Она деликатно не называла смерть соседки по даче убийством. Гороховой это понравилось. И она вскользь подумала, что Тая с Иваном Григорьевичем могли бы стать прекрасной парой. Вместе бы ухаживали за садом. Собирали бы букеты и пили молоко с печеньем за этим столом. – Я видела его возле нашего магазина. Он вышел из него с девушкой. Проводил ее до машины. О чем-то говорил с ней. Потом она уехала. И Стас тоже. Я бы, может, и не стала об этом вспоминать. Что такого? Мимолетный разговор, не более. Если бы не одно «но»… Тая неожиданно засмущалась. Нервным движением принялась расправлять лилии в вазе. Горохова ее не торопила. Ей нравилось сидеть под грушей, вдыхать аромат летней травы после полива и рассматривать цветы. – Я не смогла об этом сказать Ивану. Это очень неприятно, неприлично. Но Стас шлепнул эту девушку по заду. Свойски шлепнул! – возмутилась она, губы ее сжались узкой полосой. – Вы запомнили эту девушку? Смогли бы опознать? И ее машину? Номера помните? – застрочила Валя вопросами. Тая, слушая ее вопросы, легонько кивала. И стоило Гороховой замолчать, приступила к ответам. Сначала назвала дату, уже не приблизительную, а точную. – Нашла чек в пакете из-под продуктов. Я пакеты не выбрасываю. Скручиваю баранкой и складываю, использую для бытовых нужд, – пояснила она. – На чеке есть число. – Вы сохранили его? – Да. – Отлично! – Горохова не удержалась и хлопнула в ладоши. – Цвет и номера автомобиля вы тоже запомнили? Тая повторила то, что они уже знали. – Теперь девушка… – Валентина открыла в телефоне заранее заготовленное фото Эльзы, показала хозяйке. – Она? – Ну что вы! Это же Эльза – племянница Зои. Я ее отлично помню, хотя и не была лично знакома. Но видела их вместе несколько раз в Москве, – широко улыбнулась Тая. – К тому же Эльза почти здесь не появлялась. В последний раз Зоя ждала ее в гости лет десять назад, точно. Зоя не питала к ней особенно теплых чувств. Называла хитрой бестией. – Как-как? – Хитрой бестией, – повторила Тая. – Та девушка, которая удостоилась шлепка по заду, была моложе Эльзы. И намного. Валентина принялась листать фотографии, которых наделала кучу с момента работы над делом. Нашла нужную. Показала Тае. – Она? – Да. Она. – А вы не могли ошибиться? Она изо всех сил старалась сдерживаться, но широкая улыбка расползалась лопнувшим швом. Вот так вот! А она что говорила! – Я редко ошибаюсь, милая девушка из полиции, – погрозила ей пальчиком женщина. – Девушка на фото в вашем мобильном и та, что говорила со Стасом, одна и та же… Гороховой следовало бы сразу позвонить Илье. И доложить. И напомнить, как он раздражался, заставляя ее забыть, не распыляться на версии, которые считал неперспективными. Но она не позвонила. Она должна при этом присутствовать лично. И лично наблюдать его недовольство собственной персоной. Может, она даже услышит извинения. Или похвалу. И то, и другое было бы одинаково приятно. Тая уговорила ее выпить чаю. И они просидели почти час под молодой здоровой грушей за чаем с песочным печеньем, которое Тая сама испекла. Листья над головой тихо перешептывались, жужжали пчелы над букетом в пузатой вазе, солнце кралось по столу острыми лучами. Они говорили обо всем, кроме дела. И Вале неожиданно не хотелось никуда уезжать. Сидела бы и сидела на этой узкой неудобной скамье с чашкой чая. И слушала бесконечные советы миловидной женщины, считающей чудовищной неосмотрительностью со стороны Валентины так расходовать молодость. – Не успеете оглянуться, а личико уже в морщинках. И лишние складки на животе и талии. И деток нет. Годы летят быстро. Жаль, что я этого не понимала, – загрустила она вдруг. И тут же оживилась, спросив: – А как там Иван? – Иван Григорьевич? – уточнила Валентина, вставая со скамьи. Ей пришло странное сообщение с незнакомого номера, следовало его внимательно прочесть. – Ничего, держится. Хотя очень переживает из-за смерти Зои. И из-за того, что Арсений попал в беду. – Арсений?! В беду? – ахнула Тая, прижимая руки к кружевной вставке на платье. – Ужас какой! Может, я могу им чем-то помочь? – Мне вы уже помогли. А насчет Ивана Григорьевич и Арсения… Это не мне решать. Она тепло поблагодарила хозяйку и почти бегом кинулась к машине. Еще пять минут – и она окончательно размякнет. И еще, чего доброго, запросит шезлонг, чтобы позагорать. «Вам следует немедленно приехать, – значилось в сообщении, что пришло ей с незнакомого номера. – У Машиных соседей происходит что-то ужасное». – Носов, я поначалу не