— Мне ехать к резиденции? Триада может подождать. Триада? То есть они ехали к Триаде? Черт возьми, какого черта и на черта? Рид не успевает задать вопрос вслух, а он бы очень хотел получить ответ: зачем им всем в этот погожий денек понадобилось навестить Лу Хэня? — Нет, — со странной расстановкой говорит Девантора. Он медленно откидывается на сиденье. — Подожди… Дай-ка мне подумать. — Пока будешь думать, замок Басира разберут по кирпичикам, — все-таки выдает Рид, за что получает угрожающий взгляд справа. — Что? Парни, я на вашей стороне. Переживаю от всего сердца! — Не хотелось бы этого говорить, но он прав. — Водитель оглядывается по сторонам, уже думая, как будет выбираться из пробки. — Вы нашли телефон? Какие будут указания? — Я сказал, подожди, — с нажимом повторяет Девантора. — Ну-ка, не спеши. С чего Хасан взял, что копы вынесли из дома оттиски? — Я не спросил. — Водитель хмурится. — Он сказал, что вынесли сумку с ними. Пак Девантора, мне стоит поворачива… — Тебе стоит помолчать, Лукман. И наставляет на него пистолет. На несколько секунд в машине повисает тишина. Рид замирает вместе со всеми. — Пак Девантора… — неуверенно начинает водитель, но Девантора, сверкая неожиданным оскалом, его перебивает: — Сколько я тебя знаю, Лукман? Не отвечай, парень, хочет подсказать Рид, это ловушка! Сколько я тебя знаю, Лукман? Сто лет? Приятно было работать вместе. Бум! — Полтора года, сэр. — Лукман медленно притормаживает машину, чтобы смотреть ему прямо в глаза. Как и все боевые статисты в Картеле, это большой, мощный мужик: натянутая на бицепсах рубашка, бычья шея, каждое плечо размером с пятилитровую банку. Рид быстро подмечает татуху, выглядывающую из-под воротника рубашки, наколки на пальцах, лежащих на руле, — и кое-что еще. В отличие от других боевых статистов Картеля, у этого мужика умный взгляд. Рид — интуитивный игрок. Там, где остальные полагаются на стратегию и расчет, он действует по наитию. В чтении людей — всегда надо понимать тех, кто хочет тебя прикончить, — он особенно преуспел. И сейчас этот навык подсказывает ему: водитель Деванторы — один из тех надежных, обстоятельных людей, которых ценят в любой организации. Недаром Девантора держит его рядом с собой. «Держал, — поправляет себя Рид, — потому что сейчас он его прикончит». — Да, да, точно. И полтора года назад, когда я тебя только приметил, Басир сказал мне… Знаешь, что Басир мне сказал, Лукман? Садистская игра в угадайку. Вполне в духе Деванторы. — Что вам сказал пак Басир, сэр? — все так же прямо спрашивает Лукман. Сзади начинают сигналить: машины, едущие перед ними, продвинулись уже далеко вперед. — «Засомневаешься хоть раз, хоть на мгновение — убивай. Люди — восполнимый ресурс». И за эти полтора года я ни разу в тебе не сомневался. До этого момента. Такого, надо признаться, неудобного момента, Лукман. — Девантора скорбно качает головой. — Мне сейчас не до предательств. Лукман словно сердится: — Пак Девантора, — глядя на него, Риду слабо верится, что тот оказался крысой. Такие перцы — и вправду чисто самураи. Сплошь непродажность и принципы. — Почему вы решили, что я вас предал? — Потому что Хасан не мог сообщить тебе о том, что полиция выносит оттиски из резиденции, — говорит Девантора. И добавляет какая-незадача-тоном: — И потому что я не могу найти свой сраный телефон, а стащить его перед выездом мог только ты. Лукман непонимающе хмурится: — Почему вы считаете, что Хасан не мог мне этого сообщить? — Потому что Хасан знает, где сейчас оттиски. — Девантора улыбается еще шире, обнажая десны, а в его солнцезащитных очках отражается серьезное и сосредоточенное лицо водителя. — Он сам положил их в багажник этой машины. О. О-о-о! Ну так что ж ты молчал! — Не хочу вас перебивать, ребята, — решает вмешаться Рид, — но я прям на минуточку. Можно мне выйти отлить? А вы тут продолжайте, я мигом. И в следующее мгновение происходят сразу две вещи: Лукман выбивает у Деванторы пистолет, а Рид освобождает руки и локтем заезжает одному из своих телохранителей в лицо. И начинается драка. * * * Драться в тесном салоне автомобиля — дерьмовая идея. Драться в тесном салоне автомобиля — дерьмовейшая из всех идей, которая когда-либо приходила Риду в голову. В личном рейтинге опережает даже ту, где нужно прыгать с крыши семьдесят третьего этажа. Напомните ему в следующий раз, когда его пригласят на автомобильную прогулку с Картелем Восхода. Кстати, о Картеле Восхода: их