— Ты уже ничего, Хрюш? — Я-то думал, они за рогом пришли. Ральф затрусил по бледному берегу и вспрыгнул на площадку. На сиденье главного мирно мерцал рог. Ральф постоял, посмотрел и вернулся к Хрюше. — Рог они оставили. — Я знаю. Они не за рогом приходили. Они за другим. Ральф! Что же мне делать? Уже в отдаленье, по береговой луке, трое трусили в сторону замка. Они держались ближе к воде, от леса подальше. То вдруг принимались тихонько петь, то вдруг кувыркались колесом вдоль светящейся кромки. Вождь ровно трусил впереди, наслаждаясь победой; он был теперь настоящий вождь; и он на бегу пронзал воздух копьем. В левой руке у него болтались Хрюшины разбитые очки. Глава одиннадцатая. Замок В недолгой рассветной прохладе все четверо собрались возле черного пятна, на месте костра, и Ральф стоял на коленках и дул на золу. Серый, перистый пепел взлетал от его стараний, но не появлялось ни искорки. Близнецы смотрели тревожно, Хрюша с отрешенным лицом сидел за блестящей стеною своей близорукости. Ральф дул, пока у него не зазвенело в ушах от натуги, но вот первый утренний бриз, отбив у него работу, засыпал ему глаза пеплом. Ральф отпрянул, выругался, вытер слезы. — Все без толку. Эрик смотрел на него сверху вниз из-под маски запекшейся крови. Хрюша повернул в сторону Ральфа пустой взгляд: — Конечно, без толку, Ральф. Мы без огня теперь. Ральф придвинул лицо поближе к Хрюшиному: — Ну, а так-то ты меня видишь? — Чуть-чуть. Глаз Ральфа снова спрятался за вздутой щекой. — Они, отобрали у нас огонь… Его голос сорвался от бешенства: — Украли! — Вот они какие, — сказал Хрюша. — Я из-за них слепой. Понимаешь? Вот он, Джек Меридью. Ты созови собрание, Ральф, нам надо решить, что делать. — Самих себя созывать? — Раз больше нет никого. Сэм, дай-ка я за тебя ухвачусь. Они пошли к площадке. — Ты протруби в рог, — сказал Хрюша. — Ты изо всех сил протруби. В лесу зашлось эхо. Взмыли птицы, голося над верхушками, как в то давнее-давнее первое утро. Берег по обе стороны площадки был пуст. Несколько малышей шли от укрытий. Ральф сел на отполированный ствол, трое стали рядом. Он кивнул, Эрик и Сэм сели справа. Ральф сунул рог в руки Хрюше. Хрюша стоял и моргал, бережно держа сверкающую раковину. — Ну, что же ты — говори. — Я только одно хочу сказать. Я теперь ничего не вижу, и пускай мне отдадут мои очки. На нашем острове ужасные вещи делаются. Я за тебя голосовал, Ральф, я тебя выбирал главным. Ну а он, он все это делает. Так что ты выступи, Ральф, и чего-нибудь нам скажи. А то… Хрюша оборвал свою речь и всхлипнул. Он сел, и Ральф взял у него рог. — Обыкновенный костер. Неужели так это трудно? Правда же? Просто сигнал, чтобы нас спасли. Мы что — дикари или кто мы?! И вот теперь нет сигнала. Мимо может пройти корабль. Помните, он тогда на охоту ушел и костер погас, а мимо прошел корабль? И они еще думают, он настоящий вождь. Ну, а потом, потом было… И это ведь тоже из-за него. Не он бы — никогда бы этого не было. А теперь вот Хрюша не видит ничего, приходят, крадут… — У Ральфа дрожал голос. - Ночью пришли, в темноте, и украли у нас огонь. Взяли и украли. Мы бы и так им дали огня, если б они попросили. А они украли, и теперь сигнала нет, и нас никогда не спасут. Понимаете? Мы бы сами им дали огня, а они взяли и украли. Я… Он