Навстречу нам поднялась темноглазая брюнетка с пухлыми губами и аккуратной родинкой в уголке рта. На меня она даже не взглянула. Покачивая бедрами, женщина вышла из-за прилавка и проворковала: – Ах, Эдвин, как давно ты не навещал меня… От этого тона меня передернуло. Ректор оборвал ее: – Марианна, только ты можешь меня спасти. После этого он выразительно поднял мою руку, на пальце которой сияло кольцо, и продолжил: – Моей супруге нужен новый гардероб. Мы так торопились обрадовать матушку, что не смогли взять много вещей из Артеи. Надеюсь, что в твоей лавке она сможет подобрать себе все необходимое. Брови хозяйки поползли вверх. Она пару раз удивленно моргнула, рассматривая бело-красный ободок на моем пальце. Затем меня придирчиво оглядели с ног до головы. Взгляд Марианны стал снисходительным. А я вдруг сложила одно с другим. Этот странный тон, которым она заговорила с Эдвином, пышная фигура, выгодно подчеркнутая коричневым платьем, темные волосы… Неужели у ректора хватило ума привести меня к бывшей любовнице?! Хотя, почему бывшей? Его брачный договор тоже никак не ограничивает… Эй, а почему я так злюсь? Мне же не должно быть до этого дела? Пока рядом какая-нибудь Марианна, меньше будет мной интересоваться. Но этот снисходительный взгляд заставил меня кипеть. Правда, заговорила хозяйка лавки предельно вежливо: – Для твоей супруги, Эдвин – все что угодно. Идите за мной, леди Рокфосс. С этими словами она развернулась и направилась вглубь лавки. Но вместо того, чтобы пойти следом, я приблизилась к Эдвину и прошептала: – Может, пойдем в другое место? Мне здесь не нравится. – Что за капризы? – возмутился он. - Марианна лучшая в городе. А ты не в том положении, чтобы выбирать. Иди, я буду ждать тебя здесь. С этими словами он выразительно подтолкнул меня в ту сторону, куда ушла Марианна. Упорствовать дальше я не стала. Я и сама не могла объяснить, почему эта женщина вызывала у меня такое неприятие. И надо отдать ей должное – со своей работой она справлялась отлично. Марианна уже смотрела на меня спокойно и была предельно вежлива. Она помогла мне выбрать платья и готовые костюмы для охоты. И я должна была признать – все, что предлагала Марианна, было мне к лицу. Наконец, я заказала все, что нужно, и вышла к Эдвину. Когда я услышала, каким тоном прощается с моим мужем хозяйка лавки, я едва не зашипела. Правда, Эдвин отвечал равнодушно. И мне не должно быть до этого никакого дела! Я мысленно повторяла себе это, пока мы ехали дальше. Вывеску следующей лавки я рассмотреть не успела. Эдвин очень быстро отворил дверь и пропустил меня внутрь. К счастью, за прилавком оказался тощий сгорбленный старичок. Только после этого я обратила внимание на товар и не смогла сдержать восхищенный вздох. Лавка оказалась ювелирной. Как жене Эдвина, мне полагалось иметь несколько комплектов украшений к разным нарядам. Тем более что Марианна посоветовала мне завести целых два платья для приемов и балов. И оба требовали подходящих комплектов. Но я смотрела только на витрину прямо перед собой. На белом бархате лежал крупный кулон. Мастер искусно вырезал из черного оникса контур лисьей морды, оправил ее то ли в серебро, то ли в белое золото, и окружил россыпью мелких алмазов. Я не могла отвести от кулона взгляд. И только когда Эдвин сжал мою ладонь, сообразила, что мне задали вопрос. В ответ на мою извиняющуюся улыбку он терпеливо повторил: – Украшения, Лина. Какого цвета платья ты заказала? Нужно выбрать что-то под цвет. И повседневные комплекты, и для торжественных случаев. Я немного растерялась. Во-первых, потому, что мне никогда не приходилось выбирать и носить драгоценности. И я не имела понятия о том, как их сочетать. А во-вторых, потому что кулон в виде головы лиса затмил все остальные украшения в лавке, и теперь они казались блеклыми и невыразительными. К счастью, мне на помощь пришел ювелир. Старик деликатно подталкивал меня к нужному решению. Почти все, что я примерила, мне шло. Почти не глядя я ткнула пальцем в несколько комплектов. Наконец, Эдвин получил несколько шкатулок с драгоценностями, а хозяин лавки – деньги. А я продолжала зачарованно разглядывать черный кулон. Эдвин, наконец, заметил мой взгляд и покачал головой: – Тебе мало полудохлой твари в постели, нужно еще нацепить на себя ее подобие? Он говорил достаточно тихо, чтобы нас не слышал ювелир. Для этого ему пришлось приблизиться, и горячее дыхание обожгло ухо. Я поежилась и опустила взгляд. Мое внимание к кулону не укрылось от хозяина лавки, и старик с улыбкой произнес: – У вашей супруги отличный вкус. – Не для этого города и не для моего рода, – сухо ответил Эдвин. – Где вы взяли это, господин Болман? – Это последняя работа моего сына, – немного торжественно произнес старик, и в его голосе промелькнули одновременно гордость и горечь. – Как он? – тут же спросил мой муж. – Вашими молитвами, господин Рокфосс, ходит и радуется жизни. Рука повреждена и мастером ему больше не быть. Но в таком деле – чудо, что жив остался. Эдвин невозмутимо