Она покачала головой и попыталась сосредоточиться, её слова просочились сквозь подавляемый смех: - Нет, но раз уж они здесь, не хотел бы ты попробовать М ерло? Он осторожно приблизился к ней. - Знаешь, ты единственный человек, который за одну минуту может взбесить меня и абсолютно поразить в другую. Почему ты смеешься? Клэр покачала головой: - Я не знаю, шок, абсурдность ситуации? Кажется, я никогда не знаю, что произойдёт, как бы я не планировала. Меня это постоянно убивает. Тони налил вина в каждый из бокалов и протянул один Клэр: - Ты помнишь, как мы пили вино с тобой в Красном Крыле? Клэр закрыла глаза, вспоминая сцену из прошлой жизни, и кивнула. - Я помню. - Я наблюдал за тобой годами. Я так нервничал тем вечером. Я думал, что планировал твой захват. Он посмотрел на красную жидкость в своём бокале. Её поза стала напряженной: - Если ты используешь метафоры делового мира, могу я предложить вариацию в виде агрессивного поглощения. Оно больше подходит. Он сделала глоток вина и выдохнул: - Да, Клэр. Стоя близко к ней, он мрачно посмотрел в её изумрудные глаза: - И я приношу извинения за это. Он сделал паузу, собираясь с мыслями: - Чего я не предполагал, несмотря на все мои изыскания, когда мы сидели и разговаривали – это тебя. Я имею в виду, что знал о тебе всё. Он задумчиво покачал головой, прошёл назад к дивану и сел. Его длинные ноги вытянулись вперед. Клэр в первый раз отметила, насколько уставшим он выглядел. Всё-таки, в Айове было практически два часа утра. - И, тем не менее, я не знал тебя. И по правде говоря, по началу, у меня и желания такого не было. - О, даже так? Она спросила с нарочитым сарказмом. - Потому что я вспоминаю некоторый довольно-таки близкий и личный контакт. Тони усмехнулся: - Да, я этого хотел. Я не хотел узнать тебя такой, какая ты есть на самом деле. Я боролся с этим месяцами. Но ты была тем самым светом, который затягивал меня. Всё должно было произойти не так, как произошло. Мы не должны были произойти. - А что должно было произойти? - Ну, захват должен был остановить тебя. Он подчеркнул использование именно этого термина. - Я никогда не ждал, что кто-то расцветёт в таких обстоятельствах. Он окинул Клэр взглядом полного восхищения и продолжил: - Ты не просто расцвела. Ты победила. Он сделал ещё один глоток вина. - Я вновь и вновь недооценивал тебя, или, возможно, я должен сказать, ты снова и снова превосходила мои ожидания. И ты продолжаешь это делать. Ты единственный человек, который когда-либо меня сокрушал. И в отличие от других ты знаешь меня, не Энтони Роулингса, а меня. Клэр понимала, что у неё была редкая возможность , как убедительно сказала ей однажды Кэтрин. Она перешла в наступление: - Настоящего тебя. Это, значит, Антона? Выражение его лица изменилось. Печаль накрыло его, как тень. Отчаяние затопило её грудную клетку, физическая боль пришла от взгляда на его выражение лица. Он выдохнул. - Я полагаю, что так и есть, но уже нет. С юридической точки зрения я изменил имя. Так что, как ты понимаешь, я не лгал. Моё официальное имя Энтони Роулингс, и таким оно было долгое время. Клэр встала. Она не позволит себе ощущать сожаление. Вместо этого она сделала то, что люди делали, чтобы избежать своих настоящих эмоций, она накинулась на него: - Ты делишься этим со мной сейчас, а не тогда, когда мы были женаты. Это говорит мне о том, что ты никогда не доверял мне, человеку, который на самом деле тебя знал. Последняя фраза была произнесена с ударением. - Плюс ты выбросил меня и оставил гнить в тюрьме. Она ожесточённо выдохнула: - Ты говоришь, что любишь или любил меня, в прошлом или настоящем. Ты не знаешь, что такое любовь. Ты одержим, и это нужно остановить. Прекрати за мной наблюдать. Прекрати свою слежку за мной. Ты уже повеселился. Всё кончено. Он вновь опустил глаза к красной жидкости, медленно раскачивая её внутри хрустального бокала. Его слова не вылетели в спешке, вместо этого они медленно появлялись на свет, раскрывая скрытую правду, к которой он только недавно пришёл: - Я не знаю, как это объяснить. Это была своего рода лазейка. Неужели ты не понимаешь? Клэр замерла, не двигаясь; она не понимала. - Я пытался помочь тебе. Он требовательно смотрел на неё. - Любой бы выбрал сослаться на невменяемость. У меня уже была готова больница; и твоё время заключения под стражу могло бы подлежать обсуждению. Но нет. Он вновь поднялся на ноги. - Нет! Ты отказалась! Сделав это, ты вырвала из моих рук свой приговор и передала его штату Айова. У меня больше не было рычагов влияния на твоё освобождение. Он повернулся к ней лицом, и тон его голоса взлетел вверх: - Какого чёрта, тебе понадобилось быть такой упёртой? - Что, ты обвиняешь меня в том, что я упёртая? Я больше не желала мириться с твоим контролем над моей жизнью. Я хотела позволить штату Айова решить вместо тебя. Тони выглядел растерянным. - Это был единственный способ спасти тебя. Клэр попыталась вникнуть в его слова: - Я не имею ни малейшего понятия, о чём ты говоришь. Спасти меня от чего? Тони посмотрел вниз, его уставшие глаза внезапно потемнели и стали мрачными, а его тон стал ровным от сдержанных эмоций. - От меня. Температура в комнате понизилась. Клэр почувствовала, как мурашки выступили на её ногах и руках, когда она инстинктивно обняла себя. Медленно она опустилась в кресло слева от Тони. Потихоньку между ними повисло молчание, капля за каплей заполняя все доступные молекулы комнаты. Напряжение тишины делало воздух трудным для дыхания. Клэр усиленно пыталась наполнить свои лёгкие кислородом. Она не была уверена, что он имел в виду, но каким-то образом признание казалось ошеломляющим. Звук вибрирующего телефона нарушил тишину. Она подпрыгнула, пока маленькое устройство беззвучно танцевало по периметру стола напротив них. На экране светилось: Гарри. Она заметила, что глаза Тони выхватили имя до того, как он отвернулся. Его вопрос прозвучал донельзя отстранённо: - Точны ли заметки новостей? - Ты сам должен знать точность заметок новостей. Она не ответила, телефон продолжал звонить. - Может быть мне стоит ответить? - предложил Тони.