– Был взрыв?! – А то! Рвануло так, что уши заложило! – радостно возвестил Дарил. Плотнику было чем гордиться. – Крыше хоть бы хны, а вот огненные ошметки попали на сено, и то запылало. Едва стены отстояли. Да не пугайся так, Весюшка, все уже закончилось. – А отчего дыма–то столько? – она закашлялась. – А как же? Мешки с тряпьем, что вы сложили за сараем, еще долго вонять будут. Разве ж такое хранят рядом с жилищем? Весения обернулась на Помело, которая моментально растворилась в дыму. – Вот засранка! Сказала же к дороге волочь, давно вывезли бы. – Они тяжелые были! – пискнуло в ответ из «тумана». – Я все–таки царевна, а не крестьянка! У Дарила лицо вытянулось, кепка моментально оказалась в руках, а спина согнулась для поклонов. – Шутит она, – успокоила плотника Весения и направилась к сараю, чтобы оценить ущерб. – Как же вы справились? Вы же сегодня без бригады? – А зачем по пустяковому делу толпу людей гонять? Я бы с калиткой сам за час управился. – Но пожар, – Веся повела рукой, не понимая, как Дарил смог потушить не только стену, что почернела до половины, но и то сено, что не пригодилось для оформления салона, а также заросли крапивы, которые ведьмы не успели повыдергивать. – А разве я сказал, что был один? Мне помогли господа. Они молодцы, не побрезговали участвовать в тушении. Веся схватилась за сердце. – Какие еще господа? «Неужели клиенты пострадали?» – в голове рисовалась картинка, где обожженных, черных от копоти любителей гадания увозят лежащими на подводе. Конец туристическому бизнесу. – Так вот же они. Узлы ваши с мусором отволокли к дороге. В крапиве нашли. – Прикопала, все–таки… Помело, я тебя убью, – произнесла Весения, поворачиваясь к забору. Зыбкая дымка искажала фигуры, но не дала обмануться: на территории усадьбы находились демоны. – Как думаешь, пора платье с бриллиантами и жемчугами надевать или погодить следует? – Помело, выросшая откуда–то из кустов, кусала грязный ноготь. На и без того чумазом лице наливались волдыри от крапивы, но царевна этого не замечала. Все ее существо было обращено к приближающимся мужчинам: высоким, красивым, обнаженным по пояс. – Та–тада–дам… – произнесла Весения, узнавая одного из демонов. К ней походкой победителя приближался Константин Прото. *** Как рождаются легенды? Достаточно события, переворачивающего мир, и нескольких свидетелей, которые расскажут о происшедшем. К сожалению, не все легенды красивы и живучи, а некоторые из них настолько страшны, что память о них старательно уничтожают. Или засекречивают. Так случилось и с то й, от которой осталась всего одна фраза: «Сотрет грехи шестая дева». А началось все с радостного события: в лес, в те времена носящего название Звонкий, поскольку оглашался он такими приятными для уха звуками, как пение птиц, журчание множества ручейков, мерным стуком дятлов и прочими прелестями, что так способствуют отдохновению души, пожаловала царевна Алексия – младшая дочь Великолеского царя. Брызжущая яркой красотой и веселым нравом, непосредственная, иногда шаловливая, точно ребенок, она всегда вызывала улыбку на лицах тех людей, кто удостоился счастья находиться рядом. Хотя у кого повернется язык назвать семнадцатилетнюю царевну взрослой? Помимо даров, что преподнесла ей природа, выделялась Алексия из всех царских детей большой родительской любовью. Хоть и была она для отца – царя Великолесья, последышем в большой семье, шестой дочерью из двенадцати отпрысков, называл он ее самой любимой: всем известно, что младших детей любят и балуют больше. Для царицы Таисии, второй жены Крутояра, Алексия так и вовсе оставалась первой и единственной дочерью, из–за чего царевна в полной мере ощущала на себе слепую материнскую любовь. Строительство Белого замка – летней царской