— Эй! Не вздумай удирать! — Он усадил лаборанта обратно в кресло, а сам достал пистолет и принялся внимательно осматривать опустевшее пространство лаборатории. Саломея гусиным шагом пробиралась к 3D-сканеру. Длинная юбка, хоть и была достаточно просторной, но сковывала движения ног. В какой-то момент девушка наступила на подол и упала. Это движение и шум заметил Захреддин, выскочил в проход и сделал несколько неприцельных выстрелов. Саломея с пола ответила ему двумя пулями, но Иссам резким броском ушел из сектора обстрела, а вот несчастный лаборант был убит на месте. Услышав выстрелы и поняв, что Саломея обнаружена, Лавров, не отключая пожарной сигнализации, вырубил в лаборатории электричество. К воющим звукам прибавился писк блоков аварийного питания. В наступившем полумраке сириец и сербка вслушивались в эти с трудом переносимые звуки, пытаясь определить точное местонахождение друг друга. Наконец Саломее показалось, что она услышала скрип подошвы ботинка на каменном полу, и она не целясь выпустила туда пару пуль. Захреддин поступил так же, не особенно надеясь на удачу, так как девушка быстро сменила дислокацию. — Пуля для тебя — слишком легкая смерть! — прорычал раздосадованный промахом генерал политической безопасности Сирии. — За сколько продался американцу, уважаемый? — ответила Саломея откуда-то, и эхо ее крика разнеслось по всему помещению. В отражении на стеклянной перегородке хранительница длани увидела скорчившуюся за компьютерным столом фигуру генерала, после чего выстрелила, точно в мишень, несколько раз. Осколки стекла засыпали Иссама и на какое-то время заставили зажмурить глаза, чтобы не лишиться зрения. Когда он их открыл, то увидел искаженное яростью лицо «богини Шавушки» и занесенный над ним пистолет. Удар рукояти пришелся ему прямо в лоб. Иссам охнул и обмяк. — Готов, дедушка? — злобно оскалившись, проговорила Саломея и скомандовала уже Лаврову: — Витя! Вруби свет! Зажглись лампы, сквозь шум пожарной сигнализации и блоков аварийного питания компьютеров прорвался звук 3D-сканера с десницей, означавший «Сканирование и расшифровка надписей завершены». Вместе с новыми звуками в лаборатории появился Мартин Скейен с вооруженными телохранителями. Лавров, заметив это, открыл оружейный шкаф дежурки и достал оттуда винтовку AR-15[34] и магазины с патронами. Саломея же ничего не слышала. Она была поглощена копированием файла с расшифровкой на флеш-карту. Все же спустя какие-то секунды она краем глаза заметила вооруженных мужчин. Бежать было поздно, да и некуда. — Окей! — улыбнулась девушка-воин. — Поиграем. Она моментально разрядила всю обойму в мониторы и 3D-сканер. Заученным до автоматизма движением телохранитель вздернул ее вооруженную руку вверх, а ударом ноги под колено заставил упасть лицом на стол, прямо на мелкие острые осколки. Захреддин, уже очнувшийся от нокдауна, подскочил к Саломее, схватился за ее заломленную руку и стволом пистолета еще сильнее прижал щеку девушки к столу. — Не убивай ее! — предупредил Мартин Скейен. — Вы в самом деле уверены, что десница, положенная на череп Иоанна, способна обнулить этот мир? — спросила Саломея, морщась от боли. — Перестаньте, Саломея, не смешите меня. Это протоэламское письмо пятитысячелетней давности ничего не может сообщить об Иоанне Крестителе. — Так вам это и не нужно, — в изумлении пробормотала Светлана. — Десница — это всего лишь кости, а вам нужен сам тубус. — Ключ к складу оружия предыдущей цивилизации, если быть точным, — подтвердил Мартин Скейен. В это время Лавров пристегнул магазин к винтовке AR-15 и принялся рассовывать остальные по карманам. — Применив это оружие, мы оставим из человечества только самых лучших и самых одаренных, — доносились из его гарнитуры слова Скейена. — Нобелевских лауреатов, глав корпораций, глав государств «золотого миллиарда», и жизнь продолжится… — Угу, а морда не треснет? — буркнул Лавров. У Саломеи перед глазами растекалась лужица крови из ее собственного изрезанного лица. — И не говорите, что вы в своем ордене не думали, как избавить человечество от всевозможной шелухи, — слушала она сквозь накатывающее забытье. — Ну, один-то миллиардер точно заслуживает такой участи! — простонала она сквозь боль и слезы. — Компьютер все прочитал, шеф! — доложил сотрудник, возившийся с искалеченной техникой. — Ну вот и все! Мне жаль, Саломея! Вы ведь могли попасть в мой мир! — с чувством произнес миллиардер. — Din mor suger pikk i helvete![35] — прорычала