— Да, пожалуйста. Миссис Райс ушла в другую комнату. Через несколько минут она вернулась и протянула Лукасу руку. В ее ладони уютно устроился крошечный мышонок из слоновой кости. Лукас взял его и начал рассматривать, у него перехватило дыхание. — Хорошо, — сказал он после минутной паузы. — Можем мы на время взять это у вас, миссис Райс? Мы дадим вам расписку. — Ну конечно. И мне не нужна расписка. Ведь вы полицейские. — Хорошо. Мы вам ее вернем. На улице Слоун произнес: — Ну что? — Думаю, мы не просто подцепили нашего друга Алана Нестера на крючок, а держим его за жабры. Кроме того, мне кажется, я знаю, что он от нас скрывает. Это не имеет никакого отношения к Бешеному, — хмуро пояснил Лукас. Он разжал пальцы и посмотрел на мышонка. — Все, что я знаю об искусстве, можно уместить на почтовой марке. Но посмотри на эту вещицу. Нестер купил пятнадцать таких фигурок за пятьсот долларов. А я бьюсь об заклад, что одна только эта мышка стоит пятьсот долларов. Я никогда не видел ничего подобного. Посмотри на выражение ее мордочки. Если она не стоит пяти сотен, то я поцелую тебя в зад на лужайке перед Домом правосудия. Они оба с интересом рассматривали фигурку. Мышонок был само изящество, его крошечные лапки сжимали соломинку. Внутри соломинка была полой. Неожиданно Слоун посмотрел куда-то в сторону, Лукас тоже поднял глаза. Они увидели патрульную полицейскую машину, она почти остановилась, и двое полицейских внимательно разглядывали их с переднего сиденья. — Думают, что один из нас продает наркотик, а другой покупает, — рассмеялся Слоун. Он вытащил свой значок и подошел к машине. Полицейский в машине опустил стекло, и Лукас крякнул ему: — Хотите посмотреть на мышонка, вы отродясь такого не видели? * * * К тому времени, как они ушли от миссис Райс, институт искусств уже был закрыт, и Лукас принес фигурку к себе домой. Мышонок сидел на стопке книг в рабочей комнате и наблюдал за тем, как Дэвенпорт заканчивает последнюю таблицу в своей игре. — Черт побери, как бы мне хотелось заиметь тебя, — сказал Лукас, перед тем как пойти спать. Рано утром на следующий день он поднялся и первым делом посмотрел на мышонка. А вдруг он куда-нибудь убежал за ночь. Лукас заехал за Слоуном к нему домой. Вместе с ним на улицу вышла и его жена. — Я так много слышала о вас, что мне кажется, я вас отлично знаю, — сказала она. — Надеюсь, вы слышали только хорошее. Она рассмеялась, и Лукасу это понравилось. — Присматривайте там за моим Слоуном, — сказала она и вернулась в дом. — Даже жена зовет меня Слоуном, — пожаловался тот, когда они отъезжали. Консультант в институте искусств бросил всего лишь один взгляд на мышонка, присвистнул и проговорил: — Замечательный экземпляр. Давайте посмотрим в каталогах. — Откуда вы знаете, что это стоящая вещица? — задал вопрос Лукас. — Потому что посмотришь на него, и кажется, будто он может гулять по ночам, — сказал консультант. Поиски нужной литературы заняли некоторое время. Когда Лукас вернулся, Слоун прогуливался по выставке фотографий. — Ну что? — спросил он. — Восемь тысяч, — ответил Дэвенпорт. — За что? За мышонка или за все пятнадцать фигурок? — Только за мышонка. И это минимум. Он сказал, что на аукционе за него могут дать вдвое больше. Так что если эта фигурка стоит восемь тысяч и другие не хуже нее, то получается, что Нестер заплатил человеку, умирающему от рака, пятьсот долларов за нэцке, которые стоят от ста двадцати тысяч до четверти миллиона долларов. — Вот это да! — опешил Слоун. Суммы были слишком велики. — Так вот, оказывается, как они называются! Нэцке. — Да. Именно так их называл консультант из института. — Я не знал. — Зато Алан Нестер знал. * * * Они остановились у дома миссис Райс. — Восемь тысяч долларов? — удивилась старушка. По ее щеке поползла слеза. — Но он же купил пятнадцать таких… — Миссис Райс, я полагаю, что когда ваш муж попросил мистера Нестера приехать к вам, то единственное, что он желал сделать, было произвести оценку, чтобы он смог продать их позже, ведь так вы нам сказали? — спросил Лукас. — Я не помню… — Я точно помню, как вы это сказали во время первой нашей беседы, — с нажимом проговорил Слоун. — Да, наверное, — с сомнением проговорила женщина. — Потому что если все так и произошло, то это значит, что он вас надул, — продолжал нажимать Лукас. — Он совершил мошенничество, и вы могли бы востребовать свои фигурки назад. — Так что он приходил сюда только за тем, чтобы оценить их, — проговорила миссис Райс, бодро кивая головой, ее память снова вернулась к ней. Она нежно взяла мышонка в руки. — Восемь тысяч долларов… — А теперь что? Едем за ордером? — спросил Слоун, когда они стояли на дорожке у дома миссис Райс. — Не сейчас, — откликнулся Лукас. — Не знаю, хватит ли нам фактов. Давай-ка сперва заглянем к Нестеру. Расскажем ему все, что мы знаем, и попросим его помочь нам в деле с пистолетом. Пообещаем ему, что, если он расскажет все, что знает, мы отнесемся к его афере как к гражданскому делу, и оно будет решаться между его адвокатом и адвокатом миссис Райс. Если же он откажется, то мы получаем ордер, берем его в ежовые рукавицы, да еще и сообщаем об этом прессе, как он обобрал человека, умирающего от рака и хотевшего хоть что-нибудь оставить своей жене. — О, это просто отвратительно, — улыбнулся Слоун. — Отличная идея. * * * — Где Нестер? Мужчина за прилавком был небольшого роста, темноволосый, смуглый и много моложе Нестера. — Его здесь нет, — ответил он. В воздухе повеяло холодом. Лукас и Слоун не походили на покупателей. — Простите, а кто его спрашивает? — Полиция. Нам нужно с ним поговорить. — Боюсь, что это невозможно, — сказал молодой человек, его брови приподнялись. — Сегодня днем он уехал в Чикаго. Он, наверное, уже прибыл туда, но я понятия не имею, где он там остановится. — Черт, — проговорил Слоун. — Когда он должен вернуться? — спросил Дэвенпорт. — Во вторник утром. К полудню он будет наверняка. — А нэцке у вас есть? — поинтересовался Слоун. Брови молодого человека снова поползли вверх. — Думаю, есть, но вам надо поговорить об этом с Аланом. Он лично занимается дорогостоящими предметами.