резиденции, только было закончено, и Алексия уговорила родителей отпустить ее туда с подругами на лето: хотелось пожить вольной жизнью без вездесущего догляда столь любящих родственников. Отпустили с трудом и со всяческими оговорками, снабдив кучей нянек, усилив стражу и наказав егерям отстрелять дикого зверя в радиусе дневного пешего перехода от Лысой горы. Хотя царевна не раз разглядывала беломраморный замок на гравюрах и строительных чертежах, тот сумел поразить ее и наяву. Величественный – его шпили протыкали синь неба, он казался драгоценным камнем, вставленным в крышку малахитового ларца. Летели дни, наполненные беззаботным весельем, музицированием, пением, танцами, купанием в заводи, что умелые архитекторы организовали во внутреннем дворе, катанием на качелях, которые в изобилии установили в парковой зоне, и все было бы хорошо, если бы царевне однажды не захотелось выйти за пределы дворца. – Пойдемте в поход! Возьмем с собой корзины с едой, устроим в каком–нибудь живописном месте привал! – идею царевны подхватили, да и как иначе? Чем бы дитя ни тешилось… С вечера отправили егерей проверять маршрут, кухня так и вовсе не спала, готовя провизию: в замке гостила ни много ни мало дюжина высокородных девиц. Служанки в спешном порядке подыскивали своим госпожам обувь покрепче – никто не рассчитывал, что царевне приспичит шастать по чащобам да еще и без кареты. Одни гвардейцы оставались хладнокровными – военным поход привычен. Все сбылось, как задумалось. Ушли недалеко, но успели вволю насладиться видами. Поход так понравился, что девицы планировали еще один – к Счастливому дереву–великану, о котором служанки из местных прожужжали все уши. Правда, идти туда не полдня, а гораздо–гораздо дольше, но можно ведь устроить привал с ночевкой? Когда егеря разожгли костер и поставили над ним котелок с водой, Алексия отпросилась по маленькой надобности туда, где никому видна не будет. Чтобы не мешался, накинула на плечи подруги свой алый плащ, оставшись в темно–болотном дорожном костюме. Этим и объяснила себе впоследствии, почему ее не сразу хватились. Один куст не устроил, направилась к другому, а когда оправила платье и настроилась присоединиться к компании, никого не нашла. Вроде поляна та же, и ручей, и камень, возле которого разожгли костер, а не только людей нет, но и прогоревших головешек. От страха, что пошла не в ту сторону и заблудилась, потеряла всякие ориентиры. Решила двигаться вдоль ручья – где–то там ее ждут подруги, но оступилась и провалилась в ледяную воду и вымокла до последней нитки. Выбраться по крутому обрыву не смогла, а потому вылезла чуть дальше, на противоположную сторону. Замерзнув и устав брести по лесу, становящемуся все более непроходимым, Алексия села на поваленное дерево и сняла с себя сапожки. Поплакав над израненными ногами – мокрая обувь натерла до волдырей, царевна признала, что сглупила: нужно было оставаться на месте, быстрее нашли бы. Поскулив от страха, но уверив себя, что утром–то ее точно отыщут, Алексия забралась под ель, закрутилась в сырую юбку, словно в кокон, и постаралась уснуть. Ночь страшила темнотой и звуками. Царевна впервые в своей жизни жалела, что судьба обделила ее магией. Такое иногда случается – в семье магов рождается простой человек, как случается и обратное – в семье, где отродясь не было магов, вдруг появлялся одаренный. Она сама слышала сетования бабушки, так и не принявшей ее мать как вторую супругу царя: «Мой сын рожден сильным магом, да и Таисия вроде не последняя ведьма в клане, а Алексия пустышка. То им наказание за грехи». Во дворце шептались, что царевна «не удалась», и видели в том вину матери, но сама Алексия ничего изменить не могла, поэтому и не жаловалась. «На каждый роток не накинешь платок». Царь