— Надо же, у нас «сложилась ситуация», — передразнил Линар. — Что ж, ее появление, разумеется, приятное разнообразие в наших серых буднях, но я не понимаю, зачем вы ее притащили сюда, Рош. — У моего руководства есть мнение, что вы захотите повлиять на судьбу госпожи Тен. — С чего бы? — Линар бросил на нее презрительный взгляд. — По нашей оперативной информации она не была вам так уж безразлична год назад. — Ваша оперативная информация лжет. — М-да, все возможно. — Если не хотите, чтобы она скрасила мне последние ночи, да и то я предпочел бы кого-то покрасивее, можете смело выкинуть ее прочь, — сказал Линар скучающим тоном. — Боюсь, что раз София не представляет ценности, ее действительно выкинут прочь, — Рош нахмурился. По коже Софи побежали мурашки. Она точно поняла, что говорят о ее смерти. Линар остался невозмутим. — Это должно огорчать меня? Я удивлен, что она вообще жива. — Да, это любопытное обстоятельство. Вы ведь говорили нам, что убили ее, а труп выкинули с вертолета. — Видимо, она живучее, чем я думал. — Госпожа Тен в своих показаниях утверждала иное. Хотите предположить что? — Откуда мне знать, что именно она вам врала, — Линар с каменным лицом скучающего студента поднял брови. — Она сказала, что сбежала из Сиршаллена на вертолете. Ричард Менинг, пилот, в своих показаниях подтвердил, что отвез свою девушку, Фелис Берч и Софию в Дош-кала-Хар, откуда они должны были поехать в Долгабеш и далее в Кайрин. В Долгабеше, Фелис была убита, а София... — Рош поглядел на нее очень внимательно. — Бесследно исчезла. — Менинг? Рико? — удивилась Софи. — Он жив? — Вас это удивляет? — прищурился Рош. — Немного, — осторожно ответила Софи. Не говорить же, что Нилан сказал, будто его тоже убили. Выходит, не убили. Софи эти известия искренне обрадовали. Словно одна жизнь, которую она успела записать на свой счет, чудесным образом списалась. — София поведала нам, что отправилась в Сланден, где и прожила последний год под поддельными документами, которые были изъяты у нее при задержании. Подделка хорошая, София сказала, что вы снабдили ее этими документами. Линар безразлично пожал плечами. Софи молчала. Да, так она и сказала. Этот момент один из многих они обсуждали с Ниланом на эльфийской базе. Откуда бы Софи, находясь в Сиршаллене, могла раздобыть поддельные документы. А о том, что эльфы могут их сделать, по словам Нилана, Рош уже давно знал, потому что уже получал те, под которыми жил сам Нилан. — Видите ли, Линар, то, что София жива, больше соответствует ее версии, а не вашей, вам не кажется? Каковы шансы выжить, упав с вертолета с пулевым ранением в голову? — Рош задумчиво почесал бороду. — Для смертной девчонки нулевые. Вот для вашего брата, конечно, дело иное. Лицо Линара закаменело. — Оставь моего брата в покое, смертный, — процедил он. — Я не претендую, — Рош брезгливо дернул плечом. — Все эти игры в богов не для таких простых парней, как я. Но остается вопрос, что делать с Софией. Так что мне сказать моему руководству? Вы не желаете принять в ней участие? Поторговаться за ее жизнь? Боюсь, что ваш отказ роковым образом скажется на ее судьбе. — Ты притащил ее сюда, ты и решай, Рош. Ее кровь будет на не моих руках, — отчеканил Линар. — Ты будешь говорить? — Рош скучающе перевернул страницу в своей папке. — Да или нет? — Нет, — предсказуемо отказался Линар. Софи почувствовала как это «нет» воткнулось ей между ребер. Ну, конечно же, нет. Она знала. С самого начала знала, но. наверное, все же надеялась на что-то. — Угу. — Рош задумчиво покусал губы. — Что ж, хорошо. Так и запишем, — он черкнул что-то в бумагах. — Охрана! — Вошли трое крепких парней. — Проводите Шахране в его камеру. Трое подошли к стулу Джона, он внимательно, слишком уж внимательно, посмотрел на то, как они занимают места вокруг него. Один из них достал пистолет, снял с предохранителя и встав сзади, приставил ствол к затылку Линара. Джон посмотрел на Софи, Софи на него. И словно искра пронзила — он что-то сделает! Прямо сейчас! Что-то. О, Господи, он сделает так, чтобы его застрелили! — Пожалуйста, не надо, — сказала Софи. — Прошу тебя. От мысли, что сейчас Джон дернется, нападет или сотворит еще что-то, и палец охранника на курке дрогнет, Софи сковал лютый ужас. Она представила, как кровавые брызги летят во все стороны, как Джон сломанной куклой падает на стол, а в глазах навсегда застывает смертный холод. — Прошу, нет, — снова зашептала Софи. На мгновение во взгляде Джона мелькнула жгучая злая обида. «Не хочешь смотреть на мою смерть? А мне на твои мучения смотреть каково?!» И все же он опустил взгляд и неуловимо расслабился. Страшный миг минул. Сердце Софи снова забилось в груди. Оно остановилось на это мгновение, она была уверена в этом. — П-пожалуйста, Линар. Расскажи им все по-хорошему, — сказала Софи, пытаясь хоть чем-то оправдать свои слова. Линар ничего не ответил, даже не взглянул на нее. Софи с обидой отвернулась. Она сказала это не всерьез, но неужели ее жизнь не стоила того, чтобы задуматься хоть на одну секунду? Задуматься о том, чтобы рассказать хоть что-то. Дать проклятую слабину, ради нее. Ради нее одной! Какой-то механизм громко клацнул, Линар вытянул одну освобожденную руку. На нее надели