Ваша сила нанесёт базовый ущерб в 1,5 раза больший, чем нанесла бы обычным арбалетом. +15 к ловкости при применении. +10 к силе при применении. Накладывает Родовой дефект на типы монстров, генерирующих или порождающих новых монстров. – У как, – выдохнул я. Этот арбалет не будет в руках Кати таким же могучим, как в руках Хеклы, но я уже задумывался о том, какими способами подвести действенность уникального оружия к максимуму. Не удивительно, что она окружала себя женщинами. * * * – Рад тебя видеть, – приветствовал я Ли Цзюня. Уличный монах хлопнул меня по плечу и с неудовольствием посмотрел на свою ладонь, теперь измазанную кровью. – Я вас тоже, Карл и Пончик. А вы маленько… гм… запачкались. Я рассмеялся. Отпустив Сильфу, мы решили, что дверь лучше подержать на замке, просто чтобы отгородиться от дальнейших недоразумений. Я отвёл Катю в маленькое купе машиниста, чтобы она отдохнула там хотя бы полчаса. В этом купе была кровать, был стол, а также длинный и узкий платяной шкаф, спроектированный для челотавра. Стены были оклеены плакатами групп «хеви-метал», напечатанными на Земле. Я забрал оттуда в лут всё, что не было намертво прикреплено к своим местам, после чего вернулся в главную кабину локомотива. Через несколько минут в дверь постучали, и я услышал знакомый нерешительный голос Ли Цзюня. Я быстро впустил китайца, хотя он остановился как вкопанный при виде залитого слизью пола. Бóльшая часть жидкости уже вытекла, но никуда не делись кучи ошмётков тел и торчащие кости. Пончик только что выпустила Монго, и уже через тридцать секунд я велел ей загнать своего подопечного обратно в клетку. Динозавр обезумел от ярости, как толстый мальчишка из книжки про Вилли Вонки[120], который принялся поедать стены и кал. Мне показалось, что у Ли Цзюня случился желудочный спазм, но он быстро оправился и широко улыбнулся мне. Я присмотрелся к нему. Мы не встречались после шоу Маэстро. Он остался человеком, сделавшись при этом Уличным монахом двадцать восьмого уровня; по-моему, это был один из классов рукопашных бойцов. Китаец мало изменился после нашей встречи. Угревая сыпь с его щёк не пропала после преображения, но если он улыбался, то его улыбка освещала все пространство, пусть и донельзя загаженное. Он побывал в списке лидеров, но затем спустился. Я был рад убедиться, что он до сих пор жив. Вдруг меня встревожил тот факт, что он явился один. – Где твоя сестра? Чжан? – С ними всё хорошо, – заверил он. – Они в грузовом вагоне возле переднего, и мы не можем приходить друг к другу, пока поезд не остановится. У нас теперь группа в двенадцать человек. И мы опять спаслись благодаря тебе, поэтому я пришёл, чтобы засвидетельствовать почтение. Я кивнул. Мы ударили кулаком в кулак, и он оказался у меня в чате. – Раз ты здесь, я должен научить тебя управлять поездом, – сказал я. – Мы собираемся доехать до станции семьдесят пять и отцепить этот вагон от остальных. Оттуда ты доведёшь поезд назад на тридцать шестую станцию. Пусть люди высадятся там. Меня уже ждут несколько друзей. Там мы сможем расположиться. Станция тридцать шесть. Имани и её команда там уже противостояли нарастающей волне Гулей гнева – этих я пока ещё не видел. К сожалению, на этой станции имелось множество платформ, и гули двигались практически с каждой из них. Однако при помощи нашего подкрепления план Имани – помешать гулям преображаться дальше – вполне мог осуществиться. Тем более что поблизости мы имели несколько пересадочных станций с зонами безопасности, где люди смогут отдыхать и набираться сил посменно. На «потаённой» ветке, где мы оставили «Кошмарный», гулей не было, и доступ к зонам отдыха был открыт. Я рассказал всё это Ли Цзюню, и он задумчиво кивнул. – Наверное, монстры нападут на нас со всех сторон перед открытием спусков, даже если мы не дадим Гулям гнева образовать