– Бэлль? Она попыталась собраться с мыслями. – Должно быть, было странно слышать ее голос спустя столько лет. – Да, странно, – тихо сказал он. – Она сказала, что отец хочет меня видеть. У него никого больше не осталось. Его жена умерла много лет назад, а у Отилио и Нади нет детей. Я – последний из рода Зойя. – Ты хочешь сказать… – Тридцать пять лет спустя герцог Санговии хочет признать меня своим сыном. После этих слов Бэлль внезапно осознала, что вся ее жизнь, как и жизнь ее ребенка, круто изменится только потому, что у мужчины, которого она никогда в жизни не видела, случился сердечный приступ. – Мне жаль, что приходится отложить свадьбу, – добавил Сантьяго, но что-то в его голосе заставило Бэлль усомниться в этом. Она тут же одернула себя. Как она может быть такой эгоисткой, когда Сантьяго только что потерял брата, а его отец впервые в жизни хочет видеть его. – Я поеду с тобой в Мадрид. – Опасно лететь через Атлантику на таком сроке. – Он покачал головой. – Я справлюсь. В конце концов, – она неловко рассмеялась, – не для этого ли нужен частный самолет? Утром меня осматривала акушерка, все будет нормально. Сантьяго внимательно посмотрел на нее. – Ты готова пройти через столько неудобств, чтобы присутствовать на похоронах человека, с которым даже не была знакома? После того, как мне пришлось отменить свадьбу? – Конечно, – сказала она, проглотив комок, подступивший к горлу. – Я ведь стану твоей женой. – Хорошо, – кивнул Сантьяго, но у Бэлль было такое ощущение, что он не слишком обрадовался. – Если ты не хочешь, чтобы я ехала… – Это не так. Я просто волнуюсь, что тебе будет тяжело. – Я не дам тебе пройти через это в одиночку. – Это очень чутко с твоей стороны, – сказал он безэмоционально. – Но от тебя меньшего я и не ожидал. Эти слова должны были подбодрить ее, но ей показалось, что они прозвучали как обвинение. – Переоденься, – сказал Сантьяго, глядя мимо Бэлль. – И собери вещи как можно скорее. Мы выезжаем через десять минут. Только этим утром она боялась провести всю жизнь с мужчиной, который ее не любит, но тогда она не знала, что может быть еще хуже. Теперь ей придется наблюдать за тем, как Сантьяго заново влюбляется в женщину, когда-то разбившую его сердце. Глава 8 Сантьяго не был в Мадриде с восемнадцати лет. И вот теперь он возвращается в родной город не нищим подростком, а очень и очень богатым человеком. В четырнадцать лет он умолял герцога встретиться с ним. Теперь же просителем был его отец. Точнее, это Надя от имени герцога просила его приехать. Было странно и неприятно слышать ее голос в телефонной трубке. Он ничего не чувствовал по отношению к ней, даже ненависти. Возможно, он должен быть ей благодарен, ведь именно благодаря Наде он стал тем, кем является сейчас. Он уставился в окно лимузина, который прислал за ним, Бэлль и их двумя телохранителями герцог. Когда-то Мадрид был пыльной средневековой деревней, пока король Филипп не решил разместить здесь королевский дворец. Уже тогда семейство Зойя верой и правдой служило королю. Каждое поколение Зойя было сильнее и могущественнее предыдущего, каждый раз приобретая все более высокий титул. Сегодня, на похоронах Отилио, Сантьяго наконец-то встретится с отцом. Все, что Сантьяго знал о нем, было почерпнуто из новостей и рассказов матери. И он увидит Надю, женщину, которую когда-то считал родственной душой. Оба они осуществили свои детские мечты: он стал миллиардером, она – всемирно известной актрисой. Вот только герцогиней ей уже не суждено стать… Сантьяго смотрел на мадридские улицы. В сентябре уже было довольно прохладно, с неба моросил мелкий колючий дождь. Идеальная погода для похорон. Бэлль сидела рядом с ним на кожаном сиденье винтажного «роллс-ройса». На ней было элегантное черное платье и удлиненный жакет. Наряд был изысканным и стильным, но из-за большого живота он плохо сидел на Бэлль, и было видно, что ей в нем неудобно. Бэлль старательно избегала его взгляда. Она едва ли сказала ему пару слов за все это время, оставив Сантьяго наедине с его мрачными мыслями. Она ни единым словом не упрекнула его в том, что они отменили свадьбу. Какая еще женщина будет такой же понимающей, как Бэлль, такой же доброй и любящей? – Боже мой, – выдохнула Бэлль рядом с ним. – Все эти люди пришли на похороны твоего брата? Сантьяго моргнул, увидев огромную толпу, сгрудившуюся на тротуаре за пределами собора и сдерживаемую полицией. Водитель лимузина подъехал прямо ко входу и открыл заднюю дверцу. Сантьяго вышел из машины и помог выбраться Бэлль. Он взял ее за руку и повел к каменному готическому собору. – Кажется, здесь собрался весь Мадрид, – потрясенно прошептала она. – Он был настолько знаменит? – Все они пришли не ради него. – В каком смысле? – нахмурилась Бэлль. – Ты кое-что должна знать о его жене… Не успел