Потом отправилась к соседям. Дверь мне открыл Сэм — он сказал, что его мать и брат уехали в город. Я попросила его написать мне его номер, и, в двух словах объяснив, что мне нужно смотаться на время в Бостон, обняла на прощание и его. Мы договорились увидеться как-нибудь там, потому что на ферму он вернется еще не скоро. Остался мистер Хейз, что сладко посапывал перед телевизором, ни о чем еще не подозревая. Я разбудила его. Увидев что-то в выражении моего лица, он заметно разволновался: — Ты чего, Эми? — Элис. — Ну да, я помню, да. Что такое? — Мистер Хейз, мне нужно уехать… — я коротко изложила ему суть дела. Что собираюсь вернуться, что надо решить вопросы с наследством, что у меня в Бостоне остались все мои вещи. Он кивал в ответ на каждое мое слово. — А как же… да как же так быстро-то? — Я понимаю, но за мной приехали. Простите меня, если чем обидела. Клянусь, я еще вернусь. — Когда же? — Не знаю, — сглотнув ком в горле, я обняла его и чмокнула в лоб. — Попросите Акселя починить телефон, я буду вам звонить. Чем дольше тянешь, тем сложнее расставаться. Вот так, меньше чем за двадцать минут, я распрощалась со всем, что у меня тут было. Хоть я и была уверена, что еще вернусь, выходя из дома, все равно ощущала, как слезы жгут глаза. Я жадно хватала ртом воздух, то ли чтобы не расплакаться, то ли чтобы насладиться им еще хоть немного. Бостон казался далеким и недостижимым, и теперь неумолимо и стремительно приближался ко мне, не давая времени подготовиться к этому. Мэгги сидела на переднем сиденье рядом с Чарли. Мне не хотелось смотреть на него, хотя, заняв место сзади и бросив сумку себе под ноги, я увидела в зеркале заднего вида его внимательный и осторожный взгляд. — Привет, Элис, — сказал он, обернувшись ко мне через плечо. Я промолчала. — Ах, вот как, — хихикнул нервно. — Что ж. Он завел мотор и педантично принялся выкручивать руль. Чарли не был пристегнут, но я и слова ему не сказала на этот счет. — Славное местечко судя по всему, а? — снова взглянул на меня. В присутствии Мэгги он был похож на старого себя — вся его истинная личина скрылась в тени, выжидая подходящего момента. Как мама могла с ним сойтись? Она ведь так здорово разбиралась в людях. Мы развернулись и уже отъезжали от фермы, как я обернулась в последний раз и увидела мистера Хейза. Тот неуклюже бежал, где-то потеряв свою трость, через двор. Рот его широко открывался, и я, даже не слыша, поняла, что он зовет меня. — Притормози, — я дернула ручку, но он уже закрыл двери. — Тормози! — Мы на самолет опаздываем, — сказал с фальшивым сожалением Чарли. Я видела, что он тоже смотрит в боковое зеркало. — Это что за дедуля? — подала голос Мэгги. — Да остановись же ты! — взревела я, но Чарли только поддал газу, и очень скоро кромка кукурузного поля скрыла собой мистера Хейза, что так и бежал за мной — может, чтобы попрощаться, когда осознал, что я и правда сейчас уеду, может, забыл что-нибудь сказать, а может, чтобы не отпускать меня. Я съежилась на заднем сиденье, поджав под себя ноги, глотая слезы. Может, это и к лучшему. Мимо пронеслись сваи моста. Даже полулежа, не глядя в окно, я точно знала, в какой момент мы проезжаем заправку, а в какой — бар. — Вот это ты представление устроила, — протянул Чарли якобы добродушно, словно ни в чем меня не винил. — Я ж всех на уши поставил, чтоб тебя найти. Ну, благо, позвонил мне один парень, — еще и в контору позвонил, не домой даже, — спрашивает, знаю ли я такую-то? Как он сказал, Мэгги? — Эмму Смит, — с готовностью подсказала она. — Да-да, точно, Эмму Смит. Ну и имечко ты себе выдумала. Я ни сном ни духом ни про какую Эмму Смит. Но суть да дело, выяснили-таки. Он мне тебя описал, сразу ясно, о ком речь. — Парень? — Ага. Хейз какой-то. Это кто такой? В голосе его послышались нотки ревности — едва уловимые, но отчетливые, такие знакомые. Я предпочла промолчать. Аксель, значит. Мы ехали в тишине какое-то время, — до аэропорта минимум два часа пути, насколько мне было известно, пока Мэгги не взвизгнула: — Это что, кролик? Ой, смотри, побежал! Мне хотелось выглянуть в окно: я почему-то сразу подумала о своем Энди, пушистом белом беглеце, но, конечно, это не мог быть он, потому что мы уже были далеко от фермы. Зато я увидела, как Мэгги схватилась за руку Чарли, лежащую на рычаге переключения передач — положила свою ладонь сверху, слегка сжав от волнения. — Не кролик, а заяц, — с отческой мудростью поправил ее Чарли. — Да, верно, — она повернулась к нему и широко улыбнулась. Меня замутило. — Эй, Мэгги, а тебе ведь еще только семнадцать, да? — Ага, — она обернулась ко мне. — Ты что, забыла, когда мой день рождения? Ну ты даешь! Я отправила ей многозначительный взгляд. — Не делай такое выражение лица, я же говорила тебе, что у тебя так вид, как у стервы, — на что-то обидевшись, сказала она и отвернулась.