— Да-да! — забормотал Рош. Видно и его эти крики проняли до костей. Он подцепил крышку, и вдруг банка выскользнула из его дрожащих рук. Все содержимое полетело в воздух и синим взрывом заколыхалось в крохотном пространстве комнаты. — Твою мать! — крикнула Сцина и выскочила вон. Эльтан молниеносно подхватил Софию и вынес ее следом. — Криворукий идиот! — бесновалась макидарка. Одно было хорошо — София от грезы снова отключилась. Эльтан чувствовал, как его костюм пропитывается ее кровью. Он занес ее в другую комнату. К сожалению, матрас Рош с местной кровати утащил. — Вытащи его, он же умрет там! — крикнула Сцина. — Давай ее сюда! Эльтан положил Софию на грязный пол. Раненную, окровавленную госпожу сердца брата на голый грязный пол. В этот момент он ненавидел все и всех, всех людей и каждое свое решение, которое привело его сюда, в этот дом, в эту ужасную ситуацию. Он вышел, вернулся в комнату и вытащил Роша в коридор. Тот потерял сознание, не дойдя до двери. Эльтан отдышался в коридоре, задержал дыхание и зашел снова. Собрал инструменты, донорские пакеты и даже лампу. Прежде чем нести — ополоснул все в душе. Греза могла и Сцину свалить, и вот тогда это уже стало бы огромной проблемой. Вернулся во вторую комнату. Сцина взяла у него лампу и скорее воткнула в розетку. — Ну и дерьмо, да, Кайранэ? Полный и беспросветный, — дальше макидарка показала, что ее житье в людском мире обогатило словарный запас такими словечками, которых Эльтан предпочел бы никогда не слышать. Но сейчас ему было все равно, даже если бы Сцина ругалась на десяти языках. — Надо дать ей кровь, — заволновался Эльтан. — Давай. Проклятая пуля! Они возились еще долго. Эльтану показалось ужасающе долго. Каждую минуту он с ужасом ждал, что короткое частое дыхание Софии замрет и... Наконец, Сцина вытащила пулю. — Ну все. Все... — выдохнула она и скорее стала зашивать рану. — Теперь литрик твоей крови и будет как новая, а? Эй, смертная жена! Будешь как новая! — смеясь, позвала она Софию. — Она не смертная жена, — устало сказал Эльтан. — Перед тобой госпожа сердца Шахранэ Сиршаллена, так что придержи язык. Сцина только хмыкнула и пошла мыть руки. Эльтан сидел на полу рядом с Софией и чувствовал себя бессильным как никогда. Чтобы спасти одну жалкую смертную и то ни сил ни умений у него нет. Но кто бы знал, что ему понадобятся такие умения. Сцина вернулась в комнату. — Эльтан, — позвала она. Кайранэ сразу вскинул голову в тревоге. Она не называла его по имени. — Тот парень… он похоже умер. Эльтан встал и вышел с ней в коридор. Рош лежал там, где он его оставил. Эльтан пощупал пульс и выпрямился. — Слишком много грезы, — констатировала Сцина. — Нужно было вынести его сразу, но… Я побоялась отрубиться. — Ты все сделала правильно, — Эльтан устало выдохнул. — Я приказал бы тебе выйти, если бы успел. Она важнее. Я поклялся. И все же он с самому непонятной грустью смотрел на бородача Роша, что хотел помочь Софии и кажется все-таки не был в сговоре с консулами. Тот как будто мирно спал, только грудь от дыхания не шевелилась. — Кем он был тебе? — спросила Сцина тихо. — Врагом. До последнего времени. — Эльтан отвернулся и пошел обратно в комнату. София лежала на полу и по виду крепко спала. Так крепко, словно из эльфийских чудес ей стала доступна не только алья, но и синар. Эльтан поглядел на ее маленькое тело? и злость овладела им. Когда кончится это все?! Когда?! Он чувствовал себя могучим макидарским волком, которого посадили в стальную клетку и тычут копьями сквозь прутья — ни распрямиться, ни дать отпора, ни умереть. Он вышел вон и стал шарить по дому в поисках другого