внушительные стальные кандалы, не чета тем наручникам, что носила Софи. Наверное, ее наручники он мог порвать как какую-нибудь веревку. Еще один звук, освободили и заковали вторую руку. Линар встал. Софи по его походке поняла, что ноги его тоже скованы. Она не могла ничего с собой поделать — проводила его и охрану взглядом. Линара вывели и дверь захлопнулась. — Упрямый парень, — вздохнул Рош. — Очень упрямый, — он оттолкнул бумаги и потер лицо. — Итак, что же с вами делать, София? — Софи перевела взгляд на Роша. Она настолько забыла о нем, что с недоумением посмотрела на бородача. Кто этот человек? Почему он тут? Все померкло рядом с ужасом мысли, что Линара убьют на ее глазах. — Боюсь, что сам я это решить не смогу. Не тот уровень, знаете ли. Софи медленно приходила в себя. Она подумала, а работает ли ее жучок, что она чувствовала под кожей и далеко ли Нилан и остальные? А что если они давно потеряли ее и надеяться не на что? Наверное, эта мысль должна была ее поддерживать или, наоборот, тревожить, но Софи чувствовала только облегчение в этот момент. Линар жив, и может быть, его все-таки успеют спасти. Потому что она не струсила, не отказалась и все пережила: допросы, заключение, собственную разрушенную репутацию и жизнь. Оставалось самое гадкое — все эти страшные вещи, пытки, а потом… наверное, смерть. — Очень жаль, что вы не остались там, где были, София, — сказал Рош и почему-то эти слова показались ей предельно искренними. — Я не могла остаться, — пробормотала она, растерянно глядя в пространство. — Не могли? — прищурился Рош. — С моим везением — нет, — торопливо поправилась Софи. Рош подарил ей внимательную ледяную улыбку. — Шестнадцать тюбиков зубной пасты, — с усмешкой сказал он, перелистывая бумаги в папке. Софи растерянно нахмурилась. — Вам, видно, очень нужно было освежить дыхание, да? Софи поняла, что он смотрит протокол ее задержания на воровстве в Альдестане. Рош захлопнул папку. — Ваше положение незавидно, София. Если вам есть что сообщить, чем торговаться за свою жизнь, советую выкладывать все начистоту. Как вы поняли, Шахране Линар не выказывает заинтересованности. — Я рассказала, все, что знала. Десять раз, а то и больше. — Да, я читал ваши показания. Должен заметить, они довольно путанные. Вы знаете, почему он здесь? Понимаете сложившееся положение? — Не уверена. То есть... я знаю про вирус. То, что сообщила Лейну. — Да, мы надеялись что это лишь слухи, но, увы, это не так. Руководство страны очень встревожено. В этом деле участвуют силы нам с вами не ведомые. И неподвластные. Забудьте о своих гражданских правах, милая девочка. Забудьте о том, что можете выйти отсюда и жить дальше. Этого не будет. Сейчас по большому счету осталось решить, насколько мучительными будут ваши последние дни, — он сложил руки в замок. Софи сглотнула и прикрыла глаза. Ну вот и начинается самое страшное. Она представила, что было бы, если Джон все-таки напал на охрану. Что сейчас она смотрела бы на то, как его тело выволакивают наружу, а за ним тянется по полу кровавый след. Как она рассказывает все-все-все, что знает и ее, быть может, отпускают туда, обратно на свободу, потому что больше ее жизнью и мучениями некого шантажировать. Хотела ли она выйти отсюда так? — Я все понимаю, — хрипло сказала Софи. — Но я рассказала все, что знаю. — Как ни печально, но вы не выйдете отсюда, София. Как и он. Это дело решенное. Мне очень жаль. Жаль, что вы не дали помочь вам, когда я еще мог, а теперь... — Рош пожал плечами. — Вы выбрали сторону. — Выбрала? — разозлилась Софи. — Не было у меня выбора. Вернее, он был, и я сообщила людям! Сделала, что могла, жизнью своей рисковала, чтобы предупредить, и вот благодарность, — она подняла закованные руки. — Правда? Так уж и все сделали? Вы могли дать нам больше, много больше, чем смутные слухи. Но вы не сделали этого. Не остались в Сиршаллене, не стали соглядатаем при Шахране, не добыли нам сведения, которые действительно могли помочь. — За кого вы меня принимаете, Рош? За матерую шпионку? За своего сотрудника? Я сделала что могла. Из-за того, что я сделала, он тут. И я тут. Делайте, что вы там должны. Мне уже все равно, — сказала она и сама поверила в эти слова. Софи устало откинулась на спинку стула. Она вспоминала свою беззаботную жизнь в Кайрине как давний, приснившийся сон: учеба, лекции, мороженое летним днем и океанариум на выходных. Планы, надежды, мечты. — Вам не будет все равно, когда вас станут допрашивать. Боль такая штука, София. Небезразличная никому. — И вам нравится это, да? — Рош посмотрел на нее своими глубокими карими глазами. — Нравится пытать людей? — Неважно, что мне нравится или нет. Важен результат. — Игра стоит свеч? Утешайте себя этим, Рош. Он поднялся, открыл дверь. Вошла охрана и отстегнула ее от стола. — Отдыхайте, пока можете, — бросил ей Рош напоследок. Софи провели мрачными коридорами и завели в камеру. Сняли наручники. Она подошла к старой решетке и дальше по коридору увидела выделяющуюся яркими блестящими перекрытиями клетку. Линар стоял там. Прутья были в четыре раза толще, чем у нее, новенькие, блестящие и прямоугольной формы. Наверное, такие даже он не мог сломать. Он поглядел на нее, закрыл глаза и отвернулся.