въехала, но теперь поняла. Мне прислала это сообщение подруга погибшей на пожаре Марии Степановны. – Вообще-то, она просто споткнулась на ступеньках и сломала себе шею, – поправил ее Носов вяло. – Не суть! Важно, что у Соколовых что-то происходит. Я еду туда. Тебе рекомендую тоже подтянуться. – О господи! Ты до сих пор не успокоилась? – отозвался Носов раздраженно. – Тебе Илья что сказал? Забудь о дочке с папой. А ты? – И рада бы, да кое-что выяснилось, – сделав голос загадочным, ответила Валя. – Кое-что очень важное. И это кое-что указывает на мою правоту. И она показала язык. Непонятно, конечно, кому. Носов был далековато, чтобы увидеть. – Илье не могу дозвониться, чтобы доложить. – Он напротив меня. Мы в кафе, у нас поздний обед, – пояснил Носов. – Передаю трубку. Илья отозвался страшно недовольным голосом. Наверняка все слышал. И подготовился, чтобы начать с порицания. – Что там у тебя опять стряслось? – спросил он недовольно и не вполне внятно, видимо, что-то жевал. – Не у меня, а у Соколовых. – Горохова снова показала язык непонятно кому. – Мне пришло сообщение от подруги погибшей Марии Степановны. Она утверждает, что у Соколовых происходит что-то ужасное. – Да ну! – насмешливо протянул Илья. – Дочка на солнце обгорела? Или папа наконец-то вернулся домой, да не один, а с очередной любовницей? – Я не знаю, – с легкой обидой отозвалась Валентина. – Послушай, Горохова… – Он отчетливо выругался. – Тебя послали в дачный поселок зачем? Выяснить, что за девушка уехала на угнанной машине, успев переговорить со Стасом Никулиным. Ты выяснила? – Да, – последовал ее краткий ответ. Подумав мгновение, она решила внести интригу и добавила: – Мало того что она общалась с Никулиным и уехала на машине, числившейся на тот момент в угоне, так она еще была с ним в довольно тесных отношениях. – С чего ты решила? – Илья продолжал жевать. – Это не я решила, а Тая – соседка Илюхиной по даче. Потому что она отчетливо видела, как после разговора Стас шлепнул девушку по заду. И уже после этого она села в машину, которая числилась на тот момент в угоне. – Шлепнул? По заду? Эльзу? Черт побери! – У Ильи что-то упало со звоном на пол. – Эльза отрицает, что состояла в тесных отношениях с Никулиным. И уверяет, что… – Нет, товарищ майор. Это была не Эльза, – перебила его Горохова, с интонацией, странно напоминающей издевку. – Эльзу Тая знает. И по фотографии не опознала в ней ту самую девушку. – Черт! – снова выругался Илья и снова уронил что-то со стола. – Я был уверен, что Эльза сама устроила угон. Чтобы получить двойной гонорар: страховку и проценты от сбыта автомашины. Где же нам ее теперь искать – эту угонщицу? – Там, куда я сейчас и направляюсь. И куда настоятельно прошу вызвать спецназ, – не меняя интонации, ответила Валентина, вливаясь в плотный поток машин на Москву. – Угонщицей была Соколова. Ирина Соколова, майор. Глава 24 Телефон в руках Веры дрожал, потому что дрожали ее пальцы, пытающиеся написать сообщение. Тремор рук был вызван не старостью, хотя Вера не была молодой. Руки тряслись от страха. Как только Вера увидела то же, что и он, она смертельно перепугалась. Подняла на него бледное лицо и прошептала: – Это бандиты, Саша! Это совершенно точно бандиты! Он не был старым идиотом. И без нее догадался, что группа лиц, орудующих в доме Соколовых, это не полиция. Бритоголовые молодчики с широченными плечами и накачанными ножищами шастали по участку Соколовых. Переворачивали все, что им попадалось на пути. И совершенно точно грабили дом. Из открытых окон несся грохот, звон, мат. – Но почему не кричит Ирина? Она так и не вернулась домой? – возмущенным шепотом воскликнула Вера. – Может, они ее… И тут уже затряслись и губы его обожаемой Веры. Он понимал, что должен что-то предпринять. Он же мужчина, в конце концов. Хоть и старый. И, положив бинокль на подоконник, он проговорил: – Тебе надо позвонить капитану полиции, которая тебя допрашивала. – Позвонить? – возмутилась Вера, и трясущиеся губы сжались в линию. – Она очень… Очень непрофессионально повела себя в ситуации с Машей. Мне неприятно с ней говорить, Саша. Если честно, то он сам едва выносил эту звонкоголосую девицу. И ее сверкающий азартом взгляд считал немного сумасшедшим. Но выбора не было. – А если они с участка Соколовых переключатся на наш? – проговорил он с досадой, чтобы не обнажать свой страх. – Что они творят, Вера! Анархисты какие-то! – Я напишу ей, – решилась его женщина наконец. – Говорить не стану, а напишу.