матраса. Нашлись только несколько больших плоских диванных подушек на первом этаже. Когда он поднимался, Сцина подошла и вырвала их у него из рук. — Успокойся, — бросила она, хотя Эльтан ни слова не сказал ей. Неужели его гнев так очевиден? Сцина внесла подушки в комнату, бросила на деревянные дуги основания кровати. Надавила рукой. — Она свалится отсюда, — констатировала она, сняла подушки и положила на пол. Они осторожно в четыре руки переложили Софию на жалкое ложе. Эльтан снял пиджак и укрыл ее. Вот и вся забота, что он смог оказать госпоже сердца брата. — Ничего, выкарабкается, — Сцина откинула взмокшую челку. — Пошли. Они вышли в коридор и отнесли тело Роша в ванную, Эльтан накрыл его чем пришлось — полупрозрачной занавеской из душа. — У него была семья, — вспомнил он. — Нужно чтобы тело доставили им. Я позабочусь об этом? когда вернусь в Кайрин, — Сцине вряд ли было интересна судьба незнакомца, но Эльтан произнес это не просто так. Дух Роша наверняка был еще тут, и он мог уйти в спокойствии, зная? что над его телом проведут нужные обряды. «Куда уходят души смертных?» — задумался Эльтан. Эльфийские возвращаются в родные леса и селятся в дереве, что посадили руки. Так было испокон веков. А смертные?.. Во что там они верят? Кажется, в какое-то огненное подземелье для грешников и города в облаках для праведных. Насколько глупы смертные, настолько и их вера. Разве может быть, чтобы душа, пройдя земной путь, осталась незапятнанной как у только что рожденного? «Чистые души» — покатал он словосочетание в голове. Может такие нужны, чтобы достичь альи? — Когда ты последний раз ел? — Сцина тревожно поглядывала на него. Эльтан пожал плечами. — Утром. — Пошли, Кайранэ, тебе не помешает поесть. Выглядишь как ходячий мертвец. Они спустились. На кухне стояла питьевая вода в бутылях, и лежала пара заветревшихся сэндвичей. Эльтан, не чувствуя вкуса, сжевал один и запил водой. — Сколько крови отдал? — Сцина, не стесняясь, уплетала все, что нашла в другом пакете. — Я в здравии, не тревожься, — отмахнулся Эльтан. — Но я буду благодарен, если ты достанешь пули и мне, — он показал дыры на одежде. — Не вопрос. С тобой, слава духам, не нужно так церемониться. Она сходила наверх и принесла инструменты. Отмотала бинта и кивнула, раздевайся мол. Эльтан расстегнул рубашку и снял ее. Сцина сосредоточенно прощупала его плечо. Входное отверстие от пули полностью затянулось. — Где? Эльтан пошевелил плечом, надавил пальцами. — Здесь. Сцина сунула ему в руки бинт, он прижал его снизу, чтобы кровь не слишком испачкала тело и рубашку. Сцина воткнула скальпель. Эльтан чуть поморщился. Да, он может и устал, но не потому, что не спал сутки или отдал немного крови. Его выматывало совсем другое. Беспрестанное тиканье часов в голове. С него спросят за каждый час. Кто это будет? Отец, мать?.. Он должен вернуться и быстро. Но бросить смертную не может. Что сможет одна Сцина, если он и сам не уверен, что сможет отстоять ее, появись тут пара сотен людей консулов. К тому же, пока он в бегах их руки связаны. Никто не взорвет дом, в котором может находиться Эльтан Сиршалленский. А если там просто кучка эльфов — еще как взорвут, а потом в газетах расскажут про взрыв бытового газа. Такое бывало и не раз. Сцина стояла совсем рядом. Вынула пулю из его плеча, рана затянулась на глазах. Дальше был живот. Снова прощупали, нашли пулю и стали резать. Эльтан смотрел на нее, ища какие-то изменения во внешности, кроме обрезанных волос, но ничего не заметил. Одежда на ней, конечно, была самая что ни на есть людская, но в ушах так и висели серебряные макидарские серьги, а на