босса, – предположил он. – Скорее всего, – согласился я. – Место действия сконструировано так, чтобы монстры потянулись к колодцам. Нам все необходимо объединить усилия; только так мы выстоим. – А может быть, нам двинуться на станцию двадцать четыре? – предложил он. – Там есть спуск и нет гулей. – Мы пока не знаем, что за монстры образуются в результате смерти тварей с третьей стадией. Но похоже, что они направятся на двадцать четвёртую, и тогда нас ждёт кошмар. Чтó нас ждёт на тридцать шестой, мы хотя бы знаем. Ли кивнул. – Да, так. И какие у вас дальнейшие планы? – Мы соединимся с друзьями, которые были вынуждены застрять в конце линии. Мы их спасём. Всех и каждого. 25 Время до крушения уровня: 3 дня 3 часа. Просмотры: 974,1 квадрлн. Последователи: 5,2 квадрлн. Любят: 1,9 квадрлн. – Мы и тех ребят спасаем? Это серьёзно? – спросила Пончик, когда Ли Цзюнь вышел от нас. Из маленького купе выглянула Катя. – Нам нужно сбрасывать скорость. По-моему, семьдесят пятая станция уже видна на моей карте. – Объясни, Карл, – продолжала Пончик. – Только что мы помогли спастись этим ребятам. Каким образом теперь мы будем спасать всех и каждого в конце линии? – Никакого понятия, – ответил я, возвращаясь к панели управления. – Но я ничего не предприму, если вы, друзья, сочтёте, что это не нужно. Пончик вздохнула и что-то шепнула Кате. И обе начали смеяться. – Что такое? – вскинулся я. – Что смешного? – Карл, ты хоть каким-нибудь способом, но приведёшь к тому, что нам свернут шеи, – сказала Пончик. – Приведёшь к этому, хоть и с хорошими намерениями. Я хмыкнул. – Называют же меня сумасшедшим. * * * Гули, потоком лившиеся со станции семьдесят два, судя по всему, нацеливались на ближайшее большое скопление обходчиков. До этого они жаждали добраться до обходчиков, запертых на станции сто один. Но после того как Ли привёл с собой больше тысячи выживших на платформу станции тридцать шесть, вблизи которой имелся колодец, и встретил там измученную команду «Медоу Ларк», гули потекли в том направлении. Эта переориентация, а также выдвижение Гулей гнева из многочисленных депо привели к тому, что люди оказывались в осаде, едва выйдя из поезда. Пока что это ничем не грозило. Воронки, по которым пассажиры направлялись в зоны колодцев, образовывали своего рода укреплённые пункты. Там было не очень-то уютно, но группы людей могли не позволять монстрам заполонять станции. Обнаружив секретный люк, который вёл на линию для служащих, мы открыли путь к жизненно важным припасам и местам для восстановления сил. Мы разослали массовые сообщения, обращенные ко всем, кто был готов прислушаться к нашему плану. Перед тем как приступить к нему, мы слышали, что большое число групп расположились на других точках станции тридцать шесть и вели такую же подготовку. Была еще группа, пожелавшая попытать счастья на двадцать четвёртой станции, а ещё несколько команд хотели перебить Генераторы гулей на двенадцатой и семьдесят второй. Босса, засевшего на станции сорок восемь, избегали все. Я желал им всем удачи. Кроме тех людей, которым удалось проделать путь к колодцам, возникало ширившееся сообщество обходчиков, которые вынужденно застревали в бездне. Если они имели пресловутые фуражки, то могли без труда вступить в портал (а порталов на этаже было больше тысячи) и телепортироваться в депо. Но всё больше обходчиков оказывалось на краю катастрофы. Что бы я ни думал раньше, теперь я подозревал, что бездна только одна. У меня начало складываться ощущение того, как на самом деле устроена железнодорожная сеть. Что она организована как своего рода схема, нарисованная при помощи спирографа[121]. Вдоль её линий через регулярные интервалы были расставлены точки, обозначавшие депо. Цветные линии вились вокруг друг друга, над друг другом и под друг другом, и при этом все они вели к одной точке в центре – к