неловко запнулся. Мысли опять застилал этот занавес. Хрюша вытягивал руки за рогом. — Ральф, что ты делать-то будешь? Это все слова одни, а ведь надо решать. Я не могу без очок. — Дай подумать. Может, пойти к ним, как мы раньше были — причесаться, помыться? Мы же правда не дикари и насчет спасенья не игра какая-то… Он прижал пальцем вспухшую щеку и глянул на близнецов. — Немножко приведем себя в порядок и двинемся… — Копья возьмем, — сказал Сэм. — И Хрюша пусть тоже. — Ага. Вдруг пригодятся. — Рог не у тебя! Хрюша поднял раковину. — Если хочете, можете копья брать, а я не буду! Что за радость? Меня все равно как собаку придется вести. Ладно, посмейтесь. Очень смешно. То-то тут все время смеются. А что выходит? Что взрослые скажут? Саймона — убили. А того малыша, с отметиной… Видел его кто? Хоть раз с тех пор, когда… — Хрюша! Минуточку!.. — У меня рог. Нет, я лично пойду прямо к Джеку Меридью и все ему выложу. — Тебе не поздоровится. — Да что он мне еще-то, теперь-то уж сделает? Я скажу ему, что к чему. Я понесу рог, можно, а, Ральф? Я покажу ему кое-что, чего ему не хватает. Хрюша умолк, переждал мгновенье, оглядел неясные пятна лиц. Тень былых вытоптавших траву собраний прислушивалась к его речи. — Я пойду к нему с рогом в руках. Я подниму рог. Я скажу ему — так, мол, и так, скажу, ты, конечно, сильней меня, у тебя нету астмы. И ты видишь прекрасно, скажу, ты обоими глазами видишь. Но я у тебя не прошу мои очки, я у тебя их не клянчу. И я не стану тебя упрашивать, мол, будь человеком. Потому что неважно, сильный ты или нет, а честность есть честность! Так что отдавай мне мои очки, скажу, ты обязан отдать! Хрюша закончил. Он был весь красный и дрожал. Сунул рог Ральфу, будто хотел поскорей от него отделаться, и вытер слезы. Тихий зеленый свет обливал их, рог лежал у Ральфа в ногах, белый и хрупкий. Единственная капелька, протекшая между Хрюшиных пальцев, звездой горела на сияющем выгибе. Ральф наконец выпрямился и откинул волосы со лба. — Ладно. То есть попробуй, если хочешь. Мы тоже пойдем. — Он же раскрашенный будет, — сомневался Сэм. — Знаете сами, какой он будет… — Не очень-то он нас испугался… — Если он взбесится, мы не обрадуемся… Ральф хмуро глянул на Сэма. Ему смутно вспоминалось что-то, что Саймон говорил тогда, среди скал. — Глупостей не болтай, — сказал он. И тут же прибавил: — Значит, мы идем. Он протянул рог Хрюше, и тот вспыхнул, на сей раз от гордости. — На, ты понесешь. — Когда мы выступим, я его понесу… — Хрюша искал еще слов, чтоб выразить свою пламенную готовность стойко пронести рог через все невзгоды и трудности. - Я с удовольствием, Ральф. Хоть меня самого же вести придется. Ральф снова положил рог на блестящий ствол. — Сначала надо поесть, а уж потом отправимся. Они пошли к разоренным фруктовым деревьям. Хрюше помогли добраться до еды, и он искал ее ощупью. Пока ели, Ральф обдумывал план. — Пойдем, как мы раньше были. Помоемся… Сэм заглотал сочную мякоть и воспротивился. — Мы же купаемся каждый день! Ральф оглядел троих — чумазых, жалких, вздохнул: — Надо бы волосы причесать. Только уж очень они у нас длинные. — У меня в шалаше гольфы остались, — сказал Эрик. — Можно их на голову надеть, шапочки будут такие. — Лучше чего-нибудь найдем, — сказал Хрюша, — и волосы вам сзади завяжем.