- Надеюсь, приятная неожиданность? - снова улыбнулась Вальмонда. - А как же иначе. Правда, я нахожусь в некотором замешательстве. Что мне вам предложить? Вы не могли устать с дороги, портал переносит мгновенно. Или, может, всё же хотите отдохнуть? - Не мешало бы. Мы проехали до Амарека четыреста лиг. И сразу же перенеслись к тебе. Любезный граф Тоубон не отказал мне в просьбе воспользоваться его порталом. Ты же знаешь, в Такросе нет телепорта. - Знаю, - кивнул Ксеноф. - Хорошо, тогда я прикажу отвести вас в покои для гостей. А когда вы будете готовы, мы поговорим. - Прекрасное решение, - Вальмонда поправила пышную чёлку и якобы ненароком задела бретельку платья на правом плече. У графа пересохло во рту, и он инстинктивно облизнул губы. - Только вот ещё что, - заметила гостья, - там должна быть горячая ванна с благовониями. И девушки, чтобы размять мне спинку. Хороший массаж - моя слабость. - Безусловно, - кивнул граф, стараясь скрыть смущение. - Фольтест организует всё в лучшем виде. А я буду ждать вас в своём кабинете. Ксеноф поспешил покинуть Зал Портала и не видел того, как советник предложил Вальмонде и её спутнику следовать за ним. *** Расставшись с советником и гостями, граф направился в кабинет. Это была небольшая, но весьма уютная комната, декорированная по последней моде Картузана - столицы Аркании. Войдя в кабинет, Ксеноф устало опустился в огромное кожаное кресло, расположенное за вычурным письменным столом. Только сейчас, очутившись в привычной обстановке, граф смог привести мысли в порядок. Вальмонда. Что за женщина. Если захочет, она сможет соблазнить любого мужчину. И даже его. Ксеноф покраснел, смущённый собственными мыслями. В сознании возникло острое чувство вины. Как он может думать о плотских утехах сейчас, когда весь Криниспан погружен в траур по его покойной супруге. И тем ни менее, образ Вальмонды будоражил инстинкты графа, щекотал воображение, словно он до сих пор был прыщавым юнцом, волокущимся за юбками. Возможно, это оттого, что она чем-то напоминала ему Эйвил? В конце концов, они троюродные сёстры, общие гены и тому подобное... В сознании графа начали возникать смутные воспоминания. Четыре года назад, или чуть больше, когда он только ухаживал за Эйвил, собираясь предложить ей руку и сердце, Вальмонда неоднократно бросала на графа многозначительные взгляды. Она уже тогда пыталась обойти кузину на повороте и завладеть Ксенофом, а заодно и короной Криниспана. Однако кроткая Эйвил настолько пленила молодого графа, что он даже не смотрел на красотку Валь. Тем самым Ксеноф создал неприятную ситуацию, чуть было не вылившуюся в убийство. Вальмонда, взбешённая до глубины души отсутствием внимания со стороны Ксенофа, задумала отравить свою соперницу. И ей это почти удалось. Единственное, чего не рассчитала Валь, - дозу яда, добавленного в еду. Она оказалась слишком велика, отчего симптомы отравления выявились буквально через считанные минуты. Императорский лекарь успел промыть желудок Эйвил и тем самым спас ей жизнь. А Гайлорд Сильный, сводный брат Вальмонды, отослал её подальше от столицы, в самую глушь империи, дабы по Картузану не пошли сплетни и толки. Впрочем, это случилось всё равно. Ксеноф узнал о произошедшем только через два месяца, поэтому эта история практически его не затронула. А вскоре Эйвил согласилась стать женой графа и графиней Криниспана... Воспоминания внезапно оборвались, словно кто-то невидимый нажал на кнопку и отключил изображение. Мысли графа снова вернулись к сегодняшнему дню. Ксеноф попытался проанализировать ситуацию. Почему он поддался очарованию Вальмонды? Разве