кивнул и поймал мою ладонь: – Идем, Лина. Я не сдержалась и тихо вздохнула. На лице мужа промелькнуло раздражение, и он настойчиво потянул меня за собой. Разумеется, просить я ничего не стала. И, как только мы очутились на улице, задала совсем другой вопрос: – Что случилось с сыном господина Болмана? Эдвин распахнул передо мной дверь кареты и сказал: – Не важно. Пострадал на охоте. Я покорно устроилась на сидении и дождалась, когда муж устроится напротив. А затем невинным тоном произнесла: – Жена твоего брата погибла на охоте, у господина Болмана сын пострадал. Здесь много диких зверей? – Да, – тут же кивнул Эдвин и выразительно посмотрел на меня. – Так что конные прогулки больше устраивать не стоит. – Странно, – улыбнулась я. – Жак и Сандро говорили, что места здесь тихие, диких зверей нет. И так легко согласились сопровождать меня на прогулку. Мой фиктивный муж тут же помрачнел, а я почувствовала удовлетворение. Поймать его на лжи оказалось неожиданно приятно. Правда, никаких оправданий я не услышала. Эдвин уставился в окно, даже не думая мне что-то объяснять! Но высказать свое возмущение я не успела. Карета остановилась, и супруг предложил мне: – Пообедаем в Хэлмилэне. Покажу тебе одно интересное заведение. Его улыбка была вполне искренней, но я была слишком уязвлена и раздражена всем, что происходило вокруг меня. И эти чувства требовали выхода. Так что вместо ответной улыбки я попыталась уколоть его: – Заведение, в котором заправляет очередная твоя любовница? Лицо Эдвина перекосило, но отпираться он не стал. Молча распахнул дверь и первым покинул карету. А затем подал мне руку. Мы прошли в трактир, явно предназначенный для людей хорошего достатка. Даже удивительно было встретить его в таком провинциальном городе, как Хэлмилэн. Я в таких местах никогда не бывала, и теперь украдкой глазела по сторонам, разглядывая богатую и красивую обстановку. Эдвин выбрал столик в глубине зала. В ожидании обеда мы молчали. Я в очередной раз пыталась свести все концы, и ничего не выходило. А еще я так и не решилась рассказать Эдвину, что знаю о риспи. Правда, пока я совершенно не понимала, как набеги огненных духов связаны с тем, что происходит в семье Рокфоссов. В Академии о них почти не рассказывали. Магистр Веньян рассказал совсем немного. И советовал обходить их десятой дорогой. Но Эдвин, судя по всему, ночью сражался с кем-то из риспи. А еще – им нужен был Кетту, и я совершенно не понимала зачем. Жаль, что лисенок не умеет говорить. Наверное, он мог бы рассказать мне много интересного. Мои мысли перекинулись на арбалет. Оружие очаровало меня, и я спросила: – Кстати, как прошла ночная охота? Если здесь так опасно, дикие звери встречаются… Может, мне тоже положено оружие? Эдвин саркастично усмехнулся: – Топор? Я вспомнила свой жалкий лепет на экзамене. Стало обидно, я опустила взгляд и поджала губы. – Не волнуйся, – уже серьезно произнес мой фиктивный муж. – Я смогу защитить тебя, что бы ни случилось. От этого внутри меня проснулась горечь. Будет защищать? Наверное. Если случайно не узнает, кто я. В этот момент Эдвина отвлекли. Один из слуг поклонился и почтительно обратился к ректору: – Господин Рокфосс. У дверей вас ждут. Срочное донесение. Эдвин сразу посерьезнел и поднялся. На ходу он бросил мне: – Останься здесь. Я скоро вернусь. Я проводила его взглядом и закусила губу от досады. Всё время у него какие-то дела. И ничегошеньки мне не рассказывает. В одиночестве я чувствовала себя здесь не в своей тарелке. Привёл меня, а сам ушёл… К счастью, зал был почти пуст. Только пара пожилых дам у окна, да мужчина лет сорока пяти со скучающим лицом. Чёрные волосы ложились на его плечи, от виска тянулась одинокая седая прядь. Стоило мне задержать на нём взгляд, как незнакомец поднял голову и улыбнулся. Я поспешно опустила глаза, не зная, как вести себя. Не полагается, наверное, замужней леди глазеть на незнакомцев. Правда, Эдвин, ни сколько не смущаясь, привёл меня в лавку своей любовницы. Может, стоит ответить тем же и завести новое знакомство? Я вскинула подбородок и снова посмотрела на мужчину с седой прядью. Тот улыбнулся и отсалютовал мне бокалом. В этот момент, наконец, принесли обед. Фигуристые служанки сноровисто расставляли тарелки. Как назло – брюнетки, как на подбор. Настроение от этого почему-то испортилось. Только когда они удалились, я нехотя потянулась за ложкой. Но начать обед не успела. Мальчишка в серой ливрее поклонился мне и протянул записку со словами: – Это вам, леди. После этого он также быстро исчез. Я замешкалась, но Эдвин не возвращался, и я рискнула развернуть листок и начать читать. Глава 8. Предупреждение “Уезжайте из Хэлмилэна. Эдвин вам не пара. Если не хотите, чтобы вас постигла участь Татианы, Алины, Маргариты и Флоранс, уезжайте”. Хлопнула входная дверь, и я поспешно свернула записку и сунула в карман. Эдвин двигался к столу, и лицо его было мрачным. Как только он сел напротив, я тут же спросила: – Что случилось? Ректор смерил меня удивленным взглядом: