— И затем мы крадем скрижали. Вуаля, мы восхитительны! Глава 5 Пункт пятый чертовски хитрого плана гласит: украсть скриж… оттиски. Утром двадцать девятого, выйдя из ангара покурить, Иголка говорит в наушник, прикрываясь ладонями, чтобы оградить зажигалку от ветра: — У нас проблемы. — В смысле? — раздается оттуда. — В смысле? — спрашивает в гарнитуру Рид. Новость застает его за игрой в «Сабвей Сёрферс» и прослушиванием местного радио, где опять крутят новость про чью-то свадьбу. До условного сигнала остается еще полчаса, на улице душно и скучно, так что приходится спрятать машину в тени козырька почты и коротать время, откинув спинку сиденья и прикрывшись кепкой с «Чикаго Буллз». Все в Джакарте знают, что Церковь разъезжает на черных «Брабусах», так что во имя конспирации ему выделяют не первой свежести «Сузуки-Джимни». — Что случилось? — деловито осведомляется голос Салима. — Сбои в плане? — Откуда? Это же мой план, — обижается Рид. В ответ на это Салим то ли цыкает, то ли сплевывает: — Вот поэтому я и спрашиваю. — Братан, а помнишь, как ты летел из Мельбурна? — задорно воскрешает почившую тему для шуток Боргес, будто бы заставляет пересказывать на семейном ужине историю их знакомства. — Бо, малыш, не сейчас. — Рид вытирает пот под козырьком кепки. Фраза «У нас проблемы» — не лучшее начало разговора, особенно если на носу смертельно опасная миссия, но Иголка выходит на связь раньше, чем Рид успевает сгрызть ногти на второй руке. — Машина не одна, — говорит Иголка. — Их четыре, — говорит Иголка. — И в каждой лежит по абсолютно одинаковому чемодану, — говорит Иголка. Господи, почему все всегда идет через задницу? Иголка еще много чего говорит, прерываясь, чтобы его не обнаружили. Например, что в каждой из четырех машин собирается целая компания по спасению мира: один доверенный Триады, два охранника и вооруженный водитель. И что маршруты сообщат прямо перед выездом водителям, а его, Иголку, ставят одним из охранников, а не сажают за руль. — Я не знаю номера машин и через сколько мы выезжаем, — нервно шепчет он. — Я даже не знаю, в какой я машине. Нам ничего не говорят. — Не отключайся, — спокойно говорит Рид. Последнее, что им нужно, — и так ссущий от страха агент, который узнает, что все идет прахом, а у них — ни малейшего понятия, что делать. — Пожалуйста, быстрее, — шепчет Иголка, и голос у него срывается, словно он что-то подозревает. — Пиздец, — говорит Рид. — Чей-то план дал сбой, — ехидно говорит Зандли в гарнитуре. И не поспоришь. — Я даже не знаю, с чего начать… — Рид царапает гравировку фирмы на пистолете. — С того, что твой план дал сбой? — Зандли не отступает. Риду очень сильно хочется с ней поспорить, но умение признавать свои ошибки — ценное качество любого лидера, так что он говорит: — Беру свои слова назад. — По ту сторону гарнитуры слышится настороженный вздох хором. — Мой план может дать сбой, и он только что это сделал. Изначальный план был до смешного прост. База Триады, с которой отправлялась машина — в те славные времена, когда она еще была одна, то есть меньше десяти минут назад, — находится в лабиринтоподобных кварталах Депока, пригорода Джакарты. Как рассчитали Нирмана и Салим, самый короткий и безопасный путь до аэропорта Сукарно-Хатта ведет по западной части внешнего кольцевого шоссе, огибающего город. Это давало определенный простор для маневра: Салим, Андрей и Нирмана на двух машинах должны были выехать из Депока одновременно с китайцами и вести их по параллельным дорогам. На случай, если вдруг китайцы что-то заподозрят и решат проехать через город, Рид страховал на юге, на самой удобной для въезда в столицу магистрали. Главными действующими лицами представления были ребята Боргеса: он сам и Зандли как тяжелая артиллерия занимались перехватом, а Серхио Лопес контролировал точку сверху вместе с красавицей-винтовкой. Просто. И гениально. Как и все слишком простые и недостаточно гениальные планы, этот тоже катится к чертям собачьим. — Что-то мне это напоминает, — бормочет Рид, заводя машину. Он дает общую сводку по плохим новостям за несколько секунд — обсуждение длится уже минуту, состоя преимущественно из бормотания Салима, агрессивно-успокоительных фраз Нирманы и кратких комментариев Боргеса. — Так, ладно, они поедут разными маршрутами, это очевидно, — говорит Салим напряженным голосом, показывающим, что он старается думать как можно быстрее. — Куда? — Аэропорт, — тут же говорит Боргес, — и порт. Это единственные пути вывоза скрижалей из столицы. — Четыре машины — четыре аэропорта? — навскидку предполагает Рид, выруливая из-под козырька и чуть не сбивая бампером почтовый ящик на высокой ножке. — Но мы считали, Сукарно-Хатта — единственный вариант! Джуанда и Яни не подходят из соображений безопасности, там их легко перехватить, а до Адисукипто добираться почти семь часов! — Так, — командирским тоном начинает Салим, несколько секунд молчит, а потом повторяет: — Так. Как минимум одна из четырех машин поедет в Сукарно. Рид кладет обе руки на руль, глубоко вздыхает, запрокидывая голову и разминая шею, а потом говорит: — У нас нет выбора, ребят. Будем смотреть по обстоятельствам. — «Смотреть по обстоятельствам». Замечательный план. — Он прямо-таки видит, как Зандли на том конце связи закатывает глаза. — Надо сказать Иголке, чтобы придерживался первоначального варианта, — быстро говорит Салим. — Сами разберемся пока, для него установки те же. — Только он не за рулем, — фыркает Нирмана. — Это все усложняет. — Если тебе подкинули лимон, то сделай из него лимонад! — оптимистично заявляет Боргес. У Салима есть свои соображения по поводу того, как надо жить эту жизнь. — Если тебе подкинули лимон, — кровожадно говорит он, — то выжми его и захреначь лимонной кислотой в глаз тому ублюдку, который тебе его дал. — Мне страшно за Андрея, он в одной машине с этим парнем, — делится опасениями Зандли. Рид задорно хмыкает. Нирмана тяжко вздыхает: — Ну, мы хотя бы будем знать, в какой машине Иголка. * * * Простые планы. Гениальные планы. Ни хрена они в итоге не узнают. Конечно, судя по тому, что происходило в микрофоне у Иголки, его машина уже в пути: голоса, периодически врывающиеся в эфир на китайском, становятся вакуумными, шум города стихает. Но: — Их две, — подразумевая своим тоном что-то нецензурное, сообщает Салим. — Их, сука, две. Тонированные как черти. Выехали вместе тютелька в тютельку друг с другом. — Одна машина движется в сторону Тангеранга, к аэропорту, как и планировалось, — тут же докладывает Нирмана, — еще одна выехала на скоростную трассу Маргендонга, там съезд только на восток или напрямую в город. Третьей и четвертой пока нет. А эти две, твою мать, — одинаковые серебристые «Тиморы С2». — Предсказываю, что оставшиеся две тоже будут серебристыми «Тиморами». Салим издает стон: — Еще и в разное время, супер. Нирмана, оставайся там. Я поведу ту, что к аэропорту. Рид, на тебе вторая. Как понять, в какой машине Шан?