 20 С Пузырчатым гулем есть одна проблема: он дьявольски цепкий. Эту немёртвую тварь создаёт и выпускает в Подземелье агрегат, именуемый Генератором гулей. В этой местности множество гулей и генераторов, но скверный парень, который плюётся этими упырями, венчает иерархию. Вместо всякого немёртвого моба, который умирает на этом этаже, один из Кристаллов души, он же Генератор гулей, порождает нового Пузырчатого гуля. Печально, что каждый моб на всём этом этаже страдает заболеванием, от которого рано или поздно умирает. Кристаллы души. Те самые грёбаные Кристаллы души. Вот откуда они брали энергию, чтобы перезаряжать Меченосцев третьего этажа, а мисс Пушинка – чтобы запускать свои заклинания. Теперь Кристалл души обезличен и превращён в мощную бомбу. Эта бомба, теперь наречённая Сценарием Судного дня Карла, по-прежнему покоилась в моём инвентаре. У меня пока даже не было случая перетащить её на Стол сапёра. От таких предметов добра не жди. Хаос, определявший облик всего этого этажа, начинал обретать некоторую связность, к чему я был не очень-то готов. Нас окружал не простой лабиринт, а нечто близкое к вечному двигателю. Можно было ожидать, что уже на следующий день такие вот Пузырчатые размножатся повсюду. – Это маленькая кучка не идёт в сравнение с главной ордой, что движется к сто первой станции, где застряли люди, – заметила Хекла. – Там гулей во много раз больше. Толпа мобов поредела, но мы всё ещё сшибали их по горстке через каждые несколько секунд. На шипах Кати угнездился с десяток голов вместе с другими частями тел. Некоторые конечности ещё продолжали жить. Слизь уже начинала литься в вагон. Пончик тщательно отстреливала их через окно, тем же была занята и Хекла. Пончик пропиталась слизью, стекавшей с излучавших пар внутренностей. Насквозь пропиталась. Её здоровенные солнечные очки защищали глаза, но и с них приходилось непрерывно стирать кровь. Индикатор здоровья Кати продолжал ползти вниз. Так называемая целительница не исцелила её – ни хрена. – Лечить, б… – заорал я на фейри, которая по-прежнему висела под потолком и таращилась на труп гуля-пузыря. – Он мёртв. Действуй же! – Мне полагается ждать, когда будет двадцать пять процентов. – Ты начнёшь лечить сейчас же! Привести её в сознание можешь? Фейри взглянула на Хеклу; та кивнула. Около имени этой Сильфы стояло больше двух десятков отметок об убийствах боссов, но двигалась она так, как будто подверглась нападению впервые в жизни. Катя засветилась, дебаф обморока ослабел при ударе по очередной кучке гулей. Новая порция крови плеснула в вагон и промочила Сильфу. Фейри завизжала. Катя: «Ох. Больно. Сейчас ничего, но удар был очень тяжёлый». Карл: «Следите за тем, чтобы ничто постороннее не попало вам за спину». Катя: «Вряд ли тут многое в моей власти». Я посмотрел на внушительную кучу обрубков тел, которые постепенно исчезали в Катином инвентаре. Куча уменьшилась. Ещё уменьшилась. Остались лишь наваленные на полу бубнящие головы. Пончик и Хекла принялись за работу. Ива отплюнулась, когда очередной ком слизи ударил ей в лицо, и объявила: – Подъезжаем к семьдесят пятой. Полотно дороги пестрело трупами, платформа тоже была ими завалена. Когда мы мчались мимо, я успел заметить нескольких мёртвых хобгоблинов и гноллов с шакальими мордами. От основного пути отходили многочисленные колеи, уставленные пустыми вспомогательными вагончиками, которые словно просили, чтобы их прицепили к полноценному поезду. Они представляли собой платформочки размерами с «миникупер»[114]. И здесь были и порталы, и перепутья стрелок. Станция промелькнула быстро, я увидел её только мельком. Хобгоблины – значит, вот где располагались команды экстренной помощи. Гули смяли их. Я знал, что гноллов часто использовали в качестве охранников. Возможно, это был тот самый отдел безопасности транзитных перевозок, о котором лепетала Мэдисон. Дальше расстояния между станциями значительно увеличились. Гули оставались на путях, все они упорно продвигались вперёд. Других мобов мы теперь тоже встречали, но они шли по одному или по двое. Хотя их вообще не должно было быть на путях, так как поезда на этой линии останавливались исключительно на станциях пересадок. Тем не менее, эти мобы были, все с белой горячкой. Они возникали и умирали так быстро, что я не имел возможности разглядеть их. Некоторые из этих мобов были