глазу светлым пятном выделялось старое бельмо. Однажды Эльтан предлагал ей своей крови, чтобы исцелить глаз, но Макидарская Волчица только посмеялась: «Зачем мне симпатичная мордашка, если эльфы любят за добродетели души?» Эта фраза занозой засела ему в голову. Ему вечно казалось, что Сцина смеется над ним: над его славой первого красавца среди эльфов, над его военными умениями и даже над его горестями. Эльтан никому бы не признался, но он даже не выбирал ее перстом. Когда он ходил мрачнее тучи после окончания первой войны, Сцина Макидарская, гостившая в Сиршаллене, однажды ночью подкараулила его на одной из площадей и бросила вызов. — Если выиграю — стану твоим перстом, — сказала она, метнув кинжал ему под ноги. Лезвие вошло в землю в миллиметре от его сапога. Эльтан естественно отказался сражаться с девой. Как можно было такое вообразить?! — Значит признаешь поражение, Кайранэ? — уточнила первая дочь Макидара. Эльтан в ту ночь не был настроен на милосердие, он обнажил Слепящего врагов. У Сцины был свой меч, короткий, небольшой под ее руку. А еще ее волк был с ней. Эта неразлучная парочка заставила его попотеть, ведь разить насмерть он не мог. И хоть Эльтан и победил, но перстом все равно ее сделал, не смог отказать мастерству, упорству и смелости. Сцина вытащила пулю из живота и еще две из груди. Благо они не вошли слишком глубоко. — Снимай, — кивнула на брюки. Последняя пуля, что он поймал, застряла в бедре. Эльтан безразлично звякнул ремнем, снял брюки и сел обратно на стул. Сцины он не стеснялся нисколько, она его тоже. Ударила по голому колену, показывая как повернуть ногу, встала на колени и стала резать бедро. Эльтан некстати вспомнил, что один раз меж ними все-таки случилась неловкость — когда он отправил Илларена в Сигайну, чтобы предложить Мелане стать его женой. Сердце его было камнем и он решил почтить Отвергнутую деву, снять с нее позор. В ту ночь к нему пришла Сцина. По своему варварскому обыкновению забралась на балкон и вошла в его покои, бесцеремонная как дикая макидарская волчица. Один поцелуй она подарила ему. Не спрашивая дозволения и не разбрасывая слов. Эльтан тогда не то что смутился, дар речи потерял. А Сцина улыбнулась и сказала: — Если клинку севера не под силу разрубить броню на твоем сердце, я желаю чтобы это удалось теплой руке деве Юга. Забудь эту ночь, Кайранэ. Навсегда. Я буду тебе достойным перстом. Не гневайся. И растаяла в ночных сумерках словно ее и не было. Иногда Эльтану действительно казалось, что ему просто приснился тот поцелуй, потому что никогда больше меж ними не было ни взгляда, ни слова. Ничего. Только верная дружба. До дня Согласия о Землях. Сцина бросила последнюю пулю на пол. — Не благодари, — в своей привычной насмешливой манере фыркнула она. Эльтан молча оделся. Что-то тревожило его. Он снова подошел к щелке между фанерой и оконной рамой и посмотрел на улицу. Квартал дремал, утро только начало вступать в права. Серое небо надвинулось на местные прискорбно низкие дубы. Фонари еще не погасли. Эльтан внимательно смотрел и не видел ничего подозрительного, и все же тревога, застарелое седьмое чувство надвигающейся опасности не отпускало. Он прошел слишком много войн, бывал и в засадах и в штурмах, чтобы научиться чувствовать, как воздух сгущается перед грозой. — Приведи смертную, — велел он. — Она же спит... — Живо. Сцина подхватилась и взлетела по лестнице. Эльтан смотрел на улицу, обшаривая каждый дом, каждое окно. Вот на втором этаже милого светло-голубого дома неспешно, словно от дуновения ветра шевельнулась занавеска. Фонари еще горели, и на краткий миг он увидел отблеск.