женщина на его родном языке. — Закатите ей маслину между глаз! — оскорбился тот. Телохранитель кивнул и вскинул пистолет. Иссам Захреддин поднял за волосы голову Саломеи и свободной рукой прикрыл лицо, чтобы не испачкаться ее кровью и мозгом… Очередь из AR-15 прошила несостоявшегося палача и заставила всех остальных укрыться от пуль. Светлана выдернула бронзовый тубус из 3D-сканера, схватила свой пистолет со стола и выпустила остаток обоймы туда, где спрятался сириец Захреддин. На него она была особенно зла за подсунутый в Маалюле отравленный тюрбан. Лавров, пятясь к выходу, щедро поливал лабораторию длинными очередями из AR-15, не давая никому поднять голову до тех пор, пока Саломея не покинула помещение. Затем бросил бесполезную винтовку и выскочил вслед за девушкой. Тем не менее сирийский генерал не пострадал. Он заменил обойму в своем пистолете и скомандовал остальным: — Все за мной! В разгромленной лаборатории остался лишь Мартин Скейен. Он подключил к компьютеру другой монитор вместо простреленного Саломеей и принялся внимательно изучать расшифровку протоэламской надписи на бронзовом тубусе десницы Иоанна Предтечи. Беглецам хватило времени, чтобы, смешавшись с толпой посетителей библиотеки, покинуть площадь перед ней и в ближайшем переулке нанять такси. В этом городе легко раствориться — в караван-сараях, переулках, базарах, за непроницаемыми для взгляда каменными оградами. Они укрывают, защищают, хранят. Наряду с правительственными судами по Тигру и его каналам сновало множество частных лодок. Каждый зажиточный маслави — так себя называют жители Мосула — старался держать в своем гараже внедорожник, а свою лодку-тайар на реке. Уже несколько тысячелетий маслави продолжают двигать колесо истории. И все это время русло Тигра остается судоходным от Персидского залива до Багдада. В половодье транспортный путь увеличивается до Мосула. Этим и воспользовались беглецы, выкупив у капитана речного контейнеровоза одну каюту на двоих еще до визита в библиотеку, и там же они предусмотрительно оставили свои пожитки, чтобы не потерять, как багаж, оставшийся в Маалюле… Пока Саломея рассматривала берег Тигра в иллюминатор, Виктор положил в заплечную сумку бронзовый тубус: — Ты уж извини, дорогая, но так будет надежнее. — Да я и не спорю, — улыбнулась девушка. — И куда мы теперь? В Цетине? В Ципори? — Не знаю, — пожала плечами Саломея. — Ладно, разберемся. Пойду подышу… Виктор решил еще раз проверить безопасность их укрытия. Контейнеровоз должен был вот-вот отчалить. Палуба была практически безлюдна. Сверху над капитанским мостиком раздался гудок, говорящий о том, что судно отправилось в рейс. Лавров с облегчением вздохнул и подошел к бортику контейнеровоза. Стоя у кормового кнехта, он с наслаждением смотрел, как позади остается речной порт опасного и непредсказуемого Мосула. Бесшумный выстрел поразил Виктора в мгновение ока. Глаза его закатились. Он, потеряв сознание, перевалился за борт судна и упал в холодную мутную воду Тигра. Глава 14. Пальмира 1 В далеком 1994 году на территории Республики Босния и Герцеговина между сербами, боснийцами и хорватами шла гражданская война, в которую были вовлечены добровольцы и наемники со всех сторон, а также вооруженные силы НАТО. Изначально все говорящие по-сербски были православными. Но когда в XV веке Сербское царство завоевала Османская империя, некоторые сербы предали христианскую веру и перешли в ислам — религию победителей. Их стали называть боснийцами. Чтобы получить подмогу в борьбе с турками-османами, часть сербов обратилась к Папе Римскому и в обмен на военную помощь отказалась от православия, перекрестившись в католиков. Их стали называть хорватами. Но большинство сербов остались верны себе и своей вере. Именно они в конце концов получили больше всего выгоды от Первой мировой войны, потому что организовали собственное государство Югославию. В этом государстве религиозные отличия были отодвинуты на самый дальний план, все его граждане назывались югославами, то есть южными славянами, ведь помимо сербов оно объединяло православных сербов-черногорцев, католиков-словенцев и македонцев, а также исламских албанцев в Косово. Все они говорили на едином сербском языке. Гражданская война началась после того, как мусульман и католиков начали ссорить различные спецслужбы, пользуясь их различиями в культуре и вере. Католиков накачивали деньгами инструкторы из стран Западной Европы, а мусульман — из стран Ближнего