он не должен питать отвращение к этой особе после того, что она совершила несколько лет назад? Наверное, должен. Только вот не питал. Размышления графа были прерваны появлением Фольтеста. Старик вошёл в кабинет, аккуратно прикрыл за собой дверь и сел напротив Ксенофа. Тот не обратил внимания на эту вольность. - Где госпожа Вальмонда, Фольтест? Ты выполнил моё поручение? - О да, милорд. Я распорядился предоставить ей лучшие комнаты в западном крыле. Её слуга будет жить там же. - Хорошо, - удовлетворённо отметил граф. - А ты случайно не узнал, зачем она явилась в Тарагоф? Фольтест отрицательно покачал головой. - По этому поводу мне ничего не известно. Но есть кое-какие догадки... - Какие же? - Ксеноф напряжённо уставился на советника и закусил губу. - Скорее всего, она прослышала о смерти вашей супруги и решила вновь попытать своего счастья. Вы понимаете, о чём я говорю? Ксеноф неуверенно кивнул. - Помните тот случай, когда ваша гостья пыталась отравить госпожу Эйвил? Уже тогда она надеялась стать графиней Криниспана, но попытка не удалась. В этот раз у неё больше шансов, не так ли? - Что ты имеешь в виду, Фольтест? - раздражённо рявкнул граф. - Уж не пытаешься ли дерзить мне. Советник криво ухмыльнулся. - Не обманывайтесь, господин. Видели бы вы себя со стороны, когда герцогиня Вальмонда появилась из портала. Вы были очарованы ею, и я даже могу это понять. Миледи весьма сильно напоминает покойную госпожу Эйвил, благослови Ямат её душу. - Не замечал, - сухо заметил граф. - Впрочем, это не имеет значения. Я не собираюсь бросаться в кровать этой проходимки. Фольтест с сомнением посмотрел на хозяина. - Может и так. Но тогда у вас огромная сила воли. Ксеноф услышал насмешку в голосе советника и уже хотел рассердиться. Но не смог. Наблюдения Фольтеста были точны как всегда, и это сильно обеспокоило графа. Глава 3. Глаза Смерти Глава 3 Глаза Смерти «Кровавый Рогул - величайший из древних Токра - оставил своим собратьям в наследство тайную технику. Сие - три устрашающих двеомера, основа техники Этратиус, снискавшая Покинутым славу Высших Кровопийц. Глаза Рогула - третья ступень, Когти Рогула - вторая ступень, Удар Рогула - первая ступень» Тёмный Менестрель, «Огонь и Хаос» Десятки, нет, сотни различных запахов кружили над младенцем, принуждая его принюхиваться и морщить крохотный носик. Он ещё не догадывался, что никто из людей, окружавших его, не чувствует их. Для него же они стали нормой, первым откровением реальности. С самого первого дня жизни, когда зрение ещё не сформировалось, запахи были для него единственным источником познания окружающего. Вот и сейчас, младенец распознал нежный запах Милы, когда девушка только входила в его комнату. - Как наши дела, малыш? - весело защебетала фрейлина. Малыш беззвучно рассмеялся и протянул к Миле крохотные ручонки. Девушка подхватила его и закружила по комнате. Вскоре она ощутила головокружение и, хотя маленький принц требовал продолжения, положила его в кроватку. - Дай мне немного отдохнуть, малыш, - рассмеялась она и села подле него. Удивительное дело, но ребёнок понял слова фрейлины и успокоился. Мила, впрочем, не удивилась. Она давно подметила феноменальные способности малыша. В его кристально чистых глазах цвета индиго фрейлина частенько замечала то осмысленное выражение, которое отличает разумное существо от животного. Он словно всё понимал, только не мог выразить свои чувства словами. В этот момент Деймос унюхал два новых запаха. Первый принадлежал его отцу, угрюмому мужчине, который лишь дважды брал его на руки, всегда с сильным чувством тревоги. Второй запах был