— Он за пятьсот километров отсюда. Вчера его вертолет арендовал один секретный норвежец — он часто так делает. И они улетели в Тадмор. — А что за секретный норвежец, если не секрет? — поинтересовался Виктор, понимая, что ему, как всегда, улыбнулась удача. — Потому и секретный, что секрет! — строго сказал Ияр и посмотрел на опустевшую бутылку из-под пива. Виктор понял, что следует делать, и приказал бармену принести еще две бутылки. — Я тебя люблю! — пьяно возрадовался ассириец, когда увидел очередную бутылку перед собой. — Ну, о любви потом, Ияр… Что же норвежец? — Ах да… — спохватился собеседник. — Его имя Скейен. — Ияр говорил шепотом, и как только назвал фамилию миллиардера, тут же оглянулся по сторонам, а затем добавил: — Очень уважаемый человек. Он установил в Мосульскую библиотеку компьютеры, собрал ученых, они расшифровывают клинописные таблички. — В библиотеке? — У нас не простая библиотека, братишка! Там собрание из сотни тысяч старинных книг и древних рукописей мусульман, коллекция трехсотлетней библиотеки христианского монастыря. Теперь там установлен мощный компьютер, который все читает, запоминает и расшифровывает. И мой брат Зайя — его вертолетчик! Ассириец поднял палец вверх с такой гордостью, будто не Зайя был вертолетчиком миллиардера, а он лично. Виктор почувствовал, что нащупал ту самую нить разговора, которую ни в коем случае нельзя оборвать. — Так если он такой уважаемый, этот Ску… — Скейен, — поправил простодушный ассириец. — Ага. Если он такой уважаемый, почему о нем нужно говорить шепотом? — очень тихо, почти беззвучно спросил Виктор, изображая пьяного. — Тсс, — еще более таинственно присвистнул Ияр, — сейчас он исследует очень и очень секретную надпись на какой-то очень ценной колбе. С этими словами утомленный Ияр опустил голову на стол и захрапел. Зная, что за такое состояние опьянения в стране, где вот-вот введут сухой закон, можно схлопотать тюремный срок, Лавров подошел к бармену: — Помогите ему. Спрячьте, пусть отоспится. Прошу вас. И положил на прилавок двести долларов. Когда бармен увидел такую сумму, руки его задрожали, в нем проклюнулась невероятная услужливость: — Не беспокойтесь, господин. Я все сделаю, как подобает настоящему мусульманину. Я даже знаю, где уважаемый Ияр живет. Лично отведу его домой, когда он проснется. Не волнуйтесь, господин. * * * — Мартин Скейен оборудовал в здешней библиотеке центр по расшифровке клинописных текстов, — с порога сообщил Лавров Саломее. Девушка сидела в одном халате на краешке широкой кровати и листала глянцевый журнал, которых в номере было множество. — Откуда ты знаешь? — Такое сообщение явно застало ее врасплох. — От нашего старого знакомого — от верблюда. Он явился мне в парикмахерской и напоил меня пивом, чтоб он был здоров. — Что? — Ничего! Собирайся, милая. Сейчас я добреюсь… — Виктор погладил бороду, которая теперь выглядела очень забавно. — Затем выпьем кофе и наведаемся в библиотеку. Сдается мне, что норвежца интересует не столько десница, сколько надпись на бронзовом тубусе. 5 Университет Мосула был основан в 1967 году, в нем обучались медики и инженеры, историки и археологи. В трехэтажной университетской библиотеке хранились сотни тысяч книг на арабском и арамейском, исторические карты и издания османской эпохи, в том числе рукописный Коран IX века. Перед визитом в знаменитую библиотеку Виктор и Саломея посетили бутик в холле отеля «Кара Сераи» и переоделись. Мужчина постарался выглядеть, как университетский преподаватель средних лет, молодая женщина — как арабская студентка. С улицы до них донесся стрекот полицейского геликоптера R44, но они не придали этому значения. Между тем в салоне вертолета находился миллиардер и известный коллекционер клинописи Мартин Скейен. Он был максимально сосредоточен. Только что вернувшись из Пальмиры, миллиардер окончательно убедился: в подземелье под храмом Баала находится вход в заветную пещеру, и это не легенда. О предназначении этой пещеры он боялся говорить даже самому себе. Тубус, который он приобрел вчера вечером, — не просто бронзовая колба для хранения десницы святого. Это ключ, который открывает то, что стоит любого богатства мира. Но пещеру не открыть, не прочитав надписи на этой древней бронзе. «Только бы все удалось. Надеюсь, программа справилась с этими иероглифами, пока я летал в Пальмиру», — размышлял Мартин. — Пусть погрузят на борт вертолета все, что нужно для работы в подземелье, — скомандовал он по телефону кому-то из своих помощников. Как раз в это время Саломея в образе студентки беспрепятственно миновала пост службы безопасности библиотеки. «Профессора» Лаврова остановили — его высокий рост и светлые волосы выглядели слишком