похаживал к ее матушке еще при живой жене. Любовница сделалась царицей – такое не всякий мог спокойно пережить. «Эх, если бы мне, как сестрам и братьям, достался дух–хранитель, он бы вывел меня к людям», – вздыхала Алексия и чувствовала себя под елью брошенным зайчонком. А ночью за зайчонком пришел серый волк. Царевна и испугаться не успела, как открылся портал, и ее унесли в теплое нутро жилого помещения. – Вот, нашел, – сообщил здоровенный демон, укладывая находку на кушетку. – Так громко лязгала зубами, что мой волк мимо пройти не смог. Алексия и не догадывалась, что замерзнув, сильно дрожала. Ее сон больше походил на забытье. Оказавшись в комнате с незнакомцами, царевна переползла на дальний угол кушетки и сжалась в комок. Брошенное ей покрывало незамедлительно натянула до носа, ощущая себя под взглядами троих демонов еще более мокрой, грязной и несчастной. – Вилл, она человек? – перед ней присел на корточки светловолосый демон – его барс, запрыгнув на кушетку, бесцеремонно обнюхал краешек вылезшего из–под покрывала сапога. Громко чихнув, зверь заставил и без того находящуюся в напряжении Алексию, вскрикнуть и в испуге подтянуть ногу. – Примесь колдовской крови есть, но невыраженная. Раз дух–хранитель отсутствует, значит, магия ей не подвластна. Безобидная пустышка, – демон, что принес царевну, говорил не щадя ее чувств, словно находка была не разумным существом, а так, лягушкой болотной. Впрочем, именно лягушкой Алексия себя и ощущала – с холодными лапками, извозившаяся в тине и страшно голодная. От жалости к самой себе девушка заплакала. – Ну–ну, – третий – темноволосый и на взгляд Алексии самый красивый демон, рядом с ногой которого застыло не менее великолепное животное – черный ягуар, согнал барса и опустился на кушетку. Не слушая возражений, притянул царевну к себе. Крепко обнял, отчего Алексия напряглась, но, поняв, что обнимают ее не как женщину, а как неразумного ребенка, доверительно прижалась к горячему телу. Демон поцеловал ее в макушку, и волна жара, моментально высушившая волосы и одежду, позволила перестать трястись. И то хорошо – дрожь выглядела крайне унизительно. – Переодеть и накормить, – велел он слугам, зашедшим в помещение, которое оказалось, если судить по обилию книг и карт, разложенных на столе, рабочим кабинетом. – Как закончите – доложить. Я хочу поговорить с юной особой. – Слушаемся, Ваше Высочество, – склонившись в поклоне, произнесли женщины, что тут же объяснило Алексии, куда она попала. Черный замок в Столпах – о нем не раз говорили во дворце, и теперь она точно знала, что перед ней наследник Демонвигга. Судя по всему, тот, второй демон со светлыми волосами, его младший брат, а вот о хозяине волка царевна никогда не слышала. Плохо было одно – ее отец и правитель Демонвигга между собой враждовали. До объявления войны не дошли, но любая искра могла раздуть нешуточное пламя. В чем суть спора царевна не знала и вникать не хотела, но прекрасно понимала, что она в руках врага, а это совсем не то, что царю Великолесья понравилось бы. – Я никогда не встану перед демонами на колени, а потому пожертвую всяким дураком, кто окажется в их руках. Шантажировать себя не позволю, – яркую речь отца перед семейством и придворными ближнего круга Алексия хорошо запомнила. Ей тогда казалось, что уж она–то никогда не подведет царя. Крутояр начал строительство Белого замка в пику владыке демонов, имеющего в Столпах крепость под названием Черный замок. Отец точно хвастался перед королем Демонвигга – его замок выше, красивее и магией защищен так надежно, что его можно смело объявить летней царской резиденцией. Царевна тоже не боялась жить в приграничном лесу, поскольку знала, что Черный замок находится достаточно далеко, и правитель