Востока, союзных США. Политика Римской империи «разделяй и властвуй» сработала в очередной раз. Югославов разделили по национальному и религиозному признакам: католики попали под власть НАТО, а мусульмане под «Аль-Каиду». На большом дворе загородной гостиницы близ Сараево кипела суета. Благодаря приемнику «Маяк» и работающей на коротких волнах радиостанции ТАСС югославские телевизионщики знали, что испанский спецназ KFOR в одном из заброшенных серебряных рудников нашел склад оружия, завезенного для мусульман-автономистов агентами Саудовской Аравии, несмотря на запрет ООН поставлять оружие в Боснию. Неудивительно, ведь армией мусульман-боснийцев командовал Алия Изетбегович — исламист и близкий друг Усамы Бен Ладена. Виктор Лавров, украинский репортер, работал для нескольких киевских телеканалов, разъезжая на старом венгерском мотоцикле «Паннония». Лавров принадлежал к поколению постсоветских журналистов, которое впервые услышало выстрелы в начале 1992 года во время приднестровского конфликта, но сам успел повоевать спецназовцем еще в Афганистане в 1987-89 годах. То были другие времена — материал передавали, спокойно отсортировывая: что-то для отечественных СМИ, что-то для международных. Лавров снимал на черно-белую фотопленку, таскал с собой потертый аппарат «ФЭД» харьковского производства и малоформатный дальномер «Киев», мог сутками пропадать на передовой или с беженцами, не имея возможности отзвониться в редакцию издания по проводному телефону, а по возвращении его материалы недельной давности все равно публиковали на первых полосах газет. В 1994 году на телевидении достаточно было пятиминутного опоздания или сбоя в работе спутниковой связи, чтобы информация устарела и стала никому не нужной. — Все на месте, кроме Лаврова, — доложил кому-то в радиотелефон Радован, грузный и грубоватый администратор съемочной группы в грязной майке-«алкоголичке». В это время оператор Лука издалека увидел жужжащий мотоцикл, в той стороне, откуда его совсем не ожидали. — Ага, вон он, наш бешеный хохол, — указал Лука. «Паннония» — мотоцикл с неплохими характеристиками для своего времени, устойчивый на ходу и легко управляемый, что особенно ценно в горах. Motorkerе`kpár[36] пришелся по вкусу Виктору Лаврову, выжимавшему из его движка всю возможную мощь. — Он тормозить вообще не намерен, что ли? — воскликнул Лука, когда «Паннония» промчалась мимо выезжающего со двора французского автобуса RTF Tе`lе`vision, не сбавляя скорости. Мотоциклист без шлема лихо затормозил в вираже напротив сербов, обдав их чадом выхлопных газов и горстью мелких камушков, и по-цирковому развернулся на переднем колесе. Оператор Лука и его ассистент Лукаш приветственно вскрикнули. Радован, выглянув со второго этажа, покачал головой в притворной укоризне, православный золотой крест запутался в седой шерсти на его груди. Заглушив мотор поворотом ключа, Виктор приземлился на заднее колесо и накатом подъехал к своим югославским коллегам. Радован поспешил спуститься со второго этажа, чтобы поздороваться с украинцем. — Привет, — широко улыбнулся оператору и его ассистенту Виктор Лавров, в те времена — двадцатишестилетний парень с коротко стриженными светлыми волосами, широкой спиной и татуировкой спецназа КГБ на левом плече. Носил он десантную тельняшку со светло-голубыми полосками. Его одежда была способом разговаривать с миром без слов. — Что это вы тут такие запыленные, а? — ехидно спросил украинец сербов. — Все телеканалы уже выезжают на брифинг, а ты один опаздываешь, — ворчливо укорил его Радован. — Искусство журналиста в том, чтобы быть собранным, а не напряженным! — с добродушной усмешкой ответил Виктор седому сербу. — Виктор, объясни, в чем причина такой суматохи? Все думают, что Усама Бен Ладен вступил в войну на стороне бошняков, — продолжил Радован. — Мне неизвестно, что остальные думают, — ответил Лавров, разворачивая карту Боснии. — Поставка вооружения боснийским мусульманам идет несколькими путями. Во-первых, через порты на побережье Адриатического моря и далее через коридор между хорватскими землями на территорию Боснии и Герцеговины. Во-вторых, наземным путем под видом гуманитарной помощи из Европы. В-третьих, воздушным путем, на легких частных самолетах. И наконец, из Албании через Косово, которое начало превращаться в крупнейший перевалочный пункт наркотиков и оружия. — Одним из главных поставщиков оружия через мусульман Косово выступает Саудовская Аравия, — подтвердил Радован.