Отец Крамер самым бессовестным образом спал, и Алану пришлось ждать, пока его разбудят, пока он умоется, оденется и соизволит выйти из спальни. — Это ни в какие ворота не лезет, — вместо приветствия с улыбкой произнес Алан, понимая, что этот раунд проигран. — С утра бегаю, нервничаю, интригую, а вы, отец Крамер, безмятежно спите! Совесть чиста? — Стар я, чтобы нервничать, — Учитель жестом предложил Алану сесть. — Что-то хотите сказать? — Нет, ничего не хочу, — безмятежно улыбнулся Алан. — Даже не озвучите причину моего пленения? — Отец Крамер, ну кто вам сказал такую глупость? Просто хочу оградить вас от излишнего волнения. — Чего вы добиваетесь, кир Алан? — Уважения. Свободы. Знаний. Гарантий безопасности для меня и моей семьи. Вы считаете, это много? — Чего вы хотите от меня? — Знаний. — Каких конкретно. — Если вы не возражаете, я бы начал с анатомии. — Зачем вам это? — искренне удивился отец Крамер. — Хочу найти ответы на свои вопросы. — Алан встал. — Ели будете общаться с остальными, передайте мой привет и скажите отцу Паулю, что я жажду беседы и попробую навестить его в ближайшее время. Удивление и недоверие, проскользнувшие во взгляде Учителя, были маленькой, но все же наградой для самолюбия. Простой разговор ни о чем, а из комнаты Алан вышел с ощущением, будто Рэй гонял его по полосе препятствий с лошадью на спине. Не к месту вспомнился жеребец, которого пришлось оставить в Крови. Интересно, как там его Уголь? Глава 8 Иногда ради больших свершений приходится совершать поступки, за которые бывает больно. Стыдно. Которые гнетут всю жизнь. И огромное мужество, зная это, идти против совести, против мнения большинства. Честь и хвала тем, кто думает о благополучии мира. И не боится суда божьего. «Летопись деяний Разрушителя». Возле «жутенького местечка» стражи было больше. Иверт поставил четверых отморозков охранять Длань. Щит закрывал вход, а рядом была навалена куча обработанного камня и стояли ведра с сухим раствором. Рэй все подготовил для того, чтобы замуровать Алвиса заживо. Не хотелось бы, конечно, но... Господи, как спокойно она думает об убийстве! А ведь прошло немного времени с тех пор, как не спала ночами из-за покалеченной рабыни. Что с тобой стало, Виктория? — У кого ключ? — У командира, — прижал кулак к груди молодой белобрысый воин. — Сбегай, принеси. Алан присел на камни и засунул озябшие руки подмышки. Холодно здесь, а он, как всегда, забыл приказать принести теплый плащ и теперь мерзнет по собственной глупости. Разговор с Алвисом пугал, а еще больше пугало безразличие, с которым она принимала решения об убийстве. Виктория очень боялась ошибиться в своих предположениях, потому что если ее расчеты неверны, то жизнь ее не будет стоить и ломаного гроша. Черт, как все сложно! Через десять минут прибежал Иверт. — Вождь, почему Рэя не позвал? — Иверт, дай ключ, и оставьте меня одного. Алан протянул руку ладонью вверх, и Иверт вложил в нее холодный ключ. В его глазах легко читалось несогласие с решением Алана, но при подчиненных он спорить не посмел. — Я останусь с тобой, — все же сделал он попытку. — Тогда возьми людей, и отойдите на такое расстояние, чтобы видеть меня, но не слышать разговор, — Виктория поняла, что проще в чем-то уступить горцу, нежели долго спорить. — И пусть твои парни поищут Оську, он явно прячется поблизости. — Не прячется, — Иверт был собран и напряжен, даже не улыбнулся. — Кирена Валия нашла твоему шуту занятие: он поет им песенки о приключениях шамана. — Кому? — не понял Алан.