незнаком Деймосу. Но уже через несколько секунд он сделал вывод, что это женщина, другими словами - та разновидность людей, к которой принадлежали его мама, Мила и служанки, убирающие его комнату семь раз в неделю. Уже сейчас, в неполные шесть месяцев жизни, Деймос имел представление о разделении полов, пусть только и на основе запахов. Поначалу малыш ощутил радость по этому поводу. Как же иначе, ведь все женщины, которые приходили к нему, будь то Мила, или служанки, - все они выражали ребёнку свои симпатии и любовь. Однако в следующее мгновение Деймос ощутил раздражение, волной поднимающееся из груди. В глазах принца вспыхнули и погасли злобные огоньки. Реакция на незнакомую женщину удивила даже его самого. Мила не знала до последнего о скором приходе графа. Лишь когда скрипнула дверь, девушка поняла, что у принца посетители. Ксеноф и Вальмонда прошли в комнату, и граф недовольно посмотрел на девушку. - Герцогиня, - сказал он, повернувшись к Вальмонде, - это Мила. Она была фрейлиной у моей супруги, а сейчас стала нянькой для Деймоса. Мила, мы с госпожой пришли навестить моего сына. Будь так любезна, оставь нас одних. Девушка сделала неуклюжий реверанс и поспешила покинуть комнату. На прощание она подмигнула малышу, но так, чтобы граф не заметил. - Какой красивый младенец, - всплеснула руками Вальмонда, подойдя к колыбели. - Ксеноф, твой сын просто милашка. - Не мне об этом судить, - улыбнулся граф. - В любом случае, я считаю, что для мужчины главные достоинства - это сила и мужество, а красота - достояние женщин. И ты наглядное тому подтверждение, Валь. Герцогиня рассмеялась, обнажив два ряда белоснежных зубов. Единственное, что немного портило впечатление, - это их размер. Зубы Вальмонды были несколько крупнее, чем полагалось, однако со временем Ксеноф перестал замечать этот недостаток. - Бессовестный льстец. Прекрати. Я же знаю, что ты говоришь это только для того, чтобы вскружить мне голову. - И вовсе нет, - граф скорчил обиженную гримасу. - Ты очень красивая женщина, Валь. Скажу больше, ты напоминаешь мне... Ксеноф резко замолчал, когда сообразил, что чуть было не проболтался. Вальмонда пытливо взглянула на графа, надеясь проникнуть в его мысли. - Я похожа на Эйвил? - спросила герцогиня. - Ты это хотел сказать? Ксеноф замялся. Он стеснялся признаться в этом даже самому себе. - Ну, да, - через секунду выдохнул он, - это правда. Извини. - За что? - удивилась Вальмонда. - Эйвил была твоей женой. Я знаю, как сильно ты её любил. И то, что я чем-то напоминаю тебе её, - это комплимент, за который не нужно извиняться. Внезапно из колыбели раздалось недовольное сопение. Это принц почувствовал, что о нём забыли, и решил исправить такое несправедливое положение вещей. - Можно я подержу его на руках, Ксеноф? - герцогиня склонилась над Деймосом. - Конечно. Только будь осторожна, - в голосе графа прозвучали тревожные нотки, но Вальмонда не обратила на них внимание. В конце концов, разве могла она знать о последних событиях, произошедших в замке. Неуклюжим движением Вальмонда достала Деймоса из кроватки и прижала к груди. Её холодные руки стиснули малыша так, что тот запищал от удушья. - Ой, извини, малыш, - воскликнула герцогиня. В голосе её слышались нежность и участие, но Деймос мгновенно разоблачил красотку. Несмотря на внешнюю доброжелательность, запах герцогини сгустился, а пространство вокруг неё наполнилось особыми флюидами радости. И Деймос понял, что она нарочно причинила ему боль, хотя и не знал почему. А всё было просто - Вальмонда с первого взгляда почувствовала неприязнь к сыну своей покойной соперницы.