Демонвигга его не жалует: именно там произошла трагедия, надолго заставившая короля забыть о военных намерениях против Великолесья – во время обвала, снесшего половину крепости, погибла его супруга. Оттого и было неожиданно, что Черный замок ожил. «Я сделаю все, чтобы враг не догадался, кто я на самом деле», – царевна была уверена в своем инкогнито. Навряд ли демоны знали в лицо каждого отпрыска Крутояра, тем более, что все они обладали сильной магией, а об отсутствии оной у младшей царевны не распространялись. – Ну и как тебя зовут? Выкупанная, красиво расчесанная и переодетая в подобранную по размеру одежду, как обмолвились служанки, оставленную одной из любовниц принцев, царевна невольно притягивала взгляд. Златовласая и белокожая, она казалась неземным созданием – Алексия уловила чувственный посыл в темно–синих глазах демона. – Владка Чигуш, я дочь ювелира, который в основном работает с жемчугом, – смуглая Владка сейчас, наверное, грызла орехи и плевала скорлупу в окно – царевна видела ее однажды, когда матушка взяла с собой в торговые ряды. Немыслимый поступок для царицы, но скромные одежды скрыли высокий статус матери и дочери. Зато они купили то, что хотели сами, а не то, что им приносили в палаты. Жемчужные серьги с клеймом дома Чигуш и сейчас висели в ушках царевны. Алексия тронула перламутровую горошину как доказательство. – И почему дочь ювелира занесло в наши края? – Я приехала посмотреть Белый замок и заблудилась. Если вы отвезете меня в Неудобу, я была бы вам крайне благодарна. Там на постоялом дворе остались мои вещи. – Нет, милая, никак не получится. Началась война, и Белого замка больше нет, как и дороги нам, демонам, в Неудобу. – Как нет?! – губы невольно сложились в улыбку. Алексия даже закрыла рот пальцами в стремлении выглядеть не так глупо. Ее явно разыгрывают и хотят посмотреть на реакцию. – Это наш ответ Крутояру. Не демоны первые начали войну. Мы развалили Белый замок в ответ на диверсию великолесцев. Разве ты не слышала, что царские маги уничтожили наш порт в Заамском заливе? – Нет, – царевна растеряно покачала головой. Единственное, что она знала из уроков географии – в Заамском порту находился крупнейший в Демонвигге стационарный портал, и папа не раз говорил, что в случае войны, армия демонов может быстро добраться до стратегически важного хлебного юга Великолесья. Видимо поэтому отец и решился уничтожить вражеский артефакт, не ожидая, что те ответят разрушением его гордости – Белого замка. «Папа–папа, что же ты наделал!» Ну как после такого признаться, что она младшая дочь Крутояра? – А что случилось с людьми, живущими в Белом замке? – спросила она, стараясь держать лицо, но предательская слеза все равно скатилась по щеке. Если подруг взяли в плен, она должна об этом знать. – Их, надеюсь, вывели из крепости? – А разве замок был жилым? – смоляная бровь резко изогнулась, и в темно–синих глазах мелькнула тревога. – Я слышала, что туда на лето переехала младшая дочь Крутояра с подругами… Демон выскочил за дверь, оставив ее в недоумении. И больше не вернулся. *** Целых полгода Алексия не понимала, в каком статусе она живет в Черном замке. Перед отъездом хозяева ее судьбой не озаботились, а потому стражники продолжали удерживать в неволе. Война, объясняли ей. Наследнику Демонвигга, командующему одной из армий, не до какой–то дочки ювелира. Создавалось впечатление, что о ее существовании просто забыли. Сбежать без точного знания пути домой царевна не сумела бы – кругом высокие скалы и крутые обрывы, а на месте той половины замка, где случился обвал, так и вовсе зияла глубокая пропасть. Но однажды сонная жизнь горной крепости изменилась: привезли умирающего наследника. Он сам попросился провести последние дни там, где погибла его мать.