В это время пришли мужчины, и Мари бросилась к отцу: «Папа, мы с Лизой обменялись игрушками – она мне дала зайчика, а я ей Шурочку»; папа Поль крепко обнял Мари со словами: «Вот и отлично. Ты умница. – Потом к взрослым: Гостиница наверху отличная, всё узнали. А теперь нам пора. Мари надо на последнюю процедуру». Все стали прощаться, приглашать друг друга в гости. Сели по разным машинам, я уже у Лизы на руках. (Хорошо, рюкзака у неё нет.) Наша машина поехала низом. Через некоторое время море предстало свободным от портовых застроек и судов. Волна набегала на открытый берег. Я слушала её плеск, он заставил меня вспомнить вдруг все парусные суда, капитана, Шевченко, Мяку… Всё, что я вам рассказывала. А в плескании волны я услышала её напутствие: Помни всё: Грусть с друзьями расставанья И радость новых узнаванье. Всё в душе твоей храни И за всё благодари. Машина стала подниматься на высокий берег. Прощай, волна! Я вспомнила про камушек, который Мари принесла с моря и положила мне в кармашек, сверкающий, гладко отточенный волной, и в ответ волне послала: Ты плещешься не по-пус-ту, Ты созидаешь кра-со-ту! Машина ускорила свой бег и въехала в узкий, но уже людный городской переулок. Я задумалась: как интересно замкнулся вдруг здесь мой жизненный путь: здесь я родилась, здесь опять случайно очутилась через сто с лишним лет! Значит, пора кончать мой рассказ, дети, именно здесь. Прощайте! Про музей, куда меня отдадут, вы знаете, а там… Кто знает… Будьте счастливы, пусть мечты ваши осуществятся, вы-то вольны выбирать… У вас «хотеть – значит мочь». Прощай и ты, Марсель! Я тебя не узнала. Здесь всё иное. Я еду на мою вторую родину, где прожила всю жизнь и всех там полюбила… При повороте машины к нам донёсся вновь шум моря, и я поняла вдруг, что в мире есть кое-что неизменное, и послала морю мои последние слова: Шуми, шуми, волна беспечная, Всё изменилось, а ты – вечная… Конец.