Лукас потянулся за своим бумажником, но тут заговорил Спаркс. — Эй, Дэвенпорт, подожди, — сказал он еще более озабоченно. — У меня есть свидетели, которые подтвердят, что я ничего такого не делал. Мне эта девчонка нравилась. Лукас засунул бумажник обратно в карман. — Ты видел, кто это сделал? — Ну, я не знаю… Дэвенпорт наклонился вперед. — Лично я не думаю, что это сделал ты, Спарки. Но ты должен дать мне нечто такое, над чем я мог бы работать дальше. С чем я мог бы вернуться. Ребята из отдела по борьбе с проституцией имеют на тебя зуб. Ты знаешь, что они говорят? Так вот, они говорят: «Конечно же, он не виновен в этом. Но он виноват во многом другом, и за это его можно брать. Засадим старика Спарки в Стилуотер, это решит множество проблем». Вот что они говорят. Еще они обнаружили у твоей дамочки в сумке кокаин, это тоже не пойдет тебе на пользу… Спаркс облизнул губы. — Я так и знал, что эта сука не все отдает. — Мне нет до этого дела, Спарки. Что ты там видел? — Я видел этого парня… — Дай я включу запись. Спаркс употреблял крэк, и порой ему трудно было терпеть. В ночь, когда была убита Хизер Браун, он сидел на скамейке возле автобусной остановки на противоположной стороне улицы и ждал, когда она принесет деньги. Он видел, как к ней подошел клиент. — Было темно? — Да, но горели большие уличные фонари. — Ладно. Ничего примечательного в Бешеном он не заметил. Среднего роста. Белый. Правильные черты, округлое лицо. Да, он немного толстоват. Подошел прямо к ней, они не долго договаривались. — Думаешь, она его знала? — Да. Может быть. Но я не уверен. Я никогда не видел его раньше, а она уже довольно давно работала на улице. Он не постоянный клиент. — Она продолжала обслуживать клиентов с садистскими наклонностями? — Да, есть такие любители. — Тут он поднял обе руки вверх. — Я ее не заставлял. Ей самой это нравилось. Ну, чтобы ее побили немного. И деньги за это хорошие платят… — Ладно, вернемся к этому парню. Как он был одет? Модно? — Нет, — ответил Спарки. — Он скорее походил на фермера. — На фермера? — Да. На нем была такая кепочка с козырьком, ну, знаешь, с надписью спереди. Одет он был в дешевую куртку, такие продают на автозаправочных станциях. Бейсбольная куртка. — Ты уверен, что это был ее последний клиент? — Да. Должно быть, так. Они пошли в мотель, а я отправился выпить пива. А потом на улице завыли сирены. — Фермер не очень-то вписывается в картину, — сказал Лукас. — Ну… — Спаркс почесал голову. — Мне он тоже показался не настоящим. Что-то в нем было такое… — Что? — Не знаю. Но что-то было. Он снова почесал голову. — Ты видел его машину? — Нет. Дэвенпорт продолжал расспрашивать, но ничего нового не узнал. — Как ты думаешь, ты его узнаешь? — Гм… — Спаркс задумался, глядя в пол. — Не знаю. Может быть. Я хочу сказать, может быть, если бы я увидел, как он идет по улице ночью в той же одежде, тогда бы я сразу сказал, что это тот самый ублюдок. Но если вы поставите его в ряд с другими, то я не уверен. Я ведь был далеко, на другой стороне улицы. И горели только уличные фонари. — Хорошо. Лукас выключил магнитофон. — Нам нужно, чтобы ты вернулся в Миннеаполис, Спарки. Можешь заниматься своими девочками. Никто не будет тебя трогать, пока мы не найдем этого индюка. Когда же мы его обнаружим, тебе нужно будет на него посмотреть. Так, на всякий случай. — А вы меня дергать не будете? — Нет, если будешь сидеть тихо. — Хорошо. А как насчет здешнего обвинения? Макэлрени покачал головой. — Если миннеаполисской полиции ты не нужен, мы можем выпустить тебя через десять минут. — Нам он не нужен, — сказал Лукас. Он снова повернулся к Спарксу. — Но ты должен вернуться в Миннеаполис. Если же ты будешь по пути заезжать в каждый айовский город, то тебе придется отдуваться за каждую остановку. Так что возвращайся в Миннеаполис. — Конечно. Будь спокоен. На мой вкус, здесь слишком часто кормят кукурузой. — Спаркс взглянул на Макэлрени. — Я никого не хотел обидеть. Но Макэлрени обиделся. * * * Лукас уже открыл дверцу машины, которую он взял напрокат, когда Макэлрени что-то крикнул ему со ступеней полицейского участка. Спаркс стоял прямо у него за спиной, и они вместе подошли к Дэвенпорту. — Я вспомнил, что мне показалось странным в этом пижоне, — сказал Спаркс. — Его стрижка. — Стрижка? — Да. Ну, когда они шли от меня в сторону мотеля, он снял свою кепку. Мне не видно было его лица, только затылок. Но я помню, что подумал тогда, что он подстрижен не как фермер. Ты же знаешь, как у фермеров всегда торчат уши? А иногда они бывают подстрижены «под горшок». Так вот, похоже, что у этого парня была прическа. Ну как у тебя, как у бизнесмена, или адвоката, или доктора. Волосы прилизанные. Не как у фермера. Никогда не видел фермера с такой прической. Лукас кивнул. — Хорошо. Он блондин, так? Спаркс наморщил лоб. — Да нет. У этого пижона были темные волосы. Лукас придвинулся к нему ближе. — Спарки, ты уверен? Может быть, ты ошибаешься? — Нет-нет. Темноволосый пижон. — Черт! — Дэвенпорт задумался. Эта деталь не вписывалась. — Что-нибудь еще? — наконец спросил он. Спаркс отрицательно покачал головой. — Ничего, кроме того, что ты постарел. Я помню, что в первый раз узнал о тебе, когда ты отделал Болда Петерсона. У тебя тогда было лицо гладкое, как попка младенца. Жизнь тебя потрепала. — Спасибо, Спарки, — сказал Лукас. — Мы все стареем. — Конечно. Кстати, я сожалею о твоей девчонке. Спарки пожал плечами. — Женщин действительно иногда убивают. Но пока недостатка в шлюхах не ощущается.