необычно. — Вы откуда, мистер? — вежливо спросил приземистый араб с резиновой дубинкой у пояса. — Профессор Лавров, Крыжопольский университет культуры восточных языков и религии, — представился Виктор и сунул охраннику светло-зеленую корочку с замысловатым гербом и фотографией. Надписи на незнакомом языке были для араба совершенно нечитаемыми, но вычурный герб, серийный номер и печать в документе сделали свое дело. Охранник с уважением посмотрел на европейского гостя. — Готовимся к международной конференции по метрологии и стандартизации измерительной техники Иракского межнационального университета словесности, — пояснил Виктор. «Боже! Что я несу?» — мелькнуло у него в голове. — Прошу вас, мистер! — торжественно произнес охранник и отдал документ украинцу. Виктор очень бережно взял корочку члена охотничьего клуба, которую всегда носил рядом с паспортом, и положил во внутренний карман пиджака. — Благодарю вас. — Получилось? — спросила Саломея, когда Виктор присоединился к ней, ожидающей за большой квадратной колонной. — Странно, обычно вообще не останавливают, — хмыкнул Виктор. — Действительно хорошая охрана. Внимательная. В эпоху, когда журналисту надо все делать быстро, быть первым, быть разнообразным, уметь ужать сложную, неоднозначную историю в двухминутный ролик или текст в пяти абзацах, честной журналистики не может существовать в принципе. Нигде в мире. Вместе с говорливой толпой студентов они обошли первый этаж и приметили большой, на полстены, загороженный матовым стеклом проход с надписью на арабском «Закрыто на ремонт». Справа от прохода на стене был укреплен домофон с глазом видеокамеры. К видеоустройству подошел молодой араб в европейском костюме. Саломея и Виктор понимающе переглянулись. Араб пластиковой карточкой провел по щели считывающего устройства. Охранник внутри увидел на экране монитора улыбающееся лицо знакомого сотрудника компьютерного центра и нажал на кнопку, открывающую стеклянную дверь. Вот чего он не увидел, так это того, как его знакомый вздрогнул и посмотрел направо. Там щелкнула затвором и навела на него ствол пистолета студентка в фиолетовом хиджабе. — Мархаба![33] — сказала студентка с очень серьезным лицом. Улыбка стекла с лица молодого араба, он дернулся влево, но наткнулся на такой же натовский пистолет в руке профессора-европейца. Быстро оглянувшись и убедившись, что за ними никто не наблюдает, «профессор» втолкнул араба в проем беззвучно отъехавшей стеклянной двери-купе. Лавров и Саломея прислушались к шуму вентиляции, стрекоту принтеров и гулу компьютеров. Все было тихо. Нежно, но крепко обнимая молодого араба, Лавров подтолкнул его к двери дежурки, выполненной наполовину из матового стекла. Охранник, заметив через верхнюю прозрачную половину, что его знакомый зачем-то движется к нему с необычайно пасмурным лицом, нажал на кнопку, открывающую дверь в дежурку. Удерживая заломленную кисть араба за его спиной, «профессор» завел его в помещение охраны и отключил резким ударом рукояткой пистолета в затылок, после чего толкнул безвольное тело под ноги вскочившему мужчине в форменной рубашке. Второй удар пришелся по голове охранника. Еще одного стража, до того читавшего газету, оглушила таким же ударом «студентка». Пока Лавров связывал охранников и бедолагу-араба, Саломея внимательно осмотрела мониторы с камер наблюдения. Нашла на одном из них тубус десницы, закрепленный в бесконтактном 3D-сканере. — Вот и наша пропажа! — удовлетворенно произнес Виктор, заметив, как женщина рассматривает изображение на мониторе. — Что это такое? — бормотала Саломея, увеличивая изображение на экране. — Они действительно расшифровывают надписи на тубусе. — Нет, в карты играют, — съязвил Виктор, — разве не видишь? Дурак ходит с трефы. Девушка стащила с головы хиджаб и нацепила гарнитуру переговорного устройства одного из охранников. — Возьми себе тоже! — скомандовала она Лаврову. — Йес, сэр, — голосом Джона Макфлауэра произнес тот. Саломея недовольно сдвинула брови и осторожно выскользнула из дежурки. — Сначала надо вывести людей из лаборатории, — прозвучал голос Виктора у нее в ухе. — И что ты предлагаешь? Пожарную тревогу? — спросила Саломея. — Так точно! — ответил Лавров и нажал на пульте соответствующую кнопку. — Правда, это всего лишь сигнализация. — Думаю, они хорошо выдрессированы за время войны со Штатами, — успокоила его спутница. Она была права. Едва заслышав завывающую сирену, немногочисленные сотрудники компьютерного зала вскочили со своих мест и направились к выходу. Некоторые спешили, иные озирались, пытаясь понять, это настоящая тревога или мнимая, учебная. Одного из них, работавшего с 3D-сканером, поймал за рукав генерал Иссам Захреддин.