Сантьяго ответить, как огромная дверь храма открылась перед ними. Собор был полон людей, пришедших отдать последнюю дань уважения Отилио, маркизу де Флавилья, единственному законному сыну могущественного герцога Санговии. Он слышал, как шепчутся присутствующие, сочувственно качая головой: еще бы, смерть Отилио оказалась полной неожиданностью. Стиснув зубы, Сантьяго двинулся по центральному проходу, крепко держа за руку Бэлль. Толпа расступилась перед ними, как по волшебству. Сантьяго ловил на себе любопытные взгляды, слышал шепот за спиной: в нем сразу же узнали незаконнорожденного сына герцога. Иронично: лишь благодаря смерти брата его признали одним из Зойя. У алтаря в окружении моря цветов стоял закрытый гроб, накрытый флагом с вышитым гербом семьи. Внимание Сантьяго привлекли два человека в первом ряду. Старик в инвалидном кресле, его отец. Он был настолько бледен, что его кожа казалась прозрачной. Рядом с герцогом, поглаживая его по плечу, сидела женщина в коротком обтягивающем платье и шикарной маленькой шляпке с вуалью. Надя. В свои тридцать шесть она была высокой, стройной и хрупкой, но ее ошеломляющая красота отравляла Сантьяго, как самый страшный яд. Надя подняла взгляд и увидела Сантьяго. Она наклонилась к старику и что-то прошептала ему на ухо. Старик поднял на него свои слезящиеся глаза, впервые взглянув на своего взрослого сына. На секунду Сантьяго затаил дыхание, а потом резко выдохнул. Не все ли равно сейчас, что о нем думает этот незнакомый человек? Сантьяго услышал, как тихо чертыхнулась Бэлль. Он удивленно посмотрел на нее: никогда прежде он не слышал, чтобы Бэлль так выражалась. – Это твоя бывшая? – Глаза ее были полны ужаса. – Надя Круз? – И что? – Но она же мировая знаменитость! Я видела ее фильмы! – Я знаю, – нетерпеливо сказал он и повел Бэлль в конец прохода. – Сантьяго, слава богу, ты здесь! – сказала Надя по-испански. – Скорее, церемония скоро начнется. Мы оставили тебе место. – Она недовольно посмотрела на Бэлль, все еще державшую его за руку. – А это кто? – Моя невеста, – на том же языке ответил он. – Бэлль Лэнгтри. Надя холодно улыбнулась и перешла на чистейший английский. – В первом ряду сидят только члены семьи. Ей придется найти себе другое место. – Она останется со мной. Он отвлекся, когда к нему на своем кресле подъехал герцог. Он казался намного старше, чем ожидал Сантьяго. Казалось, смерть сына в одночасье состарила его. – Ты сядешь между мной и Надей, – властно сказал он. – А девушка найдет себе другое место. – Нет, она останется. – Сантьяго не собирался позволять старику командовать. – Все в порядке, я сяду чуть дальше, – сказала Бэлль и скрылась в толпе. Когда церковный хор начал петь и все заняли свои места, Сантьяго оказался между отцом, чьего внимания он когда-то так жаждал, и женщиной, которую когда-то так любил. Оглянувшись назад, он увидел Бэлль двумя рядами дальше. Ее лицо было бледным, а темные глаза – печальными. Встретившись с ним глазами, Бэлль ободряюще улыбнулась ему. Всегда такая чуткая, такая нежная. Как ее не любить? Но он не мог позволить себе снова мчаться навстречу саморазрушению. Священник начал церемонию, и Сантьяго словно оцепенел. Он смотрел на закрытый гроб, едва слыша слова священника и каких-то людей, произносящих прощальные речи над почившим Отилио. Сантьяго никогда не думал, что будет сидеть бок о бок со своим отцом на глазах у всего света. За все время церемонии старик раз или два посмотрел на него, в его глазах ему виделось смущение. После церемонии их провели к длинному лимузину, специально переоборудованному под инвалидное кресло. Они должны были ехать во дворец, находившийся в двух километрах от собора, где и состоится погребение в семейном склепе. Встав у лимузина рядом с Надей и герцогом, Сантьяго огляделся. – Где Бэлль? – Только члены семьи, – твердо сказала Надя, но он проигнорировал ее. Вернувшись в собор, Сантьяго нашел Бэлль. – Поехали. На этот раз он не позволит ей ускользнуть. Крепко взяв Бэлль за руку, он привел ее к лимузину, в котором уже сидели его отец и Надя. Бэлль сидела рядом с ним на кожаном сиденье лимузина в неловкой тишине. Сантьяго заметил, какими выразительными взглядами обменялись Надя и герцог, заметив живот Бэлль, как будто ее положение было для них личным оскорблением. По дороге ко дворцу в лимузине царило оглушительное молчание. Когда лимузин подъехал к воротам, от которых так позорно выгнали Сантьяго когда-то, у него перехватило дыхание. Он во все глаза смотрел на дворец. – Я благодарю Бога за то, что ты приехал, мальчик, – проговорил по-испански герцог, положив ладонь на плечо Сантьяго. – Ты – все, что у меня осталось. – Он пристально посмотрел на него из-под тяжелых старческих век. – По правде говоря, ты, сынок, единственный, кто может спасти эту семью.