— Вы думаете, что хорошо меня знаете, — поправляет очки Кирихара, выигрывая себе пару мгновений без контакта глаза в глаза. Он цепляется именно за него, потому что прекрасно понимает, как на нем играть, — не то чтобы это новая мысль, Кирихара уже думал об этом. И все же. — Ты не уловил метафору? — Рид с досадой цыкает. — Я… — На таких, как я, собаку съели, — перебивает его Кирихара и кривит губы. Ему не нравится обсуждать себя с незнакомыми людьми. А с Ридом и подавно. — Ну так и почему тогда вам нравится водить хороводы именно вокруг меня? — Ну, — Рид задумчиво чешет щетину, — я бы не сказал, что я каждому такому парню с проблемной самооценкой уделяю столько внимания, не расстраивайся, иди на хер. Хотя бы потому, что большая их часть и вполовину не такая симпатичная, как ты. Кирихара теряется. Разговор у них вполне серьезный: Рид не ерничает и не паясничает, как обычно, а, кажется, настроен на разумный диалог, и — вот, пожалуйста. Опять. Кирихара до сих пор уверен, что его выставленные на всеобщее обозрение подкаты и неуемный флирт призваны лишь отвлекать внимание и забавлять окружающих. Кирихара даже не уверен, гей ли Рид: такие люди, люди-подстрекатели, люди-клоуны, склонны устраивать шоу из самых провокационных вещей. — Вы со мной заигрываете? — напрямую спрашивает Кирихара, слегка наклоняя голову. — Я имею в виду: все эти попытки просто действовать всем на нервы, используя флирт со мной как рычаг, довольно очевидны. Но вот сейчас… Сейчас-то вы что делаете? Не то чтобы ответ на что-то повлияет, но Кирихара старается понять. Вопрос собственной привлекательности его никогда особо не волновал, но вопрос его привлекательности в глазах Рида внезапно интригующе заскреб по эго. Рид долго смотрит на него, прежде чем ответить. Обводит взглядом лицо, шею, руки, выглядывающие из коротких рукавов рубашки, и грудь, ползет ниже, к бедрам и ногам. Он не ухмыляется и даже не улыбается, когда возвращается глазами к его лицу и говорит: — Ага. Заигрываю. Почему бы и нет? Кирихара сглатывает. У Эйдана Рида тяжелый взгляд — особенно когда не подернут глумливой пеленой, — но ничего такого, чего нельзя было бы выдержать. А потом Эйдан Рид улыбается. А потом проводит языком по верхней губе. А в следующую секунду начинает хохотать, запрокидывая голову: — Ох, ты бы видел свое лицо. Бесценно! Кирихара променяет его на что угодно — даже приплатит сверху, только заберите этого мудака и увезите подальше. Время, до того, казалось, замедлившееся, снова разгоняется до своей привычной скорости. Отправляясь сюда, он был готов к любым рабочим трудностям, даже к перестрелкам с бандитами — теоретически. Но не к тому, что придется постоянно контактировать с кем-то, чья цель — всеми возможными способами вывести его из равновесия. — Мне кажется, меня зовет инспектор. — Кирихара ведет бровью — мол, как хотите, так и понимайте, — допивает воду, ставит стакан в раковину с ржавым потеком от основания крана к стоку и разворачивается к двери. — Невежливо так сбегать. — Рид смотрит на него своим взглядом валяющегося на солнце царя зверей, а осознав, что реплика действия не возымела, надувает губу. — Обижусь и не буду с тобой разговаривать. — Это было бы крайне полезно для нашей сегодняшней встречи. — Кирихара растягивает губы в самой вежливой из своих улыбок, поправляет мокрой ладонью очки и добавляет: — Так что обижайтесь. — Оу. — Рид коротко смеется, склоняя голову набок и подставляя под желтый свет гудящей лампы блестящую от пота шею. — Ты со всеми такой сердитый? Или я просто тебе не нравлюсь? — Судя по вашим коллегам, вы вообще мало кому нравитесь. — Не надо брать с них пример, — пытаясь охладиться, Рид обмахивается полами распахнутой рубашки. Табурет, на котором сидит Рид, стоит почти у дверного проема. Самой двери нет, только пустые петли. Он длинно выдыхает через вытянутые губы, как делают и нормальные люди в сорокоградусную жару, и, не выдержав, стягивает рубашку с плеч. — Предпочитаю сам делать выводы. — Кирихара останавливается на середине кухни. Он уже сам не знает, зачем продолжает этот разговор: они ходят кругами, просто перебрасываются фразами, как шариком от пинг-понга. Я скажу колкость — лови, состри что-нибудь поизощреннее и кинь обратно, я поймаю. Тем не менее вот он — стоит здесь, на полпути к спасению, и никуда не идет. — О, и что же ты про меня надумал? — спрашивает Рид, упираясь спиной в стену и запрокидывая голову. — Ужасно интересно. Под