Не знаю, почему, и была ли это интуиция, какое-то внутреннее чутье, или я слишком хорошо знала повадки их обоих — но мне вдруг стало ясно, что они спят друг с другом. И, может, я слишком очерствела, или же слишком меня поглотили мысли об Акселе, или я ощутила облегчение от того, что отчим переключился с меня на кого-то, кто, кажется, был совершенно не против такого внимания — но мне было совершенно плевать. И почему-то в этот же миг мне стало ясно, я уже не вернусь на ферму. Эпилог Десять месяцев спустя Мне нечего сказать, кроме того, что события почти годовалой давности представляются мне смазанными и нечеткими, обремененными обостренным чувством мой собственной глупости. Разумеется, Чарли обманул меня, заявив, что я смогу просто так получить наследство матери и уйти от него. Под тем или иным предлогом он заманивал меня к себе, но я, как и рассчитывала, остановилась у Мэгги — судя по всему, она по уши в него влюбилась, и, как бы я ни пыталась вразумить ее, не желала слушать моих предостережений. Я пришла к нему один лишь раз — и не одна, а в сопровождении Сэма, который вскоре приехал в Бостон и согласился оказать мне поддержку. Припомнив свой опыт взаимодействия с Томпсоном, я пригрозила Чарли, что заявлю на него в полицию — и даже если ему удастся отмазаться от обвинения в домогательствах, его репутации придет конец. Я сказала, что не побрезгую сгустить краски, заявить даже о неслучившимся изнасиловании, дать огласку в соцсетях (при одном упоминании общественного движения #ятоже у него вытянулось лицо), а еще припомнила, что он пичкал меня транквилизаторами. Сэм заверил его, что обратится к своему новому боссу, главному конкуренту Чарли — мистеру Гамильтону, пожилому уважаемому юристу по семейным делам, который давно точит зуб на контору “Кинни и партнеры”. Все это, конечно, был блеф — но, может, не зря мне довелось поработать на играх в покер, потому что он сработал. Чарли отпустил меня, отдал все документы и вещи, хотя до последнего пытался убедить меня, что никогда меня не домогался, относился как к дочери и что я неблагодарная мразь, оскверняющая память собственной матери столь ужасными обвинениями в его сторону. Мне было плевать. Позднее я узнала от Мэгги, что он собирался признать меняя недееспособной, чтобы продлить опеку, и искал способы аннулировать завещание матери. И даже это не навело ее на мысли о том, что он ужасный человек. Мы перестали общаться, а не так давно я узнала, что они сыграли свадьбу. Не знаю, что творилось в ее голове и как ее родители позволили этому событию состояться. Полагаю, Чарльз Кинни был непревзойденным мастером газлайтинга. Мне до сих пор порой приходят смс от него — понятия не имею, проклятия там, обвинения или просьбы о встрече: я удаляю их, не читая. Сэм рассказал мне, что происходило на ферме после моего отъезда. А именно: ничего нового. Хейзы продолжили жить так же, словно меня там никогда и не было. На вопросы Сэма обо мне Аксель отмалчивался, сказав только раз, что я сделала свой выбор. Можно подумать, он у меня был. В остальном мы с Сэмом избегали этой темы, и здесь мне тоже не хотелось бы упоминать, через какую череду мучительных сомнений мне пришлось пройти, прежде чем я решила, что делать на ферме мне нечего. Через Сэма, который поддерживал связь с домом, я узнавала, что мистер Хейз жив и здоров, что у Анны все здорово, что Шон вернулся на службу — после очередного скандала с Лидией, кстати говоря. Мне было совестно, что я так и не успела увидеться с ней перед отъездом. Джеффри Вотлинг вышел из тюрьмы, и это все, что Сэм сказал по этому поводу. Он не поддерживал с ним связь и переводил разговор на другую тему, если я хоть отдаленно касалась этой. Вдалеке от фермы я смогла мыслить здраво. Кто ждал меня там? И было ли мне, к чему возвращаться? Однажды, читая подаренную Акселем книгу, я нашла среди страниц пожелтевшую от старости газетную вырезку, в которой рассказывалось о таинственном происшествии с пришельцами в деревушке Келли, штат Кентукки. Он, похоже, выкрал этот листок из библиотеки ради меня.