больше других и бронированы, поэтому Катя начала терять шипы. Мы миновали парочку троллевидных, закованных в латы созданий размером с носорогов, и Катины шипы при ударе согнулись или сломались. Вагон тряхнуло, и я уже не сомневался, что он сойдёт с рельсов. Однако он удержался. Катя починила свои шипы как могла, но для того чтобы сохранять в целости совок, ей требовался металл. Хорошо ещё, что после соприкосновения монстры умирали мгновенно. Через минуту мы раскидали небольшую группу гулей, в которую затесались также фейри величиной с кулачок. Гули разорвались, а летучие твари разлетелись искрами, которые покрыли совок радужными огоньками. Хекла отпрянула от окна, стирая с лица кровь и слизь. Вдруг она широко улыбнулась и изрекла: – Много чудес в коровьей голове[115]. – Это истина, – подтвердила Ива. Гореть мне в аду, если я знал, что это означало. * * * Ещё полтора часа мы неслись по туннелю к станции сто один. Хекла пыталась вызывать Пончика на разговоры, но я был преградой между ними. Я ясно понимал, что все пассажиры нашего вагона общались между собой в чате. Когда до места нашего назначения оставалось несколько минут, пришло сообщение от Элли. Элли: «Эгей, хорошие новости». Пончик: «ПРИВЕТ ЭЛЛИ! ПРИВЕТ ИМАНИ!» Карл: «Да! Так что такое?» Элли: «Теперь мы знаем, как бывает, когда Гнойные гули собираются целой толпой». Карл: «Сарказм?» Имани: «Да, у неё сарказм такой. Кажется, цель гулей этого типа – добраться до станции сорок восемь. Мы на шестидесятой перешли на вашу линию. Уж поискали правильный портал, но нашли ваш паровоз, он там так и стоит. Потом двинулись вниз к колодцу, а там кишмя кишели Гнойные гули. Они все преображались. Из них вылезают червяки, а сами они потом скукоживаются. И получается огромный франкенмонстр[116]. Он слишком большой, чтобы выбраться отсюда. Заполнил пространство целиком. Карл, это босс провинции. Хорошо хоть, он выпустил отсюда нас». Элли: «Да он просто непристойный. Хлюпает, когда шевелится, и весь покрыт ртами, которые без умолку орут». Дерьмо святое. Карл: «По описанию напоминает Шаркающего берсерка с предыдущего этажа. И ещё больше». Пончик: «ДА ЧТО ТАМ! ТЕ РЕБЯТА – НАСТОЯЩАЯ ЖУТЬ». Имани: «Тех я не видела. А этот занял сорок восьмую станцию полностью. Гули гнева останавливаются на тридцать шестой. Мы не знаем, что они намерены делать. Теперь из депо подтягиваются только гули этого сорта. И делать будут то же самое, что эти. Или ещё хуже». Карл: «Ага, значит, так: на двенадцатой у нас Дзикининки, на двадцать четвёртой пока пусто, на тридцать шестой Гули гнева, на сорок восьмом боссы провинции, на семьдесят второй наши милые пузыри. Нужно выбирать что-то одно. Предположим, на двадцать четвёртой образуется нечто ужасное. Думаю, убивать Дзикининки и Пузырчатых легче всего, но и у тех, и у других есть генераторы, следовательно, их запасы непрерывно возобновляются». Элли: «Ты можешь взять штучку „Карла Фляга“ и взорвать их всех к чёртовой бабушке? Так нам посоветовала мистрис Тиата». Карл: «Я всё время забываю, что у вас тоже есть наставница. Я думаю, хозяева игра этого от меня и хотят. Генераторы управляются Кристаллами души, и этим не улыбается, чтобы их взрывали. Вероятно, станция двенадцать – оптимальная ставка, но действовать нужно по старинке». Элли: «Да мисс Т советы чаще при себе держит. Она чуть не целыми днями пьёт и блиц-палочки покуривает. А потом кричит о Космических пони[117] и что там ещё ей встречалось в Подземелье. Она была на седьмом небе от того, что она – наставница, но нас воспринимает как развлечение в каникулы. То и дело брызжет советами, а чаще всего крадёт у меня золото на выпивку». Имани: «Мы планируем остановиться на тридцать шестой станции и перебить Гулей гнева, когда они туда явятся. Если мы их поубиваем достаточно, то, может быть, помешаем хоть в чём-нибудь. Никаких Кристаллов души тут нет. И мы в самом деле могли бы использовать фляжечку-другую твоего поджигателя». Карл: «Прекрасная мысль. Когда мы выручим тех, кого обязались выручить, у нас здорово расширится сеть контактов. Я встречусь с вами как только смогу». Элли: «Отлично. Будь холодненьким». Пончик: «ТЫ ПРИДУМАЛА НОВЫЙ ХЛЁСТКИЙ ЛОЗУНГ? МНЕ НРАВИТСЯ». Элли: «Ну да. Я иногда выдаю то один, то другой. Авось какой-нибудь приживётся». – Выезжаем на главную орду, – предупредила Ива. – Взгляните, сколько их.