рубашкой у него обнаруживаются следы недавних побоев: синяки, расплывшиеся по рукам, и широкие ссадины, будто его кто-то возил по асфальту. Без коллег и их сочувствующих взглядов контактировать с Ридом действительно легче. Равно как и без инспектора Арройо, периодически призывающего прекратить флиртовать. Во-первых, Рид успокаивается и не так раздражает, во-вторых, проще разговаривать, когда тебе не кажется, что над тобой посмеиваются даже те, кто сочувствует, и нет никого, кто бы считал, что они флиртуют. Потому что Кирихара не флиртует. Кирихара изящно парирует. — Ничего нового, вы сами все знаете, — хотя до «изящно парирует» в данный момент, конечно, далеко. — Что я в твоем вкусе? Да, я в курсе. — Рид довольно кивает, мол, да, есть такое, скажи что-нибудь новенькое. — Пять минут назад мы выяснили, что это я в вашем вкусе. — Кирихара слегка задирает голову и приподнимает бровь. Ну, он всегда был неплох в пинг-понге. — Давайте пока ограничимся этим. Он улыбается — Рид улыбается в ответ. У него жилистое, мускулистое тело — Кирихара краем глаза замечает влажный рельеф мышц, блестящих в электрическом свете. Когда Рид мягко поводит плечами, будто разминая их, Кирихара видит, как мускулы перетекают под кожей. Он поднимается со стула, и Кирихара инстинктивно делает шаг назад. Несмотря на отсутствие стола, в кухне сразу становится слишком тесно. Чувство мнимой безопасности пропадает. — Мне нравится, — негромко говорит Рид, делая за ним шаг вперед; он совсем немного ниже, но Кирихара понимает, что ему лично это не дает никакого преимущества, — твое «пока». Кирихара глубоко втягивает воздух, судорожно подыскивая, что ответить. У Рида темно-синие насыщенные глаза, которые сейчас кажутся почти черными. Неожиданно тишину нарушает громкий голос отца Салима: — Боргес, зови этих! Кирихара подсознательно считает себя слишком нормальным для слова «эти», поэтому, когда Боргес заглядывает в кухню, ухватившись руками за косяки, происходит очень неприятное открытие. — Эти, подъем! — Он задорно хмыкает. — Давайте, милые, хорош браниться и тешиться. Люди правда воспринимают это таким образом? Кирихаре определенно стоит поработать над своим имиджем. Он выходит, заставляя Боргеса отодвинуться в сторону и прижаться всей своей стокилограммовой мускулатурой к дверному проему. После тусклой кухни гостиная кажется невыносимо яркой. * * * — …Тогда остается выбрать того, кто сможет без проблем внедриться в одну из контор, соседствующих с Картелем. Это может быть опасно. — Арройо отстукивает на столе напряженный ритм. — Здесь понадобится серьезная маскировка. — Рид озабоченно хмурит брови, и только то, что он всем корпусом развернут к Боргесу, говорит о том, что сейчас они собираются снова грохнуть свое ай-кью всем под ноги. — Накладные усы, да, — горячо кивает Боргес. — Или лучше даже бороду. — Очки и котелок, — чешет подбородок Рид. — А еще… — А еще ты сейчас заткнешься или выйдешь, — скрипит зубами Салим. — Только если с Бо. С Бо хоть на край света. — Братан! — Братан. — Чудесно, — выплевывает Салим. — Как насчет пойти погулять в штаб-квартиру Картеля и раздобыть нам пароль? — Этих двоих узнают, как только они переступят порог, — тянет Лопес. — Пусть зачешут свои челки на другую сторону! — Эй, у меня нет челки! — Итак, — Арройо тяжко вздыхает, прерывая очередной виток то ли цирка, то ли конфликта. — За эти четыре часа мы все-таки обсудили почти все детали плана. Осталось еще два пункта. Давайте вернемся к теме! Бирч снова куда-то скрылась под отчаянным взглядом Арройо, оставив того разбираться с преступностью Джакарты один на один. — Человек, который полезет в вентиляцию, — Арройо тычет пальцем в сторону компьютера Николаса, на котором открыт план вентиляционных шахт Хамайма-Тауэр, — и тот, кто поможет Николасу вскрыть компьютеры в офисе Картеля. С первым определяются мгновенно: Эйс под взглядом Арройо предлагает свою кандидатуру почти ультимативно. Несмотря на то что Эйс выглядит полной противоположностью набившихся в дом бандитов — серьезный, правильный, с крупными буквами «патриотизм» на лице, он держится с ними абсолютно спокойно. На равных. Стыдно признаваться, но Кирихара слегка завидует ему. — Ну, раз все согласны с кандидатурой Стива Роджерса, давайте выберем последнего участника нашего суперквеста, — хлопает в ладони Рид. Салим качает головой, скрещивая руки на груди: — Который ты нам устраиваешь. Второй раз за последние трое суток.