солдаты, уроды, крепкие, как железобетон. Риду просто интересно — они что, проходят какие-то тайные тренировки? Закаляются по утрам? Басир их кует в Хамайма-Тауэр, как Саруман орков в Изенгарде? Рид ударил этого парня башкой об дверцу машины уже четвертый раз, а тот все не вырубается! Второй, оставшись без пистолета — Рид его выбил у него из рук, — пытается дотянуться до них, но чуть не остается без глаза от удара ботинком. Пользуясь его дезориентацией, Рид ломает нос другому и проворачивает ход конем: подается вперед, уходя от удара, и рывком открывает дверцу. Короткая возня заканчивается его победой: он выталкивает хотя бы одного. Правда, несколько раз ему приходится защемить лысую голову между дверцей и салоном, потому что тот не желает признавать поражение. Тем временем драка на передних сиденьях чуть было не заканчивается смертью Лукмана, но пистолет дергается в руках Деванторы, когда машина резко стартует с места. Вместо головы водителя пуля пробивает лобовое стекло. — Останови тачку! — ревет громила, влетев спиной в дверцу. — Не хотел бы этого говорить, но он прав! Ты что? — вторит Рид, награждая его ударом с правой по лицу. — Убить нас всех хочешь?! — Вышвырни второго! — рычит Лукман ему в ответ, одной рукой вцепившись в руль, а второй наставив пистолет на Девантору. А. Ну справедливо. За окном мелькают блестящие бока разноцветных машин: они вылетают на скоростную трассу. Лукман давит на газ что есть силы в качестве страховки: возможно, думает, что в таком случае Девантора не решится стрелять. Но проблема в том, что Девантора — ебанутый ублюдок, думает Рид, заезжая второму громиле наручниками в лицо. — Ты когда успел освободиться? — Девантора, оглядываясь назад, разочарованно цокает языком. Пока он и правда в нерешительности, но это, Рид бьется об заклад, ненадолго. — Ты уделял мне слишком… мало… внимания, — хрипит он, когда громила начинает душить Рида его же наручниками. — И я… — он резко бьет головой назад и снова может дышать, — заскучал! — Прикончи его уже! — закатывает глаза Девантора, обращаясь к своей шестерке. — Разберись с ним! — гаркает Лукман Риду. Такие простые, все так легко у них, а вот сами возьмите и… Рид читает выражение солидарности в глазах картелевского мордоворота, а затем пытается заехать ему коленом в живот. Один пистолет остался на шоссе вместе с первым громилой, второй улетел куда-то под сиденье, и у Рида нет времени пытаться его искать: ему как раз пытаются выбить челюсть. Где-то в этот момент спереди опять начинается движение: Лукман отвлекается на дорогу, а Девантора сильно бьет ногами по рулю — и все в салоне снова разлетаются, когда машину тянет влево и та чуть не влетает в несчастный «Пежо» на крайней полосе. — Психопат! — воет Рид. — Мы тут все откинемся! — А ты пристегнись! — сумасшедше хохочет Девантора и на этот раз бьет ногой Лукмана в лицо. Машина виляет по трассе, вокруг какофония гудков, предвещающая дорожно-транспортное происшествие. Быть телом, которое через десять лет найдут за городом, или быть телом, вытащенным из сплюснутой о грузовик машины? Такой сложный выбор! Девантора, очевидно, понимает, что, если Рид устранит мордоворота Картеля, он останется один против двоих. Он сделает все, чтобы не отдавать им преимущества. В свою очередь, Рид тоже не собирается отдавать свое преимущество: — Вперед, Лукман! Гаси его! Давай, дружище! И Лукман дает локтем так, что Девантора откидывается на дверцу и задевает кнопку — окно уползает вниз. — Окей, я понял тебя, Мансуру я сам позвоню, — скалится Девантора, а потом переключает внимание на продолжающий неистово сигналить «Пежо» и стреляет ему в окно. — Отвали! Рид не отвлекается: единственный вариант избавиться от охранника — это или застрелить его (у него нет пистолета), или вытолкнуть из машины (легче сказать, чем сделать). Возня на заднем сиденье превращается в путанье ног и постоянные удары в живот, прямо по трещинам в ребрах, но остается только стиснуть зубы. Да где эта гребаная дверная ручка! И тут мужик на мгновение его отпускает — Рид делает рывок к дверце и радуется, но оказывается, что зря. Тот выпрямляется, что-то подобрав между сиденьями, и говорит: — А теперь, сволочь, — и раздувает ноздри, — тебе крышка. От пули Рид уворачивается, распластавшись по сиденью: — Не стреляй, салон испортишь! — И ногами долбит ему по рукам. — Хотя ты портишь его своей стремной рожей. Давай-ка, — Рид делает последнее усилие и дотягивается до ручки, — на выход!