яме. Так как Катя изучила карту лучше других, она настаивала, что что-то мы упустили. Я по этому поводу не беспокоился, поскольку как добраться из пункта А в пункт В, нам было ясно. В конце линии оказались заблокированными уже пятьсот или шестьсот человек, и прибывали новые. Начала разноситься информация: для того чтобы воспользоваться выходом оттуда, требовалось иметь фуражку. Если же её нет, обходчик обычно направлялся в «накопитель гулей», по выражению Элли, то есть в депо. Обходчики усиленно рыскали по внутреннему пространству ямы в поисках труднодоступных, потайных выходов, ведущих к станции четыреста тридцать шесть, откуда можно было добраться до станции пересадки на именованный поезд. Однако монстры-ящерицы, по-видимому, непрерывно генерировались, как и гули, что осложняло обходчикам поиски. После нескольких стычек переходы на внутренних стенках начали обрушиваться. И нам пришлось попрощаться с моей первоначальной идеей вернуться в депо, раскочегарить «Кошмарный» и двигать на нём к бездне. Значит, у нас оставался единственный вариант: забраться в раздолбанный, полуразрушенный багряный поезд и на нём проехать всю линию, раздавая по пути как можно больше фуражек. Этот путь должен был занять целый день, и опасностей нас подстерегало до чёрта. Если поезд сломается, или путь окажется перекрыт, нам будет тю-тю. Безусловно, монстры тащиться перед нами, и нам придётся продираться через них. Жуткая перспектива, и если бы Мордекай узнал, что мы хотя бы думаем о ней, его хватил бы инфаркт. Ну, а как ещё мы могли действовать? Да, мы согласились принять эту программу, пока не появится кто-нибудь, кто подскажет нам что-нибудь более умное. У нас оставался один день на то, чтобы найти альтернативу; дальше будет поздно. На семьдесят пятой станции мы остановили первый локомотив, и я отправил Ли Цзюня во второй. На пути, естественно, находились несколько гулей, но мы выслали авангард, чтобы он с этими тварями разобрался, пока мы будем работать. Ивы нигде не было видно. Оставшиеся «Дочери» стушевались, растворились в толпе. «Дочерей Брунгильды» и правда больше не существовало. Я не мог не подумать, что случившееся с ними – к лучшему. Хекла построила всю свою партию исключительно вокруг себя и своего арбалета. У неё было слишком много целительниц и магинь, недостаточно воительниц и не было пробивной силы. Поначалу система работала изумительно, но я догадывался, что рано или поздно она распадётся. Совсем не исключено, что сейчас они найдут группы, где их способности будут использоваться более рационально. Мы решили не выпускать Катю на всеобщее обозрение, пока будем расцеплять поезд, чтобы над кем-нибудь не взяли верх не лучшие эмоции. Я обменивался ударами кулаком в кулак и громко провозглашал, что мне требуются все фуражки и ключи, которые достались моим попутчикам в течение поездки. Обходчики и мои товарищи поначалу сторонились нас, держа в уме судьбу, постигшую Хеклу, да и смотрелись мы с Пончиком наподобие демонов из «Восставшего из ада»[122]. Но когда люди узнавали, для чего я собираю фуражки, поддержка окружила меня единодушной волной. Я был готов встретить эгоистичное нежелание расставаться со своим добром, которое «вдруг ещё пригодится для чего-нибудь», или его можно будет продать; но ничего подобного не было. Люди сотрудничали. Они сплотились. Разносили мой призыв. За двадцать минут у меня собралось больше семисот фуражек плюс пятнадцать ключей с цветных линий, которые тоже должны были пригодиться у порталов. Пока этого было достаточно. Я надеялся, что взаимопомощь будет продолжаться. Да. Надежда у нас есть. Небольшая. Но она есть. Когда я принялся убирать добычу в инвентарь, Пончик шепнула мне: – Карл, мы это сможем продать за три с лишним миллиона золотых. За три с половиной миллиона! Зуб даю